Ваши требования неуместны

Музыка, словно прозрачный призрак, медленно летала где-то под потолком, лениво вытекала из маленьких колонок по углам, пряталась в длинной тени над фальшивым окном. Северус смотрел в пространство прямо перед собой. Он уже окончательно успокоился, вернув себе прежний безучастный ко всему вид. С короткими волосами он выглядел ужасно непривычно, и Гарри боролся с собой, чтобы перестать разглядывать его так, словно видел впервые. Они сидели за столиком в дальнем углу в том самом баре, где в подсобке был тайный вход в Хогвартс. Кроме них здесь было ещё несколько посетителей, а вот хозяин заведения куда-то запропастился. Впрочем, обстановка оставалась достаточно угрюмой и без него. Гарри положил руки на липкий деревянный стол и развлекался тем, что прижимал ладонь к тёмной поверхности и медленно отлеплял. Если Северус решил, что им лучше поговорить здесь, значит, хотел сказать что-то важное. Или что-то, не предназначенное для посторонних ушей. А может, у него были какие-то другие причины, но Гарри не мог предположить ни одной. Он хотел, чтобы эта неловкая встреча поскорее закончилась, потому что общество Северуса тяготило, давая ложные надежды, которые никак не желали покидать его мысли. По этой же причине втайне он противоречиво был рад, что они пришли сюда. Или, может быть, просто не хотелось возвращаться в дом профессора? Гарри хмыкнул — да, если очень попросить Луну, может, та позволит ему пожить в своей комнате, а лучше — сразу уж в комнате Северуса, почему бы нет. И проблема будет решена. Северус выплыл из своей отрешённой прострации на звук тихого смешка и теперь странно смотрел на Гарри, словно прочёл его мысли — да так, что от его взгляда Гарри захотелось начать оправдываться. — Как твой проект? — спросил Северус. — Сегодня была проверка. Из фонда, — осторожно начал Гарри, приготовившись к любой реакции, в том числе к новым протестам и призывам всё бросить. Но Северус, казалось, слушал его без интереса. — Всё прошло успешно. Он рассказал немного, не вдаваясь в такие детали как претензии Скримджера или слова Шеклболта про отношение фонда к его участию в проекте. Хотя ему и хотелось поделиться с кем-то своими мыслями и вопросами, Северус точно не был самой подходящей кандидатурой для этого. Поэтому — без подробностей. — Хорошо, — отозвался тот. — Знаешь… — Гарри в последний раз отлепил ладонь от стола и придвинул руки ближе к себе. — Я много думал о том, что ты мне сказал в прошлый раз. Про Риддла и моих родителей. И про тот список жертв... Северус очнулся, словно одним рывком выпрыгнув из задумчивости, и впился в него своими чёрными глазами. — Я хотел проверить. Не знаю, откуда ты его взял, но я решил, что он может быть в архиве. Не в общем отделе, конечно, а где-нибудь в закрытой секции. — Ты был в закрытом отделе? — быстро переспросил Северус. — Да. Лицо Северуса побледнело, он резко втянул воздух, будто собирался следом что-то сказать, но промолчал, отведя взгляд и словно что-то быстро обдумывая. — Вообще-то я искал не это, — решил всё-таки уточнить Гарри. — У меня есть одна проблема с проектом — та трещина. Ты же помнишь? В реальности всё ещё хуже, чем на фото. — Знаю, — кивнул Северус. — Ты был там? — Гарри вгляделся в непроницаемое лицо Северуса и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я подумал, что найду какие-то материалы по строительству или фото, сделанные, когда трещины ещё не было — хотя бы что-нибудь. Часть рисунка фасада снаружи утрачена, и конструкция полотка повреждена… в общем, закрытый отдел был последним шансом что-то найти. И там есть картотека, это удобно. — Но нужен пропуск, — закончил за него Северус. — Да, нужен, — подтвердил Гарри. — Мне уже делают. В субботу будет готов. Северус замер, глядя на него широко распахнутыми глазами — так, что Гарри даже стало не по себе. — Ты отправил запрос? — медленно проговорил Северус. — Вообще-то нет, — Гарри в замешательстве потёр ладонь. Он вкратце рассказал, как обстояло дело, и даже про учинённый разгром упомянул, хотя и не следовало бы. — Отец знает, что ты ходил туда? — вдруг спросил Северус. Гарри покачал головой. — Я обещал ему, что не буду лезть в дело об убийстве, он бы сразу догадался, что я не только из-за планов по строительству туда иду. — Ты обещал ему? Пару секунд Северус разглядывал свои пальцы, будто это заявление окончательно запутало его. Гарри пытался понять, в чём дело, но боялся, что если добавит к этой истории что-то ещё, то станет ещё хуже. — Он считает, что это повредит проекту и вообще, — начал было Гарри, но затих под пристальным взглядом Северуса. — Он прав, — заявил тот. — Послушай, тебе не нужно в это лезть. И не нужно ходить в архив — тем более, никого не предупредив. У меня есть собственные наработки, я не всё передал на кафедру. Хочешь, я перешлю тебе, там и по этой несчастной трещине, и другое может пригодиться. И сканы материалов из архива есть — не придётся самому искать. — Да, — поражённо ответил Гарри. — Да, конечно, присылай. — Пообещай мне, что не воспользуешься этим пропуском, — в глазах Северуса плескалась тревога. — И не пойдёшь больше туда. — Только если скажешь, зачем приехал. Было бы логичней потребовать взамен рассказать о другом. Ужасно хотелось спросить, почему вообще Северус так разволновался, но ясно было, что тот ничего не скажет. Только замкнётся в себе, как всегда. — Мне нужно поговорить с отцом, — всё волнение разом схлынуло, словно его и не было, и на лицо вернулось прежнее непроницаемое выражение. — Я писал ему, но он не отвечает. И трубку не берёт. — Это что-то важное? — Конечно, важное, — фыркнул Северус. — Как ты думаешь, стал бы я искать с ним встречи из-за пустяка? — А он знает, что именно? — Да, — лаконичный ответ. “Ясно. Не моё дело”, — подумал Гарри, вновь ощущая звенящую пустоту внутри. Но Северус, немного помолчав, продолжил: — Гарри, — он поднял на него усталый взгляд, — у нас с Лили скоро будет ребёнок. И я обещал ей, что они не будут ни в чём нуждаться, что всё образуется. Но сейчас мне нужна помощь. Гарри почувствовал, как пустота внутри заполняется колотым льдом. Да, разумеется, как он сразу не догадался — Северус пошёл на всё это ради Лили. — Отец не хочет ничего слышать! Но это его внук, как он может оставаться в стороне? Слово “внук” резануло по ушам, и Гарри медленно вздохнул, не отводя взгляд. А после подумал — значит, будет мальчик. — Конечно, я найду работу, — Северус сбавил тон. — Но скоро начнётся практика, потом — учёба, что это будет за работа и как на это можно рассчитывать, тем более, что Лили придётся какое-то время сидеть с ребёнком… Её стипендия будет приостановлена. А одной моей будет мало. Я писал ему, что всё верну, что это вынужденная мера. Но — проще говорить со стеной! Гарри очень ясно ощущал, как колотый лёд перекатывается внутри, давит острыми гранями на лёгкие и желудок. — Он готов помогать кому угодно, только не мне. “Кто угодно — это я”, — сообразил Гарри. — Может, пора уже забыть, что у меня вообще есть отец, — горько усмехнулся Северус. Гарри досчитал до трёх. Раз — он слышал, как льдинки внутри трескаются, сталкиваясь друг с другом. Два — сглотнул тёплую слюну, ожидая, что лёд хоть немного растопится. Три. — Если хочешь, я могу попробовать поговорить с ним. Три. Словно стрелка сломанных часов, мысли закрутились вокруг этой фразы, но прежде, чем Гарри осознал, что действительно сказал это, Северус резко ответил: — Нет. — И что ты будешь делать? — спросил Гарри у липкой столешницы. — Придумаю что-нибудь. Похоже, Северус не заметил ни его колебаний, ни волнения, а значит, не будет способен оценить его усилия. Но из-за непонятного упрямства Гарри повторил: — Я попробую поговорить с ним. Он всё-таки твой отец. Северус только фыркнул в ответ, одарив его тяжёлым взглядом, но второй раз возражать не стал. Видно, дело было совсем плохо. Может быть, ничего не получится. Может быть, будет даже лучше, если ничего не получится. Гарри не знал, чего он бы желал больше — уговорить профессора дать денег сыну или чтобы тот отказал ему окончательно. Он был уверен, что не желает счастья ни Лили, ни её ребёнку, хоть думать так и было жестоко. Но оставаться в стороне тоже не мог. И лучше было не спрашивать себя, почему.