Стерва

— Садись на кушетку. — Сижу. Елена начала вскрывать какие-то бумажные упаковки с салфетками, что пахли спиртом и достала рулон бинта. Она присела рядом с Поляковой и надевала резиновые перчатки. — Давай сюда руку. Таня протянула ей ладонь, под которую подложили железный лоток, чтобы не запачкать все кровавыми пятнами. Женщина прижала к месту раны очень мокрую спиртовую салфетку. Полякова слегка зашипела, но не подавала виду, что сама уже в ахере от того, что натворила в медицинском кабинете. — Больно? — мягко поинтересовалась женщина и продолжала свое дело. — Терпимо… — сжав зубы врала девушка. — Это же надо было до такого додуматься! — Сама в шоке! — смехом ответила Таня и поцеловала ее в щечку. Елена слегка покраснела и сдерживала, нарастающую улыбку. — Сидите спокойно, Полякова! Тебе бы психушку вызвать за такие выкрутасы! — Не поможет. — Таня снова наклонила голову к ее лицу. Поцелуй попал точно в губы, здоровая рука со стороны врача притянула ее к себе за талию. Елена застыла и закрыла глаза. Язык жадно, но все еще осторожно изучал рот ведьмы в белом халате. Полякова и правда теряла от нее голову. Поцелуи посыпались по всему лицу. Елена Григорьевна так и держала руку Поляковой над железным лотком, а вторая будто сама легла на воротник халата и начала расстегивать на нем пуговицы. Одна за другой освобождали ее красивую шею от одежды пока она не опомнилась сквозь мокрый поцелуй на своей ключице. — Ну, все… Все. Прекрати, пожалуйста… Посмотри, что ты мне здесь натворила. — пытаясь выбраться от ласки, врач указывала на красные капли по всему полу, — Сейчас кто-то зайдет и скажет, что я тебя здесь убивала! Пожалуйста, посиди спокойно… — Елена положила руку на ее губы. — Хорошо. — пытаясь успокоиться, Таня прекратила. Она молча наблюдала за действиями врача, у которой почему-то затряслись руки, когда та перебинтовывала палец девушки. — Все нормально? — Шрам у тебя точно останется… Резанула глубоко. Дурочка… — Пусть остается. Будет напоминать о тебе. — спокойно пояснила девушка. — Глупая… — сквозь грустную улыбку обозвала женщина. — Есть от чего терять голову. Все? — Да. Ты это… Приходи через день ко мне, буду перевязки делать. Старайся пока не мочить рану. — говорила женщина, стоя к ней спиной и убирая медицинский мусор. В помещении было две комнаты. Одна где стоял врачебный стол и два шкафа с картами учеников, а во второй была еще одна кушетка и всякие медицинские растворы для прививок. Таня взяла ее сзади за руку и развернула к себе лицом. Из-за разницы в росте женщина дышала носом ей в губы, но не поднимала взгляда. Полякова прильнула к ее верхней губе и начала ее мять своими. Женщина положила ей руку на щеку, а второй обнимала за шею. Она открыла свой рот и проникла языком в Танин. — Неугомонная, здесь же очень опасно… — сквозь поцелуй шептала врач, — Какая-нибудь ваша бабка зайдет и нам конец… Полякова молча, обнимая ее за талию, начала двигаться вместе с женщиной шагами во вторую комнату где закрывалась дверь. — Куда вы меня толкаете, Полякова? Что задумала? — Тихо. — рука прикрыла дверь и женщина оказалась прижата к ней спиной. Губы ласкали ее шею и за ухом, оставляя мокрые следы. Она стремительно теряла над собой контроль и тяжело выдыхала грудной клеткой воздух. Рука проникла под халат и прижалась к талии, которую покрывала ткань тонкого платья. Ладонь блуждала по женскому телу и осторожно спускалась к ягодице Елены Григорьевны, поглаживая ее и сжимая. — Танечка, прекрати… Что ты опять творишь? Не надо… Не здесь… Не сейчас… У тебя же урок, у тебя будут неприятности. — Не будут… — утопая носом в ее волосах пробормотала девушка. — Таня, пожалуйста… Остановись. Я… Не надо. Слишком быстро… — задыхаясь от волнения или возбуждения умоляла Елена. Полякова мигом одумалась, услышав последнюю фразу и прекратила приставать к ведьме в белом халате. — Прости, пожалуйста… Правда, я не подумала. — поправляя ей волосы, Таня искренне извинялась за свою слишком уж излишнюю настойчивость. — Ничего. Все нормально. Ты завтра идешь на день рождения? — женщина смотрела на нее с блеском в глазах. — Конечно. Теперь даже обязательно, если ты там будешь. — Буду. Все, идите отсюда, Полякова! Идите и учитесь! — шуткой прогоняла Елена. Таня снова поцеловала ее губы, как в последний раз, а та продолжала улыбаться сквозь поцелуй. — До встречи тогда, милая ведьма! — девушка подколола ее и скрылась за дверью. Уроки закончились, а Лаура в хорошем расположении духа собирала свою сумочку. Дверь в кабинет отворилась и на пороге оказалась ненавистная всем старуха. — Что, уже на гулянку со своей бежишь? — Доброго дня, Надежда Сергеевна, у вас какие-то проблемы? — У меня? Нет. А вот у вас с твоей подругой могут быть очень большие. — Не понимаю о чем вы и если честно? Нет никакого желания с вами вести диалог. — Хорошо устроились! Сначала ты начала с этой неадекватной спать и теперь такую же извращенку привела в школу! Забыла где работаешь? Развели публичный дом! — У вас весеннее обострение? — Лаура нахально и с вызовом посмотрела в ее сторону, оторвавшись от сумочки. — Это вы больные на всю голову! То эта малолетняя тварь мне проблемы создает, а теперь еще и твоя подружка спит с ее подругой! Может мне стоит родительское собрание по этому поводу собрать? Лауру Альбертовну взбесило подобное обращение в сторону Маши и она почти вышла из себя! Лукина взяла все свои вещи и направилась к выходу где стояла бабка. — Единственная тварь здесь — это ты! Тебе давно пора на пенсию, а не с детьми работать, потому что ты в принципе не способна на это! Лучше заткнись и как-бы на этом собрании не в твою пользу все не перевернулось. Уж, поверь мне! После всего того зла, которое ты сделала нам всем — я найду, как тебя в порошок стереть! Пошла вон отсюда! Мне нужно закрыть дверь! — сжав челюсть, женщина решительно ей угрожала в глаза. — Ха! Сучка! — закончила бабка и гордо ушла на свой этаж. Лаура закрыла кабинет точных наук и бегом направилась к своей подруге. — Лена! — Лаура, в чем дело? — Скажи мне, на милость, что мать вашу здесь опять происходит?! — Лаура, ты чего? — Что у тебя с Поляковой? — Да в смысле? Пока еще ничего! Что случилось-то?! — А я сейчас тебе расскажу, что случилось! Ко мне зашла эта старая сука и сказала, что ты с ней тут чуть ли не бордель здесь развела! — Что?!!? — Того! — Она совсем ненормальная у вас или как? — Еще хуже! Лена, я все понимаю, хоть и пока ничего не понимаю… Я же не против, если у тебя кто-то появится, но ты пойми, что здесь и так черт знает чего творится! Она может и тебе веселую жизнь начать устраивать! Опасно, Лена, опасно! — Лаура, успокойся! Ничего тут такого не было! Я все поняла! Это эта ее девочка скорее всего пошла и настучала. Она зашла сюда не в подходящий момент и увидела нас! Я сразу же выпроводила Таню и она ушла! — Мокриди что ли? — Да. — Елена сидела в шоке от того, как быстро здесь находятся сплетни. — Понятно… Похоже на правду, все возможно. — кусая губы, задумалась учительница. — Так, Лукина! Ты мне это прекрати сейчас и вообще у тебя сегодня праздник! — Да какие тут праздники! Вот понимаешь, все было нормально, все! Зашла сволочь под конец рабочего дня и все настроение испортила! Идиотка! — ругалась преподавательница и присела на стул рядом с Елениным столом. — Все, успокойся! Хочешь капельки тебе накапаю? — подшутила врач. — Ой, да иди ты! Ха-ха-ха-ха! О, Маша написала… Не буду ей это рассказывать сегодня… — Чего пишет? — Говорит, чтобы в магазин не ездила за продуктами на завтра. Сюрприз какой-то готовит дома! — смущенно рассказывала женщина. — Да-а-а-а, букет у тебя, конечно, шикарный! Еще и в постель! — очарованно завидовала белой завистью врач. — Лен, у меня слов не было! Погоди-ка… А чего ты такая радостная сегодня? А? — Я?! Обычная, как и всегда! — Нет, нет… За чем вас здесь застала Мокриди? — с прищуром пытала подруга. — Лаура! Это не то, что ты подумала! Даже не смей думать! — отнекивалась врач, смотря на лисье лицо преподавательницы! — Лена, скажи честно, я пойму. У вас все было? — Лаура!!! С ума сошла! Я вообще-то помню о том, что здесь школа и бабка эта ваша, которая, как шпионка херова за всем следит! И не забывай какая я! Чтобы заниматься этим, здесь… Тем более, что я даже ничего в этом толком не знаю. Ну, ты поняла, я по поводу женщин. Хотя, чего уж и греха таить, я и с мужиками особо продвинутой никогда не была. Сколько от этого козла получала, когда ему что-то не нравилось. Только и успевала синяки замазывать… — отвернувшись к окну, вспомнила женщина. — Лен, к черту его. И не стоит даже говорить об этом человеке, прекрати… Ладно, я поняла, что ничего не было, а было тогда что? — с новым хитрым прищуром продолжила пытать Лукина. — Ну… Мы… — врач смущенно ломалась, — Вот ты, как лист к жопе пристала, Лукина! — Ле-е-е-ен? — М? — Ну, скажи? Целовались? — Лаура Альбертовна допытывала и толкала ее в плечо. — Целовались, да!!! Теперь ты от меня отстанешь? — Ооо! А потом ты ее била, как на балконе? Ха-ха-ха! — Ты все видела?! — Конечно и Маша тоже! Елена Григорьевна покраснела, как чайник из мультфильма и не знала, что сказать. — Ну, подруга, ты же хотела себе такую, как Третьякова найти! Вот она сама тебя нашла! — Лаура, еще ничего не понятно. Она мне тут такое устроила… Проходу после того дня не дает, в прямом смысле слова. Я ей и доверяю, и боюсь… — Чего ты боишься? — Она же так молода еще, а эта девочка у нее прям вот-вот была. Мне кажется, она во все тяжкие пускается, чтобы забыться… Не хочу быть использованной… И у меня никогда не было отношений с женщинами, с девочками… — Лен, я понимаю о чем ты говоришь. Сначала мне тоже было тяжело, но Маша не отступала. Всегда буду говорить ей за это спасибо, что раскрыла во мне новое, раскрыла, что я женщина… Она тоже моложе меня, но это по паспорту… Она умна не по годам, в том числе по жизни. Даже есть чему поучиться. А по поводу Тани, ты не переживай. Я с ней разговаривала на такую же тему. Поверь, она не та, которая будет использовать и обманывать. Она в тебе очень заинтересована, я вижу, что ты ей нравишься. — Посмотрим. Время покажет. Так, подруга, собирайся и езжай смотреть свой сюрприз! — Как же ты искусно с темы умеешь спрыгивать, Лена! Ха-ха! Ладно… Я побежала, а то правда, Маша ждет. — Пока, дорогая! Хорошо провести вам вечер! — Ждем вас завтра! Пока-пока! — преподавательница летящей походкой скрылась из виду. Маша стояла возле плиты где кипел очень вкусный томатный соус, тем самым оповещая о своей готовности. Девушка услышала звонок в дверь и отправилась ее открывать. — Привет, котенок! — Привет! — чмокнув женщину в губы, она пропустила ее в квартиру. — А чем это у нас так вкусно пахнет? Ты все-таки что-то готовишь? — Конечно! Я посидела, подумала, посмотрела доставку и поняла, что будет преступлением в день рождения моей женщины заказывать обычную доставку. — Ой, Маша! Я вот почему-то даже не удивлена, что ты не послушала! — женщина игриво разговаривала, скрестив руки позади шеи девушки и смотрела не скрываемой благодарностью в ее глаза. Третьякова очень любила этот милый и загадочный взгляд учительницы. Не сумев, совладать с собой, она страстно поцеловала именинницу в губы. — Иди в комнату, но только не выходи, пожалуйста. Посидишь там полчаса? — Это уже начало сюрприза? — Продолжение. Только иди не в мою комнату, а в дальнюю. — Хорошо. — Лаура чмокнула ее губы и отправилась переодеться в домашнюю одежду. Третьякова быстро вернулась к плите и продолжила приготовление ужина. Лаура лежала в комнате на диване и периодически слышала звук ножа, что резал продукты на доске. Ей уже не терпелось узнать, что же для нее придумала Маша. Через несколько минут, макушка девушки показалась из-за двери. — Все? Я могу выходить? Третьякова подошла к дивану и протянула ей руку. Женщина положила в нее свою ладошку и привстала. — Иди за мной… — Маша вывела ее в коридор где по всему полу были разбросаны лепестки цветов. Преподавательница была приятно удивлена и послушно следовала за девушкой в ее комнату. Все находилось в полумраке, который разбавлял свет от ароматических свечей. На кровати было шелковое постельное белье цвета глаз именинницы. Оно также было усыпано цветами. Они зашли внутрь и Маша усадила математичку на диван. — Раздевайтесь, Лаура Альбертовна… Женщина сидела в шоке и была сильно удивлена такой просьбе, скрестив колени. Маша опустилась перед ней на корточки и потянулась к поясу халата, чтобы помочь освободиться от одежды. Лаура сидела неподвижно и наблюдала за ее действиями. Халат был развязан и спущен с плеч женщины. Она не понимала, что происходит. — Советую тебе снять нижнее белье или тебе с этим тоже помочь? — Помоги, Третьякова… — томно попросила учительница. Девушка обвила руками ее талию, проводя носом вдоль шеи и расстегнула красивый бюстгальтер. Лаура Альбертовна осталась в одних трусиках. Маша еще раз провела носом от плеча до мочки уха и застыла на этом месте. — Приляг на живот, красивая. — шепотом просила девушка. Лукина расположилась на прохладных простынях, от которых исходил цветочный аромат. Третьякова включила альбом Милен Фармер и устроилась, чуть сидя на ягодицах учительницы. Кожа спины почувствовала прохладные капли, на которые тут же легли теплые ладони с масляной жидкостью. Руки растирали масло по всей поверхности тела. Мягкие движения разминали лопатки, позвоночник и плечи, продолжая приятные ощущения вдоль по рукам к кистям. Ни один миллиметр учительского тела не был обделен лаской. Два пальца проходились вдоль по позвоночнику, от шеи к пояснице, что вызывало приятное расслабление. Лаура Альбертовна наслаждалась неожиданным массажем. Девичьи ладони разминали ее шею и затылок. — Боже… Третьякова, я об этом и мечтать не могла. Как же приятно… — сонно восхищалась математичка. — Хорошо, что ты сейчас не видишь моего лица… Это я тобой наслаждаюсь и думаю о том, как ты преступно красива! Учительница издала легкий смешок недоверия и тихонечко простонала от удовольствия. — Лаура, я серьезно! Не говори ничего! Это самое настоящее преступление быть такой идеальной. Ты очень напряженная вся. Расслабьтесь, Лаура Альбертовна… — Маша гладила и разминала ее плечи, пробираясь на переднюю сторону тела к грудной клетке. Преподавательница погрузилась в расслабленно-сонное состояние. Девушка уделяла внимание ее рукам и пересела чуть ниже попы учительницы. Масло с ароматом какой-то сирени потекло по задней части бедер и вниз к икрам. Третьякова гладила и массировала икроножные мышцы математички и от этого действия приходила сама в экстаз. Она обожала сексуальные ноги Лауры Альбертовны. Пальцы со средней силой проминали все точки. Маша наклонилась и припала губами к позвоночнику женщины. Она проложила дорожку поцелуев от поясницы до между лопаток. Учительница выгнулась в спине. — Вояка, я тебя очень люблю… — сонно заявила Лаура. Несколько поцелуев в той же области и губы переместились за ухо. — Вставайте, любимая учительница, но не одевайтесь. — Маша, какие-то еще сюрпризы? — Не еще, а продолжение. Преподавательница перевернулась к еще сидящей на ней Третьяковой лицом. На глаза легла повязка, которая лишила ее зрения. — Маша, что ты задумала со мной сделать? — Не бойтесь, Лаура Альбертовна. Пальцы почувствовали родную ладонь, которая потянула ее с кровати. — Куда мы идем? — Я тебя доведу, не торопись. Маша быстро провела женщину в другую локацию дома, закрыла дверь и сняла повязку с красивых учительских глаз. Лукина обомлела, когда увидела где находится! — Маша… — Забирайся. — А ты? — И я с тобой. Изящная женская стопа окунулась в молочную и чуть горячую ванну где на поверхности плавали розовые лепестки, похожие от цветка орхидеи. В ванной комнате был отключен свет, а вместо него все те же ароматические свечи, которые создавали собой какую-то слегка магическую обстановку. Возле стиральной машины стоял широкий табурет, а на нем поверх симпатичной сиреневой скатерти, находилась бутылка игристого вина и всякие разнообразные фрукты. Алкоголь был разлит по бокалам, а Маша начала снимать с себя одежду. Лаура сидела посередине ванной, а девушка села позади нее, раздвинув ноги, образовывая пространство для учительницы. — Ложись на меня. — пригласила Маша и передала Лауре бокал с вином. Лаура Альбертовна устроилась спиной на Третьяковой, вода наполовину покрывала ее пышную грудь. Девушка обняла ее за талию и из-за плеча поцеловала в щеку, а вторая точно так же держала бокал. Лаура немного подвинулась в сторону, чтобы видеть лицо хозяйки дома. Женщина лежала в половину оборота и с великим восхищением осматривала лицо Маши. Она робко поцеловала ее в кончик носа и уперлась лбом в лоб. В этой чарующей тишине они просидели пару минут и ничего не говорили. — Тебе надо пойти работать в СПА. — вдруг начала учительница. — Нет, не хочу. Будут там всякие приходить, а кроме тебя мои руки никого не желают. — Маш… Спасибо тебе. Я в приятном шоке, даже в мыслях не было, что ты столько для меня сделаешь сегодня. Не сомневаюсь, конечно, в твоих способностях удивлять, но не думала, что ты настолько серьезно решишь сделать мой день. — Лаура снова начала смущаться и сама не понимала от чего. — Ну, я же тебя люблю. Мне очень важно видеть твою улыбку, видеть, как ты радуешься. За тебя и твой день, будь всегда счастливой, а все остальное решим! Я все для тебя сделаю! — Ты уже… — Лукина притянула лицо девушки к себе и благодарно поцеловала девичьи губы. Она легонько стукнулись бокалами и выпили за виновницу торжества. — Смотри, тут столько всего есть, что тебе хочется? Буду тебя кормить! — Маша указывала на своеобразную вазу с фруктами. — Маш, я даже не знаю, что это такое. А вот это в цветочке, украшение или тоже можно кушать? — Тут все можно кушать. Это физалис. — Маша взяла в руки закрытый бутон цветочка и начала его чистить. Лаура сидела и с большим интересом ждала увидеть, что там внутри. Пальцы женщины рассекали водяную гладь, на которой плавали лепестки. — Маш, скажи честно, а ты цветочный магазин ограбила? — Ага! Грабанула пока ты спала, все на балконе стояло, чтобы ты не видела! — Маша говорила это в бандитской манере общения, а Лукина начала смеяться. Ее очень веселило, когда девушка надевала на себя роль криминального авторитета. — Ха-ха-ха-ха! Маша! Посадят же! — Это будет самое грандиозное преступление. Представляешь заголовки газет? Обокрала цветочный магазин из-за лепестков на день рождения любимой учительницы! Все пробуй. Учительница приоткрыла рот куда отправилось что-то оранжевое, похожее на ягоду или фрукт. Маша и сама не знала к чему относится физалис. — Вкусно? — Необычно! Сладковатое и кислое, но мне понравилось. Своеобразно очень! А вот это, что такое? — Это какой-то мини мандарин. Тоже очень прикольный должен быть. Пробуй. — Маша протянула пальчики с оранжевым фруктом к губам учительницы и с наслаждением следила, как она вбирает его в рот. — Мммм. Какой он сочный! — Прям, как ваши губы, Лаура Альбертовна! — Третьякова наклонилась к ее лицу и проникла языком в рот, чувствуя цитрусовый вкус. — Маш, а молочный магазин ты тоже ограбила или это какой-то гель? — отпрянув от ученицы с интересом расспрашивала женщина. — Ну, ограбила частично. Здесь молоко и ванильный косметический экстракт, поэтому так сладко пахнет и пенится. — Ну, прям ванна Клеопатры на дому! Спасибо тебе еще раз, котенок! Они допили свои бокалы и поставили их к фруктам. Лукина обняла ее за шею и продолжила ласкать губами рот девушки. Языки чувственно посасывали друг друга. Помада на губах преподавательницы полностью стерлась. Руки под водой поглаживали бедра и талию математички. Женщина была настолько расслаблена, что погрузилась в состояние космоса. Веки сами невольно опускались на глаза будто от усталости. Маша задыхалась от любви и от той, что так искренне благодарила и была рядом. Третьякова осторожно отодвинулась от сладких губ, и уперлась затылком в плитку сзади, жадно вдыхая воздух. — Вояка, ты чего? — настороженно спросила Лаура. — Все хорошо. Просто… Просто ты такая, что я от тебя схожу с ума… Лаура Альбертовна взяла в мокрые ладони ее лицо и провела большим пальцем по губам. — Опять голова кружится? — Немного… — Маша сместила ее руку с лица на свою грудную клетку. Ладонь четко чувствовала бешеный пульс и вибрацию. — Видишь, что со мной делаешь? Ты сама будто Клеопатра, завладела моим сердцем! — Третьякова, неужели можно так любить? — Не веришь? — Верю и не верю, что все это сейчас происходит со мной. Я себя так никогда не чувствовала… Не чувствовала защищенной, не чувствовала поддержки, никто никогда так не готовился, чтобы сделать мне просто приятно. Ты ведь даже без праздников придумываешь, как бы меня порадовать. Даже готовишь… Именно то, что я люблю… Ты какая-то, я не знаю даже, в тебе столько любви в мою сторону, что мне кажется, что больше ни у кого так не бывает. — Как видишь, бывает. Главное, что у нас все это есть, а остальные меня не интересуют. Лаура, ты для меня очень важна и мне важно, чтобы ты чувствовала себя счастливой. Помню, когда ты доводила меня в школе, твои эти подколы… Ха-ха-ха! — Ты чего смеешься, Третьякова? — В общем, ты подкалывала и твоя эта легкая улыбка с язвинкой. Ты меня очень бесила, но в тоже время, я сходила от всего этого с ума!!! — Ты и правда сумасшедшая, Маш! Ха-ха-ха! Знаешь, а мне так нравилось смотреть, как ты будешь реагировать на все эти провокации. У тебя так носик надувался забавно и этот взгляд… Иногда мне казалось, что ты меня прибьешь, ха-ха-ха-ха! — Нашла о чем подумать! Прибить, несомненно, хотелось, но вспомни! Я первый раз стенку у тебя побила в коридоре! Никогда бы не подняла руку на женщину, а тем более на такую, как ты! — Именно тогда, я поняла, что Третьякова у нас маленько с головкой не дружит! Еще смотрю на безобразие, которая за тобой уборщица убирала и думаю, как же будет тяжело в этом году! Ха-ха-ха! — Да? А я поняла, как будет тяжело сразу после того, как мы пришли, а все экзамен за девятый класс пишут! Помнишь про сумку? — Маша стеснительно прикрывала рот рукой и посмеивалась. — Это, когда ты меня первый раз якобы тихо обозвала? Конечно, помню, Третьякова! Такой наглости я еще не встречала! — Лукина смеялась и брызнула в нее водичкой. — Да… Тогда я и подумать не могла, что сейчас все так будет! — Маш… Спасибо тебе, что терпела меня и не отступила… Я сама знаю, что могу быть просто невыносима, но я тебя очень люблю! Именно люблю!!! — женщина искренне и серьезно говорила эти слова, казалось, что она сейчас заплачет. Маша поняла к чему это сейчас приведет и начала целовать ее лицо, и накрывать губы своими. — И я тебя люблю, верь мне всегда! Лаура, скажи, а в какой момент ты поняла, что у тебя симпатия какая-то ко мне появилась? — Ооо! Какой интересный вопрос вы мне задаете, Третьякова! Честно? Когда мы первый раз оказались у тебя здесь. Я очень была тебе благодарна, что ты спасла меня, хоть и повздорили с тобой перед этим, когда ты чуть под машину не попала в алкогольных порах, зараза! Я почувствовала какой-то трепет в твою сторону, когда увидела, что ты кормила меня безумно вкусной едой, а сама магазинные пельмени кушала сидела. Мне было все понятно, что ты хотела мне угодить и сделать приятно, даже после наших таких напряженных отношений. Я тогда тебя с другой стороны увидела и ты мне такая очень понравилась. — Держи. — Третьякова передала новый наполненный бокал и женщина снова прилегла на ее грудную клетку полубоком, — Очень хорошо помню тот день. Я хотела разорвать этого урода… Полицейские еще посмеялись от души, а мне было стремно и за тебя, и за себя, что поймут о моем не совсем адекватном состоянии, ха-ха-ха! Но больше, конечно, за тебя… Я бы тебя никуда не отпустила в тот вечер и даже не задумываясь, повела ко мне домой. Ты так симпатично кушала, что я стала водопадом от твоих губ! — Маша! Ты серьезно? Это у тебя еще один какой-то фетиш, о котором я до сих пор не знаю? — Лаура Альбертовна упала в веселый осадок и смеялась, как дитя. — Ну, не знаю! Ты во мне столько чувств вызывала и вызываешь, что мое тело на любое твое действие таким образом реагирует. — губы девушки опустились на плечо математички. Маша поставила свой пустой бокал обратно и принялась мочить голову учительницы молочной водой. Лепестки покрывали ее волосы, пальцы приятно ласкали виски и затылок, успокаивая своим чувственным ароматом. Женщина блаженно лежала, откидывая голову назад. — Маша, я этого никогда не забуду. На твой день рождения теперь сломаю голову, как сделать тебе так же приятно! — Учительница, ничего не ломай, а сейчас наслаждайся и расслабься! — девичьи пальчики спустились по затылку вниз к шее и продолжили ее разминать, выливая сверху и ладоней ароматную воду. Рядом с ней, Лаура Альбертовна забыла обо всем на свете. Они еще некоторое время сидели и наслаждались друг другом. После девушка принесла учительнице в душ халатик, а сама направилась на кухню заканчивать последние приготовления к ужину. Стол снова был украшен цветами, как вся квартира. Два бокала и свечи. Тарелки со всякими вкусными сырами, которые Маша выбрала на свой вкус. Девушка сама очень любила сыры и хорошо в них разбиралась. — Маша, мне можно уже заходить? — узнавала из-за двери математичка. — Да, конечно! Лаура открыла дверь и ахнула от очередного восторга! Снова этот полюбившийся всеми полумрак, свечи, запах весны и вкусной еды заполнял комнату. Красивый стол манил скорее все попробовать. Женщина молча подошла к Третьяковой и начала целовать. — Маш, это просто… Не передать словами, что ты сегодня творишь… — Садитесь, Лаура Альбертовна. Лаура присела за стол и следила за тем, как Маша выкладывает красивые стейки, которые она так любит. — Ты запомнила?! — Да… Ты как-то обмолвилась, что любишь стейки, но не очень получается их готовить. Честно скажу, я сама их впервые делаю и не знаю, что нас ждет, но надеюсь, что все будет хорошо! — волнуясь, предупреждала девушка. Рядом с мясом расположился красивый и ароматный картофель из печи, а сверху тот самый томатный соус. Тарелки на столе, Маша присела рядом и дрожащими руками, наполняла бокалы вином. Настало время говорить самый главный тост. Волнение переполняло, а в голове все смешалось. — Лаура, я… Это… Я. Хочу тебе сказать, что… Я… — Так, Маша, давай ты сейчас немного выдохнешь и успокоишься. Не нужно красивых слов. Главное, что я знаю, что нужна тебе, что ты любишь и сейчас со мной здесь… — Лаура… Я… — Я выпью виски и присяду Между зубов зажгу табак. И снова буду очень пьяной Крутить в мозгу своем бардак. Я вспоминаю наши встречи И радуюсь им как дитя, Когда ты с ропотом за плечи Взяла и обняла меня. Могу творить и днем, и ночью. Я твой художник и поэт. Когда рисую твои очи, Невозмутимый силуэт. Меня пронзают огненные стрелы И бьют так метко, что схожу с ума. А без тебя мне не нужны все эти стены. Нужна мне только ты одна… Третьякова достала из-за спины крупную квадратную коробочку и протянула учительнице в руки. Лаура осторожно приняла подарок, все еще не отойдя от слов девушки. Она не решалась открыть ее, а глаза блестели от счастья, которое наполняло ее сердце. — Лаура, открой, пожалуйста, я сама ужасно волнуюсь! — сквозь нервный смешок, упрашивала Третьякова. Женщина подняла бархатную крышечку коробки и ее глаза округлились от увиденного. — Маша! Господи… Он такой красивый… — голос дрожал. — Давай примерим его? — Да… — у Лукиной не было слов. Кулон красовался чуть ниже шеи между ключиц. У Маши тряслись руки и из-за этого замочек никак не поддавался застегнуться. — Котенок, не торопись и не волнуйся. У меня у самой все трясется! — подбадривала женщина и умилялась такому поведению Третьяковой. — Все! — победно оповестила девушка и нагло любовалась, развернувшейся к ней Лаурой. Учительница гладила пальцами кулон и разглядывала его, радуясь, как дитя. Она с неимоверной нежностью смотрела в глаза Третьяковой и накрыла ее губы нежным поцелуем. Языки медленно ласкали друг друга и никак не могли этим насладиться. — Маш, это же так дорого… Ты соображаешь? — Рядом с тобой, красивая, очень тяжело это делать! Тебе нравится? — Очень… Люблю тебя! — Знаешь, я долго думала с подарком и ломала голову… — Он очень похож из фильма «Титаник» там был такой синий кулон у Розы. — заметила Лукина. — Да, это он и есть. Мне нравится фильм, если честно! Ха-ха-ха! — Такая вояка любит такие фильмы?! Маша, я в неописуемом удивлении от тебя! — Ну, согласись? Фильм очень даже красивый и история там красивая. — Значит я теперь буду Розой из Титаника? — смешливо уточнила учительница. — Нет, ты самая прекрасная Лаура! Никакая Роза с тобой не сравнится! Этот кулон называется «сердце океана», он синий, как твои завораживающие глаза… А твои глаза — это мое сердце. Смотрю в них и тону, как в море, но они, в тоже время, так сильно заставляют меня жить. Запускают мою сердечную мышцу… Вот я и подумала, что… Может тебе понравится мой смысл такого подарка. Женщина молчала и слушала, не перебивая. Каждое слово Третьяковой заставило трепетать сердце самой Лауры Альбертовны. Она не знала, что сказать, а эмоции переполняли. Хотелось разрыдаться прямо на месте, в груди тянуло, но от счастья. Преподавательница не смогла совладать с собой и легка слеза украсила уголок ее глаза. — Пушистик… Мне не просто нравится, я не могу тебе сказать словами все, что сейчас чувствую, а чувствую я очень многое… Мне кажется, что это сон и так страшно, что я проснусь и в один миг, все это закончится. — математичка положила руки на ее спину и притянула в крепкие, но такие нежные объятия. — Вояка, ты же из-за этого пошла работать? Чтобы сделать мне приятное и купить этот кулон? Он замечательный, но я же знаю, чего он стоит. — Нууу… Я… — Все, молчи! Молчи, безумная нахалка! Я так и знала! Господи, за что ты мне такая? Люблю! Люблю тебя! — Это я безумно тебя люблю, красивая! Попробуешь? — Маша успела отрезать кусочек стейка и наколоть на вилку. Она поднесла ее к губам учительницы. Она приоткрыла ротик и попробовала мясо. — Ну, как? Прожарилось? — со страхом интересовалась девушка. — Безумно! Маша, ты умничка! Это очень вкусно! — жуя, нахваливала женщина и восторгалась от очередного сюрприза девушки. Они сидели до ночи за столом и обсуждали все на свете. Маша отдавала ей всю свою любовь и ласку между разговорами. Это были разные поцелуи и красивые слова. В один миг, Третьякова встала из-за стола и присела перед Лаурой на корточки, обнимая за изящные обнаженные ноги. Очередные поцелуи в колени, что вызывали в женщине приятные мурашки и дрожь, сыпались со всех сторон. Маша смотрела на нее снизу вверх. — Лаура, наш вечер завершает еще кое-что… — Еще сюрпризы?! — ошарашенно воскликнула именинница. — Последний. — Маша приподнялась и протянула ей руку, — Пойдем? — Ох, Третьякова-Третьякова… Безумица! — преподавательница положила пальцы в ладонь и последовала за хозяйкой дома. Они вышли на балкон, а Маша открыла широко окна. Лаура в недоумении наблюдала за ее действиями и не могла понять, что же сейчас может быть, да еще и на балконе. Третьякова достала телефон и отправила смс. — Так, смотри вон ту-у-у-у-да! — Маша приобняла ее за талию и указала пальцем в сторону местности, что находилась возле ее дома без высотных домов. — Маш, что там должно… О, боже!!! — учительница широко распахнула глаза сквозь свои прекрасные черные очки и приоткрыла рот! В небе и очень близко к их дому начал бить салют! Он был необычным, а с ощущением, что сейчас девятое мая! — Маша… — уже не сдерживая слез, Лаура наблюдала за впечатляющим салютом, — Ты это серьезно? Я точно не сплю? — Родная, пожалуйста, не плачь! — Да я это от счастья! Третьякова вытерла эти добрые слезинки и сильнее придерживала ее за талию. Преподавательница наклонила голову к виску девушки и опираясь локтями на подоконник, с замиранием сердца смотрела в даль неба. Когда все стихло, она взглянула на Машу. — Это еще не все! — Как не все? — шептала учительница. Полякова стояла возле фейерверков и произошла заминка. Зажигалка никак не хотела поджигать фитиль! Маша немного напряглась, когда это ожидание затянулось. Она уже было хотела набрать Таню, как посыпались новые выстрелы. В небе стали появляться слова. Залп-ты, залп-у меня, залп-одна… И в конце после этих слов больше красное сердце. Маша облегченно выдохнула, что все получилось и она нигде не накосячила. — Третьякова… Ты ненормальная!!! Будь со мной всегда такой, пожалуйста. — тихо проговорила преподавательница, отходя от шока. — Ты у меня одна, будто в ночи луна, словно в году весна… Я люблю тебя, Лукина! С днем рождения!!! — ученица ласково затянула ее в поцелуй. Лаура поцеловала ее в лоб и погладила по горячей щеке, смотря взглядом полным любви. — Маша, я от тебя в восторге…