Опутанный

Пасмурно. Не жалею, что такая погода пришлась на рабочий день. Время идёт медленно. В офисе слышен только монотонный звук клавиш клавиатуры, потому что самые громкие члены коллектива ушли раньше. Рад этому. Ещё немного и покину насиженное кресло, а вместе с тем разомну свой зад. Долго выключается компьютер. За это время успел в голове обдумать, что приготовить на ужин. Идеально. Сделаю пасту. Обожаю её так же, как и одну ходячую каштановолосую проблему. Кидаю мимолетный взгляд на улицу. Замечаю, что к вечеру погода явно стала лучше. Закат. Горизонт начинает рдеть яркими красками, отдавая палитрой тёплых оттенков. Уверен, что ты уже вернулся из института и как я залипаешь на это необъятное небо через панорамные окна в зале. Давно заметил, как каждый вечер «подвисаешь», наслаждаешься буйством огненного марева, быстро уходящего за горизонт. В те моменты внимательно наблюдаешь, как день стремительно переходит в ночь, а я не могу оторвать взгляда от тебя. Слегка смуглое лицо освещается тёплым светом, глаза отдают золотой зеленью, иначе это описать невозможно. Такой уютный, родной. Дом, без тебя не будет им, потому что это ты делаешь некогда необжитые стены тем местом, куда хочется возвращаться вновь и вновь. Машина плавно летит по трассе. Очень странно, что сейчас нет пробок. Чувство, будто город умер, люди исчезли, все пропало, оставив солнце, тонкую полосу горизонта, меня и тебя на другом конце города для того, чтобы мысленно соединить нас на расстоянии. Внутреннее спокойствие нахлынивает волнами, раздражение, накопившиеся за день уходит прочь, плечи расслабляются, для полного эффекта внутреннего равновесия не хватает лишь твоей улыбки напротив меня. В голову просачиваются ненавязчивые мысли о том, что соскучился по патлатой, непослушной голове. Уже не пытаюсь этого отрицать, зачем бороться с самим собой, обманывать? Но я этого ещё не скажу тебе вслух, нравится, когда ты, не услышав такого слащавого ответа, чуть поджимаешь губы, а затем кидаешь в меня взгляд пронзительных изумрудов. Знаешь всю правду, но тебе мало, хочешь услышать это именно от меня. Пока не могу, может чуть позже? Плавность движения по дороге окончательно заставляет забыть часы, проведённые в офисе. После того, как закупился продуктами, мысли начинают проецировать предстоящий ужин и то, как последние лучи солнца, пробьются сквозь окна и оставят полосу тепла на столе, твоём лице, руках, что будут по своему обыкновению отбивать кончиками пальцев только тебе известный ритм. Эти тысячи мелочей заставляют сильнее и глубже погружаться в тебя с головой. Свет в квартире не горит, а вытянувшаяся фигура у окон, будто её спугнули, застали за чем-то непозволительным, мгновенно скрылась в глубине дома. Увидел. Узнал. И отошёл? Поговорим об этом. Встречает только открытая дверь, патлатой головы нет в прихожей, остаюсь без твоего фирменного, смазанного поцелуя в скулу. Что-то явно не так и ты точно объяснишь в чем дело. Прохожу на кухню, думая что не встретил меня, потому что неуклюже колдуешь над ужином, но тебя вновь нет, что за игры? — Эрен, прекращай прятаться, ведёшь себя как ребенок, — прислушиваюсь к почти загробной тишине, от неё сердце успело совершить кульбит. Улавливаю звук шагов в зале. Жду когда подойдёшь ко мне. Чудовище, ты заставляешь нервничать. Появляешься в полутемном проёме к кухне, видно только очертания твоего тела, облокачиваешься боком к стене, молчишь. Когда не слышу звонкого голоса, то думаю, что тебя подменили на жалкую, немую копию, но нет, только ты можешь на меня так смотреть, так, что заставляешь задержать дыхание. Сейчас изумруды блещут нетерпением, радостью от моего возвращения, но при этом взгляд фокусируется на чем угодно, но не на мне. Избегаешь момента, когда наши глаза столкнутся. Мои — в немом вопросе, твои — в подавляющей, неприсущей тебе неуверенности. Этот момент настаёт, слегка тушуешься, но наконец-то отлипаешь от стены. Отлично. Последние лучи солнца ложатся полосой на твои глаза, горящие, почти кипящие от смеси чувств, что сейчас испытываешь. Второй такой же освещенный оранжевым светом участок кожи приходится на запястья, которые… Блять. Как ты до этого додумался. Моё по всей видимости удивлённое лицо, заставило тебя отвести глаза в сторону окна, а ноги в лёгкой неуверенности-нервозности потереться друг о друга. Не знаю, что больше меня привлекает в тебе. Смущённое лицо, что становится ещё красивей от лёгкого румянца, перемешавшегося с бликами заката или же руки, с аристократически аккуратными длинными пальцами и выделяющимися венами, плавно текущими от предплечья и ниже, а может все же возбуждающе перетянутые чёрным ремнем, по армейскому способу, запястья? Никогда не перестану восхищаться тем, каким ты можешь быть притягательным. Контраст от того, что одновременно смущающийся взгляд и неуверенная поза, сменяются ярким, вызывающим блеском изумрудов, а тело становится пластичным, крышесносно грациозным, как у хищного зверя, сводит с ума. В голове все встает на места. Связал свои руки, а выбраться из жёстких пут ремня не смог. Не удивлён. Давно стало понятно, что умеешь находить неприятности там, где казалось бы их нет. Сегодня же засечен особенный случай проявления твоей придурковатой натуры. Теперь ещё интересней чем ты занимаешься пока один дома, раз нахожу тебя со связанными запястьями. — Что это? — делаю вид, что не было минутной паузы. Косишь глаза на кончик ремня, вскидываешь голову, уголков губ слегка касается усмешка. — Нужно было кое-что проверить и оказалось, что это работает, — отвечаешь нехотя, я бы сказал с трудом, — и в общем вот, — приподнимаешь руки. — Тц, какой ты любознательный, — закатываешь глаза, а я сажусь на стул, закидывая руку на его спинку, — и откуда эта идея? — следишь за мной взглядом, понимаешь, что я не намерен долго ждать твоих объяснений. — Наткнулся на одно видео и решил попробовать, — долго выдыхаешь, — вот только там не было сказано как освободиться, — устало прикрываешь глаза, впрочем как и я, — в итоге ждал тебя, чтобы помог, — поднимаешь изумруды на меня, похож на нашкодившего щенка, используешь запрещённый приём. — Вот как, — вновь окидываю взглядом твои руки, — и долго так ходишь? — Меньше, чем предполагал. Хорошо, что ты вернулся чуть раньше, — изумруды почти кричат о помощи. — И зачем драму устроил? Нельзя было сразу подойти? — хочу немного помучать. — Сглупил, признаю, — слегка усмехаюсь, — что? — Да так, — отчего-то мою голову посетила одна не менее глупая идея, чем то видео, — странно просишь о помощи, — ты взял в себя больше воздуха и хотел было ответить, но я опередил, — поэтому хочу, чтобы ты заварил мне чай. Аккуратно и вкусно. От этого зависит освобожу тебя или нет. Глаза до неприличия округляются, задыхаешься от переизбытка слов, что гневной тирадой хотят полететь в мою сторону, но молчишь, только слышно твоё тяжёлое сопение. Хорошо, что ты знаешь, что сейчас не в том положении чтобы со мной спорить. Совсем не в том положении, в котором обычно находятся люди со связанными ремнем запястьями. Резко разворачиваешься в сторону чайника, ставишь греться. Затем пытаешься аккуратно подцепить чай с верхней полки, пальцы не слушаются, видимо давно меня ждешь. Всё же удача на твоей стороне, раз ничего не разбив, тебе удаётся достать мой любимый вкус. Теперь нужно аккуратно насыпать чай в заварник. Думал, что просыпешь мимо, но с этим справляешься прекрасно, как и со всем остальным. Осталось налить чай в чашку и донести её к столу. Перехватываю твой напряжённый и сконцентрированный взгляд, видимо придётся развязать твои руки. Жаль. Хотя это ещё не конец. Движешься в мою сторону медленно, просчитываешь каждый шаг, а когда ставишь чашку, руки предательски дрогнули, налитый почти до краёв чай не оставляет это незамеченным и все же, расплескивается по блюдцу и столу. Шипишь, как до чертиков разозленный кот, но это уже напрасно, ведь мои условия не соблюдены. Поднимаешь почти искрящие молнией глаза на меня. Больше не могу. Не в этой жизни. Терпение лопнуло. Пальцами ловко подцепляю ремень, неожиданным рывком тяну к себе, почти падаешь лицом мне на грудь. Пока пытаешься сориентироваться в пространстве, ухватываю твой крепкий зад и сажаю к себе на колени, попутно раздвигая твои бедра. Рефлекторно закидываешь руки мне за голову, а я врываюсь в твой рот. Зубы неприятно столкнулись, но я заглаживаю этот момент поочередным покусыванием твоих губ, углубляю поцелуй, полностью крадя твоё дыхание. Не могу оторваться от тебя, мне всегда мало. Видимо прощаешь выходку с чаем, раз виляешь, почти подмахиваешь своим задом. Рука сжимает твоё полужопие, в то время как вторая грубо оглаживает член сквозь джинсы. Ты даже переодеться не успел, но ремень снят и это облегчает проникновение моей руки в твои боксеры. Твои плечи дрожат. Дыхание сбилось к чертям у обоих. Сильно сжимаешь пальцами мою рубашку, раньше бы отругал, но сейчас абсолютно все равно. Дышишь рвано, резче толкаешься в мой кулак, пока надрачиваю тебе. Нежно ласкаю головку, рваный выдох ловлю губами, не отказываю себе в удовольствии прикусить твою нижнюю губу. Какой же ты мокрый. Растираю смазку по стволу, к нашему дыханию прибавляется звук быстрой дрочки. Плывешь от ощущения грубой, шершавой ладони, тебя это заводит не меньше, чем когда я отсасываю. Полностью стаскиваю с твоего зада штаны, теперь можно наказать твои полужопия. Шлепки получаются звонкими, такими, от которых щиплет ладонь и краснеет твоя нежная кожа, отпечаток моей руки красиво горит под светом последнего луча заката. Протискиваю пальцы в до безумия мокрый рот. Сосешь отменно, представляешь на их месте мой член, вижу это по твоему блядскому взгляду и сучьей ухмылке. Старательно обводишь языком каждый палец, обжигаешь своим жаром. Не знаю каким богам молиться за то, что ты у меня есть. Никому не позволю видеть тебя таким, видеть эти ебучие искры в глазах, видеть такого ебливого. Только. Я. Накрывает с головой, выносит все мысли за грани сознания. Растягиваю тебя больше из своей прихоти, ведь ты можешь принять меня и без этого. Настолько часто мы уносим друг друга от реальности в нашу вселенную. Кусаешь мою шею, а после зализываешь укусы, целуешь трепетно, робко, будто не мои пальцы сейчас хлюпают в тебе. Ты идеален до безумства. До моего личного безумства. Штаны натирают нещадно, натяжение ткани делает низ, похожим на палатку. Я чёртов скаут, получивший эйфорию от зачёта по выживанию в лесу. Тоже чувствуешь мой каменный стояк, выгибаешься и трешься сильнее. Сдаюсь. Немного неуклюже встаёшь с меня, чтобы сесть на колени, между моих разведенных ног. Взглядом приковываешь к месту, не могу насмотреться на твоё лицо, что возбуждает похлеще любой порнухи. Если бы мы не были знакомы и я увидел тебя в порно, то не удивился бы почему ты настолько популярен. Оторвать взгляд невозможно. Пытаешься зубами вытащить пуговицу, не выходит, но я помогаю. Ширинку расстегиваешь моментально, носом утыкаешься в член. Господи. Боже. Да. Можете поздравить, в эту секунду я уверовал. Оттягиваешь резинку боксеров, член мгновенно шлепается о низ живота, пачкая его смазкой. Пошло облизываешься, ведёшь языком от основания к вершине. Собираешь мой вкус кончиком языка, нежно целуешь головку, а затем медленно спускаешься ниже. Готов выть от того, насколько приятно, бедра потряхивает, глаза закатываются от удовольствия, кусаю губы, чтобы не так быстро подарить громкий стон. С каждым разом берёшь глубже, стискиваю каштановые пряди в кулаке, задаю быстрый темп, чувствую сокращения твоей глотки, но не прекращаешь, только сильнее и глубже насаживаешься ртом. Почти дохожу до разрядки, но останавливаюсь и поднимаю тебя с колен. Тянешься за поцелуем, не могу отказать. Жадно пьёшь моё дыхание пока стаскиваю с тебя одежду. В несколько секунд оказываешься полностью без штанов. Призывно отклячиваешь зад, напрашиваешься на новую порцию шлепков, получаешь сполна. Нагибаю над столом, давно хотел исполнить эту мечту. Ты с расставленными бёдрами, раскрытой дыркой, держишься за край стола связанными ремнем руками. Такое и не снилось. Выгибаешься, будто кошка, готов кончить только от твоего вида. Держусь из последних сил. В последний момент вспоминаю о презервативе. Ты стал главной причиной, по которой во всей моей одежде есть эта заначка, а ты носишь смазку. Идиллия. Вхожу резко. Давишься стоном, ведёшь бёдрами ко мне. Рвано выдыхаешь, сжимаешь пальцы до побеления. Знаю, что любишь в такие моменты немыслимо выгибаться и зарываться в мои волосы, но не сегодня, сейчас все иначе. Насаживаю до конца, постепенно полностью расслабляешься, поддаешься моему напору. Чувствую себя быком, которому перед глазами помахали тряпкой, теперь меня не остановить. Вколачиваюсь в тебя, а ты подставляешься сильнее, будто живём последние часы. Даже не смущает, что от бешеного темпа чай окончательно разлился и стекает на пол, уже похер. Кусаю смуглые плечи, выцеловываю каждый позвонок, при этом сильно сжимаю твои бедра, талию. Точно останутся следы на всем теле. Люблю на них смотреть утром. Видеть, как ты принимаешь их с улыбкой и почти не ворчишь, что шея особенно пострадала, а багрово-фиолетовые пятна точно будет видно. Вскрикиваешь, заходишься дрожью. Долблю прямо по простате, не даю передышки. Отросшие каштановые пряди распластаны по столу и плечам. Красиво. Мои же свисающие на глаза волосы, быстро зачесываю пальцами назад, а после вновь дарю обжигающий шлепок рукой твоим полужопиям. Когда так делаю, непроизвольно сжимаешь меня, непередаваемое ощущение. Твои стоны плавно переходят в хрипы с тяжёлым дыханием. То, как из последних сил шепчешь моё имя, обрубает связь с сознанием, даю слово, что когда-нибудь запишу тебя на диктофон и буду дрочить на твой голос. По моему виску стекает капля пота, дыхание потеряло правильную частоту, иногда кажется, что и вовсе не дышу. Чувствую, как напряжение закручивается в пружину, готовую отскочить с молниеносной скоростью. Ещё немного и эффект порхания бабочки заполнит все тело и душу. Тебя накрывает первым, тело бьёт крупной дрожью, сводишь колени и бедра, выдыхаешь последний хриплый стон. Сжимаешь меня до звёзд перед глазами, отбираешь силы на растягивание удовольствия. Улетаю вслед за тобой. Тяжело дышим. Тело абсолютно не слушается. Нервные окончания будто вырубились, но напоминают о себе мелкой дрожью. Без понятия откуда беру силы, чтобы выйти из тебя, а затем поднять и развернуть обмякшее тело ко мне. Патлатая голова обессиленно падает в основание шеи, нос нежно оглаживает мою ключицу. Трешься как кот. Взглядом цепляюсь за твои так и нераспутанные запястья. Замечаешь это. — Может теперь поможешь? — некогда звонкий голос слегка охрип, обожаю, когда довожу тебя до такого. Беру в ладони твои руки, подношу к губам, медленно одариваю каждый палец поцелуем. Изумруды, наблюдающие за мной, становятся ещё больше, хотя куда ещё. Млеешь от целомудренной ласки, глубокие вздохи срываются с пухлых губ. Медленно, аккуратно освобождаю тебя из плена жёсткого кожаного ремня. Откидываю его в сторону, начинаю растирать кожу на том месте, что было скрыто чёрной полосой. Ловлю твой испытывающий, слегка азартный и точно удовлетворенный взгляд, направленный на валяющийся ремень. Прищуриваю чуть больше обычного глаза, беспорядочно роящиеся мысли в голове не дают покоя, особенно после того, как стали одной пульсирующей, долбящей по мозгам идеей, ещё немного и это перерастает в одержимость. Маска сдержанности слетает напрочь. Внутренний ограничитель падает в глубокий каньон. Тормоза спущены. Аккуратно приподнимаю твоё лицо за подбородок, смотришь открыто, почти просяще то, чего ещё не придумал, зато я знаю чего хочу. — Хочешь попробовать кое-что новое? — взгляд малахитов в этот момент сродни прицельному выстрелу, — У меня появилась идея, — скольжу глазами по тому ремню, — уверен, ты оценишь, — шепчу на ухо, — хочу связать тебя полностью, опутать с головы до пят, так, чтобы не было места, не покрытого красным жгутом или верёвкой, которые я куплю в нашем любимом магазине, — вижу, как внутри тебя разгорается пожар, вновь начинающий полыхать румянцем. Судорожно сжимаешь пальцами мои пряди, дышишь загнанно. Да, я охотник, а ты жертва, что ненароком дала повод загнать себя в сети. Буквально в сети. Знаешь, что я сейчас не шучу, уверен, что ты только что вспомнил чем закончились твои прошлые покупки, теперь же узнаешь, что будет, когда я выберу для тебя подарок. Губы дрогнули в улыбке, такой искренней, светящейся, прямо как ты. Прижимаешься теснее, щекочешь выбритый затылок своими невъебенно красивыми пальцами, знаешь ещё одно моё чувствительное место, засранец. — Нужно было давно застрять в ремне, — единственное, что срывается с твоих губ. — Нужно, — соглашаюсь и сильнее топлю в кольце своих рук. Готов так обнимать тебя бесконечно, дышать тобой постоянно, думать о тебе вечно и провожать зарево солнца каждый день вместе.