Ваши требования неуместны

Невероятно жарко. Воздух горел огнём, выжженный кислород не проникал в лёгкие, и Гарри дышал рвано, поверхностно, тяжело. Но, не успев толком перевести дыхание, снова поцеловал Северуса, навалившись на него — узкая кровать, на которой они сидели, предупреждающе скрипнула. От того, с какой жадностью и готовностью Северус отвечал, совсем сносило крышу. Он чуть отстранился — его ладонь нежно погладила щёку Гарри, большой палец коснулся влажных губ и медленно скользнул между ними. Внутри всё опалило жаром. Гарри плавно обвёл языком подушечку пальца, и Северус шумно втянул воздух. В его глазах была такая тьма, что казалось, ещё чуть — и она поглотит Гарри целиком, втянет в самую бездну. По бёдрам побежали мурашки, сердце стучало быстро-быстро, словно пыталось сбежать из груди. Они были на грани — оба, и Гарри подозревал, что как и в прошлый раз, Северус не станет мучаться сомнениями и с лёгкостью переступит эту черту. Но так было нельзя. Гарри до боли, до тёмных пятен под крепко зажмуренными веками хотел Северуса, но — не так. Только не так. Поэтому он освободился из объятий и рывком поднялся с постели. Она выглядела ужасно: покрывало сбилось, подушка валялась на полу. Шаг до окна — открыть, чтобы в номер попало хоть немного свежего воздуха. Гарри не смотрел на Северуса, он старался вообще никуда не смотреть и ни о чём не думать — задёрнул штору на окне поплотнее и быстро прошёл в ванную. Даже не хватило сил, чтобы плотно закрыть дверь — она так и осталась приоткрытой. Гарри плеснул холодной водой в лицо, почти ничего не ощущая, кроме собственного быстрого и сильного дыхания, словно ему по-прежнему не хватало воздуха. Ни один вдох не приносил облегчения, на выдохе предательски дрожал подбородок. Как едкий дым, как медленный смертельный газ, тесную ванную заполняло отчаяние. Лучше холодной воды оно холодило мысли. Отчего-то в ванной не было зеркала — а он бы хотел сейчас посмотреть себе в лицо. Страх, что Северус тоже осознает едва не произошедшее и уйдёт, а ещё хуже — сделает вид, что ничего не было, отдавался тянущей тоской. Но Гарри не спешил выходить из ванной, будто где-то глубоко внутри надеялся на вариант номер один. Будто он был проще. Но вместо этого Северус зашёл к нему и задал тот же вопрос, который пару часов назад задавал Чарли. — Ты в порядке? Гарри усмехнулся — ему вдруг стало весело — зажмурился и покачал головой. — Иди. Тебя ждёт Лили, — хрипловато проговорил он. Лучше так, чем услышать то же самое от Северуса. Просто способ перехватить инициативу. — Не ждёт, — Северус взял его за руку, сжал ладонь, провёл выше — до плеча, стирая старые мурашки и сразу следом принося новые. — Замёрз? Губы Северуса были горячими. Недостаточно, чтобы по-настоящему согреться, но позволяли хотя бы почувствовать тепло. Два раза щёлкнул замок — и Гарри отшатнулся так резко, что ударился поясницей о выступ раковины. — Окно зачем открыли? Холодно же, — послышалось из номера. На пару мгновений время замерло, а потом дверь в ванную распахнулась. — Иди прогуляйся, — Чарли указал Северусу на выход и добавил прежде, чем тот успел возразить: — Гарри не ел ничего с утра, найди еды какой-нибудь, на этаже в холле есть вендинг и внизу. Северус посмотрел на Гарри, чуть хмурясь. А потом действительно ушёл. В номере и правда стало прохладно, так что Чарли закрыл окно и прибавил мощность обогревателя. — Ты ведь помнишь, что мы завтра утром уезжаем? — Я остаюсь, — решение пришло мгновенно. Гарри не мог вернуться. Нет. — Остаёшься? У тебя хоть есть деньги, чтобы потом доехать или… — Я насовсем остаюсь. Чарли на секунду задумался. — Послушай, Гарри, это не дело. Этот парень, может, и хорош, но у тебя работа, не забыл? — Фортескью как-нибудь переживёт. Скажи, что я заболел. — Профессору тоже сказать, что ты заболел? — Чарли покачал головой. — И остальным? И это я ещё переживаю, что уезжаю летом... Нет, Гарри… Ты на эмоциях сейчас, успокойся и подумай. Профессор вряд ли спокойно отнесётся к тому, что ты так исчезнешь. Ты объяснись с ним, разберись, обдумай всё и потом оставайся где хочешь. Чарли был прав — только от этого было не легче. Было тяжелее. Тяжесть разливалась по плечам, затекала в лёгкие, заполняла всё нутро — Гарри понимал, что совершенно не хочет возвращаться к Тобиасу. А ведь ещё несколько дней назад он пытался убедить себя, что всё прекрасно. Они всё переживут, всё наладится. И теперь — что? — Я не смогу, — Гарри опустился на кровать и, подобрав ноги, сел вплотную к стене, будто та давала поддержку. — И не хочу, уже проходили. Собирать вещи, уезжать, он будет злиться, а я — чувствовать себя виноватым! Нет, не хочу. Лицо Чарли говорило: “А разве ты не виноват?”, но вслух он сказал только: — Заберёшь зарплату, вещи, а по-хорошему, тебе бы доработать этот месяц. И обдумать нормально, что делать будешь дальше. Жить в отеле — никаких денег не хватит, работу найти, опять же, нужно время. Куда ты пойдёшь? К нему, что ли? А если он завтра поймёт, что не нужно ему всё это? А девчонка — ты что, считаешь, он решится с ней порвать? Да и вообще, ты хоть ему вообще сказал о своих планах? Чарли так спокойно перечислял все препятствия, будто уже был уверен в ответах на свои вопросы, но Гарри никак не мог понять, к чему тот клонит. Он смотрел на дверь, прислушивался к звукам из коридора. Снова накатывала тоска. Куда делся Северус? — Или попросту боишься, как профессор отреагирует? — Чарли понизил голос. — Если есть проблемы, скажи мне, мы вместе что-нибудь придумаем. Я обещал помочь, значит, помогу. Это нормально — просить помощи, Гарри. Поверь, я пойму. И опять эти тревожные нотки, полунамёки, словно Чарли надеялся услышать что-то ужасное. Неужели Тобиас выглядел жестоким монстром в его глазах? — Сам справлюсь, — Гарри нахмурился. Чарли больше не сказал ничего — молча укладывал вещи и скручивал шнур от ноутбука. Без надуманных им же отягчающих обстоятельств другого варианта задержаться здесь он точно не рассматривал. И в чём-то был прав, только его правоту очень не хотелось признавать. — Ты собрался? — чуть позже спросил Чарли. — Нам выезжать рано утром, если что. Вечером у меня дела. Гарри тихо вздохнул и проверил время на телефоне. — Пойду посмотрю, где Северус, — он поднялся и, не глядя на Чарли, вышел. В коридоре было пусто, холодно и неуютно. Из дальних углов ползли длинные тени. Северус нашёлся в холле, у автомата. В руке у него был наполовину пустой стаканчик из-под кофе. Допил одним глотком. — Утром мы возвращаемся, — тихо сказал Гарри. В груди снова тянуло, колючие мурашки копились у основания шеи и медленно расползались по телу. — Или мне лучше остаться? Мир вокруг был хрупким, как тонкая корка льда — чуть нажми, и треснет, осыплется мелкими ледышками в мутную воду. Северус смотрел на него и молчал. — Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил Гарри. Он подался вперёд и осторожно коснулся губами губ Северуса — горячих и пахнущих кофе. — Хочу, — Северус увернулся, смазывая поцелуй, и уткнулся лбом ему в висок. — Но мне нужно время. — Сколько времени? — Чтобы доучиться. Это всего несколько месяцев. Может, даже меньше. Северус волновался. Он выглядел и вёл себя совсем не как обычно — другие жесты, всё другое. Сейчас он казался уязвимым и не боялся показать этого. Гарри подумал, что таким Северус был куда более настоящий. — Отец не должен знать, — едва слышно добавил тот. — Я не хочу, чтобы он вмешался, потому что скорее всего он теперь снова сможет мне всё испортить. Если я доучусь, он уже не дотянется, ты понимаешь? Его влияние наконец ослабнет, я смогу больше не зависеть от него ни в чём. Настоящий Северус до ужаса боялся своего отца. Гарри отвернулся и осмотрел пустой холодный холл. Холод пробирался по коже за шиворот, на ладони, на лицо. — Кто ещё не должен знать? Лили? — сухо спросил он. Северус взял его за руку и провёл пальцами по ладони. — Я не стану ей лгать, — прошептал он. — Но это… Это всё сложно. Мир вокруг был очень хрупким, весь в маленьких трещинах, которые расползались с огромной скоростью — Гарри отчётливо видел, что очень скоро всё рухнет, разобьётся на мелкие кусочки. Поэтому он только хмыкнул в ответ и хотел уже повернуться, чтобы уйти, но Северус крепче сжал его руку и потянул на себя. — Дай мне пару месяцев, Гарри, чтобы всё уладить. Обещаю… Северус снова целовал его, и снова все протесты растворились, впитались в жаркое дыхание и томительно дразнящие прикосновения, и в висках снова грохотал пульс — Гарри едва услышал, как где-то вдалеке, в другой вселенной, хлопнула дверь и раздались торопливые шаги. — Ты сегодня вообще спать собираешься? — В коридоре стоял Чарли. — Если нет, то нет, а мне за руль. — Ложись, я потом приду, — Гарри закрыл глаза — он всем телом прижался к Северусу и не хотел менять это положение никогда. — Не наделай глупостей, — сердито предупредил Чарли. — И поешь всё же что-нибудь, целый день ничего не ел. Шаги удалились и дверь захлопнулась. — Тебе всегда нужен кто-то, кто бы тебе указывал, что делать? — спросил Северус, вручая Гарри сэндвич в пластиковой упаковке. — Кто это? Откуда он вообще взялся? — Долгая история. — Не рассказывай, если не хочешь, — Северус плюхнулся на короткий диван с высокими металлическими подлокотниками, который стоял у окна. Лампы горели бледным белым светом и чуть слышно гудели. Гарри ел в давящей тишине. На подоконнике у автомата стоял второй стаканчик с кофе — он уже остыл, но всё равно это было заботливо и предусмотрительно со стороны Северуса. Один кофе и одну тайну, пожалуйста. Тайну от всех. — У меня уже дописан дипломный проект, я попытаюсь сдать его раньше, — Северус задумчиво смотрел в сторону. — И тогда действие моей стипендии прекратится, а значит, я не буду больше зависеть от обстоятельств. Пойми, если отец вмешается — я могу не получить диплом, я могу вообще ничего не получить, вот в чём дело. Всё бросить сейчас и рисковать бессмысленно... — Не в твоём стиле, да, — фыркнул Гарри, переплетая их пальцы и удивляясь, отчего руки Северуса всегда такие горячие. От мысли, где бы он хотел чувствовать эти руки, лицо вспыхнуло. — Ты можешь приезжать, не афишируя? В следующие выходные, пусть даже с этим твоим Чарли — просто чтобы я мог тебя видеть? Гарри покачал головой. Далеко и сложно. Дорого. — Тогда хотя бы сними блокировку, чтобы я мог написать тебе. — Я и забыл про блок. — А говорил, что скучал, — усмехнулся Северус и притянул его к себе. Все связные мысли окончательно пропали — остался только Северус. Гарри чувствовал его тело под своими ладонями, его дыхание текло по коже, его губы скользили по лицу мягкими поцелуями, дразнили рот, его язык проникал вглубь и ласкал сильно, нежно, горячо — Гарри терялся в этих ощущениях и не думал совершенно ни о чём. Северус не распалял ласки, они так и оставались тягучими, чувственными, будоражащими. Гарри никогда не целовался так долго, так нежно и никогда не ощущал такого сильного желания, такой потребности чувствовать кого-то, касаться кого-то, находиться рядом с кем-то. Это мог быть только Северус. Глаза щипало — снять бы линзы, это всё они виноваты, а не вдруг проснувшаяся сентиментальность. Пальцы Северуса гладили его шею, зарывались в волосы на затылке, и от них разбегались горячие мурашки — так приятно и волнительно. Гарри не представлял себе, что будет утром, когда ему придётся уехать. Не представлял себе, как он продержится несколько месяцев, действительно ли Северус выполнит все свои обещания. И где-то в глубине души он не верил в это. Он не верил, что когда-нибудь у них будет что-то лучше, чем эта ночь в пустом отеле с гудящими лампами и одиноко бубнящим холодильником-автоматом с газировкой и безвкусными сэндвичами.