Ваши требования неуместны

Когда Гарри вышел из ванной, то сразу наткнулся на насмешливый взгляд Северуса, стоявшего в дверях своей спальни. Он смотрел так, словно знал, что снилось Гарри и чем он занимался в душе, и его это забавляло. “Да пошёл ты”, — подумал Гарри, заворачивая на кухню. Он выпил кофе, слушая шум воды в ванной. Сон таял как туман, оставляя после себя только беспомощную злобу. Вчерашняя прогулка явно не пошла на пользу, если после неё подсознание выдало ему такое. При одной мысли о завтраке желудок болезненно сжимался, и Гарри просто дожидался, пока шум воды в ванной стихнет, надеясь не встретиться с Северусом в коридоре. Он прислушивался, ожидая чего угодно — звука шагов, хлопка двери, но всё было тихо. Решив, что проще проскользнуть в комнату сейчас, чем ждать, когда Северус решит зайти на кухню, Гарри поднялся и глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду. Но едва он вышел в коридор, как самая дальняя дверь открылась, и из неё вышла Лили, сонно улыбаясь. — Доброе утро, Гарри, — сказала она. — По воскресеньям я готовлю блинчики, будешь? — Нет, не знаю, — промямлил Гарри, делая пару шагов в сторону. Открылась дверь в ванную, он едва не налетел на выходящего из неё Северуса и дёрнулся как ошпаренный. — Извини. Более неловкой ситуации и представить себе невозможно. Чувствуя, как горят щёки, Гарри сбежал в свою комнату и закрыл дверь. — Я думала, вы поговорили и всё уладили, — услышал он голос Лили. — Так и есть. — Тогда почему он шарахается от тебя? По-твоему это называется “всё уладить”? — Откуда я знаю? — в голосе Северуса проступали до боли знакомые интонации, но Гарри уже знал, что тот никогда не позволит себе большего, никогда не станет вести себя с Лили так, как Тобиас. — Иди и скажи ему, что всё в порядке, — настаивала Лили. — Боже мой, Северус, одно случайное прикосновение не сделает тебя геем, брось уже эти замашки! Гарри фыркнул. Он услышал, как закрылась дверь в ванную. Северус зашёл не сразу, словно сомневался — стоило ли. На его хмуром лице было странное выражение. — Что с тобой? — тихо спросил он, приблизившись. — Что это было? — Ничего. — Тогда веди себя нормально. — Хорошо, — Гарри прикусил губу и медленно втянул воздух, непроизвольно пытаясь уловить запах Северуса. Пахло обычным мылом или гелем для душа, ничего особенного. — Я тут подумал, — начал тот, глядя на Гарри нечитаемым взглядом, — ты мог бы уехать сегодня. Я скажу отцу, что ты захотел вернуться. Возьму огонь на себя, что скажешь? Гарри покачал головой. — Скажу то же, что и вчера. Неуверенные пальцы едва ощутимо — совсем не так, как во сне — коснулись его бёдер, прошлись вверх, забрались под футболку. Гарри широко распахнул глаза и вздрогнул всем телом, отстраняясь от тёплых прикосновений. — Прекрати, — прошипел он. — Ты действительно думаешь, что решил всё верно? — ладони Северуса скользили вверх по спине, и пульс бился так часто, что казалось, сердце вот-вот разорвёт грудную клетку. Гарри стиснул зубы. — Северус, — тихо попросил он. — Я пытаюсь помочь. — Мне не нужна помощь. — И я тебе не нужен? — Северус опустил руки, и Гарри сделал крохотный шаг назад. — Пока у тебя есть Лили — нет, не нужен, — прошептал он, прислушиваясь к плеску воды из ванной. — Меня такое не устраивает. — Думаешь, у отца никого нет? И не будет? Полгода — самый большой срок его привязанностей, дольше у него никто не задерживался. Ты думал, что будешь делать дальше? Внутри похолодело. Гарри открыл рот, чтобы сказать что-то вроде “Тебя это не касается”, но почему-то не мог произнести ни слова, потому что перед глазами вдруг появился Римус, который терпеливо ждал Тобиаса у машины около автоцентра. — Не строй иллюзий, — сказал Северус. — Пора вернуться в реальный мир. — Реальный мир, где ты будешь врать Лили, изображать из себя не пойми что, но зато мы сможем тайно видеться раз в месяц, пока тебе не надоест? — Гарри усмехнулся. — Или, может, возьмём к себе Лили, она же так настаивает, чтобы мы поладили. Ты уже думал про секс на троих, каково это? Классно, наверно? — Думай, что говоришь, — лицо Северуса словно окаменело. — А знаешь, стоило бы попробовать, — Гарри горячо шептал ему в лицо, не пугаясь ни опасно блестевших глаз, ни враз напрягшегося тела и не слыша ничего, кроме бешеного пульса, стучащего в ушах. — Только не с Лили, а с Тобиасом. Чтобы я мог выбрать наверняка, так сказать, все варианты разом, а? Да и вы бы решили свои давние проблемы! — Чёртов извращенец, — рыкнул Северус, отталкивая его так, что Гарри приложился поясницей о подоконник. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лили в халате, с мокрыми всклокоченными волосами и с полотенцем в руках. — Северус, я же просила уладить, а не нападать! — она взволнованно смотрела на Гарри. — Я улажу. Выйди, пожалуйста, — Северус даже не оглянулся. — Вижу, как ты уладишь, — вздохнула Лили. — Пошли на кухню, нужно поговорить. Северус не двинулся с места. — Всё нормально, — сказал Гарри, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает. — Правда, Лили. Дай нам пару минут. — Не знаю, стоит ли… — Пожалуйста. — Хорошо, но ты не обязан терпеть оскорбления, — уходя, Лили строго посмотрела на Гарри. Он открыл окно пошире, чтобы как-то заполнить паузу. Северус сел на диван и откинулся на спинку, глядя прямо перед собой. Было странно и неловко. — Извини, — Гарри поёжился, свежий воздух холодил спину. — Я не собирался говорить ничего такого… Прозвучало не слишком убедительно. Он сел рядом, забравшись с ногами на диван и, придвинувшись ближе, понизил голос: — Дело не в том, что мне это не подходит, и не в том, что у тебя Лили и ребёнок, и всё это, — Гарри сделал неопределённый жест рукой. — Я имею в виду, неважно, что именно ты мне сейчас предлагаешь. И неважно, что будет у нас с Тобиасом завтра или через полгода. Важно, что сейчас я с ним. Я не хочу это менять. Понимаешь? Северус покачал головой и медленно повернулся к нему. — Что ж, — сказал он очень тихо, на выдохе. — Значит, теперь это только вопрос времени. Гарри нахмурился. Он хотел возразить что-то, но не успел сформулировать ни единой мысли, потому что Северус поднялся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, словно ставя точку в их разговоре. Гарри понятия не имел, что всё это значит. Зачем он Северусу, тем более сейчас? На этот вопрос у него не было ответа. Почему-то в голове вертелся вчерашний разговор про Тома Риддла, с которым Северус его настойчиво пытался свести, но картинка никак не складывалась. И что-то подсказывало, что попытка оттолкнуть его от Тобиаса — только повод, за которым стоит большее. Гарри вздохнул. Из окна по-прежнему дуло холодом, но он почти не замечал этого. — Проверь, как там малыш. И позови Гарри, — услышал он с кухни, и вдруг понял, что и Тобиас тоже наверняка слышал всё, о чём говорили они с Лили. Маленькие круглые блинчики, посыпанные ягодами и политые сиропом, выглядели очень мило, и Гарри из вежливости выложил себе один на тарелку. Есть по-прежнему не хотелось, особенно в компании Северуса и Лили. Но он только улыбнулся и попросил передать вилку с ножом. — Хоть кто-то ест по-человечески, — заметила Лили, с укором глядя на Северуса. — Вот, держи, Гарри. Может, нож покороче? У нас есть как раз один десертный. Эта ненужная опека была ужасной и нелепой, так что Гарри отложил приборы в сторону и взял блин руками. — Какие планы на сегодня? — спросила Лили. — Я подумала, что было бы неплохо съездить в парк. Там есть пруд и очень красиво, тем более с завтрашнего дня обещают дожди, так что это последний шанс. Гарри усмехнулся — вчера Северус обещал ему летний парк и собственную компанию по высокой цене, а сегодня почти то же самое ему предлагалось просто так. — Почему бы нет? — сказал он. — Я только за. — Вот и отлично, — улыбнулась Лили. — Доедайте, а я соберу малыша. — Моё мнение тебе уже не интересно? — спросил Северус. — Я просто надеялась, что оно совпадает с моим, — веско заметила Лили и торопливо покинула кухню, словно хотела снова оставить их вдвоём. — Это тот парк, в котором пивоварня? Северус кивнул. — Раз я не увижу его летом, может, стоит посмотреть сейчас? — осторожно спросил Гарри. — Но если ты не хочешь, я не поеду. Останусь здесь. По лицу Северуса пробежала тень. — Насидишься ещё взаперти, — тихо сказал он. — Едем. * * * Плоские края пруда были выстланы брусчаткой, упиравшейся в широкую асфальтированную дорожку — очень ровную и удобную для коляски. Воду покрывал тонкий слой льда, местами в трещинах и пробоинах, а по центру возвышался островок с чайками, негромко выкрикивающими что-то по-птичьи в серую пустоту холодного неба. Зелёные кусты, оттеняющие черноту голых деревьев, создавали мирный пейзаж, идеальный для размеренного семейного отдыха. Но Гарри что-то не нравилось в этом парке, что-то беспокоило его, и если первый круг мимо озера он перенёс более-менее спокойно, то уже на втором захныкал и вскоре разразился заливистым рёвом, будто что-то невероятно горькое и трагическое произошло в его маленькой жизни. Лили взяла ребёнка на руки, укачивая и что-то бормоча ему в искривлённое плачем крошечное лицо, но это, казалось, только ухудшило ситуацию. — Возвращаемся, — Северус нахмурился и развернул коляску. — Я поеду, а вы оставайтесь, — Лили вздохнула. — И вот так каждый раз. — Давай я с ним уеду, попробую уложить спать, а тебе не помешает прогуляться немного, — Северус забрал у неё из рук визжащий свёрток. Взрослый Гарри чувствовал себя неловко и потерянно, потому что не понимал, чем помочь, ощущал вину, неловкость и одновременно злился, что всё идёт к тому, что гулять по парку он останется с Лили. — Жди здесь, — бросил ему Северус. В одиночестве Гарри добрёл до помоста, выкрашенного зелёной краской, и потрогал подошвой ботинка лёд. Тонкая льдинка ушла под воду и с тихим хлопком треснула пополам. На другой стороне озера виднелось кафе, но оно было закрыто — работали только напитки на вынос. Гарри купил себе молочный чай в высоком стакане, о который было удобно греть замёрзшие ладони. К его удивлению, вернулся Северус, а не Лили. — У нас есть пара часов, — сказал он с хмурым видом. — По крайней мере, эта идиотская идея с прогулкой начинает себя оправдывать. — Потому что мы сможем побыть вдвоём? Северус отвернулся, оглядываясь по сторонам. — Кроме нас здесь никого, — подвёл он итог своим наблюдениям. — Так что да, вдвоём. Они двинулись вглубь парка, мимо забора вокруг здания из красного кирпича, по пешеходной дорожке над автострадой — ко второму озеру, рядом с которым красовалось здание с колоннами. — О чём думаешь? — Гарри первым нарушил тишину, останавливаясь у небольшого стенда с историческими фотографиями и прочей ерундой. История сейчас его совершенно не интересовала. — Отец приедет вечером, так? Если узнает об этом, то… — О чём? — перебил Гарри. — Он запретил к тебе приближаться, — мрачно усмехнулся Северус. — И у него не бывает пустых угроз, уж поверь мне. — Нужно предупредить Лили, — Гарри внимательно посмотрел на него. — Не знаешь, как ей объяснить? — Не знаю, как объяснить тебе. — Северус забрал у него стакан и сделал глоток. — Это чай? — Я не скажу ему. — Пойми, я не хочу, чтобы Лили узнала. Она ведь сумеет сложить всё к одному и понять, что это правда. Я даже не могу рассчитывать на то, что она не поверит, понимаешь? И то, как ты шарахаешься от меня… — Северус на миг задумался. — Кстати, что это было? — Просто сон. Ты мне снился всю ночь. — И что с того? Гарри приблизился, глядя на влажные губы Северуса, и с тоской подумал, что они наверняка сейчас горячие — тот беззастенчиво пил его чай. — Очень реалистичный сон. А потом, ну, утром, — ты в этом коридоре, Лили ещё, а у меня в голове всё ещё наш секс, и твои губы, и твой член во мне, всё это… Северус поперхнулся и резко отвернулся, закашлявшись. — Так вот, и всё это было некстати, — закончил Гарри, когда Северус выпрямился, перестав кашлять. — Отдай мне чай. — Ты всё равно его не пьёшь. — Он тёплый, а у меня руки замёрзли. Северус поставил чай на стенд с исторической справкой о парке, аккурат на фото пивоварни из шестидесятых, и взял его ладони в свои. Гарри чувствовал, как от напряжения покалывает кончики пальцев, каждый волосок на руках становится дыбом и мурашки ползут по плечам и отстранённо думал о том, что пульс Северуса на запястье невероятно частит, а дыхание наоборот слишком редкое, будто он намеренно сдерживает его. Во сне не сдерживал. — Гарри, — выдохнул Северус, утыкаясь горячими губами ему в висок. Мир замер, его будто поставили на паузу и стёрли всё пространство вокруг — на месте мрачного серого парка была пустота, тёмная и тихая. Гарри закрыл глаза, изо всей силы пытаясь отогнать тревожное ожидание того, что вскоре всё это исчезнет и вернётся привычная действительность, в которой не будет места для них с Северусом. И когда здесь, в этой холодной и странной реальности нежные губы накрыли его рот, Гарри позволил себе долгие пару восхитительных мгновений промедления, прежде чем отстраниться. — Не надо, — тихо сказал он. — Знаю, что не надо, — Северус раздражённо отвернулся. Гарри допил чай и выбросил стакан в пустую урну. Руки снова мёрзли. — Когда ты понял? — он взглянул на Северуса, меланхолично пинающего бордюр. — Когда ты понял, что я… ну, нравлюсь тебе или что-то в этом роде. — Сам можешь ответить на свой вопрос, — буркнул тот. — Догадаться несложно. Гарри хмыкнул. — А раньше… или кроме меня… ты вообще думал о парнях в этом смысле? — Гарри нервно закусил губу. — Что ты хочешь услышать? — Северус нахмурился. — Да и сам ты? Ты думал “в этом смысле” о каких-нибудь ещё мужчинах, кроме моего отца? Мистер Лавгуд, может, тебя привлекал, или профессор Бинс? — Нет! — А есть ещё какие-нибудь парни-натуралы в твоём вкусе? Тот твой рыжий приятель из вашей группы, или, может, Виктор? Я видел, как вы разговаривали на крыльце перед новым корпусом, как насчёт него? Гарри молчал, не слишком понимая, что это — подозрения, издёвка или настоящий вопрос. — Крам — не такой уж и натурал, — наконец произнёс он. Взгляд Северуса словно заострился. — С чего ты взял? Гарри хмыкнул. Северус схватил его за руку выше локтя и дёрнул на себя. — Ответь, — требовательно рыкнул он. — Он предлагал мне встречаться или что-то вроде этого, — Гарри смотрел на побледневшее лицо Северуса и думал, насколько тот сейчас похож на Тобиаса — точно такое же выражение, тот же злой блеск в глазах. — Но летом он уехал, а потом как-то не сложилось. Пару секунд Северус будто осмысливал эту информацию, а потом, словно очнувшись, осторожно отпустил его. — Мне всегда нравилась Лили, с нашей первой встречи, — тихо сказал он. — Больше никто. Гарри отвёл взгляд. В груди крошились тонкие льдинки, остро и холодно. Пора было уже привыкнуть и перестать так реагировать, но он почему-то не мог, и каждый раз было больно. — И потом появился ты. Это было странно. — Почему? — спросил Гарри и тут же понял, что вопрос глупый и улыбнулся. — Потому что раньше парни не обращали на тебя внимание, да? — Да как-то вообще никто не обращал, — пробормотал Северус и зашагал вперёд, будто не хотел придавать значения сказанному. “Вообще никто”. Они прошли дальше вглубь парка по тёмно-зелёному газону. Пожухлая трава кое-где была покрыта инеем, который легко исчезал под подошвами ботинок. — Ты знаешь Римуса? — спросил Гарри. — Того, который друг твоего отца. Северус кивнул. — Не то чтобы друг, так, старый знакомый. Работал в полиции раньше, а может, и сейчас работает, — сказал он. — Так значит, они знакомы давно? — Вроде бы учились вместе в школе или что-то в этом роде. Почему ты спрашиваешь? — Северус остановился. — Как думаешь, между ними было что-то? — спросил Гарри и затаил дыхание, чувствуя, как внутри медленно сжимается тугая пружина. — Нет, — покачал головой Северус. — Ты уверен? — Он не особенно скрывал свои… кхм, романы. Да и к тому же, я тебе говорил уже, это всегда длилось недолго, у него никто не задерживается. А что, ревнуешь? — Видел их вместе. — Когда? — Северус насторожился, и в его лице что-то изменилось. — Когда ты их видел? — Летом, — зачем-то соврал Гарри. На мгновение ему показалось, что Северус не поверил ему и каким-то неведомым образом догадался, что Римус приезжал прямо сюда. Туго сжатая пружина внутри медленно растворялась, не разжимаясь, и Гарри чувствовал разочарование — Северус не знал про Римуса ровным счётом ничего стоящего. Значит, Тобиас скрывал его, и скрывал хорошо. — Хочешь ещё что-то спросить про отца? Спрашивай, — сказал тот. — А потом спрошу я. — Не про него. Может, объяснишь, как связаны Гонт и Риддл? Кто такой этот Гонт вообще? И как вы с Риддлом встретились, откуда вы знакомы, ты ведь постоянно о нём говоришь? — Скажем так, у Гонта есть некоторые деньги, которые ему не принадлежат, а у Тома — имя, которое позволит в некоторой степени сделать их настоящими, понимаешь, о чём я? Гарри ничего не понимал. — Ты когда-нибудь слышал про фонд Риддла? Гарри неопределённо хмыкнул. — Скоро он будет восстановлен, и все решения о распределении средств под реставрацию объектов культурного наследия будут проводиться через него. Осталось совсем немного подправить историю и стереть некоторую часть неблаговидного прошлого, и будет готово. — Историю Риддла? — Его самого. Станет известно, что у него было психическое отклонение, помешательство. Как многие гении, он не до конца владел рассудком. И его эксцентричное поведение — это не доказательство причастности к убийствам. Вскоре будет признано, что всё, что якобы совершено с его участием, — дело рук шайки бандитов. Которые, скорее всего, в конце концов и его самого где-то замуровали в стенах одного из домов под опекой фонда. — Как-то нескладно. И ты в это веришь? — Гарри недоверчиво смотрел под ноги. — Какая разница? — усмехнулся Северус. — История меняется, когда меняются обстоятельства. — Бред, — Гарри посмотрел на него, гадая, говорит ли тот искренне или это плохо замаскированный сарказм. Но картинка складывалась. Гарри легко мог предположить, что Северус был на какой-нибудь очередной конференции с Тобиасом, где его заметил Том Риддл, наговорил ему красивых пышных слов. А Северус был так рад, что его вообще заметили, что даже не усомнился в их справедливости. Или не захотел усомниться. Гарри никогда не видел его друзей, кроме тех сомнительных личностей в баре рядом с Хогвартсом и, быть может, Луны. Северус не был одиночкой — он действительно был один. Всё время. И реальность Северуса выглядела так же неприглядно, как этот парк поздней осенью. Может, Тобиас специально отправил его сюда, подальше от Риддла и сомнительных перспектив? Ведь Северус даже специализацию сменил — опять же, не без помощи отца. Это способ заботиться и оберегать от проблем? Гарри достаточно знал Тобиаса, чтобы оставить эту версию как одну из самых вероятных. Но Северуса явно тянуло не туда, и Гарри отчасти понимал эту тягу. Поэтому объяснять что-то казалось бессмысленным. Северус должен был понимать, с кем имеет дело. В конце концов, это его выбор. — У тебя всегда такие тёплые руки, — Гарри коснулся закоченевшими пальцами горячей кожи. Северус молча взял его ладонь в свою и свернул на широкую аллею с двумя рядами тонких деревьев по сторонам. — Пора возвращаться, — Гарри вздохнул. — Поедешь на такси, раз замёрз, — сказал Северус. — А я пройдусь. Здесь где-то час пешком. Если отец вернулся, лучше бы ему не видеть нас вместе. — Он сказал, что может вернуться и завтра. — Хочешь рискнуть? Гарри покачал головой. Некоторое время они шли молча. Северус крепко держал его за руку и что-то напряжённо обдумывал. — Ты изменился, — сказал он, остановившись недалеко от главных ворот. Гарри, рассматривающий чахлые кусты вдоль забора, с удивлением посмотрел на Северуса и переспросил: — Изменился? — Да. Это заметно. — И в чём же? — Не такой дёрганный. Разве что тот инцидент в коридоре, но для него у тебя ведь есть объяснение, — Северус чуть наклонил голову набок. — Расскажешь отцу свой сон? Гарри освободил ладонь. — Расскажу, если понадобится. — За воротами дорога, оттуда можно вызвать такси, — Северус кивнул в сторону выхода из парка. — И всё. Неизвестно, когда мы увидимся теперь. Гарри помолчал, растерянно покусывая губы. — Через час? — Когда мы увидимся вдвоём, наедине, — уточнил Северус, приближаясь к нему на полшага и касаясь ладонью щеки. — Может, никогда, — Гарри медленно отвёл его руку в сторону. — Не хочу тебя терять, — едва слышно прошептал Северус, наклонившись к нему так, что дыхание касалось лица. Прозвучало горько. Внутри что-то замерло, и воздух вокруг будто стал ещё холоднее. Гарри осторожно заглянул Северусу в глаза, боясь встретить там что-то ещё, кроме сожаления. Как же не вовремя… Всё было не вовремя, но другого времени вообще могло не появиться. Эта мысль ударила Гарри наотмашь. — Я хочу попросить тебя, — взгляд Северуса был тёмным и глубоким, скользил по лицу Гарри, задерживаясь на губах. — Позволь мне... Колючая дрожь прошла по спине. Гарри покачал головой. — Просто представь, что это тоже часть сна. Северус выглядел взволнованным, на его бледных щёках расцвели розоватые пятна. Как всегда расстёгнутая куртка, но непривычно короткие волосы, да и серьгу из уха он давно вынул. Гарри смотрел на него, запоминая каждую деталь, а потом закрыл глаза. В этот же миг горячие нетерпеливые губы накрыли его рот, раскрывая, а ладонь зарылась в волосы, притягивая ближе. Северус гладил его шею, вжимался всем телом, ласкал языком так глубоко, будто хотел достать до самой души. Гарри крепче зажмурился, жадно отвечая на поцелуй и чувствуя, как искры опаляюще жаркого, острого возбуждения скапливаются под кожей, заставляют прижаться ещё ближе и тут же отпрянуть — потому что это было уже слишком. Всё это — слишком. Сны — это сны, а реальность — это реальность. — Ты потрясающий на вкус, знаешь? — Гарри облизал губы. Северус, тяжело дыша, смотрел на него тёмным взглядом, в котором полыхал такой огонь, от которого в паху болезненно пульсировало. Гарри тяжело сглотнул и подавил желание отвернуться. В глазах защипало, и он быстро заморгал — только не это! — Не понимаю, о чём ты, — резко и холодно ответил Северус, застёгивая куртку и доставая телефон. На его лицо вернулось отстранённое выражение, будто все эмоции моментально захлопнулись где-то в глубине зрачков, и Гарри кивнул, чувствуя одновременно досаду и облегчение. Ничего не было. Гарри согласен был делать вид, что ничего не было, потому что так было проще игнорировать тоскливо сжимающееся сердце и чувство колоссальной потери. Северус ушёл — его шаги были торопливыми, но уверенными, и он не оборачивался и не замедлял шаг. Так было проще, так было лучше.