Цербер
— Уходи! — произношу этой миледи, что застыла на месте, глаз не отрывая от нашего Люцифера. Вижу, что сама и не собирается шевелить ножками к выходу из тронного зала. Что, понравилось тут? Не играй с огнем, девица. Повезло, что Господин решил просто так тебя отпустить. Лучше тебе исчезнуть, пока он не передумал. Не дожидаюсь никакой реакции, поэтому, так уж и быть, перемещаю ее сам. А затем сразу же возвращаюсь обратно. Владыка даже и не заметил, что я девчонке помог отсюда убраться: слишком занят был избиением Наследника. Наказывает собственноручно, а в воздухе витает прекрасный аромат крови Люцифера вперемешку с его же сладострастным гневом. Бесподобно. Ярость Сына Сатаны имеет особый характер: из него в такие моменты выходит тьма-тьмущая, от которой поджилки начинают трястись у всех вокруг, ощущающих его ауру. Не знаю как другие, но лично я от этого сразу хочу пасть перед ним на колени и выполнять все, чего прикажет. Впрочем наблюдать за тем, как ему ломают кости тоже довольно приятно, ведь даже в эти моменты он очень хорош собой: прекрасные скулы четко очерчены, а на красивое мужественное лицо спадает мрачная тень. В глазах ни капли страха: он принимает любой удар решительно и твердо, не прикрываясь, не моля пощады у отца, вызывая этим уважение. Господин мой наносит удары не сдерживая своей могучей силы. После третьего такого, сын его впечатан в каменную стену, по которой пошла трещина до потолка. Люцифер откашливается кровью, опирается ладонями о колени, согнувшись, и вдруг смеется. Тихо, зловеще, даже немного безумно, вытирая рот рукой. Над чем? Хочу понять! Вдыхаю воздух, изо всех сил пытаясь уловить его прекрасные эмоции. Девчонка. О ней сейчас думает, конечно же. Чувствует себя размазней. Непривычно осознавать нежные чувства к кому-то? Или так ничего и не понял? Готов поспорить, Люци намеренно разозлил Владыку, чтобы отхватить и отвлечься от мыслей о ней. Его горячий пыл никогда не перестанет меня восхищать! Очень скоро мне тоже не поздоровится: тому, что я сам вызвался девицу потрогать, Наследник явно был не рад. Гнев его прочувствовали наверное даже демоны, находящиеся за пределами тронного зала, настолько была темна энергия. Не удивительно, куколку ведь уже давно себе присвоил, верно, Люци? Невыносимо было глядеть как ее сладкие губки целую я? А ведь я знал. Сдерживаю довольную улыбку изо всех сил и перестаю замечать то, что происходит сейчас в зале. Ласкал я девчонку лишь в угоду своему любимому Владыке, но удовольствие получил райское. И представление ведь явно вышло очаровательным: ее никем не тронутое тело в моих коварных руках. Хотя был в моих действиях личный умысел: действовал ровно так, как нужно, чтобы это закончилось не слишком плохо для девчули. Хоть и не собираюсь вмешиваться в ее судьбу, разочек решил помочь. А она оказалась проницательной: держалась отлично, будто знала, что не желаю ей зла. Почему не боится меня ― настоящая загадка, которую разгадать даже мой чуткий нюх не в силах. Мысли ее чувствовал явно: как только в трусы к ней полез, тут же представлять начала нашего Наследника. Прямо как маленькая грязная девчонка. Милая, похотливая хулиганка. Кто бы мог подумать? Пришлось сделать так, чтобы взглянула на него воочию, не мог же я лишить Люци такого удовольствия! Как же это было забавно. Ее сексуальный выдох, вспыхнувшие тут же глаза Люцифера и мое торжествующее осознание, что умело играю этими двумя словно кукловод. Обещал, конечно, не рассказывать сыну Господина, что чувства к нему питает, но я ведь и не рассказал. Она сама все показала! Люци должен быть благодарен мне за это, кстати. Но от него похвалы не дождёшься. К тому же пора было уже заканчивать этот спектакль, а то еще чуть чуть и Хозяин заставил бы отыметь ее у всех на глазах. Я, конечно, только рад, но принадлежит эта дамочка явно не мне.(Музыка: Abel Korzeniowski — Memento Mori)
— Чего счастливый такой, собачонка? — вдруг перебивает мой бесконечный поток мыслей насмешливый голос Хабарила. Не злил бы ты меня, дружок. Совсем забылся: стою с расплывшейся на лице блаженной улыбкой, чем и вызвал негодование. Оглядываю зал: Наследник нас уже покинул. Жаль. — Изголодался по женскому телу за все эти годы. Только и всего, — пропеваю, одаривая огненного демона натянутой улыбкой, отворачиваюсь небрежно и подхожу ближе к трону. Вспоминаю, что до того, как этот глупый тролль приперся жаловаться, Господин хотел нам с Хабарилом что-то поведать. — Вы хотели о чем-то поговорить, мой Повелитель? — обращаюсь со всей почтительностью к Сатане. — Как обстановка в этой мерзкой школе? — презрительно спрашивает он у меня, сев обратно на свой трон. Его верхняя губа начинает скалиться от омерзения. Уж очень не любит всех и все, что творится наверху. Школу ангелов и демонов особенно, ведь директором ее является старикашка Кроули, которого Владыка на дух не переносит, как и я. — Полна ангелочков на любой вкус, — ухмыляюсь, зная как задеть за живое своего прекрасного собеседника. Да и о чем разговор сейчас пойдет уже прочувствовал. — Недолго им осталось, — зловещим голосом произносит Владыка, а в поддержку ему мерзко хохочет Хабарил. — Неужели все же намерены истребить? — догадывается огненный демон. Намерен, еще как намерен, разве могут быть сомнения? Чувствую этот кровожадный запах, исходящий от Сатаны. А начиналось все так мило. Из меня вырывается глупая усмешка, когда вспоминаю: — Пусть орет! — велит Господин, наблюдая за тем, как Хабарил издевается, по его же приказу, над каким-то белокрылым пареньком, которого тот выловил где-то сверху и затащил сюда. Такая идея пришла Сатане внезапно во время очередной необузданной вспышки гнева на ангелов. Много лет прошло с войны, закончилась она ничьей, но жажда одержать все же победу не давала покоя нашему Владыке. Наоборот, она взрастила в нем настоящее чудовище, готовое слепо уничтожать все на своем пути ради желаемого. Хабарил гогочет, а сам исполняет приказ: ладонями своими обхватывает лицо ангела. Кожа его начинает шипеть, словно раскаленная сковорода, а паренек начинает кричать истошно, извиваясь и пытаясь вырвать личико свое из обжигающих рук демона, но бессмысленно, потому что конечности его прикованы к стене. Я могу лишь наблюдать с любопытством, сидя на цепи рядом со своим Хозяином, ведь был тогда еще в обличие пса. Сатана тоже глядит на происходящее с жадным восхищением, поглаживая медленно одну из моих трех голов. — Мерзкое белокрылое отродье, — шипит он себе под нос, не отрывая от несчастного глаз, наполненных презрением. Зрелище настолько радует Господина, что в итоге тот не удерживается: перемещается к ангелу, одним лишь рывком вонзает ладонь свою в его грудную клетку и вырывает сердце, которое еще какое-то время продолжает сокращаться. А затем выбрасывает его на пол, словно жалкий кусок мяса. Дышит тяжело, глаза его помутнены жестоким безумием. Давно он таким не был, я даже сам немного ошалел от увиденного. Обычно Господин руки свои не марает, но тут не сдержался. Правая ладонь его вся полностью в алой ангельской крови. Недолго подумав, небрежно начинает вытирать ее об одежду Хабарила, стоящего рядом. А огненный демон наш сам замер от удивления: ведь убивать белокрылого не было в планах, хотели лишь повеселиться. — Хабарил, — слегка придя в себя, произносит Владыка тихим голосом, глядя в одну точку. — Хочу еще. Затем то же произошло еще с двумя ангелами. Потом с тремя. Потом еще и еще. Медленно, но верно, Господин мой приближался к идее уничтожить всех ангелочков до единого. На этом решении и остановился. — Верно, друг мой, — отвечает Сатана на вопрос и начинает посвящать нас обоих в планы хищным своим тоном: — Для начала мы захватим власть наверху. Затем я размажу по стене паскудину эту Кроули, белокрылых его учеников и всех, кто с ними якшается. Интересненько, конечно. Значит, даже своих же готов прикончить. Господин беспощаден, как всегда. А вот про Кроули мне понравилось. С превеликим удовольствием бы глянул, как старика этого отправляют в Небытие. — Наконец-то, — жадно произносит огненный демон, начиная потирать свои ладони. Пот начинает капать с него с удвоенной силой, а глаза горят похотью. — Уверены ли вы, что демонов тоже стоит трогать? Не вызовет ли это смуту среди подданных, Ваше Темнейшество? — щебечу я, хитро сверкая глазами на Господина. Столько самоуверенности в его лице, ни доли сомнения, а мне от этого глумиться хочется. — Напомню тебе, мой друг, что ты лишь слуга. Не советник. — Строго отвечает Сатана. Улыбаюсь, кивая. Что ж, подсказочка моя будет проигнорирована, а зря. — Хабарил, вели Адмирону подготовить моего Наследника: хочу, чтобы сын тоже участвовал, — добавляет он и жестом руки указывает прислужнику покинуть зал. — Да, Господин, — ухмыляется тот. А я начинаю смеяться, словно безумец. Владыка-Владыка… Совсем не знаете вы Люцифера, если думаете, что поддержит он ваши намерения. Да и Винчесто этому доверять нельзя: явно же ведет он двойную игру. Не собираюсь, конечно, этого рассказывать. Я ведь всего лишь преданный слуга, не советник, в конце концов! Оттого и смешно так. Буду лишь выполнять приказы и наблюдать. Самостоятельно вмешиваться в ход событий не входит в мои планы. Чем все закончится, конечно, любопытно. Есть у меня догадки на этот счет… Как бы там ни было, одно знаю точно: Грядет веселуха.(Стоп музыки)
Люцифер
В глазах Геральда читается настороженность и строгость. Руки, как всегда, скрещены на груди. Смотрит то в одну точку, обдумывая, что сказать, то на меня. Стоим в его кабинете и то, что он даже не предлагает сесть, меня раздражает. Потенциал у грядущего разговора не велик, потому что я сейчас похожу на один большой сгусток злобы, который готов взорваться при первом же неверном слове в мой адрес. — Видел тебя на балу, — наконец начинает преподаватель. — Давай без лишней болтовни, — холодно выдавливаю я, глядя прямо в глаза собеседника. Кивает, соглашаясь. — Хочу, чтоб ты держался подальше от Вики Уокер. Дыхание мое замедляется. То ли от того, что не хочу ничего слышать больше об этой девке, то ли из-за того, что просьба Геральда где-то на подсознательном уровне меня не устраивает, чувствую недовольство. И какого хрена вообще он лезет? Вот от кого, а от Геральда не ожидал! Последнее, о чем хочу говорить или думать — эта долбанная Непризнанная. — Что за бред ты несешь? — изо всех сил сдерживаю гнев, хотя глаза уже вспыхнули алым. — Держи себя в руках, — спокойно предупреждает мужчина. — Ты танцевал с ней. — И что? Плевать мне на нее! — рычу разъяренно и даже непоколебимость в энергии преподавателя меня не успокаивает. Разглядывает вдумчиво, мелькает в его глазах какое-то странное любопытство, а уголки губ слегка приподнимаются на секунду. Чему радуешься, старик? — Я вижу насколько тебе плевать, — иронично поднимает он брови, затем пытается объяснить размеренно: — Она важна для нас, Люцифер. Для всех нас. Общение с тобой приведет лишь к бедам. И как это понимать? Старик походит на чокнутого фанатика. Совсем уже спятил. Хотя энергия девчонки явно не такая, как у других. То, что она особенная — итак очевидно. А вот Геральд ― идиот! Если уж знает, что девчонка важна, какого черта даже не присматривает за ней? Она итак уже угодила в передрягу, когда над ней свершили ритуал. Если даже и не что-то подобное погубит ее, то черта характера: неугомонно совать свой симпатичный носик куда не надо и помогать всем подряд. Проблемы она сама себе находит с огромной легкостью, здесь даже мое участие не требуется. С большим удовольствием хочу уже высказать все это, но останавливаю себя. Какое мне дело? Делаю шаг в сторону от преподавателя и произношу с максимальной сдержанностью: — Тебе стоит получше следить за этой безмозглой. А путаться с ней я итак не намерен. Ночью сижу за барной стойкой. Осушаю уже четвертый стакан виски со льдом. Гляжу пристально в глаза демона-бармена и выдыхаю табачный дым. Он никак не решается сделать мне замечание, чтобы здесь не курил. А жаль, ведь все еще очень хочется набить кому-нибудь морду. — Люцифер? — на мое плечо ложится женская ручка. Ости. Не общался с ней еще с бала. Хотя она всячески пыталась со мной поговорить, а я каждый раз этого ловко избегал. И вот сейчас она умудрилась застать меня в расплох в самый неподходящий момент. Делаю раздраженный вздох. Поворачиваюсь на нее с прескверным выражением лица и оглядываю с ног до головы: слишком короткая черная кожаная юбка, обтягивающая ее пышный зад, черные колготки в сеточку, полностью прозрачная черная водолазка тоже в сеточку, под которой лифчик того же цвета. Грудь ее такая большая, что с трудом умещается в него. И вдобавок эти шпильки из-за которых она со мной одного роста. Одета как последняя шалава — все как я люблю. Макияж такой же. Смотрит с вызовом на меня. Считает, что имеет право так делать. Ну давай. Дерзни. — Что? — произношу и сам в своем голосе чувствую опасность. Однако Ости это не пугает. Она границу никогда не умела чувствовать. Берет меня за руку и отводит в сторону. — Кто она? — тут же начинает демонесса, не в силах сдержать свою ревность, навязчивую и приторную, прям как ее энергия. — Кто та девка? Ты позвал меня на танец только ради того, чтобы встать в пару с ней?! Глумливые и зловещие вырываются из меня смешки, потому что это все уже походит на злую шутку. Снова говорить о Непризнанной. Гляжу на собеседницу исподлобья, не моргая. Взгляд мой сейчас больше похож на взгляд хищника, который затаился прежде, чем перегрызть глотку своей жертве. Все таки затронула именно эту тему. Продолжай, детка. Посмотришь, что из этого выйдет. Даже окружающие начали с немыми вопросами на лицах оборачиваться, чувствуя как из меня выходит полнейший мрак, окутывающий пространство вокруг. Но Ости это не колышет. Слишком злится, чтобы такое замечать. Ее понесло и уже не остановить. — Какого черта я должна терпеть такое унижение! Чем она лучше меня? — отчитывает меня девчушка. Кулаки свои сжимаю, представляя как сомкнул бы их сейчас на горле этой истерички. Тупая, самоуверенная сучка, возомнившая из себя важную персону. А она продолжает: — Если я еще раз увижу тебя с ней, сразу пожалуюсь своему отцу, слышишь?! Ооо! Вот тут уж действительно не могу сдержать смеха! Папаше своему? Тому, что «продал» тебя мне же ради налаживания отношений с Владыкой нашим? Гляжу на то, как грудь Ости трясется, пока она машет своими руками, словно психопатка. — Унижение, говоришь? — произношу загробным голосом, совсем не похожим даже на мой. Хватаю эту мразь за запястье и щелкаю в пальцы. Оказываемся где-то в Дремучем Лесу. Здесь кромешная тьма, а главное ни единой живой души вокруг. Грубо сжимаю волосы Ости и нагибаю ее к одному из деревьев, что стоят здесь повсюду, так, что она утыкается о него головой. Второй рукой в этот же момент задираю ее юбку вверх, оголяя зад в стрингах. Отпускаю волосы демонессы, а она вынуждена обнять руками дерево, что перед ней, иначе грохнется на него лбом, от того, насколько сильно я ее наклонил. Одним рывком рву ее колготки, образуя дыру в нужном месте, и торопливо расстегиваю свою ширинку, а девка от одного этого звука начинает возбуждаться. Чувствую по энергии. Усмехаюсь. Проучить пытаюсь, а она еще и кайфует. Одним шлепком по заднице, силой похожим больше на пыточную порку, чем на что-то эротическое, заставляю ее унять свой пыл. Вскрикивает от боли и вижу как попка ее побагровела от такого мощного удара. — Люцифер! — только успевает выкрикнуть Ости, когда я отодвигаю ее трусики и вхожу в нее прямо на сухую. Грубо и до самого конца. Тут же начинаю вдалбливать в нее свой член, хватаясь за юбку, которая как пояс уже болтается у нее где-то на животе. Наслаждаюсь зрелищем, как от каждого толчка, дочь Князя бьется головой о дерево и пытается что-то сказать, но дыхание ее сбивчивое из-за слишком быстрого темпа, не позволяет. Взвизгивать и подрагивать начинает уже очень скоро. Стонет во всю глотку, течет, а я снова хватаю ее за волосы и тяну на себя, заставляя выгнуться назад настолько, насколько это возможно. — Да… Люци…Да… — только и может она выдавливать между резкими толчками, когтями своими сжимая ствол дерева, которое обнимает. Тварь. И впрямь наслаждается. Еще чуть-чуть и кончит ведь. Подмечаю где-то глубоко у себя в уме, что сзади волосы Ости напоминают волосы Непризнанной. Длина та же, цвет схож. Нет, все равно все не то. Но даже это маленькое сравнение заставляет мой член стать тверже. Когда понимаю, что сучка это вот-вот уже закончит, резко выхожу из нее, разворачиваю к себе лицом и заставляю сесть у моих ног. Не позволю. Все так же держу за волосы, приподнимая ее лицо на себя. Глаза ее полуприкрыты от того, насколько меня желает. Тушь размазалась, помада тоже. Рот свой открыла и высунула язык в ожидании. Слишком хорошо знает меня и то, что собираюсь сделать. Сидит на корточках, пошло раздвинув колени в стороны и слегка приобняв меня за бедра. Начинает тереться своей промежностью о мою ногу, как похотливая кошка. — Хочешь еще? — произношу с издевкой, глядя на девушку сверху-вниз. Кивает, изображая звук согласия. — Не заслужила, — с легкостью обрываю все ее надежды. Отвожу свою ногу в сторону, не давая ей получать удовольствие и просовываю член в ее рот до самой глотки. Ости начинает давиться и задыхаться, но не сопротивляется, а я трахаю теперь ее горло. Пытается даже стонать, хоть звук уходит куда-то приглушенно внутрь. Слюни ее наглядно вытекают изо рта и капают на землю. Вижу, что от безысходности сама себя начинает трогать рукой и улыбаюсь по-дьявольски. Вот, значит, как? Сейчас молить готова, а еще десять минут назад угрожала какой-то несуразицей. Проходит еще какое-то время, прежде чем я изливаюсь в рот демонессы. Тут же застегиваю свою ширинку, заправляю рубашку в брюки. Сажусь на корточки, оказываясь с ней лицом к лицу и заглядываю в глаза. Сидит уже на земле, вся обмякшая, ведь кончить все же умудрилась. Смотрит на меня с восторгом, облизываясь. Потрясывается. Пальцами сжимаю грубо ее щеки, так что губы вытягиваются в букву «о». — Ну и кто твой папочка, Ости? — спрашиваю победоносно, буравя строгим и свирепым взглядом. Чувствую, как от голоса моего вся мурашками покрывается. — Ты, — отвечает неразборчиво, оттого, что не может утихомирить сбивчивое дыхание. Довольный ответом, небрежно отталкиваю ее личико в сторону и выпрямляюсь. Пожалуй, оставлю ее здесь, пусть еще немного подумает о своем поведении. К тому же мы не так далеко от выхода из леса. — Еще раз осмелишься угрожать мне — вырву крылья. Поняла? — предупреждаю на последок, глядя свысока. — Поняла, — кивает покорно девица, а я щелкаю в пальцы.