Ваши требования неуместны

— Сколько можно отмалчиваться? Не делай вид, что ничего не происходит! Ты так и будешь его игнорировать все выходные? Гарри вздохнул и перевернулся на другой бок. — И что, по-твоему, мне сделать? — Поздоровайся для начала и вообще перестань делать вид, что его здесь нет, это по меньшей мере невежливо. Гарри открыл глаза — поспать этим утром явно не выйдет. Хотелось постучать в стену и крикнуть “Потише, я слышу каждое слово!”, но вместо этого он сел на постели, нащупал в изголовье футболку и, ёжась от холода, натянул её, поднялся и сложил плед. Настроение было паршивым. — Просто поговори с ним. Только без претензий, — Лили чуть понизила голос, но всё равно было слышно. — Северус, тебе пора научиться ладить с людьми, даже с теми, кто тебе не нравится. Гарри — хороший парень, я же вижу... — Хватит, закрыли тему! — Не говори со мной таким тоном, — голос Лили похолодел. — Извини. Тишина за стеной вполне могла оказаться знаком примирения враждующих сторон, казалось, даже было слышно причмокивание, и то ли от этой мысли, то ли от голода к горлу подкатывала тошнота. Тонкие стены, тесное пространство, обещание “ни во что не ввязываться” практически не оставляли места для манёвров. Несмотря на это, Гарри удалось принять душ и позавтракать, ни с кем не пересекаясь. Он вернулся в свою комнату и включил ноутбук, собираясь провести день за бесцельным просмотром фильмов. Не худший вариант, если учесть, что не придётся слушать разговоры Северуса и Лили. Гарри знал, что справится. Два дня сидеть взаперти — и правда не самая сложная задача и не стоит паники, Тобиас был прав насчёт этого. Но каждый раз, когда открывалась дверь, сердце тоскливо сжималось. Заходила всегда Лили. Северус по-прежнему избегал с ним любых контактов, оно и к лучшему. Пообедал Гарри поздно, дождавшись, когда останется во всём доме один. Время летело быстро и незаметно, и когда он уже подумал, что ничего экстраординарного не случится, хлопнула входная дверь. Надежда, что Лили и Северус ушли на весь вечер, рассеялась как дым. — Гарри, — Лили подошла к нему и села на диван. — Я не отвлекаю? Ты сидишь тут целый день, не выходишь совсем. Всё в порядке? Он остановил видео и снял наушники. — Не хотел вам мешать. — Ты не мешаешь, совсем нет, — Лили ободряюще улыбнулась ему. — Я собираюсь укладывать малыша сейчас. Не против, если потом мы закажем пиццу и посмотрим что-нибудь все вместе? Мне кажется, было бы неплохо. — Если нужна эта комната, я могу побыть на кухне, — ответил Гарри. Лили смотрела на него с досадой, как на несмышлёныша. — До чего вы упрямые, оба, — вздохнула она. — Северус не будет против, я обещаю тебе. Гарри усмехнулся. — Пойми, ему нужно время, чтобы привыкнуть и смириться, — Лили взяла Гарри за руку. Её пальцы были прохладными и очень мягкими. — Смириться с чем? Как ты думаешь, в чём проблема? Лили немного помолчала, а потом серьёзно и печально посмотрела на Гарри. — Мистер Снейп, он… знаешь, он не особенно любил маму Северуса, — тихо сказала она. — Наверно, вообще не любил. Настолько, что никогда не скрывал измен, а изменял он, сам понимаешь, с мужчинами. Мне кажется, в этом всё дело. Даже теперь Северус болезненно воспринимает всех, кто встречается с его отцом. Тем более, вы ведь вместе учились, общались, и для него это… как будто предательство с твоей стороны. Я не считаю, что это правильно, он должен попытаться понять всё и перестать жить прошлым, перестать лелеять эти детские обиды. Гарри, я не прошу вас стать лучшими друзьями, но если вы хотя бы сумеете мирно существовать рядом — уже большой плюс. Так как насчёт пиццы и кино? — Извини, но не получится, — Гарри медленно вытащил руку из её ладоней. — Почему? — Спроси у Северуса. Может, он объяснит тебе получше, — Гарри смотрел, как открывается дверь, и сердце болезненно сжалось. Лили обернулась. Северус так и застыл на пороге, будто сделать шаг в комнату ему мешала невидимая преграда. — Объяснишь ей? — обратился к нему Гарри. — Лили, оставь нас, — сказал Северус и, скользнув взглядом по враз помрачневшему лицу Лили, поспешно добавил, уже гораздо мягче: — Пожалуйста. Гарри закрыл ноутбук и отложил его в сторону, с чувством приближающейся катастрофы наблюдая за тем, как Северус занимает место Лили на диване. Дверь закрылась — словно ловушка захлопнулась, а Гарри по собственной глупости оказался внутри. Их взгляды наконец встретились. На бледном лице Северуса — напряжение, будто он по-прежнему преодолевал невидимое препятствие, находясь здесь. Гарри нервно застучал пальцами по жёсткой обивке. Молчания он наслушался ещё от Тобиаса. — Собираешься что-нибудь сказать? — он задал этот вопрос тихо, потому что помнил, какие тонкие здесь стены. — Или пришёл просто посмотреть на меня? — Нам не стоит разговаривать, — так же тихо отозвался Северус и плотно сжал тонкие губы. Гарри недоверчиво хмыкнул. — И чем быстрее вы с отцом оба свалите отсюда, тем лучше, — на этих словах ему стоило бы встать и уйти, но Северус не шевелился. — Не раньше понедельника. — Он не ночевал сегодня здесь? — Нет. Он уехал. Казалось, эта новость принесла в комнату немного свежего воздуха. Плечи Северуса чуть расслабились, а из взгляда разом ушёл весь лёд. Он что, боялся, что Тобиас зайдёт сюда в любую минуту, материализуется из пыли под диваном или проскользнёт в приоткрытое окно? — Я догадываюсь, что происходит, — сказал Северус. — Рад это слышать, — Гарри вежливо улыбнулся. — Но нам действительно не стоит разговаривать здесь. Поехали в центр, устрою тебе экскурсию. — Не нужно, — покачал головой Гарри. — Достопримечательности мне не интересны. Северус вдруг пересел ближе и взял его за подбородок тонкими осторожными пальцами, приподнимая голову чуть выше. Гарри сглотнул, сердце заколотилось как ненормальное. — Зачем ты сказал ему? — одними губами произнёс Северус, глядя ему в глаза тяжёлым тёмным взглядом, от которого Гарри вело так, что в животе скручивался плотный горячий узел. — Чтобы ты, — тихо начал он и, сглотнув, продолжил, — чтобы ты не сказал. Северус медленно провёл пальцами по линии челюсти, и это прикосновение было таким волнительным, что Гарри на пару мгновений прикрыл глаза, чтобы справиться с ощущениями. Затем он снова посмотрел на задумчивое лицо Северуса и от досады прикусил губу. — Я скажу Лили, что ты согласился на спокойный разговор наедине, чтобы решить все наши конфликты, — сказал Северус. — И что не стоит говорить об этом отцу. Хорошо? — Хорошо, — согласие вырвалось быстрее, чем Гарри успел сообразить, что должен был от всего отказываться. Но Северус, кивнув, уже поднялся и ушёл — слишком быстро, будто понимал, что Гарри может передумать в любой момент. * * * — Я не собираюсь тебя отговаривать. Гарри смотрел сквозь лобовое стекло, как мимо проносятся дома, фонарные столбы, припаркованные авто, перекрёстки и светофоры — Северус водил слишком резко, нервно, и пару раз их довольно ощутимо мотнуло в сторону на повороте. — Да ну? — Но ты должен знать, что у тебя есть выбор, — Северус бросил на него быстрый взгляд, притормаживая на въезде в подземную парковку. — Это на случай, если тебе вдруг захочется что-то выбрать. — Я уже выбрал. Когда они поднялись с парковки наверх, на оживлённые центральные улицы, уже окончательно стемнело. Этот вечер был ещё холоднее, чем предыдущий. Гарри шёл в плотно застёгнутой куртке, грея руки в карманах. Они пересекли площадь с огромным монументом посередине. С вершины высоченной колонны на Гарри смотрел каменный граф. — Сюда, — скомандовал Северус, направляясь ко входу в торговый центр с ярко мерцающими стеклянными витринами. На самом верху располагался уютный бар. С мягкими креслами и круглыми столами, с приглушённым светом и панорамным видом на город он выглядел… почти романтично. Маленький неприметный столик в углу оставлял возможность любоваться видом и в то же время был в стороне от входа, кухни, барной стойки и туалетов — укромное место. Негромкая спокойная музыка и комфортное количество посетителей дополняли картину. — Часто здесь бываешь? — спросил Гарри. — Я не бываю практически нигде, — признался Северус. — В последнее время, знаешь ли, как-то не до этого. — А до чего? — Гарри расстегнул куртку, и оглянулся по сторонам — нужно ли её куда-то повесить, или все сидят в куртках? — По учёбе три проекта до конца месяца сдать, не сделаю вовремя или сделаю плохо — потеряю стипендию, так что… Может быть, когда сын чуть подрастёт, мы сможем выбираться куда-то втроём. Но пока — нет, не получается. Я и так по полдня в библиотеке сижу, чтобы спокойно поработать в тишине. Гарри спрятал лицо за меню, широко раскрыв его на середине. От такого Северуса, говорившего с ним спокойным доверительным тоном, предательски сжималось в груди. — Лили сказала, что назвала его Гарри, — сказал он. — Серьёзно? — Да, — Северус хмыкнул. — Хотя ты, как всегда, знаешь не всё. — Что ещё? — Она назвала его не просто Гарри, а Гарри Джеймс. Неплохо, правда? — Джеймс? Как тот самый Джеймс? — Гарри опустил меню. — Говорит, что это неважно и что ей всегда нравилось это имя, оба имени. Хорошее сочетание, а моё мнение будет учитываться, когда буду сам рожать, то есть никогда, — Северус скривился. — Но, в конце концов, это всего лишь имя. — Не слышал, чтобы вы хоть раз назвали его Гарри или Джеймсом, — заметил Гарри. — Слишком много споров было. Когда уляжется, можно будет сократить как-нибудь или что-то в этом роде, — Северус позвал официанта. Меню у Гарри забрали, вместо него принесли высокий бокал с пивом. Прятаться за бокалом получалось плохо. — Лили очень старается. Она пыталась найти общий язык с Тобиасом, — сказал он. — Так что ты действительно для неё много значишь. — Теперь она лучше представляет, с кем мне приходится иметь дело, — хмыкнул Северус. — И кстати, она поймёт, если ты решишь с ним расстаться. Гарри смотрел на оседающую белую пену в бокале. — Если ты снова об этом, то нам лучше вернуться. Выберешься с кем-нибудь в другой раз, ну или дождись, когда Гарри Джеймс подрастёт. — Меня устраивает твоя компания, — спокойно ответил Северус. — Вот как? — Если бы ты остался, мы могли бы видеться чаще. — Это каким же образом? — Гарри отодвинул бокал в сторону и прямо посмотрел на Северуса, пытаясь угадать, что вообще с ним происходит. Но лицо Северуса не выражало ровным счётом ничего. — Отец больше не сможет что-то сделать для тебя, — сказал он. — Больше никакой поддержки. И ведь ты понимаешь, что если бросишь учёбу, то никакого перевода не будет, ты попросту потеряешь место на курсе? — Понимаю. — Шансы, что он вернёт себе хоть какой-то вес в ближайшие лет десять, ничтожно малы, ты ведь знаешь об этом? Не так много дверей, в которые он мог бы войти, и сейчас все они закрыты. А ты всё потеряешь вместе с ним. Ты потеряешь всё на самом старте и думаешь, потом сможешь начать заново? С нуля? И теперь без финансирования, придётся платить из своих. Потянешь? Гарри молчал. От пены на пиве оставалась тонкая полоска, и с каждой минутой она истончалась всё сильнее, как и его терпение. — К чему ты клонишь? — Со второго семестра Риддл получит преподавательские часы у вас, он смог бы взять тебя для конференции, и с ним у тебя был бы новый проект и новый грант. На этот раз комиссия прислушается к его доводам. Хотелось рассмеяться. Конечно! Если Северус хочет поговорить с ним наедине, то только про Риддла, всегда одно и то же. — Ты мог бы устроиться очень хорошо, если бы хоть немного переосмыслил ситуацию и принял верное решение, — продолжал Северус. — Том давно в тебе заинтересован. — Я помню, — холодно ответил Гарри. — Он способен дать тебе куда больше, чем мой отец. Ты выбрал не ту сторону, как ты не видишь этого? Вам с Томом стоило бы встретиться и обсудить твои перспективы, я уверен, после встречи ты поменяешь своё решение. — Мне нет дела до перспектив. — Жаль. Северус действительно выглядел раздосадованным. Гарри крутил ладонями свой бокал и тоскливо посматривал на выход. Он был уверен — скажи Северус ещё хоть слово про Риддла, он бы попросту встал и ушёл. Хотелось сменить тему, но о чём ещё можно поговорить, в голову не приходило. А сидеть и молчать было неловко и неуютно. Северус что-то обдумывал, глядя сквозь Гарри, будто совсем потеряв к нему интерес, и это было обидно. Неужели доводы исчерпаны? Неужели это всё, что хотел обсудить Северус? Когда они вышли на улицу, верхушки редких деревьев и крыши домов тонули в плотном холодном тумане. — Ты обещал показать мне город, — зачем-то напомнил Гарри. Ужасно не хотелось возвращаться к Лили. Вечер с Северусом — это всего лишь час в кафе за неприятным разговором и ещё менее приятным молчанием? И всё? — Тогда идём, — сказал тот и вдруг сжал его ладонь в своей. Гарри от неожиданности попытался выдернуть руку, но Северус только крепче сдавил её. Они пересекли площадь, свернули на широкую улицу и вышли к квадратному скверу, за которым возвышались стеклянные здания, никак не вписывающиеся в архитектуру центра. — Если идти в ту сторону, будет большой парк с прудом и пивоварней, но сейчас там нечего делать, даже днём. А вот летом там будет хорошо. — Наверно, — отозвался Гарри. От взгляда, которым на него смотрел Северус, по плечам ползли горячие мурашки. Сердце гулко стучало в груди. — Если бы ты остался, мог бы приезжать иногда сюда. И как-нибудь летом мы могли бы сходить в парк. — Ты сказал, что не собираешься меня отговаривать. Длинная прямая улица с мокрыми стенами домов вывела их к зданию с каменными арками. — Вокзал, — Северус остановился на углу, и в его глазах появилось странное выражение. — Красивый, — сказал Гарри, глядя на Северуса, а не на массивный архитектурный ансамбль привокзальной площади. — Очень красивый, — Северус отправил новую порцию мурашек ему под кожу, осторожно переплетая пальцы. — Я мог бы приезжать к тебе. Я мог бы приехать уже в следующие выходные. Лили поняла бы, ведь тебе нужна была бы поддержка после расставания. Гарри чувствовал, как в груди глухо стучит предательское слово “Нет”. Тёплое дыхание Северуса касалось лица. Нужно было сказать, что ему не подходят такие условия, что всё это бесполезно, но он медлил, потому что стоять рядом на пустой холодной улице, окутанной туманом, было до одурения хорошо. Гарри в беспомощно дерзком порыве водил пальцами по запястью Северуса, и тот не возражал. Прошла целая вечность, прежде чем тот отвернулся и ледяной воздух обдал лицо Гарри непрошеным холодом. * * * Ночной город сотнями огней отражался от затемнённых стёкол, на стены и потолок падали цветные блики. Где-то внизу гремела музыка, Гарри ощущал её ногами — пол немного вибрировал. Круглая комната с панорамными окнами была чрезмерно просторной: большой полукруглый диван у стены и крошечный столик напротив, как будто призванный поддерживать контраст. На столе стоял полупустой бокал с пивом — тем самым, которое не допил Гарри — и низкий пузатый чайник с двумя странными металлическими чашками цилиндрической формы без ручек. Северус невозмутимо налил себе чай и сделал глоток, а Гарри смотрел на его влажные губы и чувствовал, как внутри что-то переворачивается. Он не успел сообразить, каким образом снова очутился рядом — близко, на расстоянии крошечного дыхания. Северус быстро облизал губы, будто и сам нервничал. Гарри закрыл глаза и тихонько выдохнул — мурашки покрыли его с головы до ног от одного ощущения, что Северус так близко. Рука Северуса невесомо легла на его поясницу, и Гарри сам сделал последнее движение, касаясь губами влажных губ и проваливаясь в совершенно невероятный поцелуй — именно такой, о котором он мечтал, затягивающий, пускающий волны жара под кожу, идеальный. Гарри оторвался через силу, будто вырывая себя с корнем из Северуса, и уткнулся лбом ему в горячий изгиб шеи. Хотелось обратно — прижаться всем телом, гладить спину, ласкать его потрясающий язык, губы, жарко дышать в рот. — Лучше не надо, — сказал Гарри. В глазах жгло, всё лицо горело, горели плечи и всё тело превратилось в кипящую массу. Северус схватил его за шею, отодвигая в сторону, и зло прошептал: — Поздно. Ты уже здесь. Как и я, — ладонь двинулась с поясницы на живот и так резко опустилась вниз, что Гарри задохнулся воздухом. — Хочешь? Отрицать было бесполезно. Гарри с тихим рыком подался вперёд, впиваясь поцелуем в податливые, мягкие губы Северуса. От него, от его запаха, от горьковатого вкуса кружило голову, все мысли сметало начисто — все, кроме одной. — Ты не убедишь меня остаться, — прошептал Гарри, качая головой. — Не так. — Знаю, — усмехнулся тот и несильно укусил его за подбородок. — Плевать. Жёсткий диван, жёсткие колени Северуса — Гарри опрокинул его на спину, нависая сверху, выдирая рубашку из брюк, чтобы добраться до горячей кожи, руками, губами, прижимаясь всем телом. Поцелуи-укусы в горло, снова губы и жаркий влажный рот — Гарри тяжело дышал, то и дело прерываясь, разрывая поцелуи, потому что воздух заканчивался, его было мало — хотелось больше. И больше Северуса. Картинка смазалась ещё сильнее, всё тело пульсировало, как одно огромное сердце, и Гарри почти перестал воспринимать происходящее — он чувствовал Северуса внутри, но было ужасно мало, недостаточно, восторг мерк, и как бы он ни пытался дотянуться до ускользающих ощущений, ничего не получалось. * * * Дёрнувшись так сильно, что едва не свалился на пол, Гарри открыл глаза, тяжело дыша и пытаясь сообразить, где он и что происходит. Утренний свет пробивался в окно, тишина наполняла спящий дом. Зарывшись лицом в подушку, Гарри пару минут лежал, чтобы прийти в себя и справиться с горьким комом, застрявшим в горле. Член разочаровывающе пульсировал, настойчиво требуя немедленно принять меры. Лицо пылало от совсем неуместных картинок сумасшедшего сна, всё ещё стоявших перед глазами. Вооружившись полотенцем, защищавшим пах от неуместных взглядов, Гарри быстро вышел из комнаты, надеясь никого не встретить на пути в ванную.