Вики
Двигаюсь через школьный коридор вместе с Сэми, обнимая книги по зельеварению. Эту привычку неосознанно переняла у него же. С каких пор сама не знаю. Замечаю, что окружаюшие ангелы и демоны заинтересованно косятся в нашу сторону и перешептываются. — Чего все смотрят? — тихо произношу я, стараясь игнорировать лишнее внимание. — Всем интересно, что случилось вчера у вас с Дино, — отвечает мягко и завуалированно Сэми, имея ввиду то, как я убежала с бала у всех на глазах. От ангела чувствую скрытую заботу. Он как всегда проницателен. Понимает как сильно не хочу об этом говорить. Еще больше я не хотела говорить о том, как танцевала с Дьяволом и безумно благодарна сейчас Сэми, что не спрашивает. Хотя знаю, что в самом сидит комочек любопытства и тревоги за меня, который изо всех сил прячет внутри. — К тому же твоя энергия, Вики, — добавляет парень, глядя прямо перед собой и концентрируясь на мне. Говорит заговорческим шепотом, словно это секрет: — Стала слишком ощутимой. Ты расскажешь как она к тебе вернулась? Он прав. Такое чувство, что сила во мне только увеличивается теперь с каждым днем. — Я сама не знаю, Сэми, — шепчу тем же тоном, что и он, опуская взгляд в пол. Крепче сжимаю учебники пальцами, будто виновата в чем-то. Явно Геральду не понравится то, что сразу ему не показалась после произошедшего. Он ведь хотел скрыть мою энергию от всех, а я сейчас всюду ею свечу. — А чего от тебя хотел тот демон? Винчесто, кажется. — вспоминает ангел. — Он сказал, что в каком-то пророчестве говорится обо мне и моей энергии. Сэми, это именно то, что скрывает от меня Геральд. — Пророчестве? — поднимает брови паренек и встревоженно обнимает учебники, так же как я. Забавно мы наверное вдвоем с ним смотримся. — Сегодня пойду к нему и выясню всю правду. Он не может умалчивать от меня такое, это просто не честно! — возмущаюсь я. После последней моей фразы, Сэми почему-то опускает взгляд в пол и начинает грызть нижнюю губу, будто что-то мучает его совесть. Заходим в кабинет по зельеварению, а Ади с Мими уже здесь. Сажусь рядом с демонессой, ловя на себе оценивающий взгляд рыжеволосого, развалившегося на задней парте. На его лице просто ворох мыслей и вопросов ко мне, и в эту секунду он раздумывает, как их задать. Ади церемониться не станет, это знаю точно. Сдерживаю улыбку от того, как игриво сейчас горят серо-зеленые глаза демона. Намеренно игнорирую его, отворачиваюсь и открываю учебник, но не проходит и минуты, как у моего уха звучит этот наглый голос. — Эй, школьница, — обращается ко мне Ади из-за того, что одета в черные чулочки до колена, черную короткую юбочку и белую тонкую блузку, заправленную в нее. Видимо ему это напомнило школьную форму. Он наклонился сзади и просунул свою голову между мной и Мими, продолжая с явной издевкой: — Как чувствуешь себя после того, как бросила бедного Дино в одиночестве? Сэми тут же пинает рыжеволосого ногой под партой. Я этого не вижу, но чувствую толчок позади себя с характерным звуком. Мими хихикает и сжимает мою руку поддерживающе. — Было хорошо, пока ты не спросил, — пытаюсь звучать строго и сама начинаю смеяться от того, насколько же он беспардонный. На этого веснушчатого даже злиться невозможно. — И что у вас случилось? — не унимается демон. — Он обидел тебя? — Скорее я его. Воспоминания тяжелым грузом одолевают меня, я начинаю нервно покусывать карандаш. — Разве ты способна кого-то обидеть, Вики? — улыбается задумчиво Сэми. Делаю вздох и поворачиваюсь к ребятам, готовая рассказать, что Дино поцеловал меня, а я оттолкнула его. Что это был самый чистый порыв его души, который я взяла и отвергла. Они втроем наклоняются ко мне ближе и затихают в предвкушении, с нескрытым любопытством ожидая моих слов. — Там, на балконе, — я уже начинаю, но в этот момент в класс заходит Фенцио. Вернее сказать, врывается. Он всегда появляется слишком внезапно, словно порыв ветра, громко хлопая дверью за собой. Все вокруг тут же замолкают. — Обломщик, — ворчит сам себе Ади, откидываясь обратно на свой стул и недовольно хмурясь. А Сэми почему-то напрягается. Он всем своим вниманием нацелен на Фенцио. Снова задумчиво грызет губу. Впрочем, наш ангел часто таким бывает, пора уже привыкнуть. После урока спешу к кабинету Геральда, пока тот не ушел. Нужно быть твердой. Не мямлить, не улыбаться. И тогда, возможно, получится убедить учителя поведать мне правду. Удивительно как быстро коридор уже опустел. Вижу приоткрытую дверь в кабинет Геральда, слышу, как оттуда доносится шорох бумаг. Сомнений нет: учитель там. Остается пара шагов до него, как вдруг, мое запястье обхватывает чья-то костлявая ручонка с когтями. Успеваю поглядеть вниз и увидеть маленькое черноглазое существо, уже знакомое мне. Тот тролль, что застал нас с Сыном Сатаны в пещере? Ростом он даже до моего живота не дотягивает, на его хитрой морде довольная улыбка. — Ты? — успеваю вымолвить, но тот сразу щелкает в пальцы и в следующую секунду мы оказываемся уже совсем в другом месте. От настолько резкого и неожиданного перемещения моя голова начинает идти кругом. По носу тут же бьет какой-то яркий, едкий запах. Сырость. Кровь. Здесь тепло, даже жарко. Существо грубо тащит меня за руку, ведя в самый центр помещения, в котором мы находимся, а я чувствую энергетику этого места. Мощная, нет, бешеная и слишком темная, вселяющая ледяной ужас. Глаза не концентрируются на чем-то одном. Суматошно пробегаюсь взглядом по помещению вокруг: зал с высоким потолком, освещенный неприятным зеленым светом, исходящим от многочисленных зажженных факелов, расположенных на стенах. Огонь в них именно зеленый почему-то. Далее концентрируюсь на двух зловещих каменных статуях горгулий. Их лица искажены в жутких гримасах. Вдыхаю воздух, если эту духоту с копотью можно так назвать, и вновь чувствую сильный запах крови. Начинает тошнить, а картинка снова размывается. Плохо становится еще и от того, насколько давит энергетика этого места. Слышу душераздирающие крики, своей истошностью не похожие на человеческие, скорее на животные. Они доносятся приглушенно откуда-то снизу, прямо подо мной. Понимаю, что маленькое существо уже давно стоит не рядом, а где-то поодаль, впереди, и разговаривает с кем-то. — С этой девицей ты видел моего сына, тролль? — на весь зал раздается опасный мужской голос, пробирающий до костей и отдающийся эхом. Сына? Неужели это… Снова пытаюсь сконцентрироваться хоть на чем-то, игнорируя то, что голова моя пульсирует. И вижу алые глаза. Как у Люцифера, но в них нет той глубины. Здесь лишь кровожадность, хладнокровие, будто глаза какого-то чудовища. Принадлежат они мужчине, восседающему на огромном каменном троне, что вижу перед собой. Волосы седые, одет в строгий темный костюм. Видно, что в молодости он был симпатичен или даже красив. Выражение лица такое, будто что-то недоброе замышляет. Понимаю вдруг, что зловещая энергия не от помещения исходит, а от этого мужчины. От того, что догадываюсь кто это, сердце начинает отбивать бешеный ритм. Владыка Ада. — С ней, Господин, — произносит существо и услужливо кланяется восседающему на троне. Тот щелкает в пальцы, и в руке тролля появляется мешочек с чем-то. Существо трясет им у своего уха, слышит звон монет и склоняется тут же еще ниже. — Благодарю вас, Господин! Затем щелкает в пальцы и исчезает, будто сбегая поскорее от кого-то. Сатана переводит свой взор на меня и изучает всю с ног до головы. — Где ее энергия? — с демонстративным презрением скалится он, говоря так, будто меня здесь нет. — Так ведь у непризнанных она почти отсутствует, мой Повелитель, — раздается вдруг знакомый мне певучий голосок. Цербер? Стоит слева от трона, облокачиваясь о него боком и засунув руки в карманы своих черных штанов. Он располагается слишком близко к Сатане, не опасаясь ни капли, будто гордо демонстрируя свои близкие отношения с ним. Так же прожигает меня взглядом лазурно-голубых глаз, по которому не понять его эмоций. Вспоминаю как лежали с ним на островке вчера. — Цербер, — после длительного молчания поворачиваю голову на паренька. Он закинул руки за голову, лежа, и думает о чем-то, глядя в звездное небо. — Почему у тебя нет крыльев? — Потому что я — творение своего Темного Владыки. Не ангел и не демон, — он поворачивается на меня, опираясь щекой о ладонь и рассматривает с любопытством. — А что такое? — Просто… Ты всегда один, — пожимаю я плечами и заглядываю в глаза, в которых хоть и нет ни капли грусти, но вижу где-то там глубоко одиночество. — Так я же злодей, куколка, — усмехается он. — Мне так не кажется, — честно признаюсь я, пожимая плечами, и вновь гляжу в небо, чувствуя на себе задумчивый взгляд этих глаз с белыми ресницами. То, что он здесь сейчас почему-то успокаивает, хоть и не должно. Происходящее совершенно не укладывается в голове. Лишь понимаю, что лучше мне помалкивать. — Манерам она совсем не обучена? — недовольно хмурится Сатана, задавая этот вопрос тому же Церберу, который лишь усмехается обворожительно в ответ. В следующую секунду чувствую, как невидимая сила заставляет меня упасть на колени, склонившись в поклоне, и я не могу ей противиться. Понимаю, что это сила Владыки Тьмы. Точно так же Люцифер сковал мои движения тогда в драконьем загоне. — Так-то лучше, — мерзко улыбается Сатана. — Устроил такой спектакль из-за какой-то непризнанной? — вдруг раздается где-то неподалеку от трона спокойный низкий баритон, который я бы из тысячи узнала. Принадлежит он Сыну Сатаны. Сердце начинает стучать еще быстрей. Тут же поднимаю голову, желая увидеть его, будто это хоть как-то меня успокоит. Будто он моя отдушина или спасение в этой странной ситуации. Стоит, непоколебимый и холодный, уверенно выпрямив спину. Среди этой ужасной энергетики чувствует себя вполне уютно. Так вот каков его дом. Вот откуда в нем столько мрака и боли. Смотрит пристально свысока, без каких-либо эмоций на красивом лице, а затем и вовсе отводит взгляд, будто дела до меня нет. И это больно задевает. Сатана встает с трона и медленно шагает к своему сыну. Демон продолжает стоять так же гордо, ни капли не колеблясь, и глядеть прямо перед собой. Обращаю внимание, что за происходящим наблюдает еще один присутствующий здесь: толстый, лысый, с большими черными крыльями. Он с вожделением выискивает в лице своего Господина какие-то эмоции, видимо надеясь увидеть гнев на Наследника. — Какая-то непризнанная, вот именно, — вкрадчиво, но зловеще произносит Сатана. Он обходит сына сзади и останавливается, склонившись слегка к уху. Руки свои держит строго за спиной. Глядит на него пристально с хитрым прищуром. — И какого же было мое удивление, когда Салли поведал, что энергия твоя была полна трепета рядом с этой девкой. Сердце, что так сильно отбивало ритм, резко замирает. — Эта крыса чего угодно наговорит ради пары монет, — презрительно усмехается Наследник. Видно, что он злится, но сдерживает себя. Цербер вдруг начинает заразительно смеяться, но никто кроме меня не обращает на это внимания. Кидаю мельком взгляд на беловолосого, пытаясь понять хоть что-то, а он мне подмигивает. — Так эта девчонка тебе не знакома? — поднимает брови Сатана, а в голосе опасность. — Знакома, — спокойно отвечает его сын. — Вшивая непризнанная из моей школы, и что? Звучит убедительно. Звучит правдиво. А мне становится неприятно. Обида больно колит где-то в груди. Отворачиваюсь от Люцифера, не желая видеть его, и то как давит на него отец. Тошно от всего, что сейчас происходит. Чувствую себя беспомощной, слабой идиоткой, хоть и ни в чем не виновата! Владыка Ада обдумывает ответ своего Наследника. Выпрямляется, все так же стоя рядом с ним, и глядит на меня хищно. — Что ж! — слишком торжественно произносит он, явно что-то задумав, — Коли чувств к этой непризнанной у сына моего нет, значит для него не составит труда понаблюдать за тем, как ее ласкает кто-то другой! Сатана произносит это на весь зал и шагает обратно к своему трону. А я буквально осязаю его темную, кровожадную энергию, заполонившую все здесь. Лысый демон начинает гоготать и пошло облизываться, восхищенный решением своего Господина. — Хабарил, займись ею, — приказывает мужчина, взмахивая небрежно рукой в воздухе и головой указывая в мою сторону. Сам на трон садится и ногу на ногу закидывает. Внутри меня что-то переворачивается тут же от страха и омерзения. Опираюсь ладонями о пол, все так же сидя на коленях, и вновь поднимаю глаза на Люцифера. Ищу защиты. Ищу хоть каплю волнения за себя, хотя бы крохотную тень сопереживания. Сатана, так же как и я, изучает заинтересованным взглядом своего сына, проверяя реакцию. Видимо словам его он не до конца поверил. Но тот все так же безэмоционален. Сосредоточен. Смотрит прямо перед собой, не моргая. Ни единой мышцы не дернулось ни на его лице, ни на теле. В энергии ощущается лишь озлобленность на происходящее, отстраненность, а у меня все равно в груди разливается какое-то предательское тепло, когда вижу его. — С удовольствием, — ухмыляется лысый демон. С его головы начинает течь пот от возбуждения. Делает в мою сторону шаг, но тут же его прерывает Цербер: — Позвольте мне, Повелитель, — верещит он приятным, ласкающим слух голосом и делает реверанс перед Сатаной. — Или хотите, чтобы наш огненный дружок поджарил ненароком девчонку? Что? Зачем это Церберу? Что он собирается делать? Ничего не понимаю, ощущаю лишь тревожную дрожь в теле. Все очень похоже на очередной сон, но это происходит наяву, и сделать я ничего не могу. — Ты прав, мой друг. — Кивает Властелин Ада, взгляда от Люцифера не отнимая. — Приступай. Не успевает Сатана договорить, как Цербер уже стоит рядом со мной, щелкнув в пальцы. Я поднимаю на него голову растерянно, сидя на полу, а он смотрит свысока, лишь слабо улыбаясь. Немного похоже на тот момент, когда протянул мне руку в Дремучем Лесу, но сейчас все иначе. Слегка нагибается, почти ласково пальцами обхватывает мой подбородок и тянет на себя, заставляя подняться на ноги, а затем, ни секунды не раздумывая, впивается в мои губы. Тут же влажным языком, не церемонясь, проникает в мой рот. Я издаю изумленный писк, упираюсь ладонями о его торс, пытаясь оттолкнуть, но парень обе мои руки скручивает за спиной и удерживает своей крепко, а другой обхватывает задницу, прижимая к своему телу. И это все под давящим, пристальным взглядом трех пар глаз. Зал окутывает полная тишина. Слышны лишь неспешные чавкающие звуки нашего поцелуя, то, как громко дышит возбужденный Хабарил, наблюдающий за происходящим и приглушенные крики мучеников, доносящиеся снизу. Я гляжу на беса сблизи, держа удивленные глаза открытыми. Не отвечаю на поцелуй, но и рта сомкнуть не могу: тот слишком ловко уже изучает его изнутри своим горячим языком. Он тоже смотрит на меня полуприкрытыми игривыми глазами красивого голубого цвета, думая о чем-то своем. Все его действия — будто какой-то холодный расчет, будто это для моего же блага. Или мне лишь хочется верить, что это так. Не вижу я в нем врага. Ведь рассказала ему, что к Люциферу неведомыми силами тянет. Он единственный, кто это знает. Чувствую, как парень приподнимает мою юбку сзади и вновь сжимает зад до легкой боли, только уже под одеждой. Снова издаю писк от стыда и случайно прикусываю язык беловолосого до крови. Тому это только в кайф. Ухмыляется, не прерывая поцелуя. Демонстративно «наказывая», делает один легкий, но звонкий шлепок по попе, который все так же отдается эхом по залу. В этот же момент звучит тихая усмешка Хабарила, которому понравилось такое действие. Это все походит на какой-то эротический спектакль, где мы с Цербером в главной роли, но в котором меня принуждают участвовать. Понимаю, что нет мне смысла сопротивляться, что все происходящее сейчас в угоду Сатане, а я лишь игрушка в его руках. Это его попытка вывести Люцифера на какие-то эмоции, которые видимо тому испытывать запрещено. Полнейший абсурд и издевательство, учитывая, что между нами даже не было ничего в пещере. Не было в нем никакого трепета, он был спокоен тогда. Или же я была в таком состоянии, что не заметила? Цербер отрывается от поцелуя и, задумчиво облизываясь, глазами ведет по мне ниже прямо к груди. Руки мои отпускает. — Только не сопротивляйся, — шепчет еле слышно, сверкая хитрым взглядом. И я слушаюсь почему-то. Доверяюсь. Расстегивает мою блузку медленно и оставляет ее нараспашку. Под ней кремового цвета тоненький кружевной лифчик. Недолго думая, слегка приспускает лифчик вниз, но не до конца, так что оголяется лишь верхняя часть сосков на моей груди. Лицо мое багровеет, начинаю дышать ртом от невыносимого стыда. Боюсь, что будет раздевать и дальше, но нет. Видимо этого достаточно. Движения беса медленные и размеренные. Взор его становится слегка помутненным. Он накрывает мою грудь ладонью, сжимая ее. Большим пальцем правой руки проводит по соску. Не чувствую ничего, лишь желание провалиться сквозь землю. Закусила губу и пристыженно смотрю вниз. Нужно терпеть, нужно терпеть. Он не просто так попросил не сопротивляться. В этот же момент ощущаю на себе взгляд алых глаз Люцифера, который ранее пытался игнорировать происходящее, но сейчас заинтересовался, отчего краснею еще больше. Сама же на него посмотреть не решаюсь. Это выше моих сил. Энергия его на секунду заполоняет все вокруг, в ней читается, на мое удивление, неконтролируемая ревность. Но в следующий момент вновь ощущается только темная холодная злоба и сосредоточенность. — Не скромничай, мой друг! — подначивает Сатана беловолосого. Цербер улыбается, будто так и знал, что сейчас это прозвучит. Склоняется губами к моей шее и облизывает ее, оставляя влажный след. Сам в этот момент ладонью юркает под трусики. Никто и никогда не касался еще меня там. Вскрикиваю и в ужасе хватаю беса за плечо. Он глядит в мое лицо и незаметно для всех мотает головой в стороны, давая понять, чтобы не отталкивала. Пальцы его лишь слегка касаются самого чувствительного места, но я никак не реагирую. Глаза прикрываю смиренно и кажется, что сейчас умру со стыда. В памяти по непонятной причине всплывает лицо Сына Сатаны. Его изучающий томный взгляд. Странным образом нарастает во мне неизведанное ранее чувство, понять или описать которое не могу. Прикосновения беса, которые до этого практически не чувствовала, становятся вдруг явно ощутимыми. Цербер начинает поглаживать меня указательным и средним пальцами под трусиками. Помимо того, что выполняет приказ Сатаны, он явно играет сейчас в свою личную игру, которую понять невозможно. А моя фантазия, будто живя своей жизнью, начинает представлять, что это Люцифер сейчас трогает меня. Его сильные руки, полностью забитые татуировками, ласкают меня снизу. От этого становится необъяснимо приятно, тело делается ватным. Прекрати, Вики, хватит! Беловолосый вдыхает воздух носом. Затем, будто чувствуя все о чем я сейчас думаю, свободной рукой берет за подбородок и поворачивает мое лицо чуть левее. — Открой глаза, — шепчет у моего уха, не прекращая движений рукой под трусиками. Слушаюсь. И очень зря. Тут же взглядом напрямую встречаюсь с тем, о ком сейчас фантазировала. Люцифер смотрит пристально исподлобья. Его взор темный. Опасный. Полный похоти. Желваки пульсируют, челюсти сомкнуты. После того, как вживую увидела его, ощущения вдруг становятся еще сильнее и издаю громкий выдох ртом, который скрыть не в силах. Сын Сатаны видит мою реакцию. Его глаза тут же вспыхивают ярко-красным, а я испуганно и слишком резко прячу пылающее от стыда лицо, утыкаясь носом в грудь Цербера. Пальцы неконтролируемо и хаотично находят ткань куртки беса и сжимают ее. Я хочу спрятаться за ним. Спрятаться от всех наблюдателей, в особенности от Наследника. Дьявольская энергия снова заполоняет пространство. Темная, возбужденная, разъяренная, но ни капли трепета в ней. Будто в ответ на это, по залу раздается издевательский хохот Сатаны. — Какая выдержка, сын! — произносит он с одобрением и окидывает презрительным взглядом меня, решая как со мной поступить. — Оставь девку, Цербер. Мне итак все ясно. Бескрылый отстраняется, почти заботливо заглядывая в мое лицо и изучая эмоции. Дышу тяжело, тут же кое-как прикрывая грудь расстегнутой блузкой. — Уходи, — шепчет он, незаметно для всех, а я с места не сдвигаюсь. Смотрю на то, как Сатана, на лице которого неудовлетворенная жестокость, медленно подходит к Люциферу. Что-то тихо говорит. Вспоминаю слова Ади о том, что отец избивает своего Наследника и начинаю чувствовать тревогу за него. Хоть жертва в этой ситуации я, а не он. — Уходи! — уже громче повторяет мне бес и, не дожидаясь реакции, сам щелкает в пальцы, перемещая нас на поле за школой. Оставляет здесь одну, а затем, ничего не говоря, тут же исчезает вновь.Люцифер
По первому же зову отца, перемещаюсь к дверям его зала и вхожу внутрь. Уверенно двигаюсь к трону. Догадок, почему папаша мог вызвать меня уйма. Я много чего натворил за последние дни, за что мог отхватить. Тут же подмечаю, что Цербер тоже здесь. Может он что-то разболтал? — А вот и ты! — с наигранной радостью восклицает Сатана, наблюдая своими коварными глазами за тем, как склоняюсь перед ним в поклоне. — Как всегда вовремя. Сразу улавливаю этот слишком игривый настрой отца, который никогда добром не заканчивается. Уже явно что-то у него на уме, чего не избежать. Я же серьезен и холоден, как всегда. Быстрей уже, наказывай и все. Молчаливо жду, что будет говорить дальше, а сам на псину эту в человеческом обличие гляжу: он задумчив и смотрит в центр зала, будто ожидая кого-то еще. Но нет в нем того предвкушения, какое в Хабариле, что скалится, стоя неподалеку. Значит точно кто-то еще здесь замешан. — Болтливые существа эти тролли, верно? — произносит папаша, намекая мне из-за кого именно весь этот сыр-бор. Сжимаю зубы. Вот ведь мразь. Догадываюсь моментально. Салли все же решил разболтать о том, что увидел меня с Непризнанной. Зря я его еще там, на рынке торговцев, не прикончил. Знал же, что тварь эта, язык за зубами не удержит. Особенно, учитывая что отец награждает каждого, кто ему ябедничает на меня. — Твоя ярость уже ощущается, сын, — предупреждает Сатана. — Стало быть, понял кого мы все здесь ждем? Понял. — Не понял, — вру максимально убедительно. — Троллей твоих терпеть не могу, оттого и злюсь. — И все же они бывают полезны, — усмехается Сатана. В этот же момент появляется неподалеку от центра зала Салли, который за руку держит Непризнанную. Мою Непризнанную. Не проходит и секунды, реагирую мгновенно: тут же прячу ее энергию, которая каким-то неведомым образом стала еще сильнее. Если отец прочует — девчонке конец. Слишком она нежная, слишком светлая, папаше крышу снесет от такой. А я готовлюсь к тому, что сейчас будет происходить. Зачем сюда ее притащил? Хочет поглядеть на нее? Или проверить мою реакцию? Второе, конечно же. Смотрю на девчонку, подавляя любые свои эмоции. Оглядывается по сторонам напугано. Растерянная, беспомощная. Красивая. Совсем не вписывается в эту мерзкую обстановку, что здесь царит. Отворачиваюсь. Чем дольше гляжу на нее, тем сильнее нарастают ненужные эмоции. Чувствую, как отец полностью на моей энергии сконцентрирован. Придется контролировать ее все время. — С этой девицей ты видел моего сына, тролль? — произносит Сатана, оценивающе разглядывая Непризнанную. — С ней, Господин, — отвечает Салли, которого я сверлю максимально хищным взглядом. Тролль это знает, чувствует и боится, поглядывает на меня и тут же отворачивается, вздрагивая каждый раз. Папаша награждает его мешком с деньгами, и тот дает деру мгновенно. Мерзкое, лживое создание. В который раз убеждаюсь, что отец прав. Что глупо проявлять великодушие и щадить кого-то. Это обернулось мне лишь проблемами, как всегда. А Сатана тем временем пытается сконцентрироваться на девчонке. — Где ее энергия? — интересуется он, а я напрягаюсь. Всё. Это конец. Я готовлюсь к худшему. Взглядом сверкаю на Цербера, ожидая, что сейчас разболтает правду. Бес единственный тут, кто знает, что я всеми силами прячу энергию девчули. Он тоже глядит на меня какое-то время и наши безмолвные переглядки накаляют воздух в пространстве. — Так ведь у непризнанных она почти отсутствует, мой Повелитель, — улыбается он. Такой ответ отца устраивает, а я со скрытым облегчением вновь гляжу в пустую точку перед собой. — Манерам она совсем не обучена? — продолжает Сатана болтать со своим прислужником, после чего силой своей заставляет Непризнанную встать на колени и поклониться. А я терпеть больше не могу. Нужно что-то сделать. Знаю, что папаша мой может довольно далеко зайти в подобные моменты. — Устроил такой спектакль из-за какой-то непризнанной? — спрашиваю с максимальным равнодушием, каким только могу. Вижу, что она только сейчас меня замечает. Тут же поднимает свои добрые глаза. Разглядывает так жадно, ласково, будто соскучилась. Вспоминаю, как прижималась ко мне в танце и снова начинаю ощущать свою вину. Отворачиваюсь, подавляя угрызение совести, которая, как оказалось, у меня есть. Отец смотрит на меня какое-то время задумчиво, встает с трона и приближается. Он всегда так делает, чтобы понагнетать. Гляжу прямо перед собой, а он останавливается сзади и вкрадчиво начинает разглагольствовать: — Какая-то непризнанная, вот именно. И какого же было мое удивление, когда Салли поведал, что энергия твоя была полна трепета рядом с этой девкой. Смятения своего не показываю, энергия моя непоколебима. — Эта крыса чего угодно наговорит ради пары монет, — выдаю, быстро придумав ответ. Цербер тут же смеяться начинает. Знает, что вру и увиливаю. Почему не выдает отцу, понять не могу, но мне это только на руку. — Так эта девчонка тебе не знакома? — продолжает Сатана, явно сомневаясь в моих словах. Тебе меня не пронять, старик. — Знакома. Вшивая непризнанная из моей школы, и что? — отвечаю, вкладывая немалую долю презрения в свои слова, так что сам в них верить начинаю. Она тоже поверила. Вижу краем глаза, как отворачивается от меня. Расстроилась? Глупая. Подмечаю, что она неплохо держится. Молчит, не болтает ничего и правильно делает. Сейчас она пешка в этой бессмысленной игре между мной и моим папашей. А я лишь пытаюсь снизить риски для девчонки своими ответами. — Что ж! — придумав что-то начинает отец и все в ожидании вердикта замирают: — Коли чувств к этой непризнанной у сына моего нет, значит для него не составит труда понаблюдать за тем, как ее ласкает кто-то другой. Блять. Можно было и догадаться. Видимо это он и задумал изначально. Испытание для меня, в первую очередь. Ведь стоит мне выдать хоть долю ненужных эмоций в своей энергии — отец сразу все поймет. И закончиться это может чем угодно вплоть до убийства девчонки, зная в каком настроении Владыка наш сейчас прибывает. А учитывая мое болезненное к ней отношение и то, что сейчас еще и энергию ее должен скрывать, на что уходит немало концентрации, я легко могу проколоться. Бешенство во мне медленно нарастает, когда слышу, как Хабарил начинает гоготать, а папаша именно ему поручает с девчонкой позабавиться. Лучше придумать и не мог. Браво, отец. Превзошел сам себя. А девочка на меня снова глядеть начинает испуганно. С немой мольбой спасти ее, защитить. Ну нет. Не смотри на меня так! Прекрати так жалобно смотреть, сидя на коленях. В этих чулочках и короткой юбочке. Слишком чистая, слишком невинная для всего дерьма, что здесь творится. В груди начинает разливаться дурацкое какое-то тепло, но тут же блокирую эмоции и гляжу в стену напротив себя, полностью собравшись. Концентрируюсь лишь на злобе. Злюсь на себя, на тролля, на Хабарила, на папашу, Цербера, на всех кругом. Лишь бы не чувствовать нечто иное, греющее грудь. Когда лысоголовый вонючий ублюдок делает к Непризнанной шаг, в происходящее вмешивается Цербер. — Позвольте мне, Повелитель. Или хотите, чтобы наш огненный дружок поджарил ненароком девчонку? — произносит он, преклоняясь перед моим папашей. Тот соглашается безучастно: его сейчас лишь моя энергия интересует, все остальное по боку. Сверкаю на беса, который уже стоит рядом с моей Непризнанной, разъяренным, предупреждающим взглядом. Только попробуй. Только посмей. И он смеет: тут же засасывает девчонку, проникая в ее рот своим языком, и пошло кладет ладонь на ее кругленькую задницу. Уверен, это первый ее поцелуй с языком, совсем ведь еще неопытна, это очевидно. И достался этому бесовскому выродку. Падаль. Тварь. Сотру в порошок его наглую рожу, как только весь этот цирк закончится. Девчонка бескрылого тут же оттолкнуть пытается, но он ее ручки блокирует. То, что она дает отпор приятно удовлетворяет меня где-то на подсознательном уровне. Ты была бы рада одному лишь мне, верно? Меня ты бы не оттолкнула. Ко мне ты льнешь с неподдельным удовольствием. Я знаю, я вижу. В следующую секунду раздается смачный шлепок ладони Цербера по попке девицы. В глазах моих темнеет от необъяснимого гнева. Это и впрямь будет непросто. Не думай. А лучше не смотри. Мое тело — камень. Я неживой. Перестань испытывать все эти эмоции. Скрывать животную ревность в себе и энергию девчонки одновременно — довольно тяжело. В зале становится слишком жарко и весь этот жар исходит от меня одного. Краем глаза вижу, что Цербер начинает расстегивать ее блузку, а та почему-то не сопротивляется больше. Может так даже лучше. Подкрадывается ко мне догадка: бескрылый делает это зная, что одним лишь поцелуем обойтись не могло. Папаша тут же только ужесточит приказ. Лишь на мгновение гляжу на виновницу всего здесь происходящего и тут же жалею: лифчик ее приспущен, открывая на всеобщее обозрение верхнюю часть аккуратных розовых сосков. К такому я не был готов. Выдыхаю незаметно, собрав волю всю в кулак. Начинаю чувствовать помимо злобы с ревностью еще и нарастающее предательское возбуждение. Не могу ничего с этим сделать. Видеть Ее, такую беспомощную, такую чистую в этой грязной, омерзительной, пошлой ситуации — слишком заводит меня, как демона. Понимаю, что на секунду начинаю излучать из себя поток всей энергии, что во мне копится, но беру тут же себя под контроль и в который раз обращаю взор в пустую точку. А папаша мой это тут же просекает и своей волей заставляет вновь глядеть на девчонку. Ублюдок. Сдерживаю усмешку над самим собой. Над своей же слабостью перед ним. Как же он прав. Действительно ведь есть во мне трепет к этой особе. Не знаю почему, но невыносимо мне глядеть как трогает ее кто-то другой. Особенно Цербер! Вроде бы всего лишь сильно желаю овладеть ее телом из-за симпатичного личика, но откуда эта ревность, граничащая с безумием? — Не скромничай, мой друг, — восклицает Сатана, подзадоривая беса, но глаз от меня не отводя. Тот долго себя ждать не заставляет, тут же юркает правой рукой в трусики девчонки, прижимая ее прекрасное тело к себе. Зубы сжимаю практически до скрипа. До боли. Чувствую, как глаза мои начинают нагреваться, еще чуть-чуть и вспыхнут. Нет, я не смогу. Не справлюсь. Я сдамся. Сейчас же сорвусь. Не выдержу и размозжу кулаком рожу своему отцу, а ведь он этого и добивается. Затем Церберу за то, что трогает мою девчонку. На последок оставлю Хабарила за его вечные поганые усмешки. Пусть после этого папаша мне крылья вырвет, пусть навсегда изгонит, плевать! Останавливает только то, что это плохо обернется для самой девицы. Отец убьет ее, не раздумывая. Замечаю, что она глаза прикрыла. На лице ее невыносимое смущение, щеки и даже нос покраснели. И все же держится слишком хорошо для такой невинной овечки. Лишь терпит, когда все это закончится, позволяя бескрылому делать, что должен. Тот шепчет ей что-то и личико ее в мою сторону зачем-то поворачивает, после чего она открывает глаза и смотрит прямо на меня. И вдруг громко выдыхает… Порочно. Эротично. Так будто почувствовала удовольствие, но лишь после того, как меня увидела. Я цепенею. Я забываю как дышать. Забываю как существовать вообще! Возбуждаю тебя? Хочешь, чтобы на месте беловолосого был я? Глаза мои тут же вспыхивают алым, а она отворачивается испуганно, прячется за спиной бесовского выродка. Энергия начинает выходить из меня мощным, неконтролируемым потоком всего дьявольского, что во мне только есть. Ощущаю, что даже Хабарила, который стоит неподалеку, одолевает страх. Он начинает переминаться с ноги на ногу. Успеваю лишь скрыть мерзкий трепет, что подогревает, вопреки всему, мою грудь сейчас. Папаша, к счастью, прерывает все происходящее и направляется ко мне. Становится рядом и победоносно глядит на то, как я пытаюсь унять пылающие глаза. — А девица-то потаскухой оказалась, — произносит тихо, так что слышу лишь я. Заткнись. С облечением, подмечаю, что Цербер уже телепортировал девчонку отсюда. Но по головке его гладить все равно не собираюсь после того, что сделал. Слепой ярости во мне столько сейчас, что намеренно хочу разозлить отца. Нужно же куда-то деть это необъяснимое бешенство во мне вперемешку с чувством собственной вины за произошедшее. — Пошел ты, — произношу с безразличной усмешкой. Знаю, что это точно вызовет в нем гнев и не ошибаюсь. Уже через минуту стою, скрючившись, со сломанными ребрами, но все такой же озлобленный. Выпрямляюсь гордо, сплевывая кровь. Сатана кладет руку на мою спину и похлопывает по ней. — Думаю тебе стоит почаще бывать у меня, сын, — произносит он и двигается к трону. Видит, что еле на ногах стою и добавляет с издевкой: — Иди, у тебя наверняка есть дела. Шатаясь и игнорируя боль в переломанных ребрах, кое-как двигаюсь через тронный зал к двери и, как только переступаю через порог, щелкаю в пальцы. Оказываюсь на поле за школой — первое место, пришедшее в голову. А тут Непризнанная прямо передо мной. На секунду кажется, что она мне уже мерещится. Но нет. Настоящая. Стоит, обнимая себя руками. Блузка застегнута криво, видимо слишком спешила. Трясется вся. А меня самого от произошедшего лихорадит. Раздражает. Вину, что ощущаю, намеренно начинаю перекидывать на нее, чтобы самому освободиться. Не было бы проблем, если б не она. И что я вечно за ней бегаю как какой-то юнец! Почему из-за нее должен унижаться? Гляжу на нее свирепо, а сам на колени падаю обессиленно после отцовского наказания избиением. Чувствую как из разбитого носа течет кровь, стекая на подбородок. Вытираю небрежно рукавом рубашки, отчего она только размазывается. Непризнанная разглядывает мое окровавленное, побитое лицо, прикрыв рот ручкой и замерев. Из глаз ее начинают течь горькие слезы. В энергии боль и страх. За меня, а не за то, что произошло с ней. Подходит ко мне, садится на колени рядом и осторожно касается холодной ладошкой моей щеки, всхлипывая. Вторую руку подносит к месту, где мои ребра переломаны и хочет исцелить. Все внутри меня завязывается в узел. Даже после сегодняшнего остается добра ко мне. Столько искренности в ней и сострадания. С миром, в котором я живу это никак не сочетается. И я терпеть этого больше не могу, чувствую себя полным мудаком, хочу лишь ухудшить ситуацию, чтобы больше не пересекаться с этой девчонкой никогда. Обе ее руки хватаю грубо за запястья и встряхиваю хорошенько. — Ты! — выдавливаю громко, направляя весь свой гнев на Непризнанную и рук ее не отпуская. — Почему я должен отчитываться из-за тебя перед отцом?! — Я не знаю, — дрожащим полушепотом растерянно отвечает она, не отрывая от меня глаз. Толкаю ее, та падает с колен на землю в полулежачую позу. Нависаю над ней, стоя сверху грозно и надменно. — Не смей больше меня трогать. Никогда, — каждое слово пытаюсь процедить как можно грубее и выжидаю реакцию. Этой фразой хочу показать, чтобы больше обо мне не думала. И сам впредь не подойду ни на шаг! Ведь от нее одни беды. Смотрит на меня, сквозь темные пряди волос, что спадают на прелестное лицо. Ротик приоткрыт. Дыхание дрожащее, сбивчивое. Щеки покрасневшие, как и глаза. Пытается не плакать, но не получается. — Хорошо, — произносит тихим напуганным голоском и всхлипывает снова и снова. От ее ответа, от того, как легко она согласилась, что-то внутри у меня ломается. Злость только усиливается. Сдерживаю в себе желание зарычать сейчас. Щелкаю в пальцы. Лучше так, пока не натворил глупостей. Тем временем на улице уже стемнело. Я сейчас похожу на взбешенного зверя. Отыскать Салли не составляет труда, когда нахожусь в таком маниакально-агрессивном состоянии. Он снова был неподалеку от леса. Как только видит меня, вскрикивает. Лицо его искажается в ужасе. Подавляю его волю: заставляю пасть передо мной на колени и не двигать своим мерзким, жалким тельцем. Медленно шагаю на него, наслаждаясь каждой секундой того, как враль эта трясется от страха перед своей неминуемой смертью. Останавливаюсь напротив и присаживаюсь на корточки, чтобы быть с ним лицом к лицу. Улыбаюсь. Я сейчас истинный демон, каким и являюсь. — Не стоило тебе обманывать меня, — произношу голосом, больше похожим на загробный. — Господин, прошу! — неразборчиво пищит тот, пытаясь вырваться из оков моей темной силы, но это бесполезно. Ах вот теперь как мы заговорили. — Ты ведь помнишь чем поклялся? — ухмыляюсь мрачно и ладонями голову существа обхватываю. — Нет, Господин! — только успевает прокричать тролль, когда я сворачиваю его шею одним резким движением. После чего безжизненное тело падает на землю. Легче не стало. Перемещаюсь в свою комнату. А здесь меня ждет подарочек номер два. Цербер. Он стоит посреди спальни, позой своей показывая полную готовность объясниться. Выпрямил спину и ожидает. Знает, что я сейчас с ним сделаю. Вложив в кулак всю силу, с ходу бью его по лицу, отчего бес падает на пол, отлетая назад, врезаясь в стену. Лежит и улыбается: — А говорил к девчонке чувств нет, — верещит он игриво, облизывая кровь с губы, когда я вновь над ним нависаю и бью уже в солнечное сплетение. Сворачивается, сплевывает вязкий комок слюны алого цвета. Шатаясь, поднимается на ноги, прилагая для этого немало усилий. — Успокоился? — произносит, выставляя руки перед собой. Не так быстро. Хватаю его правую ладонь, которой девчонке в трусы лез, и с хрустом выворачиваю. Цербер издает лишь сдавленный стон. — Справедливо, — шипит он, сжав зубы от боли. Ногой упираюсь в его грудь и вдавливаю в пол. Гляжу сверху, ожидая, что говорить будет. — Хоть ты и скрывал ее энергию, если бы куколку трогал Хабарил, он бы все прознал, — хрипит тот уставшим голосом, глотая с трудом воздух. — Сам же знаешь, чем бы закончилось, Люци. Поэтому я вызвался. Возможно он прав. — Не могу сказать, что мне не понравилось, — тут же ухмыляется бескрылый, а я сдерживаю желание харкнуть ему в лицо. — Ни слова. Больше. Об этой. Девке, — четко проговариваю ледяным тоном и убираю ногу с беса. Сказанное больше похоже на просьбу, чем приказ. А псина все прекрасно понимает, что во мне творится. Боль в ребрах не стихает, сам ведь в крови весь стою. Обессиленно сажусь на пол, так же как и Цербер. Он рассматривает меня задумчиво, щелкает в пальцы и во рту его появляется сигарета. — Покурим? — произносит, как ни в чем не бывало.