Группа охраны базы "Черепаха"

      Спустя полчаса мое настроение уже не было столь оптимистичным. Нет, поначалу ситуация сложилась в елочку: катамаран и, чуть ближе к далекому берегу, наша бравая четверка на всех доступных нам семи с половиной узлах отважно атаковала тыловую группу морских тварей. Те, поняв что обнаружены и никакого смысла таиться больше нет, тоже кинулись в лихую кавалерийскую атаку. То ли хотели первыми добраться до сладкого канмусьего мясца, забыв в азарте и предвкушении, что к нему всегда прилагаются невкусные артиллерийские добавки, то ли, наоборот, это был хитрый скоординированный с передовой глубинной флотилией план обескуражить и зажать нас между молотом и наковальней, теперь смысла гадать не было.       Короче говоря, монстры потеряли всякую осторожность, решив, будто птичка попалась в западню и уже паникует. От таких бравурных мыслей они охренели в атаке, идя к лакомой цели по прямой узлах на двадцати пяти, да еще без всяких маневров уклонения, за что закономерно огребли. Я придержал горячую ирландку, когда летящая к нам на всех парах стая миновала отметку в двадцать одну милю и Террор уже могла начать стрельбу. Сцепив зубы и сжав кулаки, запретил себе поддаваться эмоциям и не скомандовал залп на линии в тридцать один километр, куда уверенно добивал мой главный калибр. А вот когда твари влезли поглубже в область эффективного действия наших орудий и пересекли на радаре черту в двадцать восемь километров...       - Мэри, готова? – Нервишки, конечно, шалили, выстрелить хотелось как можно быстрее и как можно дальше. Все же наблюдать, как на тебя несется морской ужас, от которого волосы встают дыбом и есть полное понимание, что тебя хотят не просто убить, тебя хотят именно сожрать, спокойствия не добавляет. – Сверяем координаты целей. Отлично, рыжая, просто замечательно. Ты знаешь, что делать, у тебя все получится. Иииии… Залп!       Семь минут. Именно столько понадобилось флагману стаи, чтобы прийти в себя от потрясения, осознать масштаб проблем, собрать уцелевших примитивов и выскочить из огненного мешка. Вернее, выйти из области, куда добивали мои четыре орудия ГК, канмусу английского монитора еще могла отвесить не один и не два тяжелых пинка по улепетывающим недобиткам.       - О’Лири, не жди команды и советов тоже не жди. У тебя прекрасно выходило стрелять и попадать, успокойся, все у тебя получится. Применяй свои наработки, покажи, чему ты научилась. Мы в тебя верим! – Террор откровенно нервничала, понимая, насколько много зависит от тех коротких трех минут, которые она будет единственной стреляющей единицей во всей акватории. Потом первый раунд закончится и придется придумывать что-то новенькое, воспользоваться эффектом неожиданности больше не получится. – Да не мандражируй ты так, честное слово! Как в первый раз стреляешь, ей-богу. Ну на крайний случай врублю я свою ауру, за пять минут мы обе группы под воду загоним без напряга.       - Погоди, мля, командир, я сама. Не зря же я туеву хучу снарядов на неделе извела, должно же что-то, мля, измениться. – Сосредоточенно водящая стволами вверх-вниз ирландка прищурилась, чуть напрягла плечи, чтобы компенсировать мощную отдачу и наконец-то бахнула дуплетом, от которого заложило уши. – Вот так, мляха-муха, вот вам, падлы, привет с Зеленого Эрина! Сейчас добавлю, суки, куда же вы?       Бамм! Бамм! – Монструозные чемоданы, выпущенные Мэри через долгие полминуты перезарядки по отступающим морским тварям, отправились в свое короткое путешествие. Расстояние уже увеличилось до двадцати одной мили, Террор успеет жахнуть не более трех раз, прежде чем ее заряды перестанут дотягиваться до цели.       Наше неторопливое наступление развивалось по плану, новых вводных постоянно барражирующие в воздухе драконы Фальке и маленький самолетик ван Нассау не подкидывали. Количество глубинных в двух противостоящих нам эскадрах не изменилось, что не могло не радовать. А самым главным поводом для радости было то, что ниоткуда не вынырнул очередной флот Бездны, тогда нам вообще пришлось бы кисло. А пока – все нормально, все под контролем, нет поводов для паники. О нападении и количестве морских тварей мы орали во весь эфир, вернее, М-диапазон, постоянно, авианосная немка дисциплинированно отправляла сообщения раз в три минуты.       Правда, передачи пока что оставались без ответа, повторялась та же ситуация, что была на Балтике, когда на нас наскочил авианосец Во-класса с группой сопровождения. Мы тогда и навоевались до упора, и победить успели, и только потом, когда уже все закончилось, нарисовалась поднятая по тревоге ооновская тревожная группа. Надеюсь, сейчас местные девчонки успеют пораньше, все же время играет на нас, - район судоходный, баз вокруг много, патрули канмусу должны перекрывать зоны ответственности друг друга.       Я почти смог убедить себя, что беспокоиться не о чем, всего-то нужно продержаться до подхода подкрепления. Разве что отправить драконов Циммерман вперед, чтобы нанести удар по отступающей группе, когда она выйдет из зоны действия орудий Террор и почувствует себя в безопасности. Как раз получится зайти со стороны солнца, а у тварей сейчас есть другие заботы, кроме как разглядывать небеса. Глядишь, получится еще один эсминец ко дну пустить, а если повезет, то и парочку. А то и вовсе подловят флагмана группы, тогда вообще все в елочку сойдется, примитивы без командования особой опасности не представляют. Ну а с догоняющими, если нам никто с тыла угрожать не будет, мы всяко справимся.       Как ни гнал от себя тревожные мысли, но спустя пятнадцать минут в душе зародились сомнения в удачном исходе так замечательно начавшейся эскапады. Эфир молчал, радио сдохло даже на катамаране, не говоря о наших слабеньких бортовых свистелках. Складывалось ощущение, будто во всем мире не осталось никого живого. Только мы, упорно прущие по морской глади на семи узлах, не в силах достать противника, несмотря на запредельную дальность ГК, да две группы морских демонов, играющих с нами в кошки-мышки.       Впрочем, для наших оппонентов положение образовалось в точности, как в анекдоте про медведя. Поймать нас поймали, а что делать дальше – придумать не смогли, очень уж больно моя команда смогла огрызнуться с самого начала. Вот и держатся в отдалении, не приближаясь, но и не исчезая, на нервах играют, сволочи, выжидают чего-то. Будто знают, что мы, тихоходные черепахи, ничего предпринять в сложившихся обстоятельствах не в состоянии. Не хватает ни скорости, ни маневра, ни боевых единиц для активных действий. Выпали самые невыгодные для нас условия: мы в открытом море, в отрыве от базы, быстрое крыло группы отсутствует, на руках цивильное судно. Ситуация – оторви и выбрось, теперь все зависит от того, к кому первому подойдет помощь.       Если к нам подскочит хотя бы патрульная тройка эсминцев – глубинным каюк. Нам и надо-то всего ничего, только лишь притормозить отступающего врага. Скоростной рейд шилопопых малолеток вперед, к уже потрепанной флотилии тварей Бездны, навязывание боя, как результат – замедление противника, и вот уже наши большие калибры радикально решают проблему с недобитками. Ну а со второй гоп-компанией в этом случае можно будет вообще ничего не делать: уйдут – и черт с ними, станут тормозить – рано или поздно подвалит дежурная эскадра и раскатает их, как сатана жабу.       Но это в лучшем случае, а если появится еще одна группа наподобие первых двух – то наше дело кислое, такого глобального замеса мы не вытянем. Просто стволов не хватит, веса залпа, скорострельности, бронирования и живучести, наконец. Навалятся, сомнут толпой, раздергают внимание наскоками с разных направлений, трупами примитивов закидают, но снарядов мы нахватаем по самое не балуйся, никакая аура не поможет. В результате потеряем и так невеликий ход, а дальше – все, пишите письма мелким почерком. Разорвут или расстреляют, разница невелика. Как только уничтожат меня и Мэри, начнется агония, твари без особых потерь доберутся до остальных девчонок, а катамаран оставят на сладкое.       - Клара, доклад. Нас кто-нибудь услышал? – Стараюсь говорить спокойно, и голосом, и поведением показывая, что все в порядке, все идет по плану, нет поводов для беспокойства, я что-нибудь придумаю в любом случае. – Никого на горизонте не появилось?       - Тишина, командир. Как будто все вымерли, даже странно. – Тон Клары звучал так же сухо и безэмоционально, как шелест отлично отрегулированного механизма. – Даю запрос каждые три минуты по графику, как только кто-то ответит, сразу же отрапортую.       - Мля, я вообще в ахере от всего того, что здесь, сука, в этом долбаном Средиземном море творится. – Горячо прокомментировала доклад невозмутимой немки порывистая ирландка. – Охренели они тут все вкрай, мля! Вообще мышей не ловят. Уж на что я, мля, раздолбайка патентованная, но даже для меня перебор – так на службу болт класть. Это просто трындец какой-то!       Пока мы обменивались мнениями об особенностях менталитета местного населения и полном офигевании отдельных его представителей, драконы Фальке наконец-то вышли на рубеж атаки. Сделали все как по учебнику: зашли от солнца, атаковали неготового к нежданной плюхе противника, только-только собравшего разбежавшиеся в ходе беспорядочного отступления юниты, сбросили все бомбы на три цели, не пытаясь одарить каждого встречного и поперечного.       Результат тоже получился вполне прогнозируемым. Два эсминца разметало в клочья, ранее подраненный близким разрывом снаряда Террор крейсер стал выглядеть совсем уж плачевно и еле-еле держался на плаву, а несогласованный заполошный зенитный огонь вслед улетающим бомберам особого эффекта не имел. Так, пара дырок от осколков, одно некритичное пробитие крыла, от которого крепенький аппарат даже движком не чихнул, вот и все результаты, которых смогли добиться растерявшиеся от наглого наскока глубинные.       Улиткой проползли еще двадцать минут. В раскладе, выпавшем нам на доске судеб, ничего не поменялось, время будто застыло. Все так же издевательски медленно шла за нами след в след догоняющая группа, а потрепанная нашим огнем небольшая кучка примитивов под командованием единственного оставшегося неповрежденным тяжелого крейсера не менее нарочито делала вид, что убегает. Вторая антропоморфная фигурка из этой команды все же не удержала равновесия и, плашмя упав на водную гладь, застыла, раскинув руки и ноги, как морская звезда. Сдвоенный залп О’Лири окончательно добил ее с четверть часа назад, и с тех пор над волнами царила обманчивая тишина.       - Кира, Кира, почему никто не отзывается? Здесь же много людей на побережье, много канмусу, здесь должно быть безопасно. – Затеребила меня неслышно подкравшаяся Ирма. Тревоги в ее глазах еще не было, только абсолютное доверие к командиру, и от этого становилось еще тяжелее. – Мы же давно и сообщения шлем, и стреляли громко, где все?       - Да уж, мля, порядочки. – В очередной раз проворчала себе под нос Мэри, с прищуром поглядывая то назад, то вперед. – Они тут вымерли нахрен, что ли, как динозавры?       Я лишь успокаивающе пожал плечами, снова запрашивая Фальке об ответах на ее призывы, но увы, порадоваться было нечему. Эфир все так же безмолвствовал. «Бред какой-то!» - мелькнула отстраненная мысль, - «Густонаселенный по нынешним временам район, пересечение нескольких торговых и патрульных маршрутов, и вообще никого не интересуют вопли в М-диапазоне и гром больших пушек? Так не может быть». Однако, с реальностью спорить не то что трудно, - бессмысленно. До развернувшегося в считающихся безопасными водах сражения никому не было никакого дела.       - А ведь уже было. Балтика, Сааремаа, ведь точно так же было. – Забывшись, я озвучил появившуюся мысль вслух, а когда заметил обращенное на меня внимание, не стал отмахиваться, а попытался объяснить. – Вспомните, подруги, ведь тогда мы тоже орали на все море, около часа лупили на расплав стволов, и хоть бы хны. Кавалерия из-за холмов появилась даже не к шапочному разбору, Чикаго со своей бандой нарисовалась, когда драка полностью закончилась.       - Это ты, мля, сейчас что имеешь ввиду? – Ну да, обобщения, стратегическое видение и далеко идущие выводы сильной стороной Террор никогда не являлись, ей бы попроще, без иносказаний. Хотя, куда уж проще-то? – Нас типа что, сливают, ты хочешь сказать, или что?       - Командир, Кира, беда! - В неспешную беседу неожиданно ворвался голос Клары, и мне очень не понравились отчетливо звучащие в нем нотки паники. Вот уж чего было трудно ожидать от казавшейся абсолютно непрошибаемой немки, так это настолько явственного проявления смятения и суеты. – Прямо по курсу еще одна вражеская группа, восемь единиц!       Взмахом руки остановив новый поток возмущения от только что набравшей воздуха в грудь ирландки, ловлю переброшенную от гидроавиабазы картинку с самолета. Ну да, стоит короткая линия фигурок, неприятно, даже очень неприятно, вернее, безумно опасно, что там скромничать… Но, вроде бы, ни массивных линкорных башен-демонов, ни авианосных приблуд ни у одной из них не имеется. Чисто крейсерская эскадра. Шансы на победу, пусть небольшие, пусть на грани фола, скорее всего, с потерями, даже если использовать все имеющиеся средства и возможности, но имеются. Откуда такой безумный страх?       - Фальке, отставить истерику… - но продолжить вставление пистона и накручивание хвоста немка мне не дала.       - Кира, там оглубинившиеся, неужели ты не видишь! Нас ведут к оглубинившимся, нам конец! – Казалось, ее паника сейчас захлестнет все вокруг. – Нам конец, Кира!       Рывком увеличиваю картинку, что там у нас? Ага, в ровную линию выстроились два Ри-класса, одна элитка – Не-класс, три одинаковых, словно клонированных, легких Цу. А чуть впереди, словно показывая, кто тут королевы акватории, заложив руки за спину и задрав головы, с зубастыми ухмылками смотрят точно в объектив две фигуристых девушки-канмусу.       Только каких-то неправильных девушки-канмусу, их словно залитые блестящим гудроном фигуры чернильным пятном выделялись на светлой сине-зеленой лазури моря. Миг, другой, третий, и, будто почувствовав мой взгляд, одна из них прищуривается, растягивает губы еще шире и намекающе машет ладошкой, приглашая поскорее прибыть к ним на встречу. Вторая просто прищурилась и наклонила голову к плечу, не отрывая глаз от кружащегося над ними гидроплана.       - Нам конец, Кира. Может быть, повернем к берегу, если повезет, успеем выброситься и черт с ними, с доспехами? – Страх из голоса Клары почти пропал, но сколько же в нем было обреченности! – Вдруг успеем убежать, вдруг повезет?       - Фальке, повторяю, отставить панику. Если сдадимся заранее – точно сдохнем. Побег равен смерти, пойми это. Вспомни школьную геометрию, гипотенуза всегда длиннее любого катета, морским тварям будет проще нас зажать с двух сторон, если мы повернем, вот и все. Да и скорость… - Я с неудовольствием покосился на побледневшие лица подруг. – Нас не догоняют не потому, что мы быстро бежим, а потому, что идем туда, куда им надо. Про берег забудь, пушки глубинных крейсеров бьют километров на двадцать минимум, нас просто размажут на суше. И, самое главное, ты забыла про команду катамарана, ей точно не спастись, если мы сдрейфим и свалим. Нет у нас такого варианта – сбежать.       Страх. Липкий, противный, обезоруживающий страх призрачной змеей заползал в души моих подруг. Оглубинившиеся, чтоб им пусто было. Одно простое слово, но какой букет неприятностей оно несет в себе, аж оторопь берет и руки опускаются. Уж лучше бы нам встретилась матерая Они, да хоть Химэ, с ними схлестнуться тоже было бы практически без шансов, но оглубинившаяся канмусу… Да еще две сразу… Это реально приговор. Просто потому, что они - худший вариант из возможных.       В каждой из них гармонично слились мощнейшая атакующая аура глубинной принцессы, ее способности к виртуозному управлению стаями и дополненные природной защитой с устойчивостью к негативным воздействиям рогатого демона Они. И, будто этого мало, оглубинившиеся не теряли память в процессе погружения, не забывали то, что досталось им от своего аватара. Они не переставали слышать М-диапазон и умели его глушить. Эти твари прекрасно помнили человеческую психологию и с удовольствием применяли знания, полученные во время учебы в центрах подготовки Дев Флота, на практике.       Что же делать, что делать? Вариантов-то немного, вперед, назад, замереть на месте, вот и все варианты. И ни одного хорошего, как назло. Куда ни кинь – всюду клин. Впереди минут через сорок ждет встреча с ожившим кошмаром любой канмусу, при развороте и попытке побега – то же самое, но попозже на полчаса. Вот только перед ней нас не хило потреплют загонщики. Скомандовать «Стоп» и застыть на месте? Выиграем с четверть часа, вряд ли оглубинившимся крейсерам потребуется больше времени, чтобы добежать до легкой добычи. А как вывести из-под удара наш транспорт, пока мы будем воевать? Им-то зачем подыхать вместе с нами? Что мне делать? Хотя…       - Как же неудачно вы всплыли, переметнувшиеся. Как неудачно вы нам попались. – Произнесенные вслух мысли были, по сути дела, реквиемом всем нам. Любые раздумья сейчас – всего лишь трата драгоценного времени и боязнь нести ответственность за роковое решение. И так понятно, что мы должны сделать. – Послушайте, что я вам скажу, сестренки. Нам не убежать и не победить, вопрос только в том, как мы сможем умереть. Твари не соблюдают Женевскую конвенцию, гражданским хана, если мы их не прикроем. Разворачиваемся, идем лоб в лоб, держимся до последнего. Фальке, говори капитану, чтобы поворачивал к берегу. Пока будут ровнять нас, стаям будет не до него. Подхватывайте Варонис, выбрасывайтесь на берег и прячьтесь, тогда у вас будет шанс. Маленький, но будет. Грета, тебе спасаться по способности, извини, тихоня, но ждать, когда ты вынырнешь, у гражданских нет времени.       - Ну ты, мля, пафос-то немного прикрути, вождь. – Непривычно серьезно, без намека на улыбку высказалась Мэри, раскуривая сигаретку. – Надо, значит надо, чо там. Я ж тебе еще у бошей сказала: куда ты, туда и я. Погреба полные, перед тем, мля, как ласты склеим, сможем немало кровушки ублюдкам пустить. Успеют, мля, наши уйти, прикроем.       Задавив на корню возмущенные писки Ирмы и молчаливое несогласие Линдеманн, начальственным рыком загнал вознамерившуюся было выйти погеройствовать вместе с нами Клару обратно в рубку. Толку от нее в предстоящем рубилове все равно не будет, не с ее пушками и отсутствующей по факту броней лезть в ближний бой. А самолетами поддержать нашу последнюю атаку она сможет и с катамарана, и с берега. Значит, незачем увеличивать количество смертников, нет в этом никакого смысла: ни выигрыша по времени ее жертва не принесет, ни сколько-нибудь значимого урона врагам не доставит. Ну не боевой корабль ее прототип, ни разу не для эскадренного боя его проектировали.       Вновь потянулись тяжелые, тягучие, как густой мед, заполненные ожиданием минуты. Наш кораблик, за недолгое время ставший настоящим домом, шустро рассекал водную гладь, удаляясь в сторону еле-еле угадывающегося на горизонте турецкого берега. Надеюсь, они успеют до него добраться за то недолгое время, что мы сможем выдерживать ураганный обстрел с двух сторон. Сколько он продлится? Пятнадцать минут? Двадцать? Вряд ли больше, потом подойдут оглубинившиеся, врубят подавляющую волю ауру и все очень быстро закончится. Вряд ли мои флагманские способности смогут удивлять их слишком долго.       Мы втроем куцей шеренгой устремились навстречу догоняющей нас группе, стремясь выиграть дополнительные минуты для тех, кто уходит. Чем раньше начнем стрельбу, чем большее количество морских тварей выбьем из нее до того, как придут остальные, тем вероятнее то, что на одинокий катамаран не станут отвлекаться, пока не уничтожат нас. Подыхать тоже нужно с пользой.       Мэри щурится, поднимает стволы, водит ими вправо-влево, морщится от досады и задирает их еще выше, но… рано, пока что слишком далеко для прицельного выстрела, а выбрасывать боеприпасы в море в надежде на счастливое попадание в нашем случае непозволительная роскошь. Варонис с ее беззаботной улыбкой и бездонными погребами уже далеко, пополнить расстрелянный боезапас больше не получится.       - Что они делают? Не понимаю, зачем они разделяются, зачем нужен такой тактический ход? – Удивленный возглас Хелин совпал с незнакомым сигналом, пришедшим по М-связи. Сигналом настолько непривычным и чуждым, что я невольно сбился с шага, пытаясь понять, кто мог его отправить. – Кира! Смотри, что они творят!       Монолитный строй глубинных, до этого момента накатывающий на нас подобно пресловутому паровому катку, вдруг разбился на две сбившиеся в толпу неорганизованные кучки, иначе не назовешь такое построение, и бросились в стороны друг от друга. А изображение, передаваемое с дракона Фальке, скачком приблизилось, показывая только два оглубинившихся крейсера-канмусу. Секунду назад летевшие к нам на всех парах, они расслабленно стояли на легкой зыби и смотрели, казалось, мне прямо в душу.       Правая, та, что махала рукой в самом начале, растянула губы в задорной ухмылке, опять покачав ладошкой в жесте «Пока-пока, до встречи», а ее более мрачная сестра-близнец лишь ткнула в направлении зависшего над ними дракона пальцем и сжала кулак. «Я тебя все равно поймаю», пантомима насквозь понятна и двойного толкования не допускает.       А потом они будто провалились сквозь воду – вот только что стояли, вбирая в себя солнечный свет и источая угрозу, моргнул, и никого нет. Ни черных канмусу, ни их свиты – никого. Потрепанная нами группа тоже развернулась и улепетывала со всей доступной им скоростью. А прежде, чем я успел отдать приказ на смену курса и открытие огня по стремящимся проскочить между нами и берегом глубинным, случилось еще одно чудо.       Там, где разделившаяся стая пыталась скрыться, уйти, не ввязываясь в сражение с нами, встали белопенные столбы высотой до неба. Множество разрывов, настоящий локальный водяной ад, серо-зеленая стена, за которой ничего не было видно. Кто бы там ни долбил сейчас из-за горизонта, это явно были взрослые девочки из высшей лиги, и пришли они отнюдь не в гордом одиночестве. Море кипело, взлетая к небесам, отметки тварей на радаре гасли одна за другой, а мы остановились, как громом пораженные и застыли на месте.       Ван Нассау попросту села на корточки, всхлипнула, зарыдала, некрасиво размазывая слезы по лицу, Террор ломала уже третью сигарету, пытаясь попасть в прыгающие от накатившего отходняка губы, а я раз за разом тер ладонями неожиданно вспотевшее лицо. На канале группы царил форменный бедлам, невразумительно орала ругательства всегда тихая и незаметная подлодка, Варонис издавала вовсе уж нечленораздельные вопли и писки, Фальке читала молитву всем богам разом, перемежая славословия отборным матом. Спасены.       Так бывает только в сказках, когда помощь приходит в последний момент, но мы боролись до последнего, тянули время, как могли, не сдавались, не делали глупостей от отчаяния и дождались чуда. Да, нам повезло, но это везение – результат правильных действий моей группы, и творящийся у нас на глазах разгром - наша заслуга в не меньшей степени, чем отличная боевая работа таинственной эскадры.       - Ффух, пронесло. Хорошо, мля, что только в переносном смысле. Будешь? – Мэри уже успела хорошенько приложиться к заветной фляжке со стратегическим запасом ирландского виски и теперь тыкала меня в бок, предлагая тоже принять пять капель противошокового. – Кира, мля, как я рада, что когда-то прочитала твое объявление. Такой везучей сучки, как ты, хрен найдешь. Прям как в наших легендах о, мать их, настоящих вождях оказалась. У тех тоже всегда все через жопу шло, мля, но как-то потом образовывалось в лучшем виде, с пользой и прибытком.       - Да охренеть, везение. В Средиземном море таких редких ужастиков встретить – это не каждой дано, это талант иметь нужно. – Пробормотал я, делая гигантский глоток огненной воды и не чувствуя ни вкуса, ни крепости. – Хелин, кончай сопли на кулак наматывать, на вот лучше, глотни. Поможет, отвечаю.       Первоначальный шок от того, что вот прям щас помирать больше не нужно, постепенно проходил, и в голову сразу полезли прагматичные мысли. Интересно, кого к нам принесло, кому мы теперь обязаны? Лупят явно линкоры, кто из них тут может быть?       У англичан Резолюшн прикрывает восстановленный Суэцкий канал, Родни базируется на Мальте, оперируя вдоль северного берега Африки, Валиант размещена в Констанце, работая на территории до Дарданелл и западного берега Турции. Итальянские Леонардо да Винчи и Литторио шарахаются по всей акватории от Апеннинского полуострова до Балкан. Французские Курбэ и Франс патрулируют Западное Средиземноморье. Испанки и еще одна британка безвылазно торчат в Гибралтаре.       Хм, вроде все, кого запомнил из выданного еще в Чанаккале краткого обзора размещенных в Средиземке сил, перечислил, и ни одной из этих канмусу здесь не может появиться в принципе. Неужели нас все-таки кто-то услышал, сообщил, куда следует, в результате чего парочку вечно занятых крупнокалиберных дам сорвали с дежурства и срочно перекинули сюда авиацией? Наверное так, потому что иначе ребус вообще не сходится.       Тогда почему нам никак не просигнализировала, что услышала наши вопли в эфире? Странно. Обязательно нужно будет найти ту скромную девочку, кто нас услышал, и упоить водкой вусмерть. Или закормить сладостями, если она не пьет в силу возраста или воспитания.       На успевшем развернуться и подойти к нашей обессиленно стоявшей на месте троице катамаране меня и девчонок встречали, как вернувшегося из кругосветки Магеллана. Реально овацией встретили, заставив покраснеть и смущенно отвернуться. Никто, правда, не орал «Браво» или что-то подобное, мужики, в основном, молчали, но эти взгляды…       Когда Краузе, молчавший все время пока мы, еле-еле перебирая ногами, забирались по опущенному пандусу на борт, резко вскинул ладонь к видавшей виды фуражке, отвел заблестевшие глаза и быстро удалился, меня как молнией шандарахнуло осознание. Только сейчас я окончательно поверил: у меня есть и корабль для группы, и команда, готовая пойти вместе с нами куда угодно. А случись что непредвиденное - прикрыть, рискуя жизнью, если такое вдруг понадобится.       До подходящей к нам по прямой эскадры, уже показавшейся на краешке очерчиваемого радаром круга, оставалось примерно минут сорок тридцатиузлового хода, потому все девчонки решили не переодеваться. Все равно для встречи и приветствия так вовремя появившихся спасительниц нужно будет по-новой влезать в доспех, так зачем наводить лишнюю суету.       Тем более, что после выпавшей на нашу долю ошеломительной нервной встряски лишний раз шевелиться не было ни сил, ни желания. Так и просидели до сигнала на скамейках в оружейке, откинувшись на стену, изредка вяло перекидываясь фразой-другой и расслабленно вытянув слегка подрагивающие ноги.       - Интересно, мля, кто же к нам идет. Смотрю и нихрена не втыкаю. – О’Лири, стоящая за моим плечом справа, вглядывалась вдаль, пытаясь разглядеть сверкающие в закатных лучах еле различимые фигурки в футуристических обвесах. – Три долбаных линкора, аж жуть берет. Охрененная силища, когда, мля, еще такое увидишь. Только малявок что-то маловато, с ними же, если мне склероз не изменяет, по минимуму штук десять мелких проглотов должно суетиться, не считая крейсеров?       - Линкор и два линейных крейсера. – Педантично указала на неточность Теллера, так же задумчиво вглядываясь в приближающуюся группу и поправляя очки. – Но ты права, очень серьезная сила. И почему-то в прикрытии всего семь канмусу, очень мало для трех линейных кораблей. Наверное, сколько в гидросамолет влезло, столько нам на помощь и отправили.       Я же пристально смотрел на далекие точки, молча удивляясь и в очередной раз прикидывая, кого мне вскоре предстоит благодарить. Никак картинка не складывалась, хоть убей. Дело в том, что в Средиземноморье действовал всего один линейный крейсер, второго попросту не было. Британка «Рипалс», после серьезных повреждений и нервного срыва переброшенная три месяца назад из Индийского океана на Сицилию, торчала в Поццалло, изредка совершала рейды вдоль побережья Северной Африки и совершенно точно не могла оказаться около турецкого Мерсина.       Слишком далеко, она элементарно не успела бы сюда долететь. А еще один недолинкор здесь и сейчас вообще представлялся чем-то невероятным, но против фактов не попрешь – две редких Девы Флота только что устроили Армагеддон зажавшим нас глубинным.       - Ничего, ничего, сейчас подойдут поближе, и Гюльчатай откроет личико, и мы все узнаем. – Пробормотал я себе под нос, пытаясь почесать сквозь металл обвеса почему-то зазудевшую ягодицу. – Давайте пойдем им навстречу, девчонки. Невежливо просто стоять на месте и ждать наших спасительниц.       Когда детали обвесов летящей навстречу на двадцати восьми узлах эскадры стали более различимы, со стороны Фальке, а следом за ней от подлодки послышался слившийся в один восторженный писк. А еще через минуту уже я споткнулся на абсолютно гладкой воде, обалдело выдохнув:       - Не может быть! Откуда? Да какая разница. Ура! – После чего ускорился до совсем уж запредельных для меня пятнадцати узлов, помчался к линкору моего сердца, раскинув руки в стороны. – Лотта! Солнышко мое! Как ты вовремя, как я тебя люблю, моя ты прелесть!       Впрочем, мой скоростной забег к ней длился недолго. Как только я смог прочитать, что именно с широкой маньяческой улыбкой шепчет фройляйн Кох, тоже раскрывшая объятья и устремившаяся мне навстречу, то моментально выполнил красивейший разворот на месте и с не меньшей скоростью полетел обратно. Вроде бы даже повизгивал от прикладываемых усилий, но это не точно, некогда было обращать внимание на неважные мелочи.       И мне не стыдно, ни капельки не стыдно. Любой на моем месте втопит в даль на полной скорости, осознав, что именно обещает сотворить с ним взбешенный линкор. Флагман ты там или не флагман, есть у тебя какая-то там аура или нет, но размер имеет значение. Оказывается, у моей любимой очень богатая фантазия. И, судя по всему, очень извращенная. Недаром задница чесалась, чуяла неприятности, ох, недаром об опасности сигнализировала.       - Куда, мелкая пакость! Стоять! – Раздавшийся за спиной рев вообще не способствовал остановке, напротив, только прибавил прыти. – Стой, хуже будет! Поймаю – выдеру!       - Мэри, прибывшие на тебе! Поприветствуй их тут, прояви радушие! Некогда объяснять! – Проносясь мимо остолбеневших девчонок, выпалил я в широко раскрывшиеся глаза ирландки и поскакал дальше, повторяя волшебную мантру. – Ноги мои ноги, уносите быстро жопу!       Хорошо хоть, догадался не запрыгивать по опущенной рампе в катамаран и не пытался спрятаться в корабельных потрохах. Злющая, как дикая кошка, Бисмарк вряд ли заморочилась бы поиском открытых дверей или принялась играть в догонялки, бегая за мной по коридорам. В ее теперешнем состоянии высоченная канмусу вполне могла пробежать сквозь все судно от кормы до носа по кратчайшему маршруту, не заметив на пути ни переборок, ни задраенных люков, ни внешней обшивки. А учитывая количество понавешанного на нее железа, наш катамаранчик вряд ли сколь-нибудь долго смог бы выдерживать настолько радикальную перепланировку.       Тридцать узлов против четырнадцати, даже не смешно. Нет, я просто так не сдался, я боролся до конца. Бегал вокруг корабля, как скаковой конь, уворачивался, как хитроумный лев, финтил, как ловкий заяц, но увы, техническое несовершенство моего прототипа шансов вымотать современный быстроходный линкор не оставляло даже в теории.       Пять минут метаний, визгов, обещаний всех кар и всяческих надругательств, - и как итог забега, могучая рука хватает меня за шкирятник, выдергивает, словно морковку из грядки и трясет, будто задавшись целью взболтать все внутренности до состояния желе. На автомате поперебирав ногами, словно еще бегу и поняв, что все, финита, отбегался, я затих и обреченно повис, едва касаясь коньками воды. Как в свое время очень верно заметила побывавшая в таком же положении Марти – дергаться бесполезно, остается только висеть и не мявкать.       - Попалась, зараза мелкая. Я ведь говорила, что поймаю. Я говорила, сидеть в Анталье и ждать. – Каждая фраза сопровождалась встряхиванием и лязганьем моих зубов. – Ты хоть понимаешь, как я волновалась? Ты осознаешь, что могло случиться? Тебя же чуть не убили, идиотка!       - Кхм-кхм. Уважаемая. Извините, что прерываю вашу занимательную беседу. Но все же прошу вас прерваться и подняться на борт моего корабля. Команда смотрит, авторитет командования падает. Нехорошо. Здесь вы сможете продолжить воспитание подрастающего поколения в более комфортных условиях. – Поглощенные друг другом, мы как-то забыли, что находимся не в одиночестве. Синхронно вертим головами – оба-на, оказывается, на представление таращится сверху вся команда во главе с Краузе, а чуть в стороне перемешались наши группы, с огромным интересом наблюдающие бесплатный цирк. – Поверьте, не все, что вы хотите сейчас высказать, следует говорить, фройляйн. Кира Викторовна не производит впечатления легкомысленной особы, уж поверьте старому морскому волку. Дайте ей вставить хоть слово, наверняка она сможет объяснить, почему поступила так, а не иначе.       - Лили, действительно, пойдем внутрь, переоденемся, спокойно посидим, поговорим. Покушаем. Я тебе все-все объясню. – Бисмарк заторможенно кивнула, переводя взгляд стальных глаз с одного улыбающегося лица на другое, и пошла к аппарели, продолжая нести меня в вытянутой руке. Я не возражал, опасаясь нарушить хрупкое перемирие. В конце концов, если ей не тяжело, пусть несет, мне не трудно доставить ей радость и прикинуться слабым и беспомощным. – Покажу, какой я себе кораблик заимела, с капитаном познакомлю, и вообще, так хочется тебя наконец-то обнять, моя большая любовь.       На кормовой площадке, не рассчитанной на появление такого большого количества канмусу крупных кораблей, поначалу чуть не случилась куча-мала. Но продолжающая держать меня на весу Лотта коротко рявкнула приказ, часть ее группы сопровождения через секунду вновь выскочила на воду, и толкучка рассосалась. Краузе, благоразумно державшийся в стороне от устроенной Девами Флота сутолоки, степенно огладил усищи, сбил незаметную пылинку с парадного кителя, поймал взгляд Бисмарк и сделал шаг ей навстречу.       - Добро пожаловать на канмусоносец №71. Рад вас приветствовать фройляйн… - Тут он слегка смешался, не зная, как обращаться к высоченной девушке, увешанной орудийными башнями, как новогодняя елка игрушками, но тут же собрался и перешел в наступление. – Отпустите Киру Викторовну, она нас представит друг другу так, как полагается. Что вы ее, право, как нашкодившего котенка носите. Поставьте на палубу, она все-таки флагман группы канмусу, размещенной на моем корабле. И, позвольте заметить, весь поход Вайнямяйнен прекрасно справлялась со своими обязанностями. Так что не стоит обижать ее и гонять, как кошку, вокруг собственной плавбазы. Да и отчитывать, как какую-то девчонку, нашу Киру тоже не за что.       - Павел Анатольевич, вы все не так поняли! Никто меня не собирается обижать. Это моя девушка ко мне приехала, она просто переволновалась за меня, вот и не сдержалась немножко с проявлением чувств. – Фон Кох, в силу своего положения и наработанной репутации давным-давно не получавшая выговоров и отповедей, застыла соляным столбом, не в силах пошевелиться. А мне оставалось только одно – продолжать висеть и знакомить капитана с линкором. – Сейчас она в себя придет, и вы увидите, какая она классная и добрая. А, да, что это я, разрешите представить, эта обворожительная серьезная дама - Лиселот Кох, канмусу линейного корабля Кригсмарине Бисмарк. Солнце мое, а это капитан канмусоносца Павел Анатольевич Краузе, опытный профессионал и очень хороший человек.       Еще немного повисел, слушая воцарившееся тягостное молчание, и жалобно произнес:       - Ребята, давайте жить дружно, а?       По регламенту в спокойной обстановке первыми на переодевание идут девы-воплощения самых больших кораблей. На пути к оружейке я наконец-то понял, нафига коридор к ней сделан таким широким, а двери в помещение – раздвижными, как ворота в гараж с грузовой техникой. Просто самой массивной канмусу в боевой обстановке, которую я постоянно наблюдал вблизи, была Мэри. И, надо сказать, Террор в обвесе реально внушала. До сегодняшнего дня. Пока по казавшемуся ранее слишком обширным переходу не прошли одна за другой Бисмарк, Гнейзенау и Гебен, неведомо какими путями затесавшаяся в сопровождение германской эскадры.       Адмирал фон Шпее, шедшая четвертой и по тяжести навешанной на нее амуниции заметно не дотягивавшая до линкоров, так же превосходила О’Лири, как матерый рыцарь – городского стражника. Для этой впечатляющей четверки внутренние помещения канмусоносца не казались ни излишне свободными, ни чрезмерно высокими. В самый аккурат были помещения, как раз по размеру. Задавив в себе завистливый вздох, толкнул вперед привыкшую заходить первой, а от того чуточку растерявшуюся ирландку, пристраиваясь вслед за ней.       Как бы ни хотелось послать все к черту и закрыться в каюте с так неожиданно и вовремя появившейся возлюбленной, но увы, это было невозможно. Я, в конце концов, командир вернувшейся из боя группы, а не собака бродячая, на мне обязанностей висит столько, что голова кругом идет. Поэтому, вместо того чтобы весело и с огоньком проводить время в обществе друг друга, мы сейчас сдадим доспехи на профилактику, распишемся в куче формуляров, а потом добровольно засядем за разбор сражения, и хорошо, если только его одного, а не всего дня, начиная с самого утра.       Ведь именно утром наши авиаторы обнаружили и почти полностью уничтожили небольшую стаю глубинных. Один после налета смог уйти, и вполне возможно, что корни того, как нас зажали вечером, растут из этого на первый взгляд, незначительного эпизода. Единственную вольность, которую я себе позволил, - придержал Лили перед входом в кают-компанию, притянул ее к себе, прижался всем телом и крепко поцеловал. Глядя в дорогие глаза, прошептал:       - Как я рада тебя видеть, мое солнышко. Как же я рада, я так по тебе скучала. – Стальной взгляд несгибаемой девушки-линкора вдруг дернулся в сторону, в уголке блеснула слезинка, и меня порывисто обняли так, что ребра хрустнули. – Сейчас ты все сама увидишь. Поверь, я очень ценю то, как ты ко мне относишься, как волнуешься за меня. То, как ты сорвалась с другого конца света и примчалась меня спасать, для меня бесценно. Я тебя люблю, моя хорошая. Пойдем, нас ждут, у нас с тобой еще будет время все-все друг другу рассказать.       Первый просмотр видеоматериалов, собранных с камер доспехов и авиаюнитов, всегда проходит одинаково, правильная процедура и порядок действий в каждую Деву Флота вбиваются еще в учебном центре. Все, участвовавшие в столкновении, собираются в кинозале, отсматривают абсолютно весь собранный материал и по горячим следам пишут черновик рапорта. Пишут в него вообще все, что в голову придет. Нельзя упустить ни одной детали, ни одного предположения, ни одного, даже мимолетного, ощущения. Иначе в следующий раз может произойти трагедия, как неоднократно подчеркивали инструкторы, и были на сто процентов правы.       К сожалению, М-связь вообще никак не фиксируется, а камеры могут записать не весь бой, они почти всегда выходят из строя под воздействием ауры морских тварей, но что-то можно выцедить даже из обрывков записей. Тем более, что электроника сдыхает не одномоментно, есть кусочки побольше, есть различные ракурсы, есть разные ухваченные микрофонами переговоры – то, что в горячке боя не откладывается в памяти, но сильно помогает восстановить полноценную картину после того, как мясорубка закончилось.       Нам повезло: кроме бортовых видеокамер и простых видеосистем на легком гидросамолете ван Нассау, в нашем распоряжении оказались целых три пленочных источника с тяжелых драконов Фальке. Причем на одном из них собранная по старым технологиям камера проработала до самого конца, вырубившись после момента, когда два оглубинившихся крейсера ушли под воду. Настоящий кладезь информации!       Поначалу, еще перед просмотром, пока я обжимался со своей любовью в коридоре, а техники монтировали записи одну за другой для удобства воспроизведения, пришедшие с Бисмарк крейсера тонко, как им казалось, троллили моих девчонок. Во всей красе проявился обычный снобизм больших серьезных кораблей по отношению к плавучим недоразумениям, какими они высокомерно считали нас.       Мол, попалась обычная стая, а вы, никчемные существа, сдулись, решили помереть в атаке, да еще отправили своего цивила на камни. Даже сигнала о нападении не смогли подать от страха, так испугались, что молчали всю дорогу. Одни проблемы от таких, как вы, сидели бы на базе, где вам самое место, а не выходили в боевой поход, не всегда рядом окажутся бравые девушки, которые спасут и сопли вытрут.       Зайдя в дверь и услышав особо заковыристую фразу Гнейзенау на тему: «Угораздило же великолепную фройляйн Бисмарк втюриться в бесполезную никчёму, которую вместе с ее сборищем недотеп теперь постоянно придется из задницы вытаскивать», остановился, словно на стену налетел.       В голове щелкнуло, стало легко-легко, звонко и как-то яростно, что ли. Никто не может называть моих подруг бесполезными недотепами. Никто не смеет обвинять их в трусости. Не после дуэли с английской крейсерской группой. Не после Балтики и авианосной эскадры. Не после сегодняшнего рубилова в меньшинстве с превосходящими силами противника.       - Стоять. Молчать. – Адмирал Шпее, собиравшаяся искрометно дополнить выданную линейным крейсером характеристику, подавилась на полуслове, Мэри, собиравшаяся кинуться в драку, застыла с занесенным над головой кулаком, Бисмарк, входившая вслед за мной, замерла с поднятой ногой, покачнулась, но устояла, схватившись рукой за косяк. Вообще все движение в комнате прекратилось, шум голосов как отрезало, даже вечно шебутные эсминцы съежились и притаились. – Не сметь оскорблять моих людей.       В полной тишине прохожу вперед, останавливаюсь перед большим белым экраном, резко разворачиваюсь и вновь припечатываю развернувшейся на автомате аурой едва начавший шевелиться театр восковых фигур.       - Я сказала стоять и слушать. Пока техники налаживают аппаратуру, введу вас в курс дела, раз уж вы такие… нетерпеливые и горячие. Мы вам благодарны, вы нас спасли, это так. Но! Вы нас спасли не от сраной стаи с двумя тяжелыми крейсерами, как вы думаете. – Обвожу окаменевших в разных позах канмусу застывшим и потемневшим от бешенства взглядом, поочередно останавливаясь на каждой из немок. – Кстати, изначально таких стай было две, одну мы практически полностью уничтожили. И на всем протяжении боестолкновения орали об этом на все море, только никто почему-то не соизволил ответить на наш призыв.       Дрожащими от душившей меня ярости пальцами вставляю в прыгающие губы сигарету, чуть не ломая ее при этом, с четвертого раза высекаю огонь, напрочь вырывая из креплений колесико зажигалки. Медленно повожу глазами вправо-влево, но никто не возмущается, все молча стоят и моргают. И это хорошо, потому что сейчас я способен сотворить что-то такое, о чем сам пока не предполагаю, что это и как будет выглядеть, но откуда-то совершенно точно знаю, - если сделаю, то потом наверняка пожалею, но будет поздно.       - Полтора часа мы таскали тварей Бездны по совершенно безопасному и оживленному району. Полтора долбаных часа каждые три минуты давали сигнал. Никого, представляете, никого не встретили. Никого не услышали. – В две затяжки до фильтра выкуриваю табачную палочку и тут же от нее прикуриваю следующую. – Да и хрен бы с ними со всеми, время играло на нас, рано или поздно либо наткнулись бы на патрульную тройку, либо дошли до какого-нибудь порта с охраной. Дальше начинается самое интересное. Нас, оказывается, загоняли на рандеву с третьей стаей.       Грубо, одним движением давлю бычок в пепельнице, вновь вглядываясь в устремленные на меня глаза. Теперь никто не хочет пошутить или блеснуть остроумием, все присутствующие подобрались, как охотничьи псы перед броском. Четко, чуть ли не по слогам произношу:       - Два оглубинившихся крейсера со свитой. Две погрузившихся канмусу. Вот от кого вы нас спасли. Вот почему катамаран шел на камни к берегу, а мы – в последнюю атаку. Чтобы не сдохнуть напрасно, дать время команде и части группы спастись. – Хлопаю в ладоши, резким звуком разбивая гнетущую тишину и остатки своего флагманского воздействия. – А теперь ответьте мне честно, мои могучие старшие сестры. Вы, тем составом, в котором так лихо прискакали нам на выручку, смогли бы справиться с таким противником, появись он внезапно?       - Пятьдесят на пятьдесят. Но проверять я бы не хотела. – С неохотой протянула Гнейзенау, настороженно разглядывая меня так, будто видела первый раз. А ни слова не промолвившая с момента встречи Гебен неожиданно для всех встала, выпрямилась во весь свой немалый рост и поклонилась по восточному обычаю, плавно приложив руку ко лбу, груди и животу, после чего так же молча села на свой стул. – Слушай, Кох, забираю свои слова обратно. Насчет нее была неправа, признаю. Вы – два сапога – пара, однозначно. Лучше этой пигалицы ты себе никого не найдешь, настолько вы похожи. Что от тебя, что от этой мелкой иногда хочется оказаться как можно дальше. Аж мороз по коже, как хочется.       Уже ночью, стоя рядом с Лили на носу катамарана и любуясь огромными южными звездами, я протянул руку и взял ее теплую большую ладонь в свою. Позади остался разбор полетов, в котором опытнейшие канмусу убедились в правдивости сообщенных сведений и признали наши действия единственно правильными. Уже была введена в строй мощная корабельная радиостанция и всем-всем-всем, способным услышать, ушла радиограмма о появлении в Восточном Средиземноморье стаи, возглавляемой воплощенным в яви кошмаром любой Девы Флота. Подготовлены и набело переписаны доклады о бое, чтобы не терять времени по прибытии в порт.       Охватившая побережье паника только-только набирала обороты, отдавались и следом тут же отменялись приказы, принимались какие-то решения, второпях перебрасывались силы и средства из более спокойных регионов планеты. Кое-где объявили эвакуацию населения, а где-то еще раскачивались, не в силах поверить в реальность угрозы. Чуть не поймавшие нас крейсера-близнецы пока что никак не проявляли себя, канув под воду, как их и не было, но суета по всем базам канмусу стояла знатная.       По меткому выражению Шпее, сидевшей вместе с Фальке в радиорубке на приеме и отправке сообщений, полным ходом шла любимая игра тылового начальства: размахивание кулаками после драки и запирание конюшни после того, как лошадь уже украли.       А мы просто стояли под звездным небом, наслаждались тишиной южной ночи и обществом друг друга. Молча, без слов, потому что слова нам были не нужны. Наконец, когда на горизонте показались огни Мерсина, Бисмарк пошевелилась, сбрасывая наваждение, мягко, осторожно развернула меня к себе, наклонилась, вглядываясь мне в глаза.       - Кира, как ты думаешь, у нас получится? Быть вместе? Тяжело встречаться с девушкой, способной заставить замереть одним словом. – Она на секунду замолкла, но все же упрямо мотнув головой, продолжила, а серо-стальное каре темным нимбом очертило бледное лицо. – Я не привыкла подчиняться. Я не смогу подчиняться и остаться собой. Понимаешь? Там, в кают-компании, мне стало страшно. Но я не хочу потерять тебя. Я не хочу, чтобы ты ушла.       - Да, проблема, однако. Тяжело встречаться с девушкой на две головы выше себя и способной держать меня за шкирку на вытянутой руке, как нашкодившего щенка. А уж если эта девушка – легенда флота и способна своим полным залпом перекрыть все, что может одномоментно выдать моя группа в полном составе, то вообще грустно становится. – Я потянулся к линкору моего сердца, ласково провел по ее щеке ладонью, притянул к себе и поцеловал так нежно, как только был способен. – Я тоже не подарок, солнышко, и характер у меня гадкий. Нам будет трудно притереться, нам будет сложно жить, это правда. Но я тоже не хочу тебя потерять, моя нежданная любовь. Я сделаю все, чтобы мы были вместе, чего бы мне это ни стоило. Навсегда вместе, мы ведь обе этого хотим. Ты ведь дашь мне шанс все устроить, правда?