Стерва

Лаура накинула свое чёрное пальто, закрыла кабинет и пошла сдавать ключ на пост охраны где её ждала Маша. Третьякова была уже одета и спокойно ожидала свою снежную королеву, как вдруг из своего кабинета вышла бабка. Девушка решила быстро покинуть школу пока та её не заметила и не начала трепать нервы лишними вопросами. Она стояла на школьном крыльце и резко зазвонил телефон. Лаура Альбертовна спустилась на первый этаж и начала искать глазами ученицу, но её нигде не было. Это вызвало сильное недоумение. Из раздумий вернул противный голос её коллеги. — О, Лаура, ты ещё не ушла? Как хорошо, что я тебя застала! — обращалась бабка. — Уже ухожу и очень спешу, Надь. — Подожди! Я всего на пару минут тебя побеспокою. — Хорошо, давай только быстро, у меня опять сломалась машина, а электричка с каждым часом набивается битком, хочется попасть, чтобы не стоять всю дорогу! — с недовольством согласилась Лукина. — Я не поняла тебя, что это было, когда мои прогуляли урок, а особенно эта Третьякова, которая стоит на контроле! Почему ты не написала докладную и не рассказала зачем она к тебе заходила? — Ты все никак успокоиться не можешь? Я, вроде, все доступно тебе объяснила! Не сочла нужным ничего писать! Мой урок и я решаю! — Не понимаю тебя. У вас же с ней были проблемы, а теперь, смотрю у неё оценки периодически лучше стали. Ты с ней за деньги занимаешься что ли? Скажи честно! — с натянутой улыбкой вынюхивала бабка. — Я не веду дополнительных и ты это знаешь, а деньги мне не нужны. Без этого на жизнь хватает. Всё! Я уже опаздываю и прошу меня извинить! Я ушла! — с гневом Лаура вылетела из здания школы. У ворот она увидела фигуру девушки, которая стояла и разговаривала по телефону. — Да, Тань, давай тогда через часа два к тебе зайду. Пока. Лаура медленно подошла сзади. — Я думала, вы уже ушли… — А? Нет, просто там… Ну… Подышать захотелось. Как я могу вас бросить? — Вы из-за Надежды Сергеевны ушли? Я права? — с хитрой улыбкой спросила Лаура. — Типа того. Мы идём? — Идём… Они двинулись в сторону железнодорожной станции, а в это время за ними наблюдала из окна бабка. Начало пути они шли безмолвно. — Знаете, я бы сейчас очень хотела взять вас за руку, но думаю, что это опасно. Сами понимаете, какой-нибудь дурак из серии Кузнецова увидит и потом пойдут сплетни. В этой школе уж сильно их любят! Лаура улыбнулась, взглядом соглашаясь с мыслями девушки. — Вы очень наблюдательны, Маш. В понедельник будет очередной пробник ЕГЭ, постарайтесь подготовиться, пожалуйста. — Я попробую, но ничего не могу обещать. Они подошли к станции и пришло время прощаться. — Ну, я поеду… Сейчас придёт мой электропоезд… — Да… Хороших выходных, Лаура Альбертовна. — с какой-то грустью говорила Третьякова. — И вам, Маша… Не хулиганьте, пожалуйста, когда пойдёте к подружке в гости. — снова с долей язвы сказала Лукина. Машу это повеселило. — Я подумаю над вашим предложением. — Ещё… Не курите, пожалуйста, перед тем, как приходите на мои уроки или на переписывание. — Хорошо… — Маша легонько взяла учительницу за пальцы руки и аккуратно погладила их, смотря влюбленным взглядом исподлобья. — Ну, я пойду? — Да… Всего доброго, Маша. — До понедельника… Они разошлись в разные стороны и каждая думала о своём. Внутри Маши бушевала буря добрых эмоций, а Лукина сидела в электричке и думала о том, как ей льстит, что молодая девушка и пусть полная хулиганка обратила на неё внимание, не смотря на порой паршивый и стервозный характер гадюки. Из головы не выходил этот взгляд, которым ученица её сверлила. Третьякова пришла в гости к Тане и они отправились в их место ежедневных «собраний» где ждали остальные девочки, но уже без этого Вовы. Компания решила поговорить об их примирении. Они договорились, что в субботу пойдут открывать сезон шашлыков. Все составили список продуктов и разделили кто за что будет отвечать. Маша, как обычно была ответственной за мясо и его приготовление. Таня за алкогольные напитки, а остальные должны были скинуться и поехать в магазин докупить по-мелочи овощи, посуду, запивки, закуски. Маша с Таней тоже решили поехать вместе с девочками, чтобы попутно присмотреть мангал и все для его разгорания. В пятницу все вместе гуляли по магазинам, ждали предстоящего праздника. На шашлык решили купить свинину и курицу, потому что свинину кушают не все. Маша выбрала все соответствующее для разных маринадов и дома приготовила мясо, которое будет «отдыхать» всю ночь в холодильнике. К их компании присоединились трое парней, с которыми они дружили ещё в прошлой школе, а один из них для Маши был, как брат, потому что они были знакомы с пелёнок и их родители дружили. Мальчики купили много хорошего алкоголя и сказали, что принесут раскладные стульчики, чтобы можно было сидеть не только на бревне. Наступило утро субботы. Мама Маши снова отправлялась в командировку и просила дочь на этом мероприятии быть ответственнее и добраться до дома. Запрещать дочери идти туда было бесполезно. Она прекрасно понимала, что просто шашлыками компания не ограничится. — Маша, очень прошу, много не пейте там! Знаю я ваши шашлыки! Не рассказывай мне тут! — Да, хорошо, Мам!!! — закатывая глаза отвечала дочь. — И ведро, в котором мясо обратно домой не забудь принести, у меня таких два осталось. — Ладно!!! — Всё, дочь, я побежала. В холодильнике суп стоит, пожалуйста, поешь, чтобы потом не выливать. — Я поняла, давай тогда, пока, мам. Как доедешь туда-позвони. — Маша обняла маму на прощание и закрыла входную дверь. Через час белокурая созвонились с Таней и они решили выдвигаться в лесопарк, который был недалеко от школы. Все ребята собрались и начали искать подходящее место. Они быстро нашли хорошую поляну и принялись разбирать сумки. Когда Таня выложила алкоголь, у Маши отвисла челюсть! — Поляковааа! Ты упала? Мы же умрём!!! — Ой, ладно тебе. Зато потом ходить никуда не надо будет. — смеялась Таня, держа в руках литровую бутылку водки с клюквой. — Ооо! Вот это я понимаю, Танюха! Наш человек! Ха-ха-ха! — подошёл парень по имени Гена. Он всегда был очень спокойным и имел мало друзей, но девочки решили его позвать, потому что относились к нему достаточно хорошо. Машин названный брат по имени Лёша обрадовал всех хорошей новостью. Парень припер на себе огромный раскладной стол чему все были рады. Полякова и Третьякова начали заниматься мангалом и шашлыками, а девочки разбирали сумки, помогая парням собрать этот стол. Мясо было насажено на шампуры и во всю готовилось, издавая яркий и приятный аромат. Буше принесла из дома какой-то картофельный салат со сметаной по новому рецепту. Козелкова и Мокриди в ожидании мяса уже пили по третьей бутылке пива, что было видно особенно по Мокриди. Мальчики накалывали овощи и грибы, чтобы тоже запечь на мангале, при этом они открыли бутылку виски и успели выпить половину бутылки. Таню не устраивал такой расклад, потому что они с Машей следили за готовкой, а это было на сухую. — Так! Я не поняла! А мы пить не будем сегодня??? Ты посмотри на них! Уже все глаза залили, а мы чего? — возмутилась Полякова. — Ха-ха! Тань, теперь ты понимаешь почему я с шашлыков всегда самая пьяная домой прихожу? — Почему? — Потому что я, блин, постоянно тут стою за всем слежу, чтобы ничего не сгорело, а вы пить раньше еды начинаете. Конечно, вы потом быстрее трезвеете, потому начинали раньше, а у меня наоборот все. — объяснила Маша. — Короче, мне это все не нравится и я достаю нам стаканы, а то будто изгои какие-то тут стоим. Таня разлила по половине стаканчика красного цвета горючего, а во вторые запивку. — Ну, будем! За открытие сезона, ребят! Пусть уже скорее уйдёт весь этот гадкий снег и будет светить тёплое солнышко! — сказала тост Полякова и все чокнулись. — Фууууух… — выдохнула после большого глотка Маша, — Слушай, Тань, а хорошо идёт. Даже запивать не хочется. Это настойка какая-то? — Да, больше настойка и мягкая к тому же. Гуляние шло полным ходом. Из колонки звучала музыка, шашлык был вкусным, а алкоголь лился рекой. Все веселились и даже танцевали. Оно может и дальше было бы все хорошо, если бы не стемнело и Таню не приспичило сходить пописать. Она взяла с собой не менее уже пьяную Машу и с фонариком пошли искать место для нужды… Под ногами был лёд, а над ним вода. Все таки март и снега растаяло не так много. Казалось, что идёшь по катку где много воды. Несколько раз они чуть не упали. Маша перед этим успела раздеться до свитера, потому что у мангала было очень жарко стоять, а Таню швыряло во все стороны. — О! Кажется я нашла! Маша, прикрой меня! Пусть к нам никто не подходит! — смеялась пьяная Полякова и начала журчать в голых кустах. — Маша! Помоги мне подняться и застегнуть штаны! Я ничего не вижу! — Господи Боже! Таня, капец! Ты чего такая тяжёлая, сволочь? — смеялась Маша, — Ты где так разожраться успела, что я тебя еле подняла?! — Иди в баню! Я не кушала ничего! — Полякова начала нести бред. Они шли обратной дорогой, как Таню резко повело в сторону, а она за собой схватила Машу и они повалились в глубокую ледяную лужу! — Еп твоюююю! — послышался голос издалека. К ним подбежал Лёша и начал сильно ржать. Подруги, как два червяка извивались в бассейне с ледяным и скользким дном. Они никак не могли подняться и устоять на ногах. К Лёше подбежал Гена и начал помогать вытянуть девочек. — Ребятааа! Мы русалки! Нас спасут только водоросли! Представьте, как мы будем карабкаться по водорослям! — Таня орала несусветную чушь, а парни из-за смеха не могли их нормально поднять. В конечном итоге, у них это удалось. Машин свитер насквозь промок, а Полякова была мокрая и почему-то ещё грязная, как свинья. — Девки, вы куда там попали? — с заплетающимся языком спросила Буше. — А мы там в бассейне повалялись! Приходите ко мне в бассейн и купайтесь там! А потом мы сдохнем в этом бассейне! — Таня, ты чего? Успокойся! — Мокриди было дико видеть свою недодевушку такой пьяной. — А нихрена!!! Отстань от меня! Вали к своим мужикам, которые к тебе все лезут! Уж извини, что я не мужик, не угодила тебе своей персоной!!! — Полякова ругалась и начала плакать. Маша и Лёша в это время грелись у мангала, не сразу поняв, что происходит и почему Полякова рыдает. Третьякова решила сесть рядом с подругой и выяснить в чем дело. — Маша! Ты не понимаешь!!! Я так устала!!! Если бы вы все только знали! Я для неё все, а она! — Таня уронила лицо на плечо Маши и начала жуткую истерику. Мокриди стояла и смотрела на все это с сожалением, но не знала, что сказать. Маше все это надоело и она дала подруге пощёчину, которая сразу остановила пьяную истерику. — Так! Я думаю, что нам надо все быстро допить, а потом начать собираться домой! Угли почти догорели, а на улице холодно и темно. Давайте в темпе все сделаем и начнём выбираться отсюда. — предложила Маша. Они посидели ещё полчаса, перейдя на более позитивные темы для разговоров. Таня улетела в стельку, а Маше пришлось вести её домой, но не к ней, а к себе. Если бы мама её подруги увидела дочь в таком состоянии-Поляковой бы уже не было. Третьякова на плече чуть ли не несла пьяную девушку. Они шли кричали песни. Почему-то Тане захотелось спеть в данную минуту «широка река»… — Постучаааалааась в доооом! Боль незваннаяяяяя! Вот она любоооовь! Окаянная!!!!! — орала Таня на всю улицу. Маша смеялась, а потом подхватила. — Коротаем мыыыыы! Ночи длинныыееее! Нелюбимыыыые! С не любимыми!!!!! Девушки со всеми попрощались и остались вдвоём. — Таня, а я влюбилась!!! Так хреново… Вообще не знаю, что с ней делать! — начала Маша. — Так! Тссссс! Сейчас пойдём в магазин, купим ещё бутылку и давай ко мне? Это надо обсудить! — Куда? А твоя мама разве не дома? — Нееееет! Она у подруги, тоже восьмое марта отмечают! — Ааааа! Тогда пошли!!! Чего мы ждём?! Девушки по дороге к дому Поляковой упали возле магазина прям на Машино ведёрко, которое с громким треском сломалось… Они долго не могли подняться, как вдруг Таня словила новую белку. — Маш!!! Смотри! Бабка! У меня уже крыша течёт! — показывала Полякова в сторону где и правда была бабка, а возле неё половина учителей с приподнятым настроением. Таня до сих пор думала, что это галлюцинации и пошла в их сторону посмотреть получше! — Стой, дура! Это правда бабка! Может у них корпоратив какой-то? Подруга не слушала и с напором шла в сторону преподавателей! — Эээууу!!! Ээээй ты!!! Да! Ты! Тебе говорю, старая тварь!!! Как же ты нас уже достала! Тут Маша поняла, что их ждут большие неприятности. Она уже хотела рвануть к подруге, как её что-то схватило за шкирку и потянуло назад. — Лаура Альбертовна?! — Ну, что?! Догулялись, подружки?! Бегом идите ловить свою неадекватную подругу, а я пока отвлеку учителей! Маша точно так же схватила Таню за ещё мокрый капюшон и быстро увела из поля зрения учительницы, пока та не успела её узнать. Они ждали пока компания преподавательниц уйдёт с их дороги, чтобы отправиться домой. Через десять минут за их спинами снова стояла Лукина… — Ой! Лаура Альбертовна, а вы каким раком тут стоите? Ой, простите! Я имела в виду, каким вы раком тут оказались? — Таню несло по полной программе. Лаура была в полном шоке от вида девушек. — Лаура Альбертовна! А вы вообще, хоть знаете, что Маша! Вот эта, которая стоит, моя подруга! И-ик! Так вот, она вас безумно любит! — Оооой бляяяяя… — Маша в порыве стыда сама не заметила, как выразила все, что она чувствует сейчас к своей подруге в данную секунду. — Третьякова! Вы вообще уже? Ничего, что я рядом с вами стою? — Лаура была поражена такой вольности со стороны ученицы, но в душе ей самой было очень смешно наблюдать это зрелище. — Тань, заткнись, пожалуйста! — Маша от стыда была готова провалиться сквозь землю, хоть и сама была не менее пьяна. — Нееет! Подожди! Я вам вот чего хочу сказать! Я забыла… — Полякова, я тебя отведу домой и хватит на сегодня. Ложись спать! — Маша злилась. — Я пойду с вами и проконтролирую! Далеко идти? — интересовалась Лаура. — Нет, три минуты. Идите к своим друзьям и отдыхайте, Лаура Альбертовна. Я сама справлюсь. — отмахивалась белокурая. — Я даже не сомневаюсь, что вы справитесь! Уже видела! Я иду с вами и точка! Они проводили Таню до квартиры и вышли из подъезда. — Ну, Лаура Альбертовна, спасибо вам, что помогли. Я пошла домой. Всего хорошего! — Вы далеко собрались, Третьякова? Вы вообще себя видели на кого похожи? — Видела и дальше что? Мы отмечали праздник, имею право отдохнуть! — Да, я вижу, как хорошо вы отдохнули! Подруга ваша, совсем не в себе! — Успокойтесь и чего вы орете опять? — Маша сама не заметила, как не сильно, но перешла на крик. Лауру взбесило поведение блондинки и она начала стрелять в нее строгим взглядом. — Маша, я понимаю, что вы сами за свою жизнь отвечаете, но не кажется вам, что вы перегибаете палку сейчас? — В каком смысле? — Да в обычном! Как бы не пожалели потом! — Вы мне сейчас угрожаете? — Нет, предупреждаю! Я в отличии от вас еще помню, что вы на учете стоите. Кстати, хоть бы спасибо сказали, что я на этом совете не поведала о том, какие вольности вы позволяли себе на моем уроке! — Да?! А я вот тоже помню, что лицо мне разбили, когда я за вашу честь заступилась! Вот только я дома и в школе не сказала ни слова о причине этой драки! Все, я ушла домой! Всего хорошего! — Стоять! Вы никуда не пойдете! Я сейчас вызову такси и доеду с вами до дома! — С чего вы вообще решили, что я поеду? — Вы хотите попасть в новые неприятности? — загадочно спрашивала преподавательница и приподняла левую бровь. — А я ничего не боюсь! Я сама всем маньякам маньяк! — Не боятся только дураки. — Значит я-дура! Что же тут поделать? Лукина стояла и не знала, что делать с полупьяной ученицей, чтобы уговорить ее довезти до дома. Проблема быстро разрешилась сама. — Хорошо! Я поеду с вами, но при одном условии! — Третьякова, вы опять наглеете! Говорите уже! Я вызываю! — Лаура закатила глаза и нажала кнопку поиска такси. — Мне нужна ваша помощь! Я забыла кошке дать лекарство, у нее сейчас ушки болят и нужно два раза в день давать таблетку. Утром мы это сделали с мамой, а сейчас боюсь, что сама не смогу с ней справиться и удержать. Она у меня вредная немного. — невинно поясняла Маша. — Такая же, как и хозяйка! Я даже не удивляюсь! Наша машина подъехала, идем! — Так вы мне поможете? — белокурая осталась стоять на месте. — Хорошо! Я вам помогу! Может уже садите в машину? Третьякова села в такси и начала как-то странно улыбаться. Лаура поглядывала на девушку и пыталась угадать о чем та сейчас думает, что улыбка не сползает с ее симпатичного лица. Они поднялись на этаж и зашли в квартиру. Маша предложила учительнице снять пальто. — Нет, я не буду раздеваться, только обувь. Все равно внизу машина ждет, быстро сделаем и я поеду. — У вас пальто такое красивое, советую снять, потому что с нее сильно шерсть сыпется и когтями может подцепить, а потом у вас дырки поползут. Лаура снова с недовольством закатила глаза и начала снимать свое роскошное черное пальто. Маша повесила его на вешалку и сказала гостье проходить в ее комнату, а она принесет кошку. — Маша, давайте быстрее! Водитель долго ждать не будет! — кричала Лукина куда-то вглубь квартиры. — Я уже иду! Минуточку подождите! — непонятно откуда так же кричала белокурая. Учительница сидела на застеленном диване и с недовольством ждала хозяйку дома. Через две минуты девушка зашла в комнату переодетая в красные хлопковые коротенькие шорты, больше похожие на трусики, а сверху заменяя бюстгальтер, был натянут спортивный черный топ. Преподавательница немного не поняла такого юмора и напряглась. — Маша, а где кошка? — А она вам сейчас так принципиально нужна? — с хрипотцой уточнила девушка и стала надвигаться на свою учительницу. Третьякова подошла к сидящей Лауре и надавливая руками на плечи, навалилась на женщину сверху. — Третьякова, что вы делаете?! Быстро закон… — Лукиной не дали договорить губы Маши, которые сочно начали целовать и проникать языком в ее рот… Внутри женщины поселился какой-то странный страх вперемешку с удовольствием. Она начала пытаться отстраниться. — Маш… Успокойтесь, пожалуйста… Не надо, прошу… — с хрипотцой между поцелуями пыталась сказать учительница математики. Лаура Альбертовна невольно положила руки на оголенную спину Маши и начала водить ладонями вверх-вниз по бархатной коже. Третьякова не слушала просьбы преподавательницы, а продолжала нависать над женщиной и уже со всей страстью целовала губы той, что полгода ее безумно бесила и издевалась. Маша понимала, что не сможет остановиться и желание овладеть стервозной снежной королевой переходило все границы разумного. Она буквально пила губы Лауры, которая сейчас не только позволяла себя целовать, но и сама отвечала на проявления любви со стороны девушки. Два языка ласкали друг друга с неимоверной нежностью, а учительница переместила ладони к щекам белокурой, чтобы придерживать длинные локоны, которые падали на ее лицо и щекотали его. Маша убавила свой пыл и резкость, став более нежной и мягкой, когда поняла, что математичка перестала сопротивляться и теперь точно никуда от нее не сбежит. Они продолжали целоваться еще несколько минут. Лаура мило приоткрывала ротик, показывая, чтобы ученица продолжала ее целовать, а одна рука снова вернулась на спину, спускаясь ладонью между лопаток, пальцами плыла к пояснице блондинки. По спине забегали мурашки и женщина это почувствовала, скрывая про себя улыбку. Третьякова перенесла поцелуи на лицо учительницы. Она никак не могла насладиться этим чувством власти над женщиной, что сейчас лежала под ней. Маша не пропускала ни миллиметра на лице стервы, она прикасалась губами везде, где только можно. Щеки, скулы, подбородок, брови, губы с тем самым прозрачным блеском и даже веки, которые были чуть подкрашены тенями. Больше всего ей нравилась линия челюсти женщины и девушка начала ей наслаждаться, опускаясь губами к шее где отчетливо чувствовался пульс преподавательницы. Белокурая оставляла мокрые поцелуи на шее Лауры, от чего та очень громко и часто задышала, зарываясь пальцами с красивым маникюром, в белоснежные волосы Маши. Этого было мало и Третьякова медленно одной рукой, не отрываясь губами от губ Лукиной, начала расстегивать блузку учительницы. — Маш… Посмотрите на меня… — хриплым шепотом и затуманенным взглядом просила преподавательница. Маша сразу же на нее взглянула обеспокоенными глазами. Лукина была такой милой и незащищенной в данный момент, что где-то внутри дрогнуло сердце. — Прошу вас, остановитесь… Вами сейчас управляет алкоголь и потом будете жалеть обо всем… — Лаура начала говорить с закрытыми глаза, потому что не могла смотреть на девушку, которая сейчас над ней нависает и возбуждает со скоростью света. Третьяковой не понравилось, что ее опять упрекнули в том, что она выпила и она не послушала учительницу. Маша убрала руки с полурасстегнутой блузки и быстрым движением пальцем расстегнула брюки женщины, а потом рывком их с нее стянула. Лукина совсем не ожидала, что ученица на такое способна и стала немного дрожать от мысли, что сегодня у них будет то самое… Девушка двумя руками разомкнула колени учительницы и ноги в один миг стали широко раздвинуты по обе стороны. Третьякова будто нырнула в это пространство своим телом и близко прижалась к лобку Лауры Альбертовны своим, немного надавливая через трусики на интимное место преподавательницы, она начала медленно тереться, чувствуя под тканью белья, как там сейчас горячо. Маша двигала тазом вперед и назад, продолжая расстегивать блузку Лукиной и при этом смотрела, как лицо снежной королевы молит о пощаде и губами хватает воздух. С пуговицами стало покончено и совсем не зря… — Синее… Кружевное… — тихо сказала Маша и рассматривала пышную грудь женщины. Лукина ничего не понимала и легонько улыбнулась, гладя поясницу Третьяковой. — Какая же вы красивая! Ненавижу вас за это! Всю душу мне вымотали, просто непозволительно быть такой, как вы… — Какой? — шептала учительница и сходила с ума от еще трущейся об нее Маши. — Еще в первый день я забыла, как дышать, когда вас увидела в коридоре… Вы такая стерва, но безумно красивая и вас все это сочетается. Вы моя снежная королева, которая управляет сердцем, без такой, как вы оно просто перестанет биться. Ваши глаза заставляют забыть меня обо всем на свете, а уж ваши в цвет глаз штаны… Все, не буду дальше ничего говорить! Лаура Альбертовна смотрела на Третьякову, как завороженная, когда она говорила столько комплиментов в ее сторону. Для нее все равно все это было немного странным и ощущение страха где-то внутри никак не давало успокоиться. — Спасибо… Мне еще никто так не говорил, Маш… — Лукина положила ладонь на щеку белокурой и она подобно кошке начала сама ласкаться об нее лицом, а после взяла в свою руку и стала целовать каждый палец учительницы. Позже ученица еще держала руку учительницы, а потом приложила ее ладонь на ямку под грудью между ребрами и повела вниз по животу. Лаура без помощи девушки начала поглаживать красивый живот, что так маняще нависал над ней сверху, а Маша снова целовала уже покрасневшие от ласк губы преподавательницы и продолжала двигаться вперед и назад. — Ммммм! А-ааах! — не было больше сил сдерживаться и Лаура застонала, проходясь одной рукой ноготочками вдоль спины Маши. У Третьяковой появился азарт, она хотела потешить свое самолюбие и попробовать довести женщину до оргазма без помощи рук и языка. Ей было интересно посмотреть, что чувствует женщина от ее обычных движений. Девушка надавила лобковой костью еще сильнее, а движения стали резче. Одна рука была под затылком учительницы, а вторая сжимала грудь сквозь тот самый синий лиф. — Ааа-ааааааа! Мммм! Ах! Маша! — стонала преподавательница! — Тшшшшш, тише, Лаура Альбертовна… — Третьякова шептала ей на ухо и не останавливалась, потому что сама начала получать удовольствие. — Ооооо-ааааа!!! Да!!! Ммммм!!! Вы! Даааа!!! Боже!!! — учительница стала немного срываться на крик. — Ах-ах-ах! О-ооох!!! Мммм! Машенькаааа! Прошу тебя… Не… — ее перебили. — Вам нравится, Лаура Альбертовна? — с закрытыми глазами Маша шептала на ухо. «Наконец-то я тебя трахну» — думала про себя Третьякова и стала двигаться очень грубо, чтобы кончить самой. Преподавательница стонала на всю квартиру, при этом будто в пьяном бреду со сбитым дыханием, бормотала девушке остановиться. Белокурая снова взглянула на ее лицо и ей стало стыдно… Маше было от себя противно и от того, что она подумала… Она поняла, что не хочет, чтобы все было вот именно так, как сейчас. Она не хотела эту женщину просто быстрее трахнуть, а наоборот ухаживать за ней и добиваться, чтобы их первый раз был не таким. Не тогда, когда захотела Маша, а чтобы Лаура Альбертовна захотела ее сама… Белокурая резко остановилась и уткнулась лбом в лоб математички. Лукина не поняла в чем дело и открыла глаза, восстанавливая дыхание. Она увидела, как Маша смотрит на нее нежным взглядом с сожалением… Лаура хотела что-то сказать, но Третьякова ее быстро перебила. — Лаура Альбертовна, прошу, извините меня… — За что? — Лукина недоумевала. — Вы особенная и я не хочу с вами, как со всеми… Вы не просто женщина на одну ночь, простите, что я с таким напором набросилась на вас! У вас же ведь это первый раз с женщиной, верно? — Маша со стыдом извинялась и решила уточнить. — Да… У меня никогда… — учительница уже хотела начать оправдываться за свою неопытность, но Третьякова ее перебила нежным поцелуем в губы. — Не говорите ничего, я все понимаю. Вы обижаетесь на меня? — Нет… Спасибо, Маша… — преподавательница видела, что девушка очень искренне переживает и не смогла сдержать улыбки умиления. — Я больше не буду вас трогать, не переживайте. — белокурая встала с Лауры и пошла на кухню ставить чайник. Математичка не стала натягивать штаны и в одной рубашке направилась на кухню где сидела хозяйка квартиры. — Маш, а целовать будете? — с улыбкой интересовалась женщина и оперлась виском на косяк. — Я буду делать только то, что вам приятно. Если вы этого хотите-значит буду… — спокойно поясняла белокурая. Лаура села на угловой диван и ждала свой кофе. Маша разлила кипяток по чашкам и они молча тянули горячий напиток. Третьякова сидела с серьезным лицом и никак не могла избавиться от чувства вины. — Маш, успокойтесь, все нормально… — Лукина положила свою ладонь на руку девушки. Третьякова резко встала и села на корточки перед голыми ногами женщины. Она начала гладить ее по икрам и целовать красивые колени, смотря в глаза цвета морской волны. — Мне так перед вами стыдно, даже не представляете. Я не хотела вам причинить боль, простите меня еще раз! Вы невероятная женщина, я даже вам стихи начала писать! Рядом с вами невозможно находиться, потому что мое сердце начинает сходить с ума и пусть я знаю, что чувства меня погубят и моя смерть наступит от остановки сердца, потому что оно не выдержит. Оно не выдержит такой красоты… — Маша смотрела в глаза и начала целовать каждый палец Лукиной, закрывая при этом свои, показывая, что ее губы наслаждаются прикосновением к этой неземной женщине… Всю суть Твоих логарифмических секретов Понять Ты дай мне без запретов. И функциями производных, степеней Прошу убей меня скорей… Маша читала часть своего стихотворения пока не увидела, как глаза преподавательницы стали на мокром месте… — Нет! Пожалуйста! Только не плачьте! Простите меня! Я опять все… — Маше не дали договорить. — Маш, поцелуйте меня, пожалуйста… — Что? — Поцелуйте меня, Третьякова… Белокурая приблизилась к губам Лауры Альбертовны и с трепетом начала целовать, обнимая ее за талию, которую прикрывала тонкая ткань рубашки. На мгновение Маша отстранилась и молча смотрела на лицо учительницы. — Вы не уйдете? — поинтересовалась блондинка и вскинула бровь. — Нет… Пойдем спать? — уже спрашивала сонная Лукина и трогала лицо девушки подушечками изящных пальцев… — Идем… — Третьякова снова чмокнула ее в губы и взяв за руку, повела в свою комнату.