Ваши требования неуместны

Не может быть. Гарри прочитал переписанные на разный лад тексты новостей, просмотрел два или три видео — и не верил своим глазам. Он подумал, что в доме было чему гореть — строительный мусор, который так и не вывезли, — дерево и картон, мешки из ткани, много всего. Поэтому ли его не вывозили? Всё было спланировано? Он смотрел видео и не верил своим глазам. Разрушения выглядели слишком масштабными. Что-то рушилось внутри него самого, падали стены, долго и кропотливо возводимые все эти месяцы, крошились на мелкие обломки, и в новых очертаниях реальности вырисовывалась совершенно другая картина. То, что он делал, теперь не имело никакого смысла. Весь этот проект. Всё. Гарри обречённо прикрыл глаза, но тут же распахнул их — под веками жгло. Северус спрыгнул на пол и смотрел из-за его плеча в телефон. — Ты знал, ведь так? И Луна? — тихо спросил Гарри. Руки предательски дрожали, и он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться и говорить нормально. — Почему не сказали мне? Почему нельзя было сказать прямо? Объяснить? Голос вдруг пропал, и Гарри закрыл рот и медленно втянул носом воздух. — Я предупреждал, чтобы ты не брал проект, — сказал Северус. Он взял его за запястья, и телефон выпал из рук, с глухим стуком ударившись о столешницу. — Кто устроил пожар? Зачем? — Это всё не по тебе, и я тебе сразу советовал отказаться. — Почему? Почему мне нужно было отказываться и что вообще происходит? — Гарри резко вдохнул и продолжил: — Зачем перенесли комиссию? Ты можешь хоть что-то объяснить? Гарри пытался представить себе, что вокруг — только пустая кухня, в которой нет никого. Его вопросы, как пыль, медленно взлетали к желтоватому потолку и неспешно оседали на холодный серый пол. Ладони Северуса были сухими и тёплыми, большими пальцами он успокаивающе поглаживал запястья Гарри. Телефон зажужжал и медленно пополз в сторону чайника: кто-то звонил. Гарри с трудом оторвал взгляд от лица Северуса и посмотрел на экран телефона: незнакомый номер. — Успокойся, — тихо сказал Северус. — Почему ты считаешь, что я должен тебе что-то объяснять? Или Луна? Или кто-то ещё? Ты вообще пробовал говорить с отцом, вместо того, чтобы подставлять ему… Он резко сжал пальцы на запястьях Гарри, а потом сразу же отпустил и отступил на шаг. Телефон снова пополз в сторону чайника, но Гарри даже не взглянул в его сторону. — Или ты настолько его боишься? Гарри молчал. Он молчал даже в мыслях, потому что было бы слишком мучительно признавать, что слова Северуса имеют смысл. — Не лезь в это, — Гарри сделал усилие, чтобы не отвести взгляд от напряжённого лица Северуса. — Тогда и разбирайся с ним сам, — зло бросил тот. — И ответь уже наконец! Гарри взял трубку. Нужно было срочно приехать по какому-то адресу. Он повторил его и сразу после окончания звонка, чтобы не забыть, вбил в записную книжку. Будет расследование? Его станут допрашивать? Результаты досрочной комиссии — официальные, или их не примут? Что он должен будет отвечать? Если ему придётся отчитываться о том, где он провёл эту ночь, то Тобиас узнает… он... Гарри посмотрел на Северуса, и внутри похолодело. — Я не поеду. Он не был готов к такому и совершенно не знал, как поступить. К горлу подкрадывалась паника. Гарри знал, что не должен вот так ей поддаваться — явно не сейчас, когда Северус оценивающе смотрел на него. Нельзя было показывать свой страх. Собраться, взять вещи — и на выход. Гарри добрался до комнаты и поднял с пола куртку. Сердце крупно билось в груди, его удары волнами расходились по всему телу. Гарри дышал глубокими вдохами и медленными выдохами, давая себе обещание продержаться хотя бы до улицы. Но вместо того, чтобы пойти к выходу, он сел на край матраса и опустил пылающее лицо в ладони. — Если хочешь, я поеду с тобой, — Северус зашёл в комнату следом и опустился рядом. В груди предательски защемило, когда Гарри вдруг оказался в тёплых объятиях и почувствовал лёгкое прикосновение губ к виску. Паника отступала. Сколько тёплых мгновений можно позволить себе, прежде чем отстраниться обратно в промозглый холод осеннего утра, полного подозрений? — Это ошибка. То, что было ночью, — Гарри повернул голову к Северусу, но не увидел никаких эмоций на его лице и тихо вздохнул. — Я так не думаю, — прошептал Северус ему в губы. — Я не стану говорить, что был здесь. — Хорошо. — Он не должен узнать. — Не узнает. Вдруг стало легче, и Гарри не понял, в какой момент он решил чуть наклониться вперёд и коснуться губ Северуса. От мягкого, чувственного поцелуя кружилась голова. Пальцы Северуса гладили его шею, зарывались в волосы, он не углублял поцелуй, но и не прерывал его, пока Гарри не отпрянул сам, вдруг осознав, что делает. В тёмных глазах Северуса клубилось желание. — Отец не узнает, — приглушённо сказал он. — Но у меня тоже будет к тебе просьба. * * * Утренний холод ничуть не прояснял мысли. Сырые улицы насквозь продувались ветром, но в голове по-прежнему было душно и глухо. Гарри медленно брёл по сырой улице, не замечая, как его колотит озноб. Он слишком торопился уйти, потому что Северус вёл себя так, будто был бы не против, если бы он остался. Гарри не доверял ему и ещё меньше доверял Тобиасу. “Тебе даже комиссию перенесли, отец сильно постарался, чтобы тебя никак не затронуло. У него всегда всё просчитано”. Гарри помотал головой, выгоняя из мыслей голос Северуса. “Что было бы, если бы он не сгорел? Не читал новости? Не видел ничего странного? Или ты обращаешь внимание только на то, что происходит с тобой? Не весь мир вертится вокруг тебя!” Прикосновения Северуса всё ещё теплели на коже. Гарри знал, что должен думать сейчас не о нём, а о пожаре, но мысли путались, и было совершенно непонятно, что делать. Он шёл по памяти, сделал приличный крюк и прежде, чем толкнуть невзрачную дверь и зайти, остановился в нерешительности. Он не доверял Тобиасу и не знал, как сможет говорить с ним, стыд пёкся в груди и голову заливало горячей волной паники, едва он представлял себе, как посмотрит ему в глаза. Гарри не хотел говорить с Луной, потому что она никогда не скажет ему ничего полезного. Хуже того — она станет оценивать его поступок, а ему сейчас меньше всего хотелось слушать её рассуждения. Гарри толкнул нужную дверь и направился к лестнице. Грозный крик настиг его на полпути: — Молодой человек, куда вы? Гарри прибавил ходу и чуть не впечатался в грудь спускающегося навстречу Сириуса. — Угомонитесь, Кричер, это ко мне, — громко сказал тот. — Ходит всякий сброд! — донеслось снизу. — Ты за ключами? Идём, только быстрее, я и так опаздываю. Сириус быстро взбежал вверх, на второй этаж. Гарри поднялся и зашёл следом в комнату, закрывая за собой дверь. — Что за срочность? Я бы вечером отдал, — Сириус извлёк ключи из ящика комода и повернулся к нему. — Эй, что-то стряслось? Выглядишь неважно. Гарри молча протянул телефон и наблюдал, как с лица Сириуса исчезает улыбка, а между бровями углубляется задумчивая складка. * * * На высоком потолке в самом углу чернели разводы — крыша протекала, и в сырых местах росли тёмные пятна. Дождь колотил по окну, оставляя резкие росчерки на грязном стекле. В голове пульсировала боль, но Гарри терпел и думал о том, верит он Сириусу, потому что тот говорит правду, или ему просто нужно хоть кому-то доверять. Тобиас звонил пять раз подряд. Гарри смотрел на потолок и представлял себе самые необычные картины на месте облупившейся краски. Человеческая фигура с телом лошади. Огромный дракон с пламенем, вылетающим изо рта. И вокруг — пепел из плесени. — А как же Кричер? — спросил он у невидимого Сириуса. Сириус вышагивал у стены напротив — до окна и обратно. — Кричер ничего не помнит, ему сто лет в обед. Даже если спросят, он скажет, что видел тебя, а вот вчера ночью или сегодня утром — это вряд ли. Гарри покачал головой, и в затылке полыхнуло болью. Телефон снова звонил. — Выключи его совсем, — посоветовал Сириус. Он снял куртку и бросил куда-то — Гарри не видел, куда. Может, на старый продавленный диван, которому он опасался даже подходить. — Тебе звонит Снейп? Чего ему нужно? — Сириус смотрел на его телефон. — А, ну да. Хочет проверить, не сгорел ли ты сам в этом своём доме? Гарри хмыкнул. Хотелось рассказать. Всё как есть. Он горько усмехнулся, представив себе реакцию Сириуса, и потянулся за телефоном. “Где ты?” — единственное сообщение. Гарри написал адрес, нажал отправить и лёг на бок, поджав под себя ноги. — Хорош хандрить, — Сириус остановился у окна. — Разберутся, найдут виновных. Чувство вины выедало нутро. — Может, ещё один грант дадут, чтобы восстановить там всё. Гарри думал о том, что сам всё испортил. Что бы ни было у них с Тобиасом, это не вернуть. Сириус говорил что-то ещё, а потом молча смотрел в окно, сжимая в руках ключи от дома на площади Годрика. Гарри знал, что если ими отключали сигнализацию, то в системе это отобразилось. Ложь Сириуса будет легко распознать, поэтому Гарри очень хотел, чтобы тот говорил правду. “Выходи”, — высветилось на телефоне. Гарри отложил его в сторону, повернулся и взглянул на помрачневшего Сириуса. — И часто он приезжает за тобой вот так? Скоро перестанет. Наивно было полагать, что одно отправленное сообщение даст сил принять ситуацию. — Так ты идёшь? — спросил Сириус, подходя ближе и присаживаясь на корточки у кровати, чтобы заглянуть ему в лицо. Сириус помолчал немного, а потом поднялся. — Ладно. Приходи в себя, а мне правда нужно бежать. Вернусь часа через четыре, хорошо? Если Снейп спросит, сказать, что ты ушёл? — Нет. Гарри рывком поднялся. Мысли панически метались в голове — может, выключить телефон и сказать, что сообщение не успело дойти, когда аккумулятор сел? Глупое оправдание. Он слышал шаги Тобиаса в коридоре — несомненно, это было он, и сердце забилось у горла. Время не остановилось, никто не дал ему ни малейшей передышки, и через пару секунд дверь распахнулась. — Телефон существует для того, чтобы по нему разговаривать, — Снейп в два шага приблизился и окинул Гарри быстрым взглядом, будто и правда хотел удостовериться, что на нём нет следов от пожара. Гарри видел, как рука Тобиаса скользнула в карман и достала его чехол с очками и каплями. — Снимай линзы и спускайся. В груди ёкнуло. Гарри поспешно вышел в коридор, потому что в глазах предательски защипало. Он наугад толкнул пару дверей — все закрыты, кроме последней, там и была ванная. Гарри чувствовал себя отвратительно. В зеркале отражалось его бледное лицо с красными глазами, всклокоченной чёлкой и растерянным выражением. Тобиас беспокоился. Он действительно думал о нём, помнил, что он ушёл в линзах, и знал, что утром будут болеть глаза. Если бы ему было всё равно, ничего подобного он бы не сделал. Гарри должен был надеть очки, поехать вместе со Снейпом по адресу, который диктовали по телефону, сделать множество других важных дел. А ещё сказать, что между ними всё кончено.