Только через мой труп

Йен помнил, что когда ему было шесть, какой-то пацан постарше толкнул его на полуразваленной детской площадке возле дома. Йен хотел сесть на единственные качели, которые не были сломаны, но мальчишка просто сбил его с ног, так что он ударился головой о край металлического сиденья. Кровь заливала ему глаза, и он помнил, как все вокруг потускнело, когда он встал и посмотрел сквозь ее пелену на обидчика. Он попытался разорвать его на части, крича, царапаясь, пинаясь и колотя руками как мельница, пока Фиона не прибежала и не оттащила его назад, но он все равно силился добраться до своего мучителя, который теперь лежал на деревянной щепе, покрывающей площадку, плача и размазывая по лицу кровь из носа. Когда Йен пришел в себя, он запомнил испуганное выражение на лицах Фионы и Липа, как будто они успокаивали дикое животное. Это заставило Йена бояться самого себя, бояться силы своей ярости и причиненной другому существу боли, и стыдиться того, что он заставил своих собственных братьев и сестер бояться его. С тех пор он ненавидел чувство гнева, потому что связывал его с чувством потери контроля. Но почти одиннадцать лет спустя он лежал один в постели и был так зол, что чувствовал, как его мир снова начинает тускнеть, ярость заставляла его кожу зудеть, и он не мог закрыть глаза и заснуть. Мысленно он снова и снова наблюдал, как тело Терри падает вперед и с глухим звуком ударяется о бетон тротуара. Он видел, как Микки роняет пистолет, оружие громко стукается о дорогу, а глаза Микки прикованы к телу отца, распростертому на земле. Он видел, как люди, собравшиеся перед его горящим домом, в шоке смотрят на лужу крови, расцветшую вокруг изуродованной головы Терри. Все кричали. Позади Микки, чье лицо было белым как мел, Джоуи упал на колени, а Игги и Колин громко восклицали. Дядья проталкивались сквозь толпу к Микки, выкрикивая угрозы и проклятия. Как в густом тумане, Йен пробирался сквозь толпу людей к Микки, но Лип опередил его. Лип передвинулся так, что оказался чуть впереди Микки, вытаскивая свой собственный пистолет и держа его свободно на бедре. В воздухе стоял привкус чего-то странного, который смешивался с дымом и обжигал горло Йена. Тогда он еще не знал, что это привкус смены лояльности соседей. Протиснувшись мимо дяди Милковича Ронни, Йен подошел к нему и схватил его за локоть. - Микки, - тихо позвал он. Микки вздрогнул и с удивлением посмотрел вверх, увидев Йена, он как будто удивился тому, что кто-то был рядом с ним. - Припасы пропали, - сказал Микки. Его голос был настолько сорван от дыма, что казался голосом другого человека. - Да, я знаю, - подтвердил Йен, сжимая руку Микки, пытаясь утешить его, но как можно утешить того, кто уложил собственного отца, словно бешеную собаку? Что тут скажешь? - Подожди, что он сказал? - это был Томми, старый завсегдатай Алиби, который расслышал слова Микки. - Он только что сказал, что тайник исчез? - Тайник с припасами? - Что значит "пропали"? - Они были внутри? Блядь, они были в этом доме? Панические голоса нарастали, когда серьезность ситуации обрушилась на толпу. Йен крепко обнял Микки за плечи - кожа того была прохладной на ощупь и пошла мурашками от прикосновения Йена - и недоверчиво посмотрел на людей вокруг. Никого не волновало, что вся его семья чуть не сгорела заживо. На самом деле, он только сейчас понял, что лишь Микки и Лип вошли в дом, чтобы попытаться спасти кого-нибудь. Все остальные тусовались и голосили на лужайке. Люди расталкивали друг друга, кружили вокруг Микки, Йена и Липа, как будто те были ядром все более изменчивой и текучей толпы. - Я думал, все это в Алиби, - сказал кто-то. - Там припасы и были, - подтвердил кто-то еще. - Когда их перевезли? - Мы перенесли их сегодня утром, чтобы спрятать от этого гребаного маньяка, который только что пытался сжечь мою семью, - выпалил Йен, но никто, казалось, не услышал его, и дискуссия совсем сошла с рельсов. - Ты, блядь, перевез всю нашу еду и припасы в этот дом только для того, чтобы они сгорели дотла? Последнее гневное замечание снова прозвучало от Томми. - Так сколько же мы потеряли? - дрожащим голосом спросила пожилая женщина по имени Бетти или Бонни, Йен так и не смог вспомнить. Микки заговорил, немного удивив Йена. - Все пропало, - ответил он. - Значит, ничего не осталось? - переспросила Кейт, барменша из Алиби. - Все пропало, - подтвердил Микки. Он и сам казался ошеломленным. Дородный мужчина, в котором Йен узнал завсегдатая Кэш-эн-Граб, фыркнул. - Неужели ты настолько ступил, что собрал все это в одном месте? Должно же было хоть что-то остаться. - Не знаю, какими еще словами Мик может сказать, что мы потеряли все, - раздраженно перебил его Лип. - Скажи мне, на каком языке ты лучше понимаешь? Все наши припасы были в подвале. Теперь от этого подвала остался только пепел. Йен стиснул зубы. Он был в том подвале. Он был там, проверяя припасы, которые они перенесли, пока ждал возвращения Микки. Он слышал, как кто-то наверху громыхает на кухне, но когда пошел проверить, обнаружил, что дверь заклинило, будто ее загородили мебелью. Дым быстро заклубился внизу, и он толкал и толкал. Только когда дверь начала гореть, он смог пробиться сквозь истончившееся дерево, колотя себя по джинсам, которые загорелись и обожгли кожу под ними. И в то время как он и все, кого он любил, были близки к тому, чтобы сгореть заживо, все эти придурки сидели на лужайке перед домом, сунув руки в брюки и разинув рты. Он едва заметил, как Колин и Джоуи начали выкрикивать обвинения в ночное небо: - Черт, ты застрелил его, ты, блядь, застрелил папу! Пока он стоял, слушая, как соседи медленно поворачиваются к Микки, а его собственная нога пульсировала и горела, Йен впервые почувствовал, как знакомая, но давно отсутствовавшая дымка тотальной ярости начала застилать его мозг. Толпа давила на Микки, даже когда Йен и Лип пытались защитить его. Гневные голоса переплетались друг с другом, но Йен чувствовал лишь коллективное предательство, которое было брошено под ноги Микки, оправданное словами: "Мы доверяли тебе, мы доверяли тебе нашу защиту, и ты потерпел неудачу. Ты потерял все и застрелил собственного отца, как можно доверять такому человеку?" Йену хотелось избить их всех до смерти, как он чуть не избил того мальчишку, когда ему было шесть. - Мы найдем еще запасов, - сказал Микки, повышая голос, чтобы его услышали в толпе. – Я найду, я все исправлю. Ты ничего не должен этим идиотам, - хотел сказать Йен, но в этот момент вмешался Кев и вскинул руки. - Все успокойтесь! - Черт возьми, скажи мне еще раз, чтобы я успокоился, мой брат лежит мертвый на тротуаре, застреленный собственным сынком, - взревел дядя Ронни, тыча большим пальцем в грудь Кева. - А твой покойный брат пытался сжечь дом, полный детей, - холодно ответил ему Кев. Эти слова, казалось, эхом прокатились по толпе, и хотя не все обвиняющие голоса стихли, большинство из них все же заглохли. - Нам нужна группа, чтобы принести воду из-за Алиби и потушить этот пожар, если мы сможем, - крикнула Вероника из задней части толпы, которая, казалось, не слишком стремилась разойтись. - Ветер может подхватить искры в любую секунду и сжечь весь оставшийся квартал! - При этих словах часть толпы начала смещаться, направляясь в сторону бара. Йен взглянул на Микки, стоящего рядом с ним, который смотрел на лица вокруг него немного беспомощно, неуверенно. Он не был похож на себя. Йен хотел завернуть его в одеяло и унести, одновременно убивая всех, кто заставлял его так выглядеть. - Пойдем к тебе, - мягко позвал Йен. Он подтолкнул Микки, чтобы тот начал идти, повернувшись спиной к людям, внезапно бросившимся тушить пожар в его доме, теперь, когда он действительно стал угрожать их домам или жизням. Лип последовал за ними, немного отступив назад, чтобы следить за Колином и Джоуи, которые смотрели, как Микки уходит, словно гиены. Это было странно, но Игги отступил назад, подальше от братьев. В доме Милковичей, где пахло выпивкой и, как догадался Йен, русскими духами, Микки позволил Йену осмотреть его лицо. На нем все так же цвели синяки и глубокие царапины от драки с отцом перед пожаром, событием, которое будто произошло много световых лет назад. Он даже не огрызнулся на Йена за то, что тот замешкался во время перевязки, когда подтолкнул его сесть на край ванны, чтобы закончить очистку ран. Он заставил Микки откинуть голову назад, осторожно вымывая из его волос засохшую кровь, и аккуратно налил чашку воды, чтобы ополоснуть их. Йен все время что-то тихо бормотал, бессмысленные слова вроде: "Извини, извини, я знаю, что больно", и "Еще один пластырь, мужик, почти готово", и "Откинь голову назад, вот так", слова только для того, чтобы заполнить тишину. Микки ничего не отвечал. Лип ждал на кухне. Он курил, когда Йен оставил Микки переодеваться в своей комнате. - Это что, сигарета? - недоверчиво спросил Йен. Сигареты закончились в течение первой недели, все курили по очереди от стресса и беспокойства, прежде чем были вынуждены бросить, как только их жалкий запас иссяк. После этого выдалось несколько тяжелых дней. - Я ее сберег, - сказал Лип, делая длинную затяжку. Он протянул сигарету Йену, который с благодарностью сделал долгий, очищающий мозг вдох. - Черт, хорошо, - заметил он. Некоторое время они молчали, докуривая сигарету до фильтра. - Не могу поверить, что они так на него набросились, - наконец сказал Йен. Лип только пожал плечами. - Ты имеешь в виду район? Политика такова… - заметил он отчасти беззаботно. Йен был готов развить эту тему, его гнев на людей все еще клокотал, но в дверях появился Микки. Он прикусил губу. - Я иду на восточную баррикаду патрулировать. - Что? Нет, ты не можешь ... — Йен кинулся к нему, но Микки поднял руку. - Йен, не надо, - произнес он. - Я просто… мне нужно это прямо сейчас, хорошо? - он казался отчаянно нацеленным на патрулирование, и как бы Йен не ненавидел эту мысль, он не мог физически удерживать Микки. - Я пойду с тобой, - сказал Лип, вставая, чтобы присоединиться к Микки, когда тот вышел за дверь. - Я тоже, - подорвался Йен, но Микки остановил его. - Нет, мужик. Ты поспи немного, - сказал он. - Дай отдохнуть ноге. Йен отступил назад, не в силах понять настроение Микки. - Хорошо. Микки слабо улыбнулся ему, а затем ушел с Липом. И теперь он лежал один в постели Микки, в его захламленной комнате, снова и снова обдумывая события последних шести часов, и все больше и больше волнуясь. Как только солнце начало подниматься, Микки вернулся домой. Йен не стал притворяться спящим, когда он вошел в комнату, но и не произнес ни слова. Он просто смотрел, как Микки медленно раздевается и ложится на кровать, свернувшись калачиком. Даже сквозь вибрирующий в груди гнев Йен беспокоился о нем. Он придвинулся ближе и обнял Микки, переплетя их пальцы и прижавшись носом к его затылку. Микки крепко прижал к своему животу его руку, но тоже ничего не сказал. В какой-то момент Йен, наконец, задремал. Когда он проснулся, он был один в постели и сразу же вскочил в панике. Первым делом он бросился на кухню. - Я просто хочу сказать, что, может быть, нам стоит провести собрание, попросить у соседей добровольцев, - говорил Лип. Они с Микки подняли головы, когда Йен резко остановился в дверях. Вдвоем они сидели за кухонным столом. - Черт, - пробормотал Йен, его паника ослабла. Он кивнул Микки, чувствуя себя немного не в своей тарелке. - Привет. Микки не ответил, но отодвинул стул рядом с собой. Йен скользнул на него и прижался ногой к ноге Микки под столом. - Я отвечаю, чувак, что прошлая ночь была пиздецом, - продолжил Лип. - Тебе надо немного остыть. - Нет, черт возьми, не надо мне остывать, у нас нет еды. Я нашел одну банку томатного супа во всем доме. И мы использовали большую часть воды, чтобы потушить огонь прошлой ночью. Кэш-эн-Граб совершенно пуст. Было странно слышать, как Микки разговаривает после его полной немоты прошлой ночью. Однако, тот был сосредоточен на Липе. - Люди начнут паниковать, если мы не найдем больше припасов. Йен не мог не думать, почему это было проблемой Микки? Почему весь район был его проблемой? Может быть, пришло время послать всех лесом. Йен почувствовал себя полным дерьмом, как только эта мысль пришла ему в голову, но она не отступала. - Ладно, хорошо. Мы тронемся завтра утром, - смягчился Лип. - Куда это ты собрался? - наконец спросил Йен. - Помнишь дурацкий план Игги выставить патрули за баррикадой? - спросил Микки, изучая свои руки, лежащие на столе. - Похоже, даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время. - Я иду с тобой, - быстро сказал Йен. Микки покачал головой и встал. - Нет, не идешь. Прежде чем Йен успел сказать хоть что-то, Микки взглянул на Липа. - Пойду поищу Игги. - Конечно, Эль Капитано, - ответил Лип, отдавая честь, но на этот раз дружелюбно. Примерно за последние 24 часа Лип и Микки словно образовали своего рода завидный альянс. Йен встал, готовый последовать за Микки, но в дверь осторожно постучали. - Есть кто дома? - это была Фиона, рядом с ней Дебби и Карл, с Лиамом на руках. Микки прошел мимо них, направляясь к двери. - Привет, Фиона, пока, Фиона, - сказал он, позволив Фионе протянуть руку и сжать его плечо, когда он проходил мимо. - Что, черт возьми, происходит, Лип? - спросил Йен, поворачиваясь к брату, который только мрачно покачал головой. - Поговори об этом со своим парнем, чувак. Я в такое не вмешиваюсь. Йен протопал в комнату Микки, чтобы надеть рубашку и джинсы, так как он выбежал на кухню в одних трусах. Он зашел в ванную, чтобы почистить зубы без воды, в трубах теперь текла полная ржавчины жидкость. Оглянувшись, он увидел Фиону и детей, стоящих в дверях ванной, мрачных и молчаливых, как призраки, и вздрогнул от неожиданности. - Господи, Фиона, - выдохнул он. - Почему бы тебе не уступить ему немного? - голос Фионы звучал неуверенно. Она явно имела в виду Микки и патрулирование за баррикадами, чтобы добыть припасов. Лип, должно быть, ввел ее в курс дела, чего никто не сделал для него - кисло подумал Йен. Она прижала Лиама к груди и Дебби к боку. Карл прижимался к ней с другой стороны. Он по-прежнему молчал, но, по крайней мере, держался за Фиону, что радовало Йена. Ему нравилось, что Карл вел себя скорее как ребенок, а не как акула с мертвыми глазами. - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - ответил Йен. Он протянул руку и положил ладонь на голову Карла. - Как поживаешь, здоровяк? Как кашель? Карл пожал плечами. Вероника осмотрела всех Галлагеров после пожара и заявила, что легкие Карла хуже всех, и хотя она залатала ожог Дебби, как могла, ее запасы лекарств истощались, и у нее не было ничего, чтобы очистить легкие, пострадавшие от вдыхания дыма. - Прошлая ночь была тяжелой для Микки, - продолжила Фиона. - Может быть, если он хочет, чтобы ты не вмешивался, ты должен послушаться. - Почему ты принимаешь его сторону? - спросил Йен. - После него я лучший стрелок, зачем мне оставаться? - Это может быть очень тяжело – знать, что ты не в силах защитить людей, которых любишь, - тихо сказала Фиона. Йену потребовалась минута, чтобы понять, что она говорит не только о детях, находящихся под ее защитой. Легко было забыть, что Фиона тоже кого-то потеряла. Стив уехал несколько недель назад, и никто понятия не имел, куда он отправился. Он просто исчез, потерявшись среди зомби-очагов, так же, как Мэнди, Моника и, вероятно, Фрэнк, хотя исчезновение последних двоих оставило Йена странно равнодушным. - Микки многое потерял прошлой ночью, - сказала Фиона. Йен вздохнул. - Я знаю, как это было хреново, что ему пришлось застрелить Терри. - Я не имею в виду Терри. Ты не видел его, Йен, когда он был на лужайке и думал, что ты внутри. Лиам начал тихонько вертеться, и она стала медленно укачивать его, Дебби тоже покачивалась из стороны в сторону. - Бывает трудно пережить что-то подобное. Ты теряешь душевное равновесие. - Душевное равновесие? Фиона, зомби повсюду. Это несколько несоизмеримо с вероятностью пожара в доме, тебе не кажется? - сказал Йен, хотя и понимал, что ведет себя намеренно бестолково. - Может быть, - вздохнула Фиона. Ее глаза слегка наполнились слезами. - Может быть, я просто говорю о себе. Я действительно думала, что мы потеряли тебя прошлой ночью, Йен, - ее голос сорвался, и она опустила глаза, подавляя рыдания. - Фи…- Йен почувствовал, как его глаза наполняются ответным сочувствием. Он притянул Фиону к себе, и она прислонилась к нему, потянув за собой Дебби и Карла, пока они тоже не прижались. Какое-то время он обнимал своих братьев и сестер, чувствуя утешение от близости к ним. Через несколько минут Фиона отстранилась, всхлипнула и взяла себя в руки. - Может быть, я тоже не хочу, чтобы ты уходил, или Лип. Может быть, я хочу, чтобы моя сумасшедшая семья осталась вместе сводить меня с ума. - Она улыбнулась, пытаясь пошутить, но Йен видел, что она серьезна. - Нам нужна еда, Фиона. Мы должны покинуть окрестности, чтобы найти ее. Она нахмурилась и кивнула. - Я знаю, - настаивала она. Она сохранила улыбку на лице, но теперь выглядела задумчивой. - Иногда мне нравится притворяться, что я все еще контролирую ситуацию. Боже, были же дни. Было больно видеть Фиону такой уязвимой и незащищенной, поэтому Йен отвернулся. В конце концов, она увела детей в гостиную, и Йен остался один. Он слышал, как Лип и остальные братья и сестры тихо разговаривают, но он не мог быть рядом с ними. Вместо этого он остался в комнате Микки, мучаясь, одержимо прокручивая в голове сцену прошлой ночи. Микки вернулся с Игги ближе к вечеру, когда небо потемнело перед летней грозой. Он пошел на кухню, когда услышал, как Лип и Микки начали кричать друг на друга, Игги рылся в оружейном шкафу позади них. - Зачем трем людям понадобятся шесть АР-15? - требовательно спросил Лип. - Ладно, умник, что, если эти люди случайно заклинят свои пушки? - горячо воскликнул Микки. - Тогда зачем останавливаться на восьми? Почему бы не взять с собой десять штурмовых винтовок? Почему бы не перестраховаться и вообще дюжину не прихватить? - сказал Лип, скрестив руки на груди. Йен схватил свободный стул у кухонного стола, чтобы лучше насладиться зрелищем. - Это много, Мик, - вмешался он. Микки бросил на него свирепый взгляд. - Мы должны быть подготовленными, - настаивал Микки. - Ну, это не имеет значения, ребята, потому что я смог найти только пять, - сказал Игги, не высовывая головы из оружейного шкафа. - Господи, мы только в прошлом месяце ездили в Индиану, как мы могли просрать оружие? - взвился Микки. Лип вскинул руки. - Какая разница! Давайте поставим точку в обсуждении оружия, нам нужно спланировать наш маршрут. Йен наблюдал, как его брат и бойфренд горячо обсуждали все детали их снабженческой миссии, которая должна была отправиться на рассвете. Они просмотрели список людей, собирающихся поехать - Микки, Лип, Игги - и имя Йена не было упомянуто. Слова Фионы эхом отдавались в его голове, Йен пережевал и проглотил их и ждал. Он подождал, пока Микки и Лип в конце концов скомпоновали пять АР-15 и два АК-47, потому что АК имели плечевые ремни, и их было легче носить в качестве резерва. Он подождал, пока Микки и его брат закончат считать и раскладывать оружие. Он подождал, пока Лип и Фиона устроят Дебс, Карла и Лиама в гостиной. Он с трудом дождался, пока Микки закроет дверь своей спальни, оставляя их с Йеном наедине впервые за последние сорок восемь часов, и, наконец, выстрелил. - Завтра я иду с тобой, - сказал он. Микки скинул джинсы и сел на кровать в одних трусах. - Нет, не идешь. Йену захотелось встряхнуть его, но он ограничился тем, что повалил Микки на спину и закинул ему руки за голову. - Да что с тобой такое, черт возьми? - он попытался заставить Микки посмотреть ему в глаза, но тот демонстративно отворачивался, глядя в сторону. - Мик, поговори со мной. Ты меня пугаешь. - Я не хочу, чтобы ты участвовал, - Микки, наконец, встретился взглядом с Йеном. Йен почти физически ощутил, как эти слова ударили его в грудь. Он отпустил запястья Микки и сел. - Не хочешь? - Нет. Ты нас задержишь со своей ногой и всем остальным, - спокойно сказал Микки, кивая в сторону ожога Йена. Йен усмехнулся. - С моей ногой все в порядке. И если мы собираемся искать еду для нашей семьи, я иду с тобой. Микки покачал головой. - Это касается не только тебя, меня, наших братьев и твоих сестер. Мы должны пойти поискать припасы для соседей. - Нет, черт возьми, нет, хуй ты им что-то должен, - горячо зашептал Йен. - К черту этих козлов. На хуй их всех. Им плевать на тебя, Микки. Даже не рассчитывайте, что Микки будет вам сопли вытирать, пока вы просто сидите, не пошевелив и пальцем, - добавил он злобно, но про себя. - А при чем тут это? - спросил Микки, выглядя искренне озадаченным. – Я просто с самого начала обещал, что, если они пожертвуют нам свои запасы, мы будем использовать их, как фонд. Теперь он исчез, это моя вина, и мне нужно все исправить. - Это не твоя вина! - закричал Йен, официально выходя из себя. - Как ты можешь, черт возьми, так говорить? Это все твой гребаный отец! - Я переместил тайник, - попытался настоять Микки, но Йен и не подумал соглашаться. - Мы все принимали решение. - Как бы то ни было, завтра я иду один, так что не беспокойся об этом, - огрызнулся Микки. - Не все вертится вокруг твоей рыжей жопы. - Я, блядь, завтра тоже иду! - Сколько можно повторять, придурок, - взвился Микки, стоя так, что его грудь оказалась в нескольких сантиметрах от груди Йена. Он выглядел сердитым, но не настолько, как чувствовал себя Йен, и определенно более отчаявшимся. - Ты останешься здесь. Точка. - Что это такое сейчас? Тебе просто нравится быть главным? Поэтому ты так чертовски убит горем, потому что потеряешь звание главы местного разлива теперь? – слова, вылетающие изо рта Йена, были подобны яду, и он не мог остановить поток. В дальнем уголке своего сознания он понимал, что ведет себя несправедливо, и не просто несправедливо, а жестоко. Будь он в здравом уме, это было бы последним, что он сказал бы Микки, какой бы ни была ситуация... уж тем более после того, как тот был вынужден пустить пулю в голову члену своей семьи. Но сейчас он едва слышал далекий, гуманный голос своего мозга. - Йен, что с тобой? - Микки на самом деле остановился, чтобы спросить, глядя на Йена, задыхающегося от гнева, лицо которого, скорее всего, было таким же красным, как волосы. Йен не думал, что Микки когда-либо видел его по-настоящему злым. Мало кто видел. Он знал, что много людей зависит от него, и это помогало ему оставаться спокойным, уравновешенным в кризисе, но сейчас он чувствовал себя окутанным туманом и нестабильным, как граната, готовая взорваться. - Да пошел ты с этой чушью собачьей, - выплюнул он. - Да пошел ты сам, сука, не в тебе дело, - крикнул Микки, толкая Йена. Йен отпихнул его. - О, черт возьми, да у тебя, наверное, встал оттого, как ты мной командуешь! Микки толкал Йена, пока тот не ударился спиной о дверь спальни. Но он схватил Микки за плечи и сильно встряхнул. - Если ты уходишь, я иду с тобой. Так оно, блядь, есть и будет, так что привыкай, - сказал Йен, потянув Микки за шею, чтобы приблизить к нему свое лицо, пока тот номинально сопротивлялся давлению. - Ты застрял со мной, придурок. Глаза Микки все еще сверкали, но Йен чувствовал, как у него реально встает, через долю секунды характер напряжения изменился, и Микки врезался в Йена яростным поцелуем. Йен рванул навстречу так, что Микки рухнул обратно на кровать, Йен склонился над ним, их губы все еще были прижаты друг к другу. Микки пошевелился, чтобы стянуть боксеры, после чего вцепился в одежду Йена, сдирая ее, пока они оба не оказались голыми, прижимаясь членами и плавно двигая бедрами. У Йена пересохло во рту, когда Микки пробормотал ему в ухо: - Трахни меня, трахни меня, пожалуйста, просто трахни меня прямо сейчас. Каким-то образом Йен смог отодвинуться от края своего разочарования и похоти, задыхаясь. - У нас нет смазки, - на днях они израсходовали большую часть, и теперь остатки экстра тюбика догорели вместе с домом Галлагеров. Микки закатил глаза так театрально, что Йен был уверен - у него наверняка заболели веки. - Господи Иисусе, рыжий лобок, ты не мог бы просто мне вставить? - Микки попытался вывернуться, чтобы самому насадиться на член, но Йен упрямо стоял на своем, крепко его удерживая. - Черт возьми, - прошипел Микки, раздражаясь, их перепалка насчет похода временно забылась, когда они перешли в более знакомое русло ссоры. Даже чувствуя, что все выходит из-под контроля, Йен ненавидел трахать Микки без смазки, и ему было все равно, сколько раз Мик называл его неженкой или настаивал, что это не так уж плохо, что он привык к этому, Йен просто не мог и все. Однако, он видел, как крутятся колесики в глазах Микки, и попытался отвлечь его. - Давай, я тебе отсосу, пожалуйста, - предложил Йен. - Конечно, - согласился Микки, как показалось Йену, слишком легко. Он переместился так, чтобы не удерживать Микки всем своим весом, и как только давление ослабло, Микки сделал свой ход, перевернув Йена, седлая его. Йен схватил его за бедра, пытаясь успокоить. - Я не хочу, чтобы тебе было больно. - Я не из стекла сделан, чувак, брось, - возразил Микки, но сдался, когда Йен снова открыл рот, чтобы возразить. - Черт с тобой, хорошо, дай мне свою руку. Йен почувствовал, как член начал пульсировать почти болезненно при виде того, как Микки втянул его пальцы в рот, посасывая, пока они не стали скользкими. Удовлетворенный, он опустил руку Йена вниз, чтобы направить пальцы внутрь себя. Йен приподнялся на локте, чтобы видеть лицо Микки, пока он осторожно открывал его, кожа Микки покраснела, на груди заалели пятна. Он начал двигаться в ритме пальцев Йена внутри себя, его рот приоткрылся, а рука потянулась вниз, чтобы подрочить, и Йен подумал, что мог бы смотреть на него так вечно. - Никогда не думал, что мне придется умолять тебя трахнуть меня, - поддразнил Микки, откидывая голову назад. Йен добавил третий палец, и он слегка зашипел. Йен замер. - Ты в порядке? Микки зарычал. - Я просил тебя останавливаться? Он наклонился вперед и захватил губы Йена в грубом поцелуе, которого было достаточно, чтобы Йен потерял самообладание. Он засунул язык Микки в рот и почувствовал, как тот дернулся, когда его пальцы ткнулись в распростертое над ним тело. Йен ощутил, как его собственные бедра начали толкаться сильнее. - Войди в меня, - прошептал Микки в губы Йена. Йен хотел медленно, осторожно входить в Микки, смакуя ощущение того, что он внутри, но их движения быстро вышли из-под его контроля. Темп был карательным, звуки шлепков их тел друг о друга наполнили темную комнату, и Йен не хотел кончать слишком быстро, он хотел, чтобы Микки скакал на нем до конца ночи… но Микки наклонился, прижимаясь к нему всем телом, от изменения угла они оба застонали, и этого звука и ощущения Микки сверху было достаточно, чтобы заставить Йена кончить резкими, почти болезненными спазмами внутрь своего парня. Микки стонал так громко, что Лип дважды ударил в дверь. - Эй, полегче там, дети пытаются уснуть, - проорал он. Но Йен взялся за член Микки, и эффективно переключил его внимание, пока тот не кончил ему прямо на грудь. Им потребовалось много времени, чтобы отдышаться, и Йен уже почти задремал, когда вспомнил, что нужно подтвердить свое решение: - Я тоже иду завтра, - пробормотал он, все еще находясь внутри Микки и надеясь, что сможет остаться там хоть еще немного дольше. Он думал, что Микки тоже спит, пока тот тихо не заговорил. - Ты должен быть осторожен, - прошептал Микки. - Ты должен пообещать мне. - Обещаю, - сонно сказал Йен, крепче сжимая Микки и вырубаясь. Утро прошло в спешке. Йен был немного удивлен, что Микки все-таки позволил ему встать и собраться, но тот, казалось, смирился с этим. Фиона и дети, а также Кев и Ви молча проводили четырех парней к северной баррикаде, они были напряжены и торопились, чтобы успеть проводить группу до того, как проснется слишком много людей из района. Никто не верил, что настроение прошлой ночи уже испарилось. Фиона крепко обняла их всех, даже Игги, и они быстро попрощались. Теоретически, на то, чтобы добраться до центра города, поискать припасы и вернуться, уйдет не больше суток, может, двух. На самом деле, они все обнялись на прощание, как будто это был последний раз, когда они видели друг друга. Йен последовал за Микки, Игги и Липом вверх по баррикаде, чтобы осмотреть пятиполосный перекресток. Пока все казалось чистым. План состоял в том, чтобы идти по Эшленд, пока они не выйдут на скоростную автостраду Стивенсона, а затем свернуть на восток. В идеале им не нужно было бы на самом деле проходить весь путь. Было решено, что их лучший шанс добыть еду и другие припасы находится на севере, но это было совершенно безумное предположение. Скорее всего, магазины за баррикадой уже разграблены. - Будьте осторожны! - Йен услышал, как Фиона окликнула его. - Приглядывай друг за другом. Он повернулся, чтобы помахать ей, пытаясь улыбнуться, и без лишних фанфар спустился с другой стороны, впервые за месяц выйдя из-под защиты баррикады. Игги и Микки шли впереди, Йен замыкал шествие с Липом. Йен нервничал, держа в одной руке старую, усеянную гвоздями бейсбольную биту, а другой сжимая рукоятку штурмовой винтовки, висевшей на ремне у него на шее. Каждый слабый звук заставлял его вздрагивать. Было жутко, насколько тихими и пустынными были улицы, когда немногим больше месяца назад они были заполнены движением и людьми. Все остальные, казалось, тоже были на взводе, ожидая своего первого зомби. Им не пришлось ждать больше четырех кварталов. На 44-й улице они остановились, чтобы перелезть через груду брошенных автомобилей, перегородивших улицу, их металлические скелеты почернели и выгорели, вся конструкция тянулась, по крайней мере, на десять метров. Йен гадал, что, черт возьми, там произошло. Он заметил их первым, когда краем глаза уловил какое-то движение. Взведя курок, он обернулся и увидел трех зомби, наблюдающих за ними с угла улицы в десятке метров. Существа резко наклонили головы, напомнив Йену птиц. Он никогда не любил птиц. Йен навел на них пистолет, а Лип, Микки и Игги встали по бокам от него. - Почему они не двигаются? - прошептал Игги. Йен услышал, как он нервно постукивает ногтем по стволу пистолета. - Мне кажется, они чего-то ждут, - прошептал Лип. Его голос звучал пораженно. Прежде чем Йен успел открыть рот, чтобы спросить: - Чего же? - он скорее почувствовал, чем увидел, как рычащий зомби врезается в его правый бок. Проклятые твари отвлекали их, ошеломленно понял Йен, когда ударился о землю достаточно сильно, чтобы в его глазах потемнело.