***
— Сколько ты хочешь за это? — напряжённо спросил Александр, разглядывая снимки на столе, на которых было видно, как они с Мариной занимаются любовью во всех позах в его авто. — Да брось ты, они бесплатные. — Юля, я серьёзно, я тебя спрашиваю: сколько стоит твоё молчание? Некогда бывшая Александра нагрянула к нему вечером без предупреждения в офис, чем застала его врасплох, а когда она предоставила ему распечатанные фотографии, доказывающие факт измены налицо, он совершенно растерялся, не зная, как лучше поступить. А Юлия, что с невозмутимым видом сидела напротив него, скучающим голосом ответила: — Ну вот, опять ты за своё. — Ты же понимаешь, что ты можешь испортить мне жизнь? Я не собирался больше это повторять. Это было по пьяни и… — Саш, люди не меняются. — Зачем ты вообще это сделала?! Для чего? Что ты хочешь от меня? — А ты для чего изменяешь своей жене? Можешь сказать? — Юля грозно подалась вперёд. — Не твоё дело. — А, вон как. Дела делаем, а за них отвечать не в состоянии. Хорошо, тогда я пошла. Мне не о чем разговаривать с трусами. Саша замешкался. — Да можешь оставить фотки себе на память, у меня в электронном варианте ещё есть. Юля встала и собиралась уйти, но тут парень преградил ей дорогу, а его рука непроизвольно потянулась к сумке у неё на плече. Девушка моментально догадалась, что он хочет. — Ты реально думаешь, что фотографии у меня с собой на телефоне? — засмеялась та. — Наивный. — Юля, я сделаю всё, что хочешь, только не говори Еве, я тебя умоляю! И парень упал на колени перед Юлией. — Саша, ты грёбаное животное, у которого на первом месте только два инстинкта: первый — размножения, а второй — самосохранения. И оба выходят тебе боком. Ты никогда не поменяешься. Давать тебе сотые шансы бессмысленно. Аукцион невиданной щедрости пора закрывать. — Пятьсот тысяч. — Что? — Я заплачу тебе пятьсот тысяч и ты молчишь. Юлия звонко рассмеялась. — Ты серьёзно? Александр поднялся и умоляюще посмотрел на девушку. — Я правда не знаю, каким образом ты нас застукала и не понимаю, для чего тебе это всё. Ты хочешь отомстить мне за то, что я тебя замуж не позвал? — Я тебя умоляю. Мои цели не такие ничтожные. Я благодарна вселенной за то, что этого не случилось, ведь у меня сейчас на личном всё хорошо. Какую я преследую цель? Спросишь ты. А просто так. Чтобы было. Отомстить тебе за всех использованных тобой девушек, в особенности, за твою жену, которую ты непонятно во что превратил после появления штампа в паспорте, в знак женской солидарности. Да и просто в очередной раз показать людям, что изменять — это плохо, и что даже если ты богат, это не даёт тебе никаких скидок. — Юля, знаешь, а ты ведь могла бы сразу пойти к Еве и всё, на этом бы всё закончилось для меня, и так было бы намного проще для тебя, но раз ты здесь, ты явно чего-то хочешь. Скажи, что. — Два миллиона, — отчеканила блондинка. — Что?! — Моё молчание. Было заметно, как Александр растерялся, и как выступила испарина на его лбу, но он всё же закивал. Он был согласен. Боялся он так сильно реакции Евы, или же дело было в чём-то другом — было непонятно. Юлия в этот вечер покинула офис с несколькими стопками пятитысячных рублей в сумке. Ей не было важно, откуда он их достал, какими правдами и неправдами. Просто она убедилась на своём опыте в том, что у всего есть своя цена, стоит только назвать подходящую и купить можно абсолютно всё.***
Уверенно управляя каршеринговым авто марки «хёндай», Евгений, невзирая на дикую усталость после перелёта, мчался по трассе в сторону дома, где жили новоиспечённая семья Лутчиных. Да. Именно. Женя, который получил рыдающее голосовое сообщение от Евы, понял, что всё, что нужно ему делать в этой ситуации — это немедленно начать действовать, потому что назад дороги нет. Дальше будет ещё хуже. В этот же день, с трудом отпросившись с работы, Женя чудом успел попасть на самолёт, на котором прилетел на родину уже вечером, в восьмом часу. Своего автомобиля у него не было, а дома появляться он не хотел, чтобы брать машину матери, поэтому он, воспользовавшись услугами каршеринга, уже торопился к эпицентру событий. Внутри него горел огонь ярости, и все его действия были полны уверенности. Заявлять о своём появлении он не стал никому. Он не стал никому звонить, писать, предупреждать. Еве сначала пытался, но поняв, что ей перекрыли кислород, принял решение моментально, не колеблясь ни секунды. Расставив свои приоритеты так, что престижная работа оказалась менее важной, чем девушка. Он не думал ни о каком героизме или о том, что лезет в чужую семью, ему просто хотелось спасти Еву как можно скорее из рук её собственного мужа и его бывшего друга. Помимо ненависти и злости, в его потаённых углах сознания прятался страх. Страх за то, что с Евой могло случиться что-то непоправимое. Что двигало молодым человеком, что он не боялся бросить все свои дела и лететь из другой страны, чтобы спасти девушку, которая была просто его подругой? Он тоже об этом не думал. Он просто считал, что так нужно.***
Ева вернулась домой после часовой прогулки. Привыкнув, что дома никого обычно в это время нет и не будет, девушка неспешно разделась и начала готовиться к купанию. Войдя в ванную, она разделась полностью, встав перед большим зеркалом, которое обрамлялось диодной лентой, светящейся белым светом. Она никогда бы не подумала, что скатится до такой жизни за столь короткое время. Переключиться так резко из оторвы в тихоню — многого стоило. Она себе как-то по-другому представляла замужество за богатым и состоятельным парнем. Ну, например, как минимум, это разные деловые встречи, куда Александр брал бы с собой Еву, показывая всем, какая у него красивая жена. Или же они вместе куда-то бы ездили, ходили в кино или в театры. Да куда угодно! А в итоге она просто привязанная к дому бесплатная уборщица и повариха. Ну, почти бесплатная. Он дарил ей дорогие подарки и украшения, которые ей просто некуда было надеть. Они лежали мёртвым грузом в коробочках, так и не дождавшись своего часа. Потому что Ева почти целыми днями сидела дома, иногда выбираясь куда-то в кофейню или по магазинам. Наверное, труд уборщицы, которая раньше у него убиралась стабильно раз в неделю, стоил дешевле, но Еве от этого легче не становилось. — Может, не так уж и плохо я выгляжу… — размышляла девушка, проводя ладонями по разным частям тела и рассматривая себя. — Грудь больше стала, красиво смотрится. Но это пока что, а потом обвиснет, как уши спаниэля… И Ева рассмеялась в голос. В ответ на её смех в животе раздался лёгкий толчок. Она дотронулась до него. — И тебе смешно, значит… В дверь раздался звонок. Ева насторожилась. Кто мог нагрянуть в столь позднее время? Александр всегда открывал дверь своим ключом, поэтому он бы не стал звонить, разве что если бы он забыл свои ключи, но такого никогда не случалось, даже когда тот был пьян. Накинув халат обратно, она направилась прямиком к входной двери, чтобы аккуратно посмотреть в глазок, кто же решил к ним заявиться. За дверью стоял какой-то парень, голова которого накрыта капюшоном, на глазах были тёмные очки, а подбородок утонул в воротнике куртки. Такой образ здорового громилы напугал её. Девушка так и не поняла, кто это мог быть, поэтому набравшись смелости, она крикнула: — Вам кого? — Ева, это я… Этот тембр она узнала бы из миллиона. От неожиданности у Евы спёрло дыхание в груди и она, судорожно отпирая все замки, открыла дверь. — Ну, здравствуй, родная, соскучилась? — тепло произнёс парень, входя во внутрь квартиры. Когда дверь захлопнулась за ним, он откинул капюшон и снял очки. Его лицо озарила его фирменная улыбка, обнажая красивые и ровные зубы. — Женя… — только и смогла выдавить из себя та, потому что ей в буквальном смысле не хватало воздуха. — Женя… Это… Этого не может быть… Её глаза наполнились слезами, и она в порыве эмоций бросилась ему на шею. Она вдохнула аромат с его куртки, в котором смешался запах его парфюма, кондиционера для белья и свежего воздуха с улицы, и почувствовала себя такой счастливой, как никогда прежде за всю свою жизнь. — Ты прям знаешь, где меня искать… — ревела та, зарываясь носом в его плечо. Ей не хотелось отпускать его больше никогда. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу. — Это было проще простого. Я не мог иначе поступить, — признался тот. Ева, нехотя отлипнув от Жени, посмотрела прямо в его уставшие тёмно-карие глаза и осторожно положила свою ладонь на его небритую щеку. — Ты просто чокнутый… Зачем тебе это всё? — Просто потому что я тоже люблю тебя, Ева, — перешёл на шёпот парень, дотрагиваясь до её ладони, которая лежала на его щеке. — А сестрой я тебя называл, потому что хотел обмануть самого себя. Но не получилось, прости. Да и девушки у меня уже давным-давно нет. Это я всё специально делал, чтобы оттолкнуть тебя. Ты собиралась замуж, а я окончательно принял решение улететь в Израиль, чтобы забыть тебя, но вышло наоборот… Они с какое-то время неотрывно смотрели друг другу в глаза, а потом Ева опомнилась. Она отпрянула от Жени и на всякий случай отшагнула от него на полметра. — Саша скоро приедет! И вообще, как ты узнал, что его нет дома? — Это русская рулетка. Я просто пришёл к вам домой, но так как дверь открыла ты, то я сразу всё понял. — А как ты… — запнулась Ева, — а ты на чём приехал вообще?! — Я арендовал тачку. Так, я вообще зачем сюда приехал, — заговорщически произнёс Женя. — Ева, ты полетишь со мной в Израиль? — Ч-что? — запнулась та. — Давай свалим нахрен отсюда. Вдвоём, — продолжал настаивать на своём Евгений. — Но как я брошу… — Кого бросишь? Этого слизня батиного? Он тебя терроризирует, с грязью мешает, а ты ещё думаешь, бросать его или нет? Ева… — Нет, я просто… Я просто не знаю… Я чувствую себя так паршиво, я ведь тоже во многом виновата… — призналась та. Женя сократил дистанцию между ними и взял Еву за руку, крепко сжав её пальцы. — Ева, ты не должна себя винить в том, что происходит. В том, что ты плачешь каждый вечер и страдаешь, виноват только он. Девушка смущённо молчала, потупив взгляд. — Он тебя бил? Скажи честно, — продолжал Женя, замечая замешательство девушки. Он бережно перебирал её пальцы между своих. Ева покачала головой. Синяков Женя на теле или лице он и не увидел, поэтому ответ её можно было считать правдой. — Просто я не понимаю, зачем я нужна тебе «с прицепом», Жень, — выдохнула Ева, вырвав свою ладонь из рук Жени и обхватив ими саму себя. — Ты думаешь, я проделал весь этот путь, рискуя всем, что у меня было, чтобы шутки шутить здесь, когда на кону моё будущее? Ева, я тебя люблю и хочу быть с тобой и мне плевать, что ты беременна от другого, понимаешь? Мне нужна ты, а не тот факт, что тебя оплодотворил другой. Я люблю тебя, Ева. Люблю. Именно поэтому я сейчас здесь стою здесь, перед тобой. Разве могут быть какие-то сомнения? — Я просто боюсь… Мне многие говорили, что я никому не нужна буду с ребёнком от другого. — Ева, посмотри на меня, — парень дотронулся до её плеча. Девушка послушно подняла глаза, — и именно поэтому ты хочешь остаться с ним? Только лишь потому, что он биологический отец? Это не гарантирует тебе ровным счётом ничего. Девушка всем сердцем и умом понимала, что хочет бросить осточертевшую квартиру и всех людей, которые, словно шакалы, окружали Еву, и улететь на край света с Женей, но она очень боялась последствий и совершенно не представляла, как это будет осуществляться. — Но… Как мне это сделать? Как я возьму и просто так сбегу? Саша меня сразу хватится… У меня даже загранпаспорта нет! Куда мне, Женя… — расстроено произнесла Ева, устало опускаясь на пуфик. — За это можешь не переживать, это я возьму на себя. Ева, давай, — Женя, последовав примеру девушки, тоже опустился вниз, но только на пол. — Я понимаю, тебе очень сложно на это решиться, ты уже однажды доверилась мужику, но… Договорить Женя не смог, так как открылась входная дверь, и в квартиру зашёл Саша. При виде сцены, происходившей прямо в прихожей, где его жена сидит напротив его бывшего друга, который почему-то был у него дома, а не в своём Израиле, он остолбенел. Вот так поворот…