Стерва

Март закончился. Апрель начал радовать весенними солнечными днями. Деревья в этом году быстро начали зеленеть и по вечерам воздух становился похожим на летний. Все бы ничего, но для нескольких людей весна так и не пришла. Они не могли впустить ее в свое сердце, потому что оно было закрыто по разным причинам. У каждого была своя… Маша продолжала загоняться, но старалась делать вид, что ее не тревожит вся эта ситуация. Лаура Альбертовна каждый день жила в страхе и боялась нового шантажа. Полякова с Мокриди так и не помирились. Таня тоже закрыла свое сердце, потому что боялась, что оно снова будет разбито! Остальные девочки негодовали из-за школьной обстановки, оценок и вечных нападок со стороны бабки… Шел урок физкультуры. Каждый занимался своим делом. Большинство девочек сидели на скамейке в телефонах, а Маша снова взяла баскетбольный мяч и сама придумала себе игру. Она забрасывала мяч в кольцо и с каждым попаданием, она отходила подальше. Так она дошла до чуть больше середины спортивного зала и пыталась с дальнего расстояния закинуть мяч в корзину. Она будто поставила себе цель на урок и пока у нее это не получится-она не успокоится. Каждый бросок давал ей больше азарта победить саму себя. Учительница физкультуры вышла из тренерской и села на скамью заполнять журнал. Женщина оглядела зал и заострила внимание на Третьяковой. Ее поражал характер этой ученицы. Не смотря на свою миниатюрную комплекцию, девушка была сильной. Не только в плане физически, а у нее был именно, как раз крепкий тот самый характер. Физручка закрыла журнал и продолжила смотреть с интересом на девушку, она не сводила с нее глаз и мысленно говорила ей про себя «давай ты же сможешь». Женщина сама хотела, чтобы у Маши получилось с половины зала попасть в кольцо! Несколько попыток и ничего, но ученица не останавливалась, что еще больше вызывало уважение в физручке. И вдруг! Бросок! Мяч попал точно и чисто в корзину! Людмила Семеновна с удивлением для себя, подскочила со скамейки, как болельщики на мачте и захлопала в ладоши! Маша не ожидала такого всплеска эмоций и взглянула на женщину, в лице которой была искренняя радость за ее маленький успех. Третьякова была немного удивлена, но ей было приятно, что человек обратил внимание и радуется за нее такой мелочи. — Молодец!!! — кричала преподавательница с доброй улыбкой. — Спасибо… — смущенно ответила белокурая. — Маш, а иди сюда! — женщина махнула рукой, подзывая присесть рядом. — Что такое, Людмила Семеновна? — Слушай, я вот все смотрю за тобой. Ты невысокого роста, а в баскетбол хорошо играешь и с кольцом у тебя проблем нет. Ты занималась раньше? — Нет, просто люблю мячик побросать. — Ну, правда! У тебя хорошие способности! Не каждый кто занимается со своим ростом так может! Ты умничка! Сила воли у тебя хорошая, я это заметила. Не психуешь, когда не получалось и продолжала дальше! — учительница приобняла Машу. — Спасибо! Мне нравится эта игра, нервы расслабляет. — Маш, я тут тебе предложить хотела, если у тебя со здоровьем все нормализовалось, конечно… У нас же по вечерам здесь секция по единоборствам есть. Так, вот! Через три недели будут внутришкольные смешанные соревнования. Если есть желание-скажешь мне? — А, что именно там за соревнования? Какие единоборства? У меня же только тайский бокс за плечами. — Ну, будут смешанные. Разные виды единоборств можно использовать. Будет три этапа. Теорию отвечать, там тест на спортивные вопросы. Показательные выступления-там надо будет показать удары и приемы красиво, которые ты знаешь. Третий, думаю, тебе понятно. Это бои в несколько туров. Если в финал попадешь-сможешь за кубок побороться. Хочешь фото покажу? — Давайте! — Вот, смотри! Большой, правда? — Ага, половина моего роста! — засмеялась Маша. — Ты подумай, в общем. А потом мне скажешь, я тебя запишу? Хорошо? — А чего мне думать? Я и сейчас могу сказать. Записывайте! — Отлично! Только ты потренируйся! Можешь у охранника брать ключ от тренажерного зала, там груши есть. С охранником я договорюсь. — Хорошо! Спасибо, что предложили! — Это тебе будет спасибо, когда от класса выступишь. У нас мало таких, кто этими видами спорта занимается. Может потом получится из внутришкольных на межшкольные тебе попасть! Я в тебя верю! Думаю, что все получится! — Я постараюсь, Людмила Семеновна! — Да, и кушай получше, а то ты в последнее время заметно похудела! — щелкнув, Машу по носу учительница с шуткой проявляла заботу. Их беседу прервал звонок на перемену. Ученики с криками радости начали покидать спортивный зал. Третьякова подошла сразу к девочкам, потому что не переодевала форму. — Маш, чего она тебя позвала? Опять что-то случилось? — с беспокойством спрашивала Полякова. — Нет. Соревнования будут и мне предложила принять участие. — Какие? — Единоборства. — О! Это круто! Я бы посмотрела на тебя, как все офигеют! — смеялась Таня. — Ладно, пойдем уже! Они начали выходить из помещения на урок, который Маша одновременно ненавидела и любила всем своим сердцем. В проеме ее окликнула Людмила Семеновна. — Маш, подожди! — Да? — Слушай, тебе надо будет еще пройти диспансеризацию и принести справку 86/у. — Хорошо. — Зайди ко мне завтра. Я тебе дам листок с направлением, чтобы быстрее всех врачей пройти. А то мне сейчас распечатать негде, принтер сломался. — Да, обязательно! Людмила Семеновна, а кто еще из наших будет участвовать? — Ну, там по возрастам и весовой категории будут распределять соперников. Поэтому и говорю тебе кушать побольше. От нашего класса Кузнецов еще рвется. — закатив глаза и сморщив от недовольства лицо, высказалась женщина. — Чего? А он туда каким боком? Он же придурок еще тот! — Ну, ты сама это сказала и я с тобой согласна. Вот так, рвется силу свою показать. Он же там какой-то борьбой занимается ходит. Запрещать нельзя его желанию. — Понятно все… — Кстати, Маш! Забыла сказать! В этом году комитет придумал новые правила, как опробовать хотят. Соперники не разделяются по половой принадлежности. Только по весовой категории и возрастам. Хотят посмотреть, что из этого выйдет. — То есть? — Это значит, что твоим противником может быть и мальчик… — М-да… Ну, я не боюсь, но это полный бред они, конечно, придумали! — А то смотри, Маш! Может и передумаешь. Дело серьезное, ныть нельзя будет. Ты взвесь сегодня еще раз свое решение и завтра мне скажешь, а я как раз направление тебе дам. — Хорошо! Всего доброго, Людмила Семеновна! — Давай и кушала, чтобы! Взвесим тебя до и после, проверю! — с добрым напутствием попрощалась учительница. Урок алгебры был последним на сегодняшний день. Солнце пробивалось сквозь стекла и слепило глаза. Лукина разрешила занавесить окна. Шторы были обычными, т.к. финансирование в этом году снова зажало деньги на жалюзи, которые ждут уже несколько лет. Урок начался с проверки и разбора ошибок самостоятельной работы. — Юля Соловьева, раздайте, пожалуйста листочки с работами. — попросила Лаура. Отличница ходила между партами и раздавала работы ученикам. Маша и Полякова получили четверки, что безусловно радовало и говорило об их прогрессе. — Лаура Альбертовна, а я не понял! Почему у меня тут три стоит? — снова этот гадкий голос. Он был таким наглым, что выбешивал всех, сидящих в классе. — Если вам не понятно-взгляните на свою работу внимательнее. Там выделены ваши ошибки… — сдерживая себя, спокойно ответила математичка. — Я вижу, но ответ же правильный в этих заданиях, как и у других. Почему у меня тройка если все правильно? — возмущался рыжий. — Я, вроде, на русском языке каждый урок объясняю? Всем четко было сказано, что решение и вычисления вы сдаете мне на отдельном листе. Вы сдали только лист с ответами. Если вы не просто написали ответы, а у вас есть вычисления-можете сейчас мне отдать их. Я проверю и исправлю отметку. — Лаура старалась держать себя в руках и не реагировать на наглую тупость этого гаденыша. — Чего вы на меня так смотрите? У вас есть этот листок? — скинув бровь повторила свой вопрос преподавательница. — Нет у меня нихрена! — грубо ответил Кузнецов. Лукина была уже на грани, но понимала, что нужно молчать. Она не могла с ним вести диалог в той старой манере, как вела его со всеми остальными. Очень дорого могло обернуться… Она нашла альтернативу, как можно сгладить ситуацию, но отметку он получит лишь ту, которую заслуживает по своим знаниям. Это был ее принцип. — Хорошо. Мы сейчас будем разбирать общие ошибки, а вы тогда выйдете к доске и будете нам сами решать задания. Вам же это не составит труда, потому что ответы правильные и вы должны помнить, как решали и пришли к этим ответам. — Никуда я не пойду! Я не понимаю чего вы докопались? У меня все правильно написано! За что тройка?! — Еще раз повторяю! Я не видела ваших решений! Написать просто ответы и дурак сможет! Без объяснений, как вы это написали-я выше тройки не поставлю! Откуда мне знать, что вы не списывали? — Да мне насрать, что вы там думаете! Быстро исправляйте мне оценку! Я все задания решил и они правильные! Доказывать не намерен! — в вальяжной позе парень начал выпендриваться. — Я уже вам все сказала. Выше тройки я за это не поставлю. Точка. Мне надо вести урок, а не слушать ваши претензии. Все ждут, а вы воруете мое и свое время. — Так, класс, разбираем первое задание… — ее перебили. — Вы тупая? Я вам еще раз говорю, что все правильно написал, а вы придираетесь! Исправьте оценку! — Кузнецов, встаньте, пожалуйста! — держать контроль было очень тяжело. — Выйдите из класса… — выдохнув, мягко попросила Лукина. — С хера ли?! Что я сейчас сделал? — Я еще раз прошу вас покинуть мой класс… — Лауру стало трясти. — Не буду я выходить. Не считаю нужным. — он сел без разрешения обратно за парту и закинул ноги на стол. Маша и Таня наблюдали за всем этим сзади. Их удивляло, что Лукина так лояльно реагирует на его хамство. — Маш, прошу, давай без этого только… — Да, мне плевать, Тань. Пусть сама разбирается! — прошептала Третьякова. — Ну, что Лаура? Как вас там? Альбертовна или Арбалетовна? Я жду пока вы исправите мою сраную тройку! Я ее не заслужил! Лаура Альбертовна стояла молча и смотрела на этого ублюдка, она решила просто не реагировать. — Так, разбираем первую задачу. У большей половины класса были ошибки… — Вы че тупая или глухая? Я жду! — Ошибки… — повторила с волнением в голосе Лаура. — То, что вы слепая я и так вижу, но это не повод, чтобы не замечать меня. Быстро меняйте оценку на пять! Может мне к вам после уроков походить подтянуть знания? Тогда вы станете добрее ко мне? — Не думаю, что вы нуждаетесь в дополнительных, которые я не веду… — А я думаю стоит! Наподтягиваю вас хорошенько и оценки лучше станут! — рыжий козел ржал на весь класс, но окружающие не оценили шутки, а были в полном шоке. Третьякова мгновенно оторвала после этих слов свою голову от тетради. Она с закипанием злобы внутри смотрела на одноклассника сзади. — Я же сказала, что не веду дополнительных. Наймите себе репетитора раз эта тема для вас такая больная на сегодняшний день. — стоя лицом к доске и сжимая челюсть, парировала учительница, чертив на доске график. — Да ладно вам! Думаете не понравится, как мы с вами знания мои поподтягиваем? Я уж попробую постараться, чтобы вы остались довольны! Лукина продолжала писать на доске, но ее рука, которая держала кусочек мела начала заметно дрожать. Третьякова со всей силы ударила ногой по стулу Кузнецова, чтобы тот заткнулся. Парень обернулся и посмотрел на ее лицо, которое без слов говорило, что сейчас размажет его по стенке. — Ах, даааа! Я совсем забыл! Вы же не любите мальчиками заниматься, к вам только девочки после уроков ходят или одна девочка! — все еще глядя на Машу урод продолжал издеваться над Лаурой. Преподавательница развернулась к нему лицом и увидела картину, как Третьякова уже на грани что-то сквозь зубы говорит этому малолетнему подонку. «Моя девочка, не надо… Только не заступайся за меня!» — думала про себя женщина и решила сама со всем этим покончить. — Так, Кузнецов! Что ты себе тут позволяешь?! Уже все рамки перешел! Быстро выйди из класса или я звоню директору, чтобы она тебя выпроводила! — Звоните! И заодно расскажем ей, как вы внеурочное время проводите! Любите с девочками заниматься, Лаура Альбертовна? Вам какие больше нравятся? Блондинки, наверное? — с мерзкой рожей он все никак не мог заткнуться. Лаура потеряла самообладание и опустила глаза в пол, не зная, что делать и сказать. Она сильно растерялась и на дрожащих ногах молча пошла в сторону компьютера. — Я поставлю вам пять, только успокойтесь уже… — она сдалась. — Правильно Лаура Альбертовна, вот это я понимаю! Надо уметь признавать свои ошибки! — самодовольно продолжал издевательства рыжий. — А вот на счет блондиночек выпускниц я с вами согласен! С такими после тяжелого рабочего дня еще здоровье надо иметь, чтобы заниматься! А вы прям крепкая для такого оказались! Лучше всех, наверное, вы этой школе работаете! В вашем возрасте, я бы не рекомендовал уж так тщательно погружаться в работу с ученицами прям с головой, а еще и с руками! — на последнее слово ублюдок сделал акцент. Лаура смотрела стеклянным взглядом в компьютер, а рука, что держала мышку дрожала, ударяясь своим пластиком об деревянный стол, от чего был звук стука. Казалось, что она вот-вот заплачет! — Хватит! — закричала Маша на весь класс, вскочив из-за парты и ударила учебником об стол. — Дура, ты чего разоралась? Я же говорил, что в психушку пора. — рыжий крутил у виска. — Заткнись, сука! — сжав челюсть, сказала Маша. — Лаура Альбертовна! Остановитесь! Не меняйте ему оценку! Он же тварь! Он не заслужил! Зачем вы это все терпите?! Лукина закрыла лицо руками и опустила голову. — Ты кого тварью назвала, дебилка?! — Тебя, блять! Заебал уже всех! Заткни свою ебучку и сиди спокойно! — Ебучка здесь только ты! — рыжий тоже встал из-за парты и пошел в сторону Маши. Лаура Альбертовна увидела это и боялась, что начнется драка. Она начала подходить в их сторону ближе, чтобы встать между ними. — Давай, уебок иди сюда! Ты же только и можешь, что с бабами драться! — кричала Маша. — Пидораска, я тебе сказал закрыть рот! — парень пытался отодвинуть математичку, что стояла между ними, пытаясь предотвратить драку. Тут уже встала Полякова, чтобы если чего-помочь Маше, но не разнимать. После такого хамства она и сама ждала, когда Третьякова даст ему хорошенько по морде. — Кузнецов! Сядьте на свое место и не выражайтесь нецензурной бранью на моем уроке! — Да мне похуй! — Слышишь ты, говно рыжее! Как ты смеешь так разговаривать с учительницей?! — Маша, я прошу тебя, не трогай его, не нужно… — дрожащим голосом просила Лукина, сдерживая слезы, которые уже полились. — Ты… Вы, что плачете, Лаура Альбертовна? — Маша была в ярости! — А ты ее после уроков успокой! В сексшоп перед этим сходите только! — снова гадко шутил ублюдок. — Ах ты сука ебучая! Иди сюда! — Третьякова аккуратно, но быстро отодвинула преподавательницу, что стояла между ними и набросилась на урода, который довел не ее женщину, но женщину, которую она любила до слез. — Машенька, не надо! — на весь класс со слезами закричала Лаура, когда увидела, как тот схватил ее за волосы и ударил головой об стол. Третьякова не сразу поняла, что произошло, потому что все было слишком быстро и неожиданно. Она быстро собралась и оттолкнула Кузнецова в сторону окна, он схватился за шторы, чтобы не упасть, но не знал одной маленькой фишки. Карниз, на котором они висели был очень старым и сломанным! Он с высоты потолка упал ему на его наглую морду. Рыжий подонок упал на пол и начал материться на весь класс, а остальные ученики начали над ним смеяться, потому что их уже тоже достал. У Маши был сильный синяк на лбу слева. В класс забежал из соседнего кабинета учитель информатики. — Лаура Альбертовна, что у вас тут творится, работать от такого шума невозможно! — Иван Сергеевич, позовите директора и завуча, пожалуйста! — Одуреть, Лаура Альбертовна! Сейчас позвоню им! — учитель был в шоке от картины в кабинете математики, что сам не заметил, как немного некорректно выразился. Через семь минут приходят директор с завучем, а вместе с ними опять наша любимая классная бабка! Куда же без нее? Она же все должна знать и контролировать! — Так, что тут снова случилось? Кузнецов, в чем дело опять?! Почему в таком виде? Я тебе уже сказала, что папу вызову в школу! Чтобы завтра же он был у меня! — орала завуч и по совместительству их преподаватель географии. — Лидия Арменовна, а зачем вы так сразу? Я постараюсь сама уладить эту ситуацию! Тем более, что мы не знаем обо всем, что тут произошло! Надо разобраться! — влезла бабка. Весь класс начал кричать и быстро говорить, что Кузнецов вел себя, как самый настоящий гандон, а Маша заступилась за преподавательницу. — Ой-ой! Надо же! Третьякова, опять твоя фамилия фигурирует везде? — с лицом презрения орала бабка. — Лаура Альбертовна, это правда, что говорят дети? — спросила завуч. Лукина опустила глаза в пол и тихо сказала, что это правда. — Тоже мне Робин Гуд тут нашлась! Третьякова, скажи, почему ты всегда попадаешь в вот такие странные ситуации? — не унималась бабка. — Не ваше дело! — ответила Маша. — Так, стоп! Надежда Сергеевна, я вот сейчас не поняла, чего вы к ней лезете и вообще у нее какая шишка на лбу! Надо что-то холодное быстро приложить! По поводу Кузнецова, я тоже не могу понять какого черта снова его хамское поведение срывает уроки?! Ты вообще должен быть благодарен Лауре Альбертовне, что она забрала на тебя докладную! Так бы уже вылетел отсюда! В чем дело, Кузнецов?! — орала завуч. Она ненавидела этого ученика не меньше остальных учителей! — Лаура Альбертовна, у вас есть перекись? Смотрите, у нее еще и ссадина помимо шишки. — Да, Лидия Арменовна, я сейчас все достану… — поникшим голосом ответила Лукина. — Лаура Альбертовна, с вами все в порядке? — завуч была обеспокоена. — Да, все нормально. Простите, перенервничала последнее время… — Так! Кузнецов! Чтобы завтра же! Повторяю! Завтра же с утра отец был в моем кабинете! И мне плевать, что все работают! Пусть отпрашивается! — Лидия Арменовна, зачем вам это? Давайте я сама разберусь с этой ситуацией? — затряслась бабка. — Вы и так с ней разберетесь после меня! Меня не устраивают его оценки и очень давно с папой не общалась! Вы разбирайтесь, я в целях своего предмета хочу побеседовать! Прозвенел снова этот ужасный звонок и все удалились из класса. — Кузнецов! Быстро в мой кабинет! — рыкнула бабка. Рыжий, как крысеныш побежал за ней. Третьякова тоже собралась уходить, как ее схватили за руку. — Маша, стой! Не уходи… — с мольбой в глазах просила учительница. — Стойте. — Чего? — Лаура недоумевала. — Стойте и не уходите. Мы с вами на «ты» не переходили и находимся в школе. Неприемлемо, когда учитель и ученик так обращаются друг к другу… Эти слова были будто ножами, что кололи внутри груди. Хотелось разрыдаться. — Что вы хотите, Лаура Альбертовна? — Посидите, я обработаю вам рану… — Не стоит. Я дома сама обработаю. — Но ведь пока вы дойдете до дома, миллион заразы занесете в нее! Маш, пожалуйста, хотя бы сами протрите перекисью… — Хорошо, давайте вашу перекись! Лукина достала бутылек и отдала Третьяковой в руки, как бы случайно касаясь своими пальцами до ее… Маша не видела, что у нее на лбу и размазала жидкость по всему лицу, при этом смешно сопя от злости. В сердце снова поселилось то нежное тепло, которого не хватало учительнице, чтобы не замерзать каждый день в суровой реальности. — Маш, вы же не видите, что мажете. Прошу вас, оставьте свою гордость на пять минут и позвольте мне вам помочь? — Хорошо… Но только на пять минут! — смирившись, выдохнула девушка. Лаура Альбертовна нежно прикасалась к ее лицу подушечками пальцев, аккуратно обрабатывала рану на лбу, но зачем-то прижимала руки не только к месту шишки. На несколько секунд Маша снова растаяла от этих ощущений, как и раньше. Она прикрыла глаза, принимая ласку от женщины, которая разбила ее сердце и ранила душу… Лаура увидела этот жест и сама начала терять голову, от нахлынувших чувств… Женщина прижалась ладонями к щекам Третьяковой и уткнулась лбом в ее лоб. — Машенька… — чуть слышно прошептала преподавательница, — Простите меня, пожалуйста… Третьякова подумала, что учительница решила перед ней извиниться за то, что сделала больно, но захотелось уточнить. — За что, Лаура Альбертовна? — За то, что из-за меня у вас снова разбито лицо… Я того не стою… Глаза Маши мгновенно открылись от того, что она услышала не то, что хотела. — Вы себе льстите, Лаура Альбертовна. — четко сказала Третьякова. — В смысле, вы о чем, Маш? — Лукина тоже открыла глаза и взглянула на девушку. — А без смысла. Это не из-за вас! И я за вас не заступалась! Просто этот козел бесит почти всю школу, а вы были лишь поводом, чтобы я смогла ему врезать! Лауре было больно слышать такие слова от Третьяковой. Она молча минуту смотрела в ее глаза и пыталась там найти хоть каплю той любви, с которой девушка раньше на нее смотрела! Ничего не было… Маша держалась стойко и не показывала эмоций! — Я пойду… Спасибо за перекись… — белокурая уже стояла у двери и собиралась выходить, как Лукина прервала молчание. — Тогда почему, когда вы увидели мои слезы так разозлились, если вам все равно? — спросила женщина и ждала реакции. Маша застыла и стояла к ней спиной, а после слегка обернулась. — Так бывает, Лаура Альбертовна… Так надо…— с серьезным лицом ответила ученица и покинула класс точных наук.