Ваши требования неуместны

В окно снова барабанил печальный мелкий дождь. Гарри сидел на кухне, грея ладони о чашку горячего чая, над которой поднимался едва заметный дымок. На столе перед ним была расстелена распечатанная на самом большом формате схема первого этажа дома на площади Годрика. Прямо на ней карандашом были отмечены несостыковки — их Гарри рисовал лично, вооружившись линейкой и таблицей масштабирования. Рядом лежала ещё пара чертежей, смысла которых Гарри пока не понимал, но они были в общей стопке собранных документов. Схема второго этажа застилала пол и также была покрыта мелкой паутиной линий, выверенных по первым чертежам. Где-то там должен быть подвох. Тайны, скрытые от поверхностного взгляда. Все дела по учёбе были сделаны, вещи разобраны, а чемодан Гарри отнёс в кладовку, где обнаружил пару пыльных коробок, набитых вещами — похоже, с самого переезда их никто не трогал. Сколько Снейп жил здесь — год, два? Гарри знал только то, что он переехал после развода. Что стало с прежним жильём? Ведь где-то он должен был жить раньше — с женой и сыном. Когда-то, не так уж и давно. Мысль о том, что у Снейпа была семья, казалась до невозможности странной, почти абсурдной. Чашка отправилась на соседний стул. Слишком горячо, чтобы пить, а руки уже согрелись. Гарри ещё раз осмотрел план — если кто-то сумел незаметно поставить одну фальшивую стену, то вполне мог возвести и две. Да, этим уже занимались специалисты, но они занимались и раньше, причём ничего не обнаружили — в отличие от него. Занятый своими мыслями, Гарри не сразу услышал, как вернулся Снейп. — Убирай это, — вместо приветствия бросил он, заходя на кухню. В руках у него была газета. Обычно Снейп газет не читал. — Про что пишут? — Гарри быстро сложил листы, свернул обе схемы в рулон и убрал в сторону. Снейп бросил газету на стол. Один из заголовков-анонсов гласил: “Будет ли закончена реставрация Дома-с-привидениями?”. Гарри открыл нужную страницу и пробежал взглядом статью. Деталей в ней оказалось подозрительно много — напечатали даже дату приезда комиссии, которая должна принять работу. — “Можно ли доверять реставрацию объекта со столь значительной культурной ценностью студенту?” — прочитал Гарри. — Это ещё что? — Общественное признание, — фыркнул Снейп. — Кто-то готовит благодатную почву для вашего провала. Гарри оторвался от статьи и удивлённо поднял глаза. — Провала? — Из успеха сенсацию вылепить сложнее, — ответил Снейп. — В любом случае, закончить все работы нужно будет раньше срока. Утрой усилия. Оповести всех, и начинайте завтра, не ждите понедельника. * * * Вода с глухим плеском полилась вниз — Гарри нервно выкрутил вентиль на полную мощь, наклонил голову вперёд и подставил плечи под упругие горячие струи. Всего трое согласились прийти завтра — да и то, у каждого могли измениться планы. Даже Рон ответил, что если сможет, то только к обеду. Не лучшие перспективы. Снейп вёл себя ровным счётом так, как прежде, и это тоже держало Гарри в постоянном напряжении. Даже наоборот — Снейпа будто что-то тяготило, он стал ещё более раздражённым, а теперь и вовсе затаился в своём кабинете — комнате в дальней части дома, где были и кладовка, и скупая библиотека из двух шкафов, и небольшой склад ненужной мебели. Гарри быстро поставил чужой флакон с шампунем на место — по рассеянности он снова чуть было не сделал ошибку, а второго скандала ему не хотелось, иначе всё их “новое” рисковало быстро превратиться в “старое”. Сейчас следовало соблюдать осторожность. Он всегда старался свести все конфликтные точки на нет, действительно старался, но Снейп, похоже, никогда не придавал этому значения. Вернувшись в свою комнату, Гарри взял учебник по реставрации и заставил себя читать. В конце концов, не ложиться же ему спать в спальне Снейпа, пока тот отсиживается в кабинете! Он успел прочесть целый раздел по теме урока, который проводила МакГонагалл, когда дверь открылась — Снейп всё-таки явился. В домашних штанах, футболке и халате он выглядел совершенно иначе, чем днём. Капли воды в неярком свете напольной лампы мерцали на концах влажных прядей. Гарри по-прежнему нервничал. Смутная тревога и совершенно необъяснимое смущение зарождались внутри, но всё же он захлопнул книгу и поднялся, стремительно преодолевая расстояние, которое их разделяло. К чёрту смущение. Ничего не было как прежде. Гарри понял это сразу же, как подошёл ближе — лицо Снейпа переменилось, словно с него соскользнула ледяная маска. Линия губ смягчилась, а взгляд потеплел. — Заканчивай здесь и приходи, — Снейп легко провёл большим пальцем по гладкому, свежевыбритому подбородку Гарри, хмыкнул и ушёл, растворившись в темноте коридора. Волнение мурашками растекалось по груди, скапливалось между лопатками и обволакивало шею. Хотелось тут же пойти следом за Снейпом, но ноги словно вязли в тине, неповоротливые и одеревеневшие. Гарри не спеша убрал книгу на стол, выключил свет и глубоко вдохнул тёмный прохладный воздух. В спальне его ждал Снейп — от одной мысли новый ворох мурашек пробежал по спине, и Гарри задержался у стола, чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя. Спальня была недалеко, но казалось, прошла вечность, прежде чем он оказался в этой небольшой квадратной комнате, освещённой только тусклым светом лампы с зелёным абажуром. Снейп стоял у окна, сцепив руки за спиной. — Сегодня вы упустили потрясающую возможность от меня избавиться, профессор, — тихо сказал Гарри, подходя ближе. — Не жалеете? — Когда я захочу избавиться от вас, мистер Поттер, я найду способ поинтереснее, — глухо отозвался Снейп и повернулся. Волосы, высушенные полотенцем, лежали в беспорядке. — И когда же это случится? — спросил Гарри, останавливаясь в каких-то дюймах от него. Голова кружилась от волнительного предвкушения, но он всё ещё чувствовал страх, нерешительность — дурманящий коктейль держал его на грани. — В большей степени это зависит от тебя, — губы Снейпа растянулись в усмешке, и Гарри почувствовал, как кровь приливает к лицу, а тело непроизвольно напрягается. Тёплые ладони крепко сжали его плечи, перекрывая путь к отступлению, но сразу же ослабили хватку. Пальцы мягко погладили кожу под воротом футболки. — Успокойся, — серьёзно сказал Снейп. — Я лишь хочу сказать, что ты должен отдавать себе отчёт в собственных действиях, и только. Не нужно строить иллюзий или ожидать, что всё будет так, как ты того пожелаешь. — Потому что всё будет так, как пожелаешь ты? — Гарри провёл ладонями по напряжённым рукам Снейпа и добавил едва слышно: — Поцелуй меня. Пожалуйста… Он хотел этого целый день. Он хотел этого с тех пор, как Снейп подвёз его после вечеринки в Хогвартсе — едва способного держаться на ногах и не желающего видеть весь белый свет. Гарри переместил ладонь на шею Снейпа и запустил вторую руку под футболку, проводя по тёплой, ещё слегка влажной после душа коже. Возражений не последовало. Ему было позволено. Эта мысль билась в висках, гулким пульсом проходила по венам и отзывалась внизу живота, где уже тяжелела сладкая истома. — Такой подход меня устраивает, — усмехнулся Снейп и, наконец, выполнил просьбу, коснувшись губ Гарри мягким, неожиданно бережным и нежным поцелуем. В груди заныло. Гарри прижался ближе, руки Снейпа заскользили по его телу, провоцируя крохотные вспышки искр под кожей. Желание тугой спиралью закручивалось в животе, горячо пульсировало, пока Снейп чувственно ласкал его рот — медленные, лёгкие движения языка сменялись влажными прикосновениями губ, плавные движения бёдер порождали волны жара, голова кружилась, отчаянно не хватало воздуха. Гарри на мгновение оторвался от Снейпа и посмотрел на его лицо, не веря своим глазам, не веря, что всё действительно происходит — здесь, сейчас, по-настоящему. Он и Снейп. Боже. В глазах Снейпа он хотел видеть такое же желание в ответ. Это было необходимо, крайне важно. Взгляд Снейпа был тёмным, глубоким, влекущим, от него всё замирало внутри. На бледном лице проступил едва различимый румянец. Он не передумает. Не оттолкнёт снова, теперь всё по-настоящему. Последние сомнения утекали как вода сквозь пальцы, и Гарри вновь коснулся Снейпа дрогнувшими губами, вовлекая в жадный, требовательный поцелуй. Сейчас хотелось не ласки и не нежности — хотелось захватить, присвоить, хотелось получить всё, чего раньше было нельзя. По телу пробежала дрожь. Гарри до сих пор не мог поверить, что Снейп всё чувствует, всё слышит — каждый горячий выдох, каждый тихий сдержанный стон, тонущий в его рту, и не выражает ни малейшего протеста — наоборот, отвечает с тем же жаром. И когда Гарри прижался налившимся пульсирующим членом к его бедру, то почувствовал не меньшее возбуждение в ответ. Ладони Снейпа гладили его шею, спину, прошлись по бокам и опустились на ягодицы, крепко сжимая и притягивая ближе. Гарри замер, моментально напрягаясь, но через мгновение Снейп уже целовал его шею — горячие губы медленно скользнули по горлу, пуская новую волну мурашек по спине. Сознание окончательно уплывало, Гарри не успел понять, как остался без футболки, весь мир сжался до рук Снейпа, его сбившегося дыхания, прикосновений рук, губ, языка. Гарри шагнул назад, осторожно опускаясь на кровать. Снейп коротко и глубоко поцеловал его, склонившись и взяв в ладони его лицо. Влажные волосы падали Гарри на шею и плечи. Снейп толкнул его дальше, вынуждая опрокинуться на спину и забираясь следом. Тяжесть тела дурманила разум, и Гарри почти не обращал внимания на предательскую тревогу, зарождавшуюся где-то внутри. Чтобы преодолеть её, заглушить, заставить замолчать, он стянул со Снейпа футболку и выпутался из остатков одежды — поспешно, словно от этого зависела вся его жизнь. Лицо пылало от ощущения обнажённого тела — абсолютно беззащитного, открытого жадному взгляду Снейпа, его ласкам, в которых чувствовалось всё больше голода. Огонь, который раньше нежно трогал первые сухие ветки костра, теперь готов был сжечь всё дотла. Гарри хотел что-нибудь сказать — какой Снейп горячий, как он хочет его, как мечтал об этом, но слова застряли в горле, вырываясь только судорожными выдохами. Член болезненно ныл и вспыхивал сладкими искрами, когда Гарри выгибался и касался тела Снейпа, терзавшего его рот. Невыносимо. Невыносимо хорошо. Наконец, он рванулся вверх и опрокинул Снейпа на матрас, перехватывая инициативу, скользнул быстрыми поцелуями по груди, втянул в рот тугие тёмные камешки сосков, влажно спустился к животу с выступающими рёбрами и замер, добравшись до члена. Гарри не хотел и не мог больше ждать. Искушение было слишком велико. Он провёл рукой по всей длине, затем обратно и, приподняв ствол, коснулся губами у самого основания. Снейп тихо втянул в себя воздух, откидываясь на спину и заводя руки за голову. Гарри медленно скользил языком до головки и, не задерживаясь, спускался обратно, пока член не стал влажным и блестящим от слюны, а затем погрузил его в рот и плотно сжал губы, добившись многообещающего полувздоха-полустона, и заскользил в неторопливом, распаляющем темпе. Горьковатый запах и вкус не могли принадлежать никому, кроме Снейпа, и даже с плотно зажмуренными глазами Гарри всё равно ни на секунду не забывал, с кем он — от этого напоминания внутри всё дрожало от напряжения, нетерпения, желания большего, и, несмотря на неудобную позу и начинающую затекать шею, он усилил напор, заставляя Снейпа вскидывать бёдра, впиваться руками в его волосы, притягивая ближе, насаживая глубже... — Да, — выдохнул Снейп, его тело судорожно сжалось и следом расслабилось. Гарри почувствовал, как по позвоночнику вниз прокатилась горячая волна, а его собственный член крупно дрогнул, оставив на животе скользкое пятно смазки. Ладонь Снейпа выскользнула из его волос, безвольно падая на постель. Гарри опустил голову на жёсткое горячее бедро и несколько минут слушал только шум крови в своих ушах. — Воды, — целую вечность спустя сказал Снейп. Гарри приподнялся, осмотрелся и обнаружил на высоком квадратном столике рядом с кроватью графин с водой и стакан. Дрожащими руками налил половину и сделал несколько жадных глотков, а остальное отдал Снейпу. Новый медленный поцелуй, прохладный от воды язык с томительной неспешностью скользил у Гарри во рту, но тянущее, почти болезненное возбуждение заставляло перехватывать инициативу, менять темп, целовать глубже, жарче... — Ты слишком спешишь, — Снейп чуть отстранился и смотрел на него мягким взглядом. — Я слишком хочу, — Гарри пододвинулся ближе, позволяя ему лично убедиться в твёрдости своих намерений, несильно укусил за шею и просяще качнул бёдрами. Это была правда. Истина в самом чистом виде, и Снейп должен был её понять. У них ещё будет возможность всё сделать медленно и обстоятельно, но только не сейчас. “Не нужно строить иллюзий или ожидать, что всё будет так, как ты того пожелаешь”, — эхом в голове зазвучали недавние слова Снейпа, но Гарри отогнал их прочь, прижимаясь ближе и целуя его так, чтобы он понял, почувствовал, поверил, наконец. Снейп решительно прервал поцелуй. — Двигайся выше. Гарри послушно отодвинулся от края почти до самого изголовья и с тихим трепетом наблюдал, как Снейп ложится у него в ногах, лаская ладонями бёдра. В слабом свете лампы Гарри видел всё так ярко, так отчётливо, словно это была не реальность, а лишь болезненно правдоподобная фантазия. Снейп смотрел прямо ему в глаза, касаясь языком головки, и одно это зрелище едва не толкнуло Гарри на самый край. Он закрыл глаза, но всего через мгновение снова широко распахнул их, когда его член начал погружаться в тёплый рот Снейпа — глубоко, всё глубже, пока головка не оказалась стиснута горячим мягким горлом. Гарри жарко выдохнул, и сердце пустилось вскачь с неистовой силой, когда Снейп сразу, без передышки, начал двигаться, ритмично заглатывая и выпуская член, и этот темп был настолько хорош, что Гарри запрокинул голову назад, вздрагивая всем телом от острого ощущения близкого финала. Разметавшиеся чёрные волосы, тонкие пальцы, впившиеся в его бёдра, влажный жар рта — и, прикрыв глаза, Гарри вдруг увидел перед собой совсем другой образ. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы тело прошила острая игла болезненного возбуждения, от которого он, зарычав, дёрнулся вверх и вцепился пальцами в покрывало. Гарри представил Северуса, жадно ласкающего его член, — и внутри всё скрутило в тягостный сладкий ком, а изо рта вырвался беспомощный протестующий стон. — Подожди, не надо! Не так... Тяжело дыша, Гарри оттолкнул Снейпа и рывком сел на постели. Щёки горели жаром, который должен был сжечь его дотла, а по спине пробежал предательский озноб. Снейп медленно поднялся и посмотрел на него странным тяжёлым взглядом — казалось, в глубине его глаз пляшут язычки зелёного пламени. Гарри пару мгновений напряжённо вглядывался в его лицо, стараясь прогнать чужой образ. Тот должен был исчезнуть без следа, ему здесь было не место. Действовало. Снейп ничего не спрашивал, и чуть отстранив Гарри, взял его влажный подрагивающий член в ладонь и начал неспешные сильные движения, от которых всё напряжение моментально скрутилось в плотный узел. Он подался вперёд и коснулся губами рта Гарри. Но поцелуй — это совсем не то, что сейчас было нужно, совершенно не то! — Нет, — Гарри увернулся, стискивая плечи Снейпа. — Я хочу смотреть на тебя. Тот кивнул, подвинувшись выше. Ладонь нежно сжала головку, и следом последовали лёгкие и одновременно сильные, точные движения, заставив Гарри захлёбываться собственными мыслями. Он не сводил глаз со Снейпа, он точно видел, кто перед ним. Никакой ошибки — только огненная волна, сметающая всё на своём пути. Гарри задыхался, и, приоткрыв рот, с трудом ловил воздух губами. Все ощущения — давление, жар, горячее дыхание Снейпа на его лице, судорожные искры, выжигающие сознание — всё сжалось в жёсткую пружину и выбило из головы все мысли до одной, а из горла вырвался задушенный стон. Гарри замер в руках Снейпа, роняя голову ему на плечо. Чувство освобождения мешалось с лёгким привкусом горького разочарования. От схлынувшего напряжения тело стало тяжёлым и липким. Упав на подушки и поворачиваясь по требованию Снейпа то влево, то вправо, пока тот убирал покрывало, Гарри думал о той яркой, томительной и болезненной вспышке возбуждения, острого удовольствия, когда на миг перед ним возник образ Северуса. Он совершенно не представлял, что с этим делать, и знал только одно — подобное не должно больше повториться. * * * Гарри проснулся посреди ночи, словно кто-то резко вытолкнул его в реальность, и открыл глаза. Свет фонарей едва пробивался из-за задёрнутых занавесок, одеяло, душно закутавшее тело, казалось плотным коконом, тёмная фигура Снейпа неподвижно лежала рядом. Хотелось пить. Глаза под линзами горели — он так и не снял их накануне. Гарри сел, нащупал где-то в изголовье свою футболку и штаны, вывернул и надел. От тишины звенело в ушах. Он заглянул в ванную и, щурясь от слишком яркого света, сменил линзы на очки, затем прошёл на кухню, налил себе воды из чайника и жадно выпил целый стакан. Стало легче. Всё произошедшее вечером по-прежнему казалось сном — ярким и в то же время далёким от правды, в то время как реальность оставалась беспробудно блёклой и тоскливой. Гарри усмехнулся своим мыслям и тому факту, что теперь он, а не Снейп, просиживает ночи на холодной кухне. Спать не хотелось, вообще ничего не хотелось, в теле была пустота и лёгкость — не возвышенная, а бессмысленная. Завтра нужно было возвращаться на площадь Годрика, и Гарри очень надеялся, что хотя бы кто-то из желающих помочь придёт, потому что перспектива остаться один на один с домом его пугала. Что, если снова что-то пойдёт не так, в его голове переклинит, а Снейп не появится? Снейп… Гарри закусил нижнюю губу и напомнил себе, что у Снейпа есть имя. Непривычное. Даже какое-то зловещее. Но — имя. Имя, которое отличает его от Северуса. Пожалуй, Гарри не произносил его ни разу, хотя слышал, как к Снейпу обращались другие. Значит, и он может. “Тобиас”, — беззвучно прошептал Гарри в пустоту кухни. Странно. Рядом со столом по-прежнему стояли свёрнутые в рулон поэтажные планы, но Гарри проигнорировал их и налил себе ещё воды, потому что в горле вдруг снова пересохло. Он сидел некоторое время, бездумно глядя в окно, пока не услышал из коридора тяжёлые шаги босых ног. Сердце забилось быстрее. Гарри поставил пустой стакан на стол и посмотрел в сторону открытой двери, но там никого не было. Всё стихло, звуки словно растворились в ночи. Гарри поднялся и, чувствуя, как бешено сердце колотится о рёбра, включил свет в коридоре — никого. Прошёл до спальни Снейпа — но тот лежал ровно в том же положении, в каком оставил его Гарри, и крепко спал. Вернувшись в кровать, Гарри ближе прижался к нему. Он так и не смог заснуть до самого утра, беспокойно вслушиваясь в звенящую тишину.