три дня назад
— Так что, красотка, ждем тебя в нашем казино — Бурый с энтузиазмом снова подмигивает Стефани. Та без всякого стеснения смотрит на него, сверкая глазами, растягивает в улыбке бордовые губы. Школьница смеется над уголовником, а тот ведется. Или хочет вестись. — Ты хотел сказать, в моем казино? — напряженно усмехается Вишня, держа в зубах вторую сигарету. Поджигает. Облокотившись о байк, не сводит взгляда с толпы подростков. Он пытается сделать вид, что никого не ищет, но серые металлические глаза чертят десятый круг от главного входа до ворот и лишь изредка возвращаются к собеседникам. Благо Бурый держит язык за зубами. Он хоть и глуповат, но симпатию Вишни к О’Нил сложно не заметить, особенно, когда после уголовнических дел тот просит заехать в школу под каким-то невероятно тупым предлогом. Бурый молчит, потому что слишком занят подружкой Сары, которая, возможно, даже красивее нее. Вишня тоже отпускал комплименты и шутки в ее сторону, флиртовал, не краснея, в лучшие времена. Но сегодня явно не они. И не только потому что Стефани никогда его не интересовала. Что-то не так. Анализируя все произошедшее позже, Вишня понял, что в ту минуту, когда он не приметил среди толпы короткой юбки О’Нил, внутри поселилось странное чувство тревоги. Будто она всегда должна была быть в поле его зрения. Будто должна была появляться в ту минуту, когда он захочет ее увидеть. Случайно или нет — неважно. Вишня привык, что в любой момент может застать Сару в привычном месте. Для нее их встреча станет неожиданной, а для него — исполненным пунктом плана на день. О’Нил скажет, как рада его видеть, а он — промолчит, что думал о ней с утра. Вишня жил спланированными случайностями. И сегодняшний день не должен был становиться исключением. Строчка из планера должна была стать зачеркнутой. Было начало марта. Число то ли четвертое, то ли седьмое. Прогнозы обещали череду ливней, а потепление только к концу месяца. Все шло своим чередом. Вишня докуривает сигарету. Слизывает с губ табачную горечь. Эти двое продолжают подкалывать друг друга и над чем-то смеяться, но он больше не может терпеть. Это рискованно и может выдать его с потрохами, но уже нет сил слушать этот бессмысленный односторонний флирт. Вишня приехал не за этим. — Где Сара? — спрашивает он, стряхивая пепел. Пытается изобразить небрежность и отстраненность, будто бы ему это интересно ради соблюдения вежливого тона, будто он вспомнил об О’Нил так, случайно. Они же лучшие подружки со Стефф, каждый бы так сделал, верно? — Сара? — оборачивается на него Стефани и тут же пожимает плечами — Не знаю, ее не было в школе — в голосе не отдает удивлением, значит, вопрос прозвучал в рамках приличия, и он не спалился — Я звонила ей раз пять, не отвечает. Хотя, возможно, это из-за того что мы поссорились. — Правда? — Вишне кажется, что ему скорее нужно отвести диалог как можно дальше от имени «Сара», иначе либо из Бурого вырвется до ужаса неуместная шутка, либо он сам не выдержит и начнет расспросы. Девушка кивает. — Тогда присоединяюсь к приглашению. Буду рад видеть тебя на примирительной вечеринке в казино этим вечером — Вишня улыбается и хвалит себя за две вещи: за то, как он мастерски перевел внимание с Сары на Стефани, и за то, как быстро придумал повод пригласить О’Нил к себе — Надеюсь, между вами не кровная вражда за какое-то платье? — Девочки ссорятся не только из-за платьев, Ви — Стефани усмехается, смотря в упор. — Правда? — Представь себе. — А из-за чего тогда? — Вишня делает короткую попытку узнать, что произошло в жизни Сары пока они не виделись. А вдруг получится? Ведь ему нужно больше. Эти крупицы — как воздух. — Не, пустяки — Стефани сжимает губы и качает головой — Из-за помады — смеется. Бурый подхватывает, Вишня тоже. Не повезло. Узнает потом сам — Если дозвонишься до нее, я в долгу. А то, мне кажется, она обиделась на меня сильнее, чем я думала. — Не считаешь опасным обещать себя в долг? — Вишня втягивается в старую игру на автомате. Мысли уже заняты другим. Другой — Тем более мне. — Поверь, он точно дозвонится — встревает Бурый до того, как Стефани успевает ответить. Внутри Вишни натягивается струна, но он смеется, пресекая любые слова в сторону Сары. — Бурый, мы все поняли, что ты хочешь ее споить. В другой раз от тебя доброго слова не дождаться. — Да-да! — восклицает Стефани — Учти, что за мои семнадцать лет это еще никому не удавалось. — Я готов принять этот вызов, красотка. — Как подобрел сразу, как подобрел — Вишня стреляет бычок в ближайшую урну и расслабляется. Ему не нужен весомый повод, чтобы устроить гулянку в казино. Ему нужен такой повод, чтобы позволить позвонить Саре больше одного раза. И теперь он есть. Он улыбается, думая, что это самое простое задание за сегодня. — Что ты будешь мне должен, если проиграешь? — Стефани с ухмылкой поглядывает на ручные часы. Девушка серьезно настроена доказать, что она — самая заядлая тусовщица всего Сентфора — И во сколько мы собираемся? — Лучше подумай, что будешь должна мне ты — отвечает Вишня, а потом называет время.***
Вечеринка в разгаре, но О’Нил на ней нет. Стефани не обделена вниманием и, похоже, всем довольна. Она знает, что помирится с подругой, поэтому может позволить себе уйти в отрыв. Вишня не ссорился с Сарой, да и вообще, их толком друзьями назвать нельзя, чтобы он сидел у бара, оплакивая ее отсутствие. Он мог кидать направо и налево шутки да карты. Мог хорошенько напиться, снова быть центром попойки или уйти в кабинет и заняться делом, но только не сидеть в пустом разочаровании, думая, почему его так жестоко отвергли. Он звонил ей три раза в обед и столько же перед началом, готовый сорваться и привезти ее в ту же секунду. Но она не ответила. А в последний раз и вовсе сбросила, выключив телефон. Допивая бакарди, Вишня думает, что его беспокоит больше — то, что девчонка впервые сбросила его звонок, задев хрупкие струны самолюбия, или то, что эта девчонка — Сара, которая никогда бы так не сделала без весомой причины. Вишня жестом просит повторить, а затем оборачивается на громкий хохот и хлопки. Стефани все-таки согласилась станцевать на столе и с помощью благородно поданной руки Бурого взбирается вверх. Джентельмен, что с него взять. Вишня посмеивается, отворачиваясь к бару. По бутылкам плывут желтые огни софитов. Стефани выглядит восхитительно в фиолетовых свободных брюках клеш и создает ту атмосферу, которая и должна быть в казино здесь и сейчас. В любой другой день Вишня с радостью бы присоединился к всеобщему веселью, но сегодня почему-то все пошло не так. Расстроенный, он допивает содержимое стакана и, ни с кем не прощаясь, уходит. Сегодня ему не за кем наблюдать с неприкрытым, вызывающим восторгом. Некому подать руку. Теперь Вишня понимает, чем Аарона так злят незакрытые пункты плана — тем, что переносятся на неясный, ничего не обещающий срок. Он знает, что Бурому можно доверять. Тот только кажется агрессивным и туповатым, но на деле действительно хороший парень. Среди Драконов нет подлецов, которые бы желали в наглую воспользоваться выпившей школьницей. Вишня также прекрасно знает, почему все пошло не так, и поэтому набирает ее номер в седьмой раз. «Абонент временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже». Вишня слушает реплику из трубки до конца и, убедившись, что этот день уже не сделать лучше, уезжает домой. Благо, выпил не так много.два дня назад
Сегодня Аарон загружает Вишню поручениями, но день от этого хуже не становится. Дракон просыпается без похмелья — это ли не повод для хорошего настроения? Не то чтобы он забил на вчерашнюю пропажу Сары, нет, ни в коем случае. Однако он почему-то уверен, что сегодня все будет иначе. Она объявится и объяснится, а он устроит еще одну вечеринку — да хоть три! — помирит их со Стефани и в конце вечера получит заслуженный поцелуй в щеку. Быстрый невесомый поцелуй, который оставляют на коже старшему брату или далекому кузину, что появляется лишь под Рождество. Вишня отправляет О’Нил сообщение с пожеланием доброго утра и дружеским, нейтральным вопросом «как ты?». Доставлено. Идеальный план. Ему даже нет смысла ехать сегодня в школу, потому утром Сара точно включит телефон и увидит и все звонки, и новое сообщение. Подумает, наверное, «как хорошо, что он не в обиде» и наберет первой. И какие тут обиды? Только «привет, Принцесса, скучал» и прыснувший по другую сторону линии смех. От этих фантазий улыбка сама появляется на лице. Вишня думает, что все должно пойти именно так, как он прокрутил в голове. Никаких оснований, даже в виде удачного гороскопа. Вишня представляет плохие исходы событий в последнюю очередь. Ему часто фартит и сегодня тоже обязательно повезет. А еще, так легче оставаться спокойным и хвалить себя за то, что до конца не терял надежду.***
Вишня спешит домой, потому что очень хочет есть, в душ и спать. День вышел загруженней, чем он ожидал. Сегодня без гулянок и, к сожалению, без поцелуя в щеку от Сары. И в принципе без Сары. Но он не отчаивается, ведь телефон отключился еще в обед. Снова забыл зарядить. Его вина, и поэтому он все набирает скорость, мечтая дома увидеть сто новых сообщений от Сары О’Нил. Но и на меньшее тоже согласен — пары хватит с головой. В квартиру Вишня заходит в спешке, не снимая кожанки. По пути в спальню берет с кухни пачку соленых крекеров и, открывая ее на ходу, съедает сразу несколько. Просто, вкусно и по-холостяцки. Усевшись на кровать, ест свой сухой ужин и ждет, пока включится телефон. Дождался, но на панели уведомлений пусто. Это явно ошибка. Может быть, плохой интернет? Он открывает мессенджер, никаких проблем с загрузкой нет. Есть другая: его утреннее сообщение прочитано, но осталось без ответа. — Да что за черт? — его разочарование громко проносится по пустой квартире. Аппетит пропадает. Он же ничего плохого не сделал, да и вообще, ничего не сделал, чтобы его игнорировали. Вишня не забыл, что вчера Сара пропустила от него шесть звонков и сбросила один. Конечно, он понимает, что она ничем ему не обязана и что, возможно, так даже правильнее, но негодование от этого не исчезает. И обида тоже. Теперь Вишня ощущает ее четко и остро. Все же было хорошо, где он допустил ошибку? Они мало общались на прошлой неделе, но ведь не ссорились же. Гуляли даже один раз. Вишня сидит и смотрит в одну точку, не зная, как ему быть дальше. Забить и не накручивать себя из-за девушки, с которой вы кидаете друг другу двусмысленные намеки и взгляды, но до сих пор не перешли черту? Это оптимальный вариант, но почему-то Вишня сразу же отбрасывает его. Он считает Сару другом. Считает Сару близкой, не зная толком нихрена о ней. Он находит ее замечательной, невероятно светлой и такой легкой, что петь рядом с ней хочется, достав гитару из самого дальнего шкафа юности. Вишня знает О’Нил не так долго, но такое чувство, что он и не Дракон вовсе, а рыба, попавшая на крючок. Барахтается, бьется, а толку? Шанс слезть очень мал. Так случается, и все эти дурацкие эмоции с размаху выбивают из привычной колеи, как на ринге. Ни одна рыба не знает, когда именно поймает свой крючок, от этого не уберечься. А когда он уже раздирает глотку до крови, признать происходящее еще сложнее. Есть в этой неожиданности определенная прелесть. Есть риск. Есть и мандраж, с которым иной раз не можешь справиться. Но все ведь когда-то случается впервые. Уже без особого энтузиазма, Вишня берет еще пару соленых крекеров. Снова становится тревожно. От утренней уверенности не остается и следа. Он пытается найти хоть одну зацепку, хоть одну причину, почему его любимая Сара молчит второй день. Пусто и паршиво. Хрустя пальцами, Вишня думает, насколько рискованно будет заявиться к ее дому прямо сейчас. Что скажет ее мать, шериф, да и она сама. Однако он отбрасывает эту мысль так же быстро, как и вариант, в котором забивает на все. Потому что не хочет устраивать подобие разборок. Потому что не имеет на это права. Все должно быть добровольно. Если Сара не хочет с ним контактировать — так тому и быть. Звучит логично и по-взрослому, но, потирая переносицу, Вишня уверен, что упускает что-то важное, до чего не смог докопаться. За окном накрапывает дождь. Выдыхая, он решает завтра снова заехать в школу, возможно, даже спросить кого-нибудь о Саре. Майкла, например. Он постоянно рядом с ней трется, должен знать. Не успев съесть и половину ужина, Вишня принимает входящий звонок от Аарона. Что бы он сейчас не сказал, решает отказаться. Слишком погано на душе, чтобы заниматься какими-то делами. — Да? — Срочно приезжай на заброшку. У нас могут быть проблемы — даже без гребаного приветствия выдает Аарон. Его голос резкий и быстрый. Это обычное состояние главаря, которое мало когда раздражает, однако сейчас бесит не на шутку. — Что случилось? — спрашивает Вишня, выдерживая короткую паузу. Нужно всеми силами попытаться спокойно съехать и не сказать лишнего. — Объясню на месте — в голове вспыхивает несвойственная Вишне злость, и он решает разговаривать с другом так же, как и он с ним — в условно-агрессивном стиле. — Говори прямо, иначе хер ты меня увидишь, Аарон — самому становится противно от этого тона, но по-другому сейчас не выходит. Абсолютно все раздражает в этом звонке сейчас — Я, блять, сейчас совсем не в настроении — Хилл молчит несколько секунд, а потом снижает градус и разговаривает на равных. Вишня понимает, почему тот был на нервах и без лишних слов собирается. Не зря остался в куртке. — В городе снова распространяют наркоту. Один школьник уже умер от передозировки пару дней назад. Похоже, кто-то хочет нас подставить. Я только сейчас узнал. Если мы сейчас все не обсудим, можем завязнуть в подозрениях по самые гланды. Приезжай.день назад
Умершим оказался ученик сентфорской старшей школы Джон Холл. Никакой трагической смерти. Переборщил с дозой и тихо ушел в мир иной. Кем он был, никто из банды не имел ни малейшего представления. Единственный факт, который волновал всех Драконов — причина смерти, которая могла доставить проблемы. По слухам, усиленный оборот новых веществ шел с зимы, но кто это делал, и что это было, никто не знал. — Я был в Элликотт-Сити в конце января — рассказывал член банды — Заходил в клуб. По классике предлагали затянуться. Как раз сказали, что-то новенькое. Но я не помню, как он это назвал. Что-то связанное с цветами, хер его знает. — Ты пробовал эту дрянь? — Я давно слез, Аарон. Ты же знаешь. — И мы не можем быть уверены, что это оно — произнес еще кто-то — Расследованием должна заниматься полиция, а не мы. — Кай прав! Причем тут мы? — Если Никсон не найдет источник, все подозрения лягут на нас — вставил Вишня вперед Аарона. Переглянувшись с другом, продолжил — Сколько у него хвостов с прошлого года висит? Моих в том числе. Он не будет копать. — И потаскает всех вас по допросам — Хилл обвел взглядом собравшихся, кивнув Вишне — Поэтому я должен знать все. Кто, что знает, кто, что видел… Сентфор — город тихий. Здесь давно ничего не происходило, а шериф всегда косо смотрел на Драконов. Ему только дай повод. Странно то, что никто не говорил о смерти подростка, и Аарон тоже это подметил. Три дня — слишком долго, чтобы такая новость дошла до него. Организаторы действовали осторожно и выбрали нужную жертву. Казалось, у этого Джона не было ни семьи, ни друзей, вообще никого, кто знал бы не то что о его скоропостижной кончине, а вообще о его существовании в мире. Жил, учился, умер, о чем тут разговаривать? Несвязные куски информации от членов банды быстро себя исчерпали. Аарон делает вывод, что попытки разузнать детали будут выглядеть подозрительно, и в конце концов обернутся лишним доводом против Драконов. И потому отдает приказ залечь на дно, меньше появляться на людях, приостановить дела, даже если это пойдет в убыток. Отдельное внимание он уделяет шумным вечеринкам в казино: просит прекратить до выяснения обстоятельств. Главарь призывает всех быть внимательными, пусть это дело и создано для копов. Подвиги не совершать, но и глаза держать открытыми. На том все и разошлись к четырем утра. — У меня голова кругом — сказал Хилл тише, садясь рядом с Вишней. Смотрел вдаль, а потом усмехнулся. Светало — Только ведь выползли. Этого не хватало. Вишня уезжал последним. Не видел смысла ложиться спать сейчас. Долго сидел вместе с Аароном, курил. Они разговаривали, не касаясь важных тем. Извинились друг перед другом за резкий тон. — В вопросах банды больше всего я могу положиться на тебя. Хочу, чтобы ты всегда держал это в голове. — Я знаю, все нормально. Думаешь, это принесет нам проблемы? — Если будем осторожными то меньше, чем я ожидаю. Мне жалко парня. Совсем молодой был. — Похороны уже были? — Должны на днях. Я слышал, там проблемы с организацией. Аарон был плохим собеседником, хотя старался выглядеть бодрым. Вишня тоже измотался и разговаривать не было сил. Хилл ушел первым, оставляя его одного посреди пустыря с тревожными мыслями. Тусклым белым светом мерцали фонари. Воздух был свежим и приятно пахло дождем. — Ты точно не видел ничего подозрительного вчера? — Ты же уже спрашивал. Я рано ушел и понятия не имею, что там происходило. — Спрашивал. Но одной вещи при всех сказать не мог. — Какой же? Аарон осекся. А потом посмотрел на Вишню так, будто знает. Будто все о них знает. — Если водишь Сару в наши места, не смей и шагу отходить от нее. Это будет дорого стоить всем. Я тебя прошу, Вишня. Будь благоразумнее. Вишня не сказал, что ее вчера не было с ним. Словно это его обижало. Не хотелось, чтобы Аарон думал, что между ним и О’Нил какие-то странные недомолвки. Между ними нет ничего. Ничего, кроме растущего беспокойства Вишни и молчания Сары. А что, если бы на месте Джона Холла была она? Они вроде ровесники. Попросила бы Сара помощи? Открыла бы перед ним душу, прежде чем сделать что-то страшное, необратимое? Вишня так хотел быть уверен, что О’Нил сможет прийти к нему, подать обе руки и сказать все, что захочет. Хотел знать, что она не побоится закрыть рядом с ним глаза, вверить себя ему, отдать на сохранение — самое бережное, самое трепетное и бдительное. Хотел бы он быть уверен — но склонялся к отрицательному ответу. Прогоняя в голове этот момент позже, Вишня понял, что будь он чуть более отдохнувшим, сразу бы догадался, что произошло, и не стал медлить. А пока он сидел в полудреме почти до рассвета. Не хотел ехать домой по утреннему туману, ведь глаза итак закрывались и видели лишь вполовину. Какая-то пустая, необоснованная тоска не давала не то что расслабиться, а даже выдохнуть спокойно. Внутри все стянулось от новости о юной, бессмысленной смерти. Предчувствие было плохим.***
— Господи, да сколько можно! — восклицает Вишня, поворачивается набок и, не открывая глаза, пытается нащупать трезвонящий то ли в третий, то ли в четвертый раз телефон. Он вырубился. Приехал домой и вырубился. Было около семи или восьми утра, когда Вишня лег в кровать, и с этого момента он не помнил ни себя, ни сколько времени спал, ни какие у него были дела в этот день. Отсутствие сна дало о себе знать. Все пошло к чертям. За окном быстро смеркалось. Уже за шесть, наверное. Телефон замолкает. Вишня выдыхает, переворачивается на спину. Проходят минуты, пока он пытается снова не провалиться в сон. Где-то на грани реальности и подсознания раздается щелчок. Мелодия звонка раздается снова. Посреди весеннего сентфорского неба разрывается гром. Сара. Вишня подскакивает, протирает лицо ладонью, откидывает волосы назад и с первого раза находит телефон рукой. Не разглядев имя звонящего, снимает трубку. — Ало? — Где ты пропал? — все нормально, звонит Аарон. Точнее, сейчас плохо, что это именно он. — Спал — Вишня снова вытирает рукой лицо, на этот раз сильнее вдавливая ладонь в кожу. По ту сторону на некоторое время воцаряется тишина. — У меня есть кое-что по нашей проблеме. Подъедешь? — Давай я перезвоню. Мне нужно прийти в себя — Хилл сбрасывает, не попрощавшись, что обычно означает «окей». Аарон не любит медлить. Вставая с кровати, Вишня набирает номер Сары. Идут долгие гудки, и поначалу ему кажется, что еще чуть-чуть и в трубке раздастся ее голос. — Ну, конечно — разговор обрывается, так и не начавшись — Блять — Вишня ругается вслух, пролистывая все контакты, так и не найдя нужный. Забыл записать, кажется. Несколько секунд проходят в раздумьях, после чего он принимает решение собираться. Куда именно, Вишня точно не знает. Сначала к Саре, а дальше разберется. Что на это скажет Аарон? Говорил же не высовываться. И суток не прошло, а Вишня собирается заявиться на порог дома, где шериф сидит в продавленном кресле, раздумывая, «а кого же из Драконов мне первым закрыть на пару суток?». По всей видимости, первым будет именно Вишня. Суета и бардак — так бы он охарактеризовал свое состояние. Мысли путаются, и Вишня не может осознать, почему именно в эту секунду принял такое импульсивное решение. Пытается понять, что ему нужно взять, что надеть, но уже не контролирует себя в ту минуту, когда оказывается в гостиной — самой пустой и бесполезной комнате, в которую может не заходить месяцами. — Успокойся — произносит, выставляя руки вперед. Выдыхает. В абсолютной тишине слушает сбитое дыхание. Он завелся с полуоборота не из-за чего. Вишня трет переносицу и думает. Или повод все-таки есть? Ее телефон включен. Значит, скорее всего, она видела звонок и не взяла. Почему? Личных причин нет, кроме неожиданно возникшей неприязни или ненависти к нему. Но это он переживет, наверное. Гораздо хуже если ее, допустим, кто-то похитил, и она не владеет своим телефоном. Но для похищения тоже должна быть причина. Сара не наркодилер. Сара никого не убивала. Сара не разбивала сердце какого-нибудь отчаявшегося мафиози, наверное. Сара не состоит в банде, но каждый ее член знает О’Нил. Драконы — единственная зацепка. Значит, похитителю нужен был кто-то из них. Этим кем-то является он сам, Вишня. Что-то не сходится. И кто снова, черт возьми, ему звонит? Быстрыми шагами Вишня возвращается в спальню, обдумывая, кто и с каким мотивом мог похитить Сару. Эта параноидальная горячая мысль крепко вонзается в голову, и незнакомый номер на дисплее только подначивает ее. По телу расходится жар. Вишне все ясно — это тот самый ублюдок. Одумался после его звонка и теперь будет требовать выкуп. Что-ж. Вишня готов откупаться: кошелек или жизнь, разницы для него не будет. — Я слушаю — выкрикивает на взводе. Сердце колотится так, что кажется осталось недалеко до инсульта или инфаркта. Хер его знает. Он не чертов врач, чтобы разбираться. — Вишня? — слышится тихий женский голос, но это не Сара. Он знает точно, что не она. Парень постукивает пальцами по изголовью кровати. Ждет объяснений. И дожидается — Это Стефани, если не узнал. — У меня нет твоего номера — получается грубовато, но Вишню уже трясет от внутреннего хаоса и безысходности. Именно ее номер он искал после разговора с Аароном, и это совпадение пугает. — Ты звонил Саре пару минут назад. Я сейчас с ней и видела. Подумала, что стоит тебе позвонить и сказать кое-что. — Ты у Сары? — неожиданно громко вырывается из него. — Да, но… — Мне нужно с ней поговорить — Вишня не дает ей закончить, потому что эта игра в молчанку уже надоела. Слова получаются быстрыми и резкими — Почему она не снимает мои звонки? Дай ей телефон — Вишню охватывает мандраж. Шестеренки подсознания начинают крутиться, и в ту же секунду он все понимает. Уже знает, что не поговорит сейчас со своей любимой Сарой, но хочет услышать четкий ответ. Четкую ужасающую причину. — Вишня я… — Стефани запинается — Мне нужно немного собраться. Подожди — слышно, как девушка делает несколько глубоких вздохов. Вишня же задерживает дыхание — Сара не в лучшем состоянии для разговоров. Только что из больницы… Я даже не знаю, не знаю, как это все объяснить, но ты, наверное, волнуешься и… — Какой больницы? Ты можешь мне сказать, что, черт возьми, произошло? — Не кричи на меня. Успокойся — ее голос подрагивает, как стекло бокала, по которому нечаянно стукнули кольцом. — Прости — Вишня сглатывает. Сомкнутые на изголовье пальцы уже ноют. — Ничего — сразу отзывается Стефани. Кажется, она плакала. — Я… правда переживаю. И хочу знать — он говорит как есть. Кажется, больше неважно, что об этом могут подумать другие. Слова про больницу вышибают мнимую осторожность клином. — Ладно… — Вишня никогда не думал, что голос Стефани может быть таким — Наш одноклассник погиб пару дней назад. Они с Сарой были друзьями, а я узнала только сегодня в школе. Нам сказали сегодня, а она пришла к нему в тот день и… — Джон Холл? — перебивает ее Вишня и жалеет, что картинка происходящего вмиг становится такой ясной и понятной. — Откуда ты знаешь?.. Что-то тяжелое оседает внутри. Вишня не идиот, вовсе нет. Только притворяется иногда. Ему не нужны подробности. Все и так ясно. Именно этой зацепки не хватало, этой маленькой подробности жизни Сары, которую он упустил, потому что… Почему? Он знал многое о Саре. Достаточно, чтобы доверять ей. Учитывая, что О’Нил не знала даже его настоящего имени, по меркам Вишни выдала ему всю подноготную. Но в ней не было Джона. Ни разу. Ни в разговоре, ни на общих тусовках. Были все — Стефани, Майкл, Бобби, иногда даже Дерек захаживал, но никакого Джона. Если бы он знал… Его уже не вернуть. Сара понимает это так же ясно, в этом нет никаких сомнений. Вишня не уверен, что между похищением, которое он надумал себе в приступе паранойи, и смертью друга, лучше второй вариант. Первый можно исправить. Был бы шанс не столкнуться со смертью глаза в глаза. Вишне страшно за нее так, что холод по спине идет. Он сталкивался со смертью, но давно. Еще когда у него была семья. Столько всего произошло за это время, что он и не помнит какого это. Вишня не знает, как будет подбирать слова при встрече, как будет успокаивать ее и по силам ли ему вообще это сделать. Он понятия не имеет, какие потрясения пережила его Сара за последние дни. Хилл сказал, похороны должны быть на днях. И Вишня пойдет туда. Потому что плевать на приказ не высовываться, когда дело касается Сары. Он обязан держать ее руку. Обязан не дать этой хрупкой жизни сломаться, обязан быть рядом. В голове проносятся моменты, в которых они были вместе. Ему видится пара синих глаз с маленькими морщинками в уголках. Легкими покалываниями по коже вспоминается, как она мимолетно касалась его руки и тянула за собой. Как сжимала шершавую ладонь, когда в этом нуждался он. Вишня боится, что больше не услышит ее разговоров без остановки и смеха, который относит в детство. Больше всего он боится облажаться. Это первый раз за долгие годы, когда он чувствует сковывающий, леденящий страх. Острая мысль проносится в голове. «Если бы на месте Джона Холла была она…» Вишня не решается закончить. Обрывает. Лучше не знать. Лучше даже не думать об этом. — Как она себя чувствует? — спрашивает, набравшись мужества. — Говорит, что сносно — отвечает Стефани — Мы скоро сядем ужинать, Дерек что-то готовит — в голосе чувствуется грустная усмешка. Похоже, что там все в сборе. — Шерифа нет дома? А мама? — Она вместе в участке. Какие-то бумажные вопросы. — Я могу приехать. Хочу приехать — он признается, потому что больше не может держать это желание в себе. Больше всего. Больше всего он хочет сейчас быть рядом. — Вишня, я не уверена — Стефани заминается — Сара не знает, что я с тобой говорю. Я вышла, с ней пока сидит Майкл. Вы не ссорились? — она вздыхает — Я не знаю, правда, почему она тебе не сказала. — В том то и дело, что нет — маленькая искра глупой ревности вспыхивает лишь на секунду, но тут же тушится о панику смешанную с беспокойством — Может, что-то нужно? — Не думаю — Стефани снова берет небольшую паузу — С ней все не так плохо, Вишня — она говорит мягко, будто понимает все его чувства, будто знает больше, чем должна и действительно хочет его успокоить. Вишня не отвечает. Задевает, что он — единственный, кто сейчас не рядом с О’Нил, и Стефани, кажется, это чувствует. — Я сейчас спрошу — говорит она, взвесив все «за» и «против». Слышатся шаги. Вишня опускается на край кровати, придерживаясь за матрас. Уставившись в одну точку, дожидается приговора. — Сара? — слышится осторожный голос Стефани — Мне сейчас звонил Вишня. Он беспокоится. Хочешь с ним поговорить? — Дракон усмехается. Конечно, все так и было — Он сказал, что может приехать. Сердце отбивает глухие удары, пока в тишине раздается ее голос. — Он будет завтра? — Не знаю, я не говорила. — Скажи, пожалуйста. Хочу, чтобы он тоже приехал. — А сейчас? — Я уже выпила снотворное и скоро лягу. Нечего ему по ночи зря ездить. — А ужин? Ты обязательно должна поесть — встревает Тернер. — Конечно — вздыхает Сара — Ты перезвонишь ему, Стефф? — А? Да-да — снова шаги. — И скажи, что со мной все нормально. Правда. И передай спокойной ночи. Вишня видит перед собой мягкую полуулыбку из последней реплики. Ее голос — медленней, чем обычно, но такой же спокойный и заботливый. Никакой наигранности. Никакого желания показаться сильнее, чем она есть на самом деле. Это его любимая Сара, которую больше всего хочется просто обнять. Вишня слышит, как О’Нил измотана и рад, что сейчас она не одна. Друзья не оставят ее, как и он сам. Будет делать так, как сказал Аарон. Будет благоразумнее. — Завтра похороны? — спрашивает Вишня, как только слышит звук закрывшейся двери. — Похороны? — отвечает Стефани — Нет, еще нет. Памятный день в школе. Утром. С восьми до десяти, а потом все уходят домой. Я надеюсь, ты будешь? Сам все слышал. — Конечно — Вишня качает головой, прикусывает губу — Конечно. — Тогда — после длительной паузы продолжает Стефани — Спокойной ночи. От меня и Сары. — Спасибо, что позвонила. И извини, если был груб. Просто… — Я понимаю, Вишня. Мы все сейчас на взводе. Я знаю. Он видел Стефани пару дней назад танцующей на столе, но на всю жизнь запомнил вечер, когда она была серьезной и тихой. Когда она сказала, что знает — и не ошиблась. Вишня признался ей первой. Смерть любит обнажать правду.настоящий день
Дракон подъезжает к Сентфорской старшей школе и паркуется у ворот. Сегодня нет ограничений на вход, поэтому он может себе это позволить. Времени уже за восемь, но Вишня медлит, неспешно вставая с мотоцикла. Поправляет кожанку и достает сигарету. Тяжело это все. Вишня знает, что ей тяжелее в тысячу раз, но все равно становится не по себе, когда он представляет царящую внутри атмосферу. А ведь впереди похороны. На улице тепло. Обещали дождь, но сейчас в небе весеннее солнце. На свежем воздухе курится отлично. Вишня глубоко затягивается, а, выдыхая, смотрит на сухой серый асфальт. Хочется верить в хорошие знаки, но пока на душе глухо и неспокойно. Аарон знает, что Вишню сегодня нельзя беспокоить. Он просил передать соболезнования семье погибшего, если друг таковых встретит и настаивал, чтобы Сара приехала к Драконам, как только будет готова. — Вишня? — слышится за спиной — Мы и не надеялись тебя увидеть — он оборачивается и видит Тернера. Тот несет несколько бутылок воды. — Давно не виделись, Майкл — он протягивает Тернеру пачку, но тот жестом показывает отказ. Руки они никогда не жмут. Так повелось с самого начала, поэтому нет смысла меняться. — Ты только ждешь или заходить тоже будешь? — Вишня усмехается, делает последнюю тягу. Он уверен, что Тернер всем сердцем не желает его здесь видеть. Майкл, кажется, на дух его не переносит, хотя у него не то что повода нет, у них даже личного разговора ни разу не было, чтобы записать друг друга в список врагов. Вишня знает, что он один из лучших друзей Сары. Предполагает, что О’Нил ему нравится, и в нем играет юношеский дух соперничества. Ревностью Вишня не может это назвать. Ревность заставляет действовать, а Майкл — нерешительный, соревнующийся сам с собой мальчик. — Пойдем — безразлично бросает он Тернеру, игнорируя колкий тон. Вишня открывает багажный отсек мотоцикла и достает букет белых, только-только распустившихся пионов. Они вдвоем заходят в школу, не сказав друг другу ни слова. Тернер ведет Вишню по коридорам первого этажа, и наконец они подходят к спортивному залу. Оттуда доносятся приглушенные голоса. В такой день принято разговаривать тихо, это все знают. Весь зал залит солнечным светом, поэтому Вишня щурится, опустив голову. Огромные окна открыты, слышится пение птиц. Воздух крепко пропитался цветочным ароматом. Цветов много. Ими украшена входная дверная рама, у скамеек стоят большие букеты, а маленькие расставлены по подоконникам. Вдыхая полной грудью, Вишня пробирается вглубь зала, потеряв Тернера из виду. Людей не так много. В основном это учителя, родители и старшеклассники. Есть и совсем маленькие ученики, которым сегодня обязательно на классном часу какой-нибудь коп рассказал о вреде наркотиков и напомнил телефон доблестной полиции. Все проходит спокойно. Подростки стоят группами, держа пластиковые стаканчики. Вишня находит небольшой фуршетный стол и решает смочить горло водой. Здесь все не так плохо, как он ожидал, но то ли плотный воротник водолазки так сильно давит на шею, то ли он настолько чувствительный, что дыхание время от времени учащается. Ставя стакан обратно, он замечает, что за ним уже следят внимательные глаза шерифа Никсона, стоящего у «главного стола». Вишня делает то, что вряд ли сделал бы в другой ситуации — кивает в знак уважения и на получает этот же жест в ответ. Поразительно, как поминки на один день меняют людей. «Главным столом» он обозначил три поставленные друг за другом парты у дальней стены. На первой стоит портрет молодого парня с черной лентой наискось, а на двух других возложены цветы. Пестрый ярко-зеленый ковер. Вишня подходит медленным шагом. Рассматривает фотографию. Вытянутое худое лицо с угловатыми скулами и только-только появившейся аккуратной щетиной, коричневые коротко стриженые волосы с недлинной челкой, темно-карие глаза и сдержанная узковатая улыбка. Фотография цветная, скорее всего из школьного «дела». Он первый и последний раз видит лицо Джона Холла. В конце концов происходит неизбежное. Как только он подходит ближе, шериф начинает с ним разговор. — Не ожидал тебя здесь увидеть — его проницательные, но такие уставшие глаза в упор смотрят на Вишню. — У Драконов не было причин не выразить соболезнования — нет желания поворачиваться к Никсону. Вишня все не может оторваться от портрета. Насколько он старше этого парня? И десятки лет не насчитается. Как же паршиво это осознавать. Вишня сжимает в руке букет и со стороны, наверное, выглядит полным истуканом. Забавно, но он правда растерян. — Его родители тут? — ему приходится перевести взгляд на шерифа. — Он жил один. Мать умерла пару лет назад — незаинтересованно отвечает Никсон, скорее всего уже не впервые слыша этот вопрос. Черт. Это было так ожидаемо. Вишня уже хочет положить цветы на свободное место и отойти подальше, но слышит за спиной голос. Ее голос. — Вишня? Господи, как же нелепо звучит его прозвище сейчас. Он разворачивается и видит Сару, ведомую Стефани под руку. Ее губы застыли в вежливой мягкой улыбке. Свет из окна падает на аккуратное лицо, пряди русых волос выбились из низкого пучка. Что-то тихо сказав подруге, Сара освобождает руку и подходит ближе. Между ними шагов семь. О’Нил с осторожностью проходит три из них, а Вишня быстро делает свои четыре ей навстречу, чувствуя, как на последнем шаге вокруг шеи смыкаются теплые ладони. — Ты пришел — шепчет Сара, сразу вжимается в него и замирает — Спасибо. Вишня чувствует спиной обжигающий взгляд шерифа. Нужно что-то ответить, но язык не поворачивается. Ему кажется, что Сара даже не дышит. Прильнула к нему и стоит, а у него все органы свернулись в тугой клубок. Вокруг тишина, только ветер бьется об окна, качает занавески. То ли чудится, то ли он на самом деле так отчетливо слышит, как колотится ее сердце. Прежде чем обнять О’Нил, положить руку на ее голову, Вишня здоровается коротким кивком со Стефани, и та не спеша отходит к соседней лавочке. Они остаются одни. — Принцесса, — произносит Вишня, чуть наклоняясь — Извини, я опоздал — Сара убирает руки с его шеи, перекладывает ладони на плечи и заглядывает в глаза. — Главное, что ты тут — ее синие, как океан глаза не потухли, а стали еще ярче. Солнечные блики играют в радужке, подсвечивая не только оттенок морской пучины, в которую Вишня бросается без раздумий, но и красные, опухшие веки, и запавшие синяки с сиреневатым оттенком, и смазанную комками тушь. Взгляд Сары ясен и чист, она смотрит с каким-то божественным откровением и так надеется, что Вишня поймет. Пальцами держится за его плечи, как за спасательный круг. — Я так рада тебя видеть — губы О’Нил еле двигаются, но он все слышит. Даже мысли не возникает прервать зрительный контакт, пока Сара сама не утыкается носом в его грудь. Выдыхает. Вишня чувствует, как сильно она измотана. — Ты давно здесь? — он не находит ничего лучше для продолжения беседы, прекрасно зная, что Сара пришла задолго до всех. Ему сложно так, будто они не виделись много лет. Вишня оглядывается по сторонам. Народу поубавилось. Подобные мероприятия не бывают долгими. Свободной рукой он водит по спине Сары, ощущая, как та дрожит. Гладит, туда и обратно. Туда и обратно. — С шести, наверное — отвечает она, повернув голову набок — Надо было все подготовить — после этой реплики неожиданно, почти резко, Сара хватает Вишню за локоть — Я сразу и не увидела! — при взгляде на букет, ее лицо пронизывается улыбкой, такой яркой и широкой, что Вишня сам невольно улыбается. О’Нил чуть отстраняется, все еще держа его за локоть, и опускает голову к цветам, закрывая глаза. Вдыхает. — Сначала я искал сирень. Вспомнил почему-то о ней сразу. Не знаю — Вишня опускает взгляд в пол и улыбка сходит с лица — Но она цветет только в мае — когда он поднимает глаза, Сара уже касается рукой пышных мягких бутонов. В уголках ее глаз блестят слезы, но видно, что сейчас она хочет сдержаться и оттого глубоко дышит. Она тоже в черной плотной водолазке, поэтому Вишня понимает, как это тяжело. Проводит ладонью по волосам. Не нужно слов. Она снова льнет к нему, прикрывая глаза. Хочет, чтобы он обнял ее. Хочет, чтобы не отпускал. — Они великолепные — Вишня слышит очень тихий всхлип слева от себя. И исполняет то, что она хочет. Стрелка часов ползет к девяти, когда Сара отходит от него и оглядывается. Людей осталось совсем мало. Махнув рукой Майклу, она улыбается, а Вишня не сводит с нее глаз. Такая красивая и юная. Такая усталая и бледная. Такая разбитая, но все такая же, если не еще больше, любимая им. — Думаю, мы скоро пойдем — говорит О’Нил, снова поворачиваясь к Вишне — Я благодарна каждому, кто пришел, но мало кто знал Джона лично. Поэтому здесь никто не рассказывал теплых милых историй о его жизни, так… — ее голос становится тише, а взгляд падает в пол — Он не заслуживал этого. Но, наверное, так ему будет спокойнее — после паузы Сара чуть хмурится, вскидывая брови, и качает головой. О’Нил не верит в то, что говорит. — Я многое не знаю, Принцесса — выдавливает из себя Вишня, боясь сказать что-то ранящее, что-то неподходящее. Впервые за долгое время он тщательно думает, прежде чем начать говорить. — Но я бы хотел — он осторожно берет ее руку, опасаясь, что О’Нил одернет ее, но этого не происходит — Я переживаю за тебя, Сара. Ты можешь рассказать мне все, что хочешь. Или просто помолчим. Аарон тоже волнуется. Ты… — Вишня запинается, замечая, каким чистым, открытым взглядом она смотрит на него — Ты не одна, Принцесса — О’Нил сглатывает и еле заметно усмехается, но руку не отпускает. Сара легким движением подается в сторону «главного стола», и они подходят к нему вместе. Встают напротив портрета, и только сейчас Вишня кладет цветы на самом краю. — Давай не сюда — подает голос О’Нил и, высвободив руку, берет букет пионов — Они бы ему очень понравились, я знаю — она обходит парты и останавливается у портрета — Он любил цветы, природу, знаешь… — девушка крепко сжимает в руке стебли — Не думай, что он был странным одиноким парнем, пожалуйста — О’Нил бережно, словно эти цветы сделаны из стекла, кладет их прямо у рамки поверх другого букета. Несколько бутонов теперь закрывают часть юного лица — Он был… — Вишня стоит позади нее, теряясь с каждой секундой все больше — Лучшим. Больше Сара не говорит ничего. Они так и стоят некоторое время — она лицом к столу, а Вишня — сзади, чуть поодаль. Ей не нужны все эти формальные успокаивающие слова, поэтому он ждет, когда О’Нил скажет, чем он может помочь. Вишня видит, как ее хрупкие плечи вздрагивают несколько минут, лопатки то расправляются, то снова расходятся. Так не по себе. Она плачет в метре от него, а он не знает, позволительно ли ему видеть ее слезы. В его жизни было почти все, но такое — впервые. В зале становится практически пусто. Вишня оборачивается и видит застывших учителей, что не знают, как намекнуть наиболее деликатно. Дракон осторожно подходит к Саре и, отвернувшись, кладет руку на ее плечо. Чувствует тонкие выступающие ключицы. Она прекрасно все понимает и, не издав ни звука, быстро стирает слезы с лица. — Я думаю, нам нужен кто-то, чтобы помочь с партами и скамейками — раздается женский голос. Вишня оборачивается, встречается взглядом с Майклом и кивком дает понять, что сейчас подойдет. Шериф все это время стоит на своем месте, усиленно делая вид, что не следит за своей названной дочерью. — У тебя есть дела сегодня? — дрожащим голосом спрашивает Сара и кладет свою ладонь поверх его пальцев. — Никаких — эти слова снова возвращают на ее лицо усталую улыбку. О’Нил несколько раз похлопывает его по руке, мысленно говоря, что ее можно ненадолго оставить. Как только Вишня отходит, шериф жестом подзывает к себе Дерека. Тернер молчал, пока они таскали парты и все остальное. Он был погружен в свои мысли, и чего или кого они касались, Вишне было неинтересно. Остальные, вероятно, ушли на улицу вместе с Сарой, потому что, когда дело дошло до последней скамейки, в спортзале никого не было. Только парты с портретом стояли на своем месте в окружении цветов. В этой пустоте было столько пространства, воздуха и необратимой, давящей тишины. Зал закрывали до похорон. Потом все, что было возложено здесь, перенесут на кладбище. Тернер ушел за курткой. Вишня задержался, смотря из-за порога на портрет Джона Холла. Он верил, что тот был хорошим парнем. Сара бы не стала водиться с плохими, а еще у него были добрые глаза. Темные, с юношеской печалью и хитростью вперемешку, но очень добрые. Вишня понимает, как тяжело быть одному. Это не вина Сары, да и вообще ничья. Только если Бога, наверное. Он отводит глаза. Гонит от себя мысль, что взгляд Джона Холла так и остался воткнутым в одну точку и больше не сдвинется с места. Запирает зал ключом, который ему доверила какая-то милая женщина. — Спасибо вам, мистер…? — как выяснилось, ее звали Миссис Брукс, и она была завучем. — Роб — Вишня говорит первое, что приходит в голову, ведь знает, что больше не увидится с ней. — Мистер Роб — заканчивает завуч — Вы друг нашей Сары? — Брат — Дракон видит, что эта ложь шокирует Брукс — Двоюродный — добавляет он — После всех этих событий думаю остаться в Сентфоре. Хочется быть ближе к семье, к любимой сестре. — Ох, это так чудесно. Когда семья поддерживает в такое сложное время. Знаете, Сара… — она берет Вишню под руку, пока они идут к стойке охранника, чтобы сдать ключ. После десяти минут диалога ни о чем Вишня вырывается из плена душных коридоров школы, совсем не похожих на залитый солнцем спортзал, что теперь отпечатался в памяти на всю жизнь. Он сразу же закуривает и только потом, подняв голову, видит, что рядом с его байком стоят все, включая Сару. Точнее, она уже сидит на нем боком, придерживая юбку. — Кажется, тебе понравилось в школе — улыбаясь, говорит Стефани, как только Вишня подходит ближе. — Ага. Очень — отвечает он, чуть не подавившись дымом — А еще больше, я понравился вашему завучу. Не отцепишься — Вишня делает большую затяжку и смотрит на Сару. Она не сводит взгляд с земли. Солнце светит так же ярко, ветер все больше растрепывает ее волосы. — Ожидаемо — продолжает Стефани — Сара, вроде все пришли — она оглядывает Вишню, Майкла, Дерека и Бобби — Что теперь? — Мы не собираемся расходиться — говорит Бобби, и только сейчас О’Нил поднимает глаза, с теплотой посмотрев на друга — Только скажи, куда нам всем идти. — По домам, я думаю — отвечает Сара и оглядывает компанию — Спасибо, но мне нужно немного побыть одной. — Ты уверена? — Стефани становится рядом с ней, опираясь на байк. — Да, порядок — Сара останавливает глаза на Майкле — Еще осталась вода? — тот без слов дает ей бутылку. О’Нил делает пару глотков и оставляет ее у себя — Я напишу, как буду дома — произносит она, и очередь получить порцию ласкового взгляда доходит до Вишни. Ее откровение не до конца понято, но сейчас Сара дает четкую инструкцию. В ее глазах играют солнечные блики, а слезы, кажется, еще не до конца высохли. Дракон все понимает, кивает и делает последнюю затяжку. — Мы проводим тебя — говорит Майкл, подходя к О’Нил. — Я поеду с Вишней — спокойно отвечает та. Стефани улыбается чуть шире и мельком поворачивается в его сторону. Тот считывает безмолвное доверие, которое появилось после их короткого телефонного разговора. — В смысле? — в голосе Тернера сразу появляется раздражение. Он замирает, зацепившись пальцами за пояс джинс. — Почему тебе всегда нужен какой-то смысл? — Вишня выкидывает сигарету и с вызовом смотрит на него. Его мнимая агрессия порядком достала. — Ты гоняешь, как ненормальный, а она только вчера в обморок падала — резкий ответ не заставляет себя ждать — Молодец, что помог, но согласиться на такое — уже эгоизм! — Майкл! — повышает голос Стефани и обращает взгляд к Тернеру — И Вишня тоже. Перестаньте. — Я согласен с Майклом. Саре сильно нездоровилось — только сейчас подает голос Дерек — Тем более, отец сказал лично довести тебя до дома — он смотрит на О’Нил, но у нее нет желания участвовать в этом глупом споре — Без посторонних — парень переводит взгляд на Вишню, но в нем нет той неприязни, что встречается у его отца. — Ожидаемо — усмехается Вишня и замечает, что Сару тоже это забавит — Дерек, напиши мне свой номер на всякий случай — он протягивает телефон младшему Никсону, запомнив вчерашний вечер, когда в нужный момент у него не оказалось телефона близкого Саре человека. — Номер — не аргумент, чтобы она ехала с тобой. А если что-то случится? — негодует Тернер. — Майкл, давай мы не будем начинать сейчас — Стефани опять разворачивается к нему, а ее голос звучит совсем не по-дружески. Вишня сдерживает усмешку, когда видит, что Тернер ничего не может сказать поперек лучшей подруги — Только не забудь написать, окей? — Стефани возвращает взгляд к Саре и тянется, чтобы обнять ее. — Конечно — отвечает она и встает с сиденья. Прикрывает глаза, когда Стефани гладит ее по спине. — То есть вы уже все решили? — Я думаю, решать должна Сара — Бобби пожимает плечами — Это же очевидно, ты чего? — Прислушайся к брату, Майкл — Вишня забирает телефон, сдерживая остальные ядовитые фразы. Не в присутствии Сары. — Дерек, ты же сказал про отца. Родители будут волноваться — так бесит, что этот школьник просто игнорирует его. Даже не смотрит. А кулаки все равно сжал. — Ты мне не доверяешь, Тернер? — опасная фраза. Майкл знает, к чему тот ведет. Вишня не любит кичиться положением в банде, но если это единственный способ поставить этого параноика на место — никаких проблем. Ведь не доверять ему — значит не доверять Аарону. А не доверять Хиллу — заиметь проблем. — Я беспокоюсь за Сару — сквозь зубы произносит Майкл, не сводя взгляда с Вишни — Подумай о ее здоровье, а не о себе. — Хватит — наконец произносит О’Нил, поднимая ладони вверх — Я прекрасно себя чувствую. Вы еще голосование устройте. — Вот именно. Как маленькие дети — подхватывает Стефани — Предлагаю остальным посидеть, допустим, у меня. А потом Вишня привезет Сару, и мы ее проводим. Идет? — Я согласен — кивает Дерек — Если Сара так хочет, не вижу причин упираться. Хоть ты мне и не сильно нравишься. — Будь уверен. Я знаю, какие у меня чуть что будут проблемы — отвечает Вишня. — Мне все равно — Дерек уводит взгляд к Саре, скрещивая руки на груди. — Не понимаю, зачем? — Майкл отворачивается, но О’Нил тут же подходит к нему. — Мне это поможет — тихо говорит она, поджимая губы — Я… Люблю ездить на мотоцикле. Скорость все такое. Хочу развеяться. — Сара… — Тернер обнимает подругу. В их росте нет такой большой разницы, как у нее с Вишней, поэтому О’Нил кладет голову на плечо парня и закрывает глаза — Обещай, что наберешь, если почувствуешь себя хуже. И возьми таблетки. — Я их и не вытаскивала — отвечает она, проводя рукой по затылку Тернера. — Извини — через некоторое время добавляет Майкл, успокоившись — Но я всегда буду переживать за тебя. — Я знаю — О’Нил сжимает его плечо, а Вишня думает, неужели наедине Майкл может быть не таким грубияном и вполне хорошим другом, чтобы ему все так быстро прощалось — Я знаю. Майкл снимает с себя толстовку и отдает Саре. Она с улыбкой принимает ее, натягивая чуть ли не до конца юбки, и снова обнимает его, а затем и каждого из друзей. Вишня в это время прощается за руку с Бобби и Дереком, что в его голове выглядит очень неловко. Когда садится на байк, думает, насколько же странным было сегодняшнее мероприятие. Вишня знает, что друзей Сары он не увидит после этого еще долго, ведь у них нет никаких точек соприкосновения. Кроме Майкла, к сожалению. — Есть пожелания? — спрашивает Вишня, как только О’Нил подходит к нему. Свою сумку и бутылку воды Сара кладет в багажный отсек. — Знаешь, где начинаются окраины? — он кивает — Туда. А там покажу, как дальше. Только поверни здесь направо, а не влево — опираясь на Дракона, Сара осторожно перекидывает ногу и садится сзади него, подминая под себя ткань. Без стеснения она крепко обхватывает его под грудью и прижимается со спины как можно сильнее. По рукам Вишни проходит ток, а клубок из органов внутри только скручивается и скручивается. Поэтому он сразу посильнее сжимает рукояти мотоцикла, поворачивает ключ зажигания и трогается с места. О’Нил кладет голову на его спину и, кажется, совсем не обращает внимания на скорость. Вишня, как его и просили, поворачивает направо и едет так аккуратно, как не ездил в первый раз за рулем. Сентфор только-только начинает просыпаться. Что-то умиротворенное есть в этом всем. Весна, еще не палящее ласковое солнце, запах скошенной с лужаек травы и свежих духов Сары, голубое небо и облака, за которыми, быть может, Джону Холлу стало спокойнее.