Стерва

Уроки прошли быстро и без напрягов. Бабка вызвала к себе в кабинет Буше и Козелкову, а Маша и Таня ждали, когда и их настигнет эта участь. К концу дня их никто не трогал и девушки спокойно вышли из школы и отправились на свое место на очередное «собрание» по подведению итогов дня. — Маш, а что ты там Арбалетовне такое сказала, что только меня с Наташей вызвали? — интересовалась Буше. — Никакой Арбалетовны не знаю — недовольно сказала блондинка и затянулась сигаретой, — Если ты говоришь про Лауру Альбертовну, я ничего сверхъестественного не говорила. Только правду и все. Может и на меня написали докладную, а бабка просто с нашими родителями лишний раз вязаться не хочет, особенно с моей мамой… — Как интересно! Знаешь, все это очень странно и совсем на нее не похоже! Ничего не хочешь нам рассказать? — вступила в дебаты Козелкова. — Что она вам должна рассказывать?! Она вам чем-то обязана или чего?! Я не могу понять, в чем проблемы опять, девочки?! — влезла Полякова. — А ничего, что с самого начала каникул, училка ее ни разу не вызывала к доске и даже двоек не ставит? — не унималась Козелкова. — А ничего, что мы с ней вместе ходим к одному репетитору и приходим свои двойки переписывать каждый раз, когда вы вечно чем-то недовольны и обсераете учительницу? Ходили бы тоже на дополнительные, в чем проблемы??? — продолжала заступаться Таня. — Не ори на меня! Какой смысл к ней ходить, когда она постоянно, как сука себя ведет? На уроках постоянно, как на пороховой бочке сидим, а еще не хватало и после них приходить, чтобы на тебя дерьмо выливали! — на повышенных тонах говорила Наташа. — Вы до сих пор не поняли, что выбора нет? Может просто уже смириться и начать проявлять инициативу, чтобы преподша видела, что вам не насрать и вы хоть что-то пытаетесь делать?! Мы сами во всем виноваты, до этого столько лет нихрена не учились и только списывали. ОГЭ показал это! Уже тогда надо было задуматься! Нам еще два года здесь учиться и поэтому надо стараться исправлять положение хотя-бы в тех же оценках. На бабку уже насрать. — орала Полякова. — Ладно, Тань, успокойся. Ты чего? — вступила Маша. — Да ничего! Меня уже достало, что она к тебе лезет! Я еще про ту ситуацию не забыла и хочу вам обеим сказать, что с такими подругами и врагов не надо! Вы же видели, как Маше было плохо в тот день! И этот гандон, с которым ты встречаешься, Наташа, ты еще свое получишь! Человек чуть не умер, а вы вместо того, чтобы ее поддержать, гнобить начали! Меня тошнит от всего этого и я в шоке, что вы способны на такое! Твой тупорылый Вова только о себе думает и ты ему тупо в рот смотришь, что даже против друзей пошла! Очень низко! — возмущению Поляковой не было предела. — Тань… — хотела перебить белокурая. — Нет, подожди! Я еще не все сказала! Вот почему-то мы с Машей не сидим, как на пороховой бочке! Мы просто поняли, что если тупим — это наша заслуга и оценку получаем за то, что заслужили. Она по знаниям смотрит. Будешь нормально учиться — нормальные оценки будут. Надо хоть какие-то движения делать! Маша в самом начале хоть у нее и терки с ней были, говорила, что она нормальная баба если подход найти. Вы сейчас нас обвиняете, что вас двоих вызвали, а нас нет. Уж простите, что мы очередной пизды не получили. Я прям вижу, как вы этим недовольны! Вы постоянно ходите гулять и этого ебучего Вову с собой таскаете, всем вам весело и классно с ним. Сами себе признайтесь, что вам тупо нравится, потому что не в падике зассатом можно сидеть, а в его чудесной квартире! Продолжайте ныть дальше! Мне плевать и я сказала все в лицо, а не за спиной, как вы это делаете! — Таню бомбануло не на шутку. Маша положила ей руку на плечо и глазами успокаивала, показывая ей благодарность за то, что заступилась. — Просто, Маш, задолбало молчать уже и делать вид, что все нормально! — Да, что ты говоришь! Задолбало? Подруги мы такие херовые? А вы хоть знаете, что нам бабка сегодня сказала?! Она нас вызвала, говорила, чтобы мы на вас стучали ходили и докладывали каждые ваши косяки, а иначе она докладную на нас напишет! Мы почему-то не согласились! Интересно же почему? — выдала Буше. — Да можете стучать ей сколько угодно. Если у вас совести совсем не осталось, что тут можно поделать? Я по поводу вашего отношения по фактам предъявила, а ты сейчас будто нам в укор ставишь, что вы не согласились стучать! Нормальная вообще? — Таня злилась еще сильнее и казалось, что сейчас будет драка. — Девочки, пожалуйста, прекратите! Вы не видите, что из-за этой школы мы уже все нервные стали и друг на друга начали срываться? — Мокриди хотела, чтобы это быстрее все закончилось. — Кстати, бабка пугала вас докладной? Значит стерва на вас ничего не написала. Она дура тупая. Ничего она на вас не может написать, потому что отсутствовали на алгебре, а не на ее уроке. Она тупо на понт вас взяла. Хорошо, что не повелись… — спокойно говорила Маша. — Короче! Я пошла домой! Единственное еще скажу! Если с вами будет этот сраный Вова — не удивляйтесь, что я не хожу гулять! Я эту скотину видеть не могу! И еще его можно спокойно назвать убийцей, потому что его чертого безразличие могло закончиться совсем иначе! — высказалась Таня и пошла к лифту. Мокриди и Маша пошли за ней. По дороге домой между ними завязалась беседа и Маша рассказала, что Лаура за нее заступилась перед бабкой. — Ничего себе! Машка, я не верю! Она прям воткнула бабку?! — Полякова была сильно удивлена, что у их математички есть терки с бабкой. — Да! Я сама там стояла и не могла поверить своим ушам, она такая злая после нее стала! — Маш, спасибо тебе, что перед ней за меня замолвила словечко! — Ага, только ты потом вдруг не забудь, что от своих зубов всю ночь помирала! — смеялась Третьякова. — Ха-ха-ха! Да уж! Постараюсь запомнить! — Тань, тут такое дело… — Что еще, Третьякова?! — Я… Я ее снова поцеловала! — Что ты сделала?! Маш, ты чего? Совсем уже? Опять приключения ищешь? — Нет. Ничего такого. Просто… Она за меня заступилась и была такой милой сегодня. Я ее так отблагодарила. Нууу… Я не засосала ее… Возле губ там… — мялась Маша. — Ох, Маша! Не знаю, что тебе сказать, но прошу не бросаться опять в страдания! — Хорошо! Я хочу ей на восьмое марта подарок сделать, только не знаю, как это сделать. — Что значит, как сделать? — Таня не могла понять в чем проблема. — Ну, я не знаю, что ей нравится… Конфеты какие-нибудь — очень банально. С цветами сомневаюсь, вдруг она их не любит. Она же непредсказуемая женщина. — Маш, у тебя опять любовь просыпается? До первой ссоры очередной? — с ухмылкой спросила подруга. — Никакой любви нет! Уважение больше… Не знаю я! Чего пытаешь опять? — с улыбкой уходила от разговора. — Ладно-ладно! Цветы-самый беспроигрышный вариант! Все женщины любят цветы! Думаю, что она тоже. Подумай какие ты хочешь и принеси ей на крыльях любви! Ха-ха! — Иди ты! Слушай, а если она не возьмет? Она же может. — Да, такое возможно. Подумаем еще. Давай, спишемся! — Таня попрощалась и они разошлись в стороны своих домов. Маша весь день крутила в голове этот диалог с бабкой. Еще больше она думала о подарке. Девушка хотела оказать знак внимания, но другая сторона плеча говорила ей этого не делать и вселяла страхи оказаться в глупом положении… Прошло три дня обучения на новой неделе. Учительница по физической культуре тоже узнала о шрамах Маши и обещала не говорить бабке. Третьякова была вынуждена поделиться этим, чтобы не ходить первые недели на занятия, потому что они постоянно играли в волейбол, а руки еще болели. Справки об освобождении тоже не было, потому что было сделано все, чтобы блондинка нигде не засветилась. Преподавательница вошла в положение и поняла девушку. Она была одна из немногих кому можно было доверять. После урока спорта их ждала геометрия. — Здравствуйте! Садитесь! — все в той же манере продолжала Лукина. — Сейчас проверим, как вы сделали домашнее задание. Буду вызывать к доске и без тетради вы мне пишете решение. Если вы все делали сами и понимаете о чем идет речь — проблем не будет. Остальных прошу прощения, но это ваши проблемы. — холодным голосом объясняла учительница. Лаура Альбертовна вызвала двух человек. Все были уверены, что они напишут без замечаний и нервов. Так оно и оказалось. Урок проходил спокойно. — Так, решаем вот эти две задачи самостоятельно, а я пока кого-нибудь вызову к доске. Класс снова начал трястись и только Маша сидела со спокойным каменным лицом и смотрела на учительницу в упор! — Маша Третьякова… Идите к доске! — быстро проговорила преподавательница. Белокурая выдохнула и обреченно, взяв учебник, пошла решать ненавистную задачу. У доски она старалась быть спокойной и не впадать в панику, но не поворачиваться в сторону учительницы, потому что от нее сразу подскакивал пульс. Лаура периодически поглядывала на ученицу и была приятно удивлена, когда через десять минут половина доски была исписана формулами с решениями и рисунком куба. Машин торс закрывал обзор вычислений и учительница решила тихо подойти к ней сбоку, чтобы посмотреть. — Ну, нарешала! — громко, но будто по-доброму сказала Лаура. Маша немного подпрыгнула от неожиданности и не сразу поняла где ошибка. Девушка начала слегка нервничать и теряться в буквах, и цифрах, что были прям близко напротив лица. — Маш, отойдите подальше и посмотрите свои вычисления. — подсказала Лукина с акцентом на последнее слово. Третьякова быстро нашла в чем ошибка и исправила ее. — Ну, вот… — У меня все, Лаура Альбертовна. Лукина еще раз быстро пробежалась глазами по доске и все было верно. — Садитесь… Маша со спокойной душой и мыслью, что на три она точно написала, отправилась к своему месту и начала смотреть на Таню с глазами будто пришла с войны. — Четыре, Маш… — Что, простите? — Я говорю, четыре вам ставлю. Могла поставить пять, но вы сами видели, что ошиблись. — безразлично отвечала учительница. Маша снова была в шоке, что она может получать такие оценки и желание начать учиться появилось еще сильнее. Таня, сидящая сбоку, была не менее удивлена и начала тыкать пальцем Третьякову в бок, делая хитрое лицо, что учительница ее все-таки хочет. — Кстати, хотела вам сказать заранее. Завтра же праздник! Я не принимаю никакие подарки и прошу вас не пытаться меня переубедить. Передайте это своей классной руководительнице. И вообще, я считаю это глупым. Просто я знаю, как на родительских собраниях собирают на это деньги и не хочу ничего принимать. Один негатив сплошной. — с издевкой говорила Лаура. — А почему глупость? — кто-то поинтересовался из класса. — Глупость, потому что мужчины весь год ничего не делают, а тут только на день становятся прям ангелами и подарки начинают какие-то всучивать. Я понимаю, если бы просто так цветы без повода подарили, а тут получается они будто вынуждены, как для галочки. Зато все ужин хотят вкусный. Нет цветов — нет ужина и поэтому нет претензий! — Лаура Альбертовна разошлась не на шутку. Весь класс так и не понял к чему это было сказано. Маша с Таней неоднозначно друг на друга посмотрели, но по глазам было видно, что подумали об одном же. Уроки закончились. Маша вечером переписывалась с Поляковой и сказала, что к черту эти подарки. Себе дороже будет. Все решилось само собой. Наступило восьмое марта. «Сливки» класса решили вырядиться в этот день нарядно, но больше их наряды были похожи на женщин с трассы. Маше было все равно на этот день и в чем-то она была даже согласна с Лаурой Альбертовной, когда мальчики начали их поздравлять. Бабка хвалилась тем, как хорошо они сэкономили. Это трудно было не заметить. Вялые и полудохлые белые розы, которые дарил каждый мальчик, кричали об экономии. Даже стыдно как-то стало. Предпоследним уроком стояла алгебра. Маша увидела Лауру Альбертовну и потеряла дар речи! Она никогда не видела женщину в платье, о чем чертовски пожалела. Учительница была одета в обтягивающее черное платье с длинным рукавом, а короткое каре было аккуратно уложено пробором набок. Она была непозволительно красива и сексуальна! Урок проходил спокойно и без вызовов к доске. Третьякова никак не могла сосредоточиться на новой теме. Она подперла кулаком подбородок и откровенно пялилась на нее влюбленными глазами. Лаура делала вид, что этого не замечает. Вдруг в класс заходят два мальчика, которых послала бабка, чтобы передать подарочный пакет учительнице. — Нет, нет! Я не возьму! Даже не просите! — отмахивалась Лукина. — Лаура Альбертовна, возьмите, это же от класса. — Я же сказала, что никакие подарки не принимаю! У меня такой принцип и своим принципам изменять не собираюсь! Отнесите обратно это своей классной руководительнице и можете ей передать все, что я сказала! Все! До свидания! Выходим отсюда! Мешаете урок вести! — Лаура начала выгонять двух парней и это очень смешно выглядело со стороны. В этот момент маленькая мысль Третьяковой подарить букет цветов быстро покинула пределы головного мозга. Девушка очень не хотела оказаться в такой же глупой ситуации. Под конец урока она поняла, что учительница в разговоре про цветы имела в виду искренность. Маша решила, что если она возьмет большой букет — Лукина подумает, что родители потратили на него деньги, хоть у девушки и были свои деньги для покупки. В конечном итоге, белокурая решила пока не совсем поздно, потому что остался один урок, позвонить своему другу и отправить его за одной, но самой красивой розовой розой! Парень пришел на пост охраны, чтобы Маша передала ему деньги. — Вот, Макс, держи! Очень прошу, возьми только самую красивую и лучшую! Это очень важно! Чтобы она без всяких точек была и не вялая! — давала указания девушка. — Хорошо, тогда к следующему звонку подходи сюда и забирай. — Договорились. Маша с нетерпением ждала и переживала, что парень купит какой-нибудь отстой. Главное, что она передумала с букетом. Это была очень хорошая идея, а и потом, выбрасывать в помойку один цветок, а не целый букет — очень большая разница. Не так жалко будет. Блондинка забрала цветочек. Он был очень ярким и пышным, что радовало, а банальная прозрачная упаковка наоборот придавала невинности и какой-то романтики. — Фууух. Ну, что будет — то будет! С Богом! — тихо перед дверью сказала себе Третьякова. — Лаура Альбертовна, можно? — Да, что вы хотели? — быстро спросила Лукина и двинулась поливать цветы. — Я… Ну… Лаура Альбертовна? — Маша пыталась обратить на себя внимание учительницы, что стояла к ней спиной. — Да, Маш, я вас слушаю! — Лаура повернулась и увидела в руке Маши цветок. Она подумала, что это ей просто кто-то из мальчиков подарил. — Короче! Это вам! — медленно, но на одном дыхании девушка стала подходить к учительнице, чтобы отдать цветок. Лукина не ожидала и старалась скрывать улыбку, что с трудом получалось. По ее глазам было видно, что ей очень приятно, потому что до этого кроме таких вынужденных подарков, никто из учеников ей ничего не дарил. Она взяла цветок в руки и начала его разглядывать, идя к своему рабочему месту. — Маш, скажите, а это вы мне решили подарить цветочек, он именно от вас? — Да, это чисто от меня, в знак внимания… — Маша начала краснеть. — Спасибо! — с хитрой улыбкой сказала Лукина. — Вы так хотели сделать мне приятно? — Ну, да… — белокурую стали напрягать эти вопросы. — У вас это очень хорошо получилось… — почему-то шепотом продолжала говорить Лаура. Маша не знала, что на это сказать и молча смотрела на Лауру, которая загадочно улыбалась. Лукина первая решила прервать это молчание. — Маша, я хотела показать ваши частые ошибки, чтобы вы потом дома разобрались. Идите сюда. Третьякова подошла к столу и близко склонилась к лицу учительницы, чтобы рассмотреть свою тетрадь для контрольных работ. Лаура с мягкой интонацией что-то объясняла, но Маша не могла спокойно стоять и слушать, когда рядом сидит такая красавица. Она снова почувствовала запах этих духов и перестала смотреть в тетрадь. Разум снова затуманился и она нахально смотрела на лицо учительницы, а вместе с этим поглядывала на вырез, что немного открывал обзор на красивую грудь… — Маша? Я спрашиваю, вам все понятно? — математичка приподняла бровь и увидела глаза Третьяковой, которые бегали по ее лицу и про себя сходили с ума. Лаура пыталась скрыть улыбку. — Ах! Да-да! Я слушаю! Все понятно! — опомнилась девушка, но не надолго. — Да? Что же я сейчас сказала? — с хитрой улыбкой интересовалась Лукина. — Не буду врать, но не знаю. Скажу лишь от себя, что вы очень красивая… — Эх, Третьякова… — Нет! Вы всегда красивая, а сегодня вы особенно красивы… — шептала Маша и приближалась к губам учительницы.