Ваши требования неуместны

Музыка грохотала вокруг, отбиваясь пульсом в глубине живота, давила толщей плотного звука на горло, обволакивала разум, замутняла чувства и путала в пространстве. В голове была лишь плотная тяжёлая вата, и Гарри ощущал её сырую тяжесть, тянущую вниз. Он знал — если закрыть глаза, то мир исчезнет. Останется только абсолютная, кромешная темнота, и эта темнота будет плясать свой безумный путаный танец под грохот музыки. Если закрыть глаза, все мысли станут лёгкими и будут кружить в темноте, подчиняясь ритму из огромных колонок. Пустые мысли, ничего не весящие, ничего не значащие. Кружат, и кружат, и кружат. Гарри широко распахнул глаза, пытаясь сконцентрироваться. Он повернул голову и увидел улыбку Крама — лёгкую, блуждающую, едва уловимую. Раньше Гарри и не распознал бы её на этом строгом лице, приняв за затейливую игру света. Он смотрел на щёки Крама, на шею, на руки, но никак не мог собрать целой картинки. Детали Крама кружились внутри его лёгкой и пустой головы, наполненной тяжёлой и мокрой ватой, никак не желая собираться в целостный образ. На самом деле Гарри ещё с прошлого раза решил, что хватит с него студенческих вечеринок в Хогвартсе, и с удовольствием пропустил бы это празднование, устроенное в честь окончания семестра. Но его слишком обрадовали результаты последнего экзамена — он всё сдал и, что ещё лучше, — Крам тоже всё сдал. Либо Снейп решил не сводить счёты, либо Гарри сам себе придумал проблему — сейчас это уже было не важно, всё осталось позади, груз ответственности за чужие беды упал с плеч. Они сдали реставрацию. И когда Крам предложил пойти в Хогвартс, Гарри согласился. Сказать “да” было легко. Да что там, всё теперь было легко и непринуждённо — казалось, даже пол пружинил под ногами при каждом шаге. Гарри сразу оценил обстановку, занял очередь в бар и протоптался в ней целую вечность, прежде чем Крам, наконец, появился перед ним из полутьмы зала. — Это ты хорошо придумал, — кивнул тот на очередь и мудро добавил: — Бери сразу два. Больше не унесёшь, а меньше брать нет смысла. И теперь, когда они поднялись на верхнюю площадку с видом на танцпол, где не было такой толпы, как внизу, Гарри чувствовал, что пружинящий от невесомости пол превращался в вязкое болото, которое затягивало в свою мутную топь. Он чувствовал, как легко воздух выскальзывает из лёгких. Не оставалось ни одной стойкой мысли, всё разбегалось в голове. Музыка грохотала в желудке, эхом отзываясь в затылке, и на выдохе уносилась в полумрак тесного воздуха. — Здесь потише, — сказал Крам. Его голос звучал словно с другого берега реки, но Гарри усердно кивнул, давая понять, что он услышал. — И посвободнее. Не хочешь потанцевать? Крам одарил его тяжёлым взглядом. Гарри покачал головой. — Я тоже не хочу. Останемся здесь? — Хорошо, — сказал Гарри прямо в ухо Краму. Ухо было горячим. Ещё одна деталь в безумный пазл, собрать который было невозможно: детали разлетались, расползались в самые дальние углы, теряясь среди случайных мыслей. — Вон там — Флёр, — Крам доверительно наклонился к Гарри, а затем кивнул вниз, в сторону сцены. — Видишь её? Гарри послушно повернул голову и действительно заметил в толпе белокурую шевелюру. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы распознать в девице однокурсницу — и это определённо была она. Гарри ждал продолжения мысли от Крама, но тот уткнулся в свой стакан и напряжённо молчал. На сцене кто-то играл — но что это была за группа, и когда именно началось выступление, сказать было трудно. — Так что там с Флёр? — спросил Гарри просто ради того, чтобы хоть что-то спросить. Рот послушно произнёс фразу и растянулся в довольной улыбке. — Я хотел пригласить её, — ответил Крам. — Пойти сегодня с ней. — Как на свидание? — удивился Гарри. — Вроде того, — Крам кивнул, нахмурившись. — Предложил пойти со мной. Всё-таки не увидимся до следующего курса. Может, последний шанс, пока она свободна. — Она отказалась? — на всякий случай уточнил Гарри. Крам хмыкнул, буравя взглядом пиво — крошечные пузырьки стремительно улетучивались из мягкой пены. — Я думал, вы просто друзья, — Гарри наблюдал, как Крам, опустив стакан на борт перил, залез в него по самые брови и пил без помощи рук, постепенно наклоняя к себе — последние несколько глотков ему пришлось сделать, присев ниже борта. — Просто друзья, — мрачно подтвердил тот, выпрямляясь. — Теперь уж точно. Да и чёрт с ней. Он смял бумажный стаканчик и запустил в переполненную урну неподалёку. — Почему последний шанс? — попытался рассуждать Гарри. — Скоро следующий курс, ещё несколько лет как минимум. — Потому что нет — так нет, — отрезал Крам. Внутри неприятно кольнуло разочарованием со слабым отголоском обиды. — Значит, ты предпочёл бы пойти с Флёр? — вдруг спросил Гарри, вопрос сорвался с его губ так неожиданно, что он ничего не успел сообразить. Крам странно на него посмотрел и вдруг явно, отчётливо ухмыльнулся. — Хочешь узнать мои предпочтения? — он развернулся к Гарри лицом, облокотившись о перила, и чуть наклонил голову. В Хогвартсе было тесно и душно, и именно поэтому Гарри бросило в жар. А сквозняк был причиной озноба, колкими мурашками бегущего от поясницы к лопаткам. В голове осталась лишь плотная тяжёлая вата, и Гарри не знал, что отвечать и куда деваться от взгляда Крама, который сдавливал горло так, что тяжело было сделать лишний вдох. — Ты же не спрашиваешь о моих предпочтениях, — наконец, сказал Гарри. — Не спрашиваю, — подтвердил Крам. Гарри чувствовал, как горят щёки и уши. — Потому что тут не о чем спрашивать, — спокойно продолжил Крам. По пояснице полз предательский озноб. — Ты когда-нибудь целовался с девушкой? — спросил Крам, понизив голос. Музыка грохотала в желудке. Гарри кивнул. Пусть всего один раз и несколько лет назад, но Краму о таких подробностях знать не обязательно. — И как, сильно отличается от того, когда целуешься с парнем? Гарри замер, глядя на Крама — неужели всё настолько очевидно? Мысли текли медленно, и судорожные догадки вязли в пучине пропитанного грохотом и медленной мутной топью рассудка. — Я был бы не против попробовать с парнем, — доверительно произнёс Крам, вновь наклонившись к Гарри. Воздух будто стал гуще, музыка — громче, поток колючих мурашек пробежал с плеч до самых ног. Гарри внимательно наблюдал за Крамом, разглядывая его хмурые брови. — Ты уже пьян, — заключил он. — Это точно, — Крам кивнул и отстранился. — Спустимся в бар? * * * Тишина звенела в ушах, прохладный туман приятно обволакивал горячее лицо. Отголоски шума звучали так тихо, что если нарочно не прислушиваться, то и не услышишь их. Гарри открыл рот и сделал глубокий холодный вдох, чтобы туманный воздух охладил внутренности. Время словно перестало существовать, всё становилось таким плавным и сонным, что хотелось улечься прямо на каменные ступени крыльца и уснуть. Крам сидел рядом и говорил что-то про Флёр, но Гарри не слушал — про Флёр было неинтересно. Когда Крам замолкал, звенела тишина. Кто-то постоянно проходил мимо, входя и выходя из Хогвартса, изредка до разума долетали обрывки чужих разговоров. Белёсый от тумана полумрак переулка убаюкивал, и Гарри, не в силах дольше бороться с собой, опустил потяжелевшую голову Краму на плечо и закрыл глаза. На коже холод сменял жар, и от этой перемены ощущался какой-то кислый привкус во рту. Было так спокойно — наверху, за стенами, за глухими чёрными окнами взрывалась музыка, а в переулке было щемяще тихо и спокойно. Холодным ухом Гарри чувствовал тепло плеча Крама, и это было уютно. Это умиротворяло. И сознание уплывало, ускользало, как тепло из пальцев. — Эй, не засыпай! — Крам резко встряхнул его за плечо, и Гарри рывком поднял голову. — Что? — он разлепил глаза и уставился на сосредоточенное лицо Крама, пытаясь сфокусировать зрение. Тусклый свет от лампы над крыльцом бил в глаза. — Ничего, — тихо ответил Крам и убрал руку с его плеча. Его лицо словно застыло куском металла — если бы не блеск в глазах, нельзя было бы даже заподозрить, что он сидит на ступеньках не потому, что хочет, а потому, что уже не может стоять ровно и не шататься под тяжестью своих фирменных двойных порций. Гарри заворожено разглядывал его лицо, не останавливаясь на чертах подробно, а просто урывками хватая детали — бесцельно и бездумно. В пустой голове мысли появлялись и исчезали до того, как он успевал осознать их. Гарри коснулся раскрытой ладонью коротких колючих волос Крама. На ощупь они были как щётка — слишком коротко. А затем он заметил, что рука Крама вернулась на его плечо, скользнула вниз до локтя и замерла. От руки шло тепло. Хлопнула дверь, и кто-то быстро сбежал по ступенькам, где-то рядом снова послышались голоса, и Гарри вдруг понял, что сидит почти в обнимку с Крамом на ступеньках Хогвартса, где собрались практически все их однокурсники, не говоря о студентах с других факультетов. — Пойдём внутрь, — чуть отодвинувшись, сказал он Краму. Тот кивнул, улыбнувшись быстрой многозначительной улыбкой. Гарри поднялся на ноги, и в голове зашумело. Если бы не рука Крама, крепко держащая его за предплечье, он уселся бы обратно и просидел так до утра. — Точно возвращаемся? — спросил Крам. — А то можем поехать ко мне. Если хочешь, конечно. — Если хочу? — Гарри повернулся к нему, и от быстрого движения в голове всё закружилось. — Если хочешь, — упрямо повторил Крам. Гарри слышал, как снова открылась дверь в клуб, и пытался уловить смысл сказанного — что именно Крам имеет в виду? И тот, видимо, осознав, что его слова носят двоякий смысл, упёрся руками в перила справа и слева от Гарри и прошептал горячим шёпотом прямо ему в губы: — Можно тебя поцеловать? Гарри вздрогнул — на него словно разом вылился целый таз ледяной воды — повернул голову и дёрнулся, пытаясь освободиться и отодвинуться. — Нет. Крам смотрел на него широко распахнутыми глазами, и на всём его лице читалось недоумение. — Почему? Видя полную решимость действовать, несмотря на запрет, Гарри силой вывернулся из захвата и отступил на шаг в сторону. — Потому что ты пьян, — громким шёпотом ответил он — из дверей как раз вышла очередная шумная компания. — И завтра будешь жалеть. Так что лучше не надо! — Я не буду жалеть, — покачал головой Крам и чуть пошатнулся, вовремя схватившись за ограждение. — И я не против попробовать… И ты не против, да? — Завтра, — сказал Гарри. — Давай вернёмся к этому завтра, если ты не передумаешь. И если вспомнишь. Крам кивнул и заметно погрустнел. Наспех попрощавшись, Гарри спустился с крыльца вниз и побрёл к остановке, вытащив телефон и пытаясь сфокусировать зрение настолько, чтобы различить цифры времени и понять, есть ли шанс на автобус или придётся ловить такси. В груди рос ледяной ком — приятная лёгкость и уютная сонливость бесследно исчезли, и теперь разум пронизывали крохотные иголки раздражения. Гарри пытался найти причину поступка Крама и не мог: он не понимал, зачем тот весь вечер говорил о Флёр, а потом вдруг решил его поцеловать. Просто эксперимент? Крам слишком много выпил, что решил экспериментировать, или он решил всё заранее и пил для храбрости? Гарри не понимал ничего. Сердце колотилось слишком быстро, хотя шёл он медленно, — больше от обиды, чем от усилий. В конце концов он остановился, прислонившись к стеклу остановки, и прикрыл глаза, пытаясь привести в порядок мысли. В звенящей тишине пустой улицы шаги было слышно издалека — и они были всё ближе и ближе, пока вдруг не остановились где-то совсем рядом. Гарри недоверчиво открыл глаза и упёрся взглядом в смутно знакомые ботинки. — Поттер, — глухой вкрадчивый голос звучал как приговор.