Двое: Я и Моя тень

Наверное, прошло уже больше часа, как я стоял в душе, абсолютно не двигаясь, подставив лицо под сильные, прохладные струи. Хотелось смыть с себя малейшие остатки этого вечера, растворившись в живительной влаге. Ничего не получалось. Вода напоминала о ТЕБЕ. Все, что попадалось на мой, еще не совсем протрезвевший взгляд, напоминало о тебе. Вода, которую ты так любишь и называешь своей стихией, нарисованные на шторке яркие рыбки-клоуны, флакон с жидким мылом, примерно того же оттенка, что и твои волосы… Память услужливо все подсовывала и подсовывала обрывки последних часов, а так хотелось наоборот забыться. Вернуть все на сутки назад, переиграть… еще лучше не на сутки, а на полгода. Не посылать тебе того самого первого сообщения, не встречать тебя на своем пути, не впускать в свое сердце. Жить как раньше – весело и беззаботно. Сегодняшний вечер наглядно показал, насколько глубоко я уже увяз в, казалось бы, легком и ни к чему не обязывающем по началу, виртуальном романчике. В полном изнеможении я закрыл глаза и прислонился лбом к холодному кафелю, ловя губами мелкие струйки. Сколько девушек перебывало в моей жизни и моей постели, но, ни одна из них не сумела подобрать ключика к моему сердцу. Их интересовала лишь мои привлекательная внешность, золотая кредитная карточка и эксклюзивный спорткар. При более близком интимном знакомстве некоторые из них, конечно, разочаровывались, но большинство, тем не менее, предпочитало закрывать тщательно нагуталиненные глазки трехсантиметровыми нарощенными ресницами на мою половую принадлежность и делать вид что «так и надо». Мне же было абсолютно плевать, что они думают на самом деле. Калейдоскоп поклонниц непрерывно менялся; блондинки, брюнетки, рыжие, голубоглазые, кареглазые… цвет волос и глаз были единственным различием в армии идеальных модельных параметров юных аппетитных тел; в памяти не задерживались ни их имена, ни воспоминания о них. А потом в моей жизни появилась ТЫ. А вслед за этим пришло еще одно, совершенно новое для меня местоимение – МЫ. Никогда, о какой бы девушке я не думал, я не произносил мы. А с тобой…с тобой все стало настолько по-другому… Интересно, легко и радостно. Непривычно, тяжело и больно… Этот вечер…этот вечер четко разделил мою жизнь на два отрезка: «до» и «после» встречи с тобой. И если раньше я, как бы часто и много о тебе не думал, все же не воспринимал этот роман однозначно, то теперь изменилось все. Твои глаза. Твои бездонные глаза, их взгляд – он фактически превратил меня в твоего раба. Теперь, впереди, для меня существует только МЫ. Либо не существует вообще ничего. И, судя по тому, что я знаю о тебе, о твоих предпочтениях, гораздо более вероятен второй вариант развития событий. В бессильной злобе на самого себя и свою глупость я со всей силы шарахнул кулаком по стене, однако даже ощутимая физическая боль не смогла хоть как-то заглушить боль в сердце. - Зачем ты появилась в моей жизни, Мичиру? Зачем вошла в мое сердце? – Голос, больше похожий на стон, сорвался с губ. Ответов на эти вопросы, к сожалению, не было. Наконец я выпал из ванны и пополз на кухню, где тут же столкнулся нос к носу с Сейей. Тот стоял с кофейником в руках и ярко-выраженным мыслительным процессом на лице, сколько ж ложек положить, чтоб «было вкусно». Коу и готовка – это самый настоящий апокалипсис в чистом виде. Странно, но я не почувствовал даже привычного желания подтрунивать, как обычно, над хвостатиком. Видимо к концу вечера моя нервная система просто переключила тумблер, отвечающий за чувства, вырубила пробки, так сказать, чтоб не перегрелся. Мда…хреново… Пристально взглянув на мое лицо, Сейя добавил еще изрядное количество кофе в воду и водрузил, наконец, емкость на огонь. Затем щелкнул пультом, включив какой-то попсовый канал. Я же продолжал сидеть, тупо уставившись в одну точку и абсолютно не реагируя ни на производимые им телодвижения, ни на испытывающий взгляд Сейи, ни на пищащего с телеэкрана очередного супер-стар с розовым ирокезом. Пустота внутри. Усталость. Неимоверная усталость от собственной двойной жизни. Как же мне хотелось все послать к черту. Отца с его идеями и требованиями, этот концерт, ответственность за который мне навесили, Сейю, с щенячьей преданностью вглядывающегося мне сейчас в лицо… порвать на мелкие кусочки паспорт на имя Харуки Томоэ, схватить ТЕБЯ в охапку и уехать, убежать отсюда…куда угодно, на край света… хоть к дикарям в Африку… лишь бы с тобой, лишь бы МЫ… - Ты так неожиданно исчез. – Сейя все-таки не выдержал напряженного молчания, одновременно ставя передо мной дымящуюся чашку. – Твой папаша был вне себя. Нет, он, конечно, ничего не сказал, предпочел сделать вид, что так и задумано…но глаза бешенные были! Упрямо тряхнув головой, я все так же молча взял чашку в руки и отхлебнул предложенный напиток. Ну, так и есть - пойло, но достаточно крепкое, а это то, что мне сейчас надо, чтобы окончательно выбить из организма остатки алкоголя. - Харука? – Сейя, решив не сдаваться, водрузил стул прямо напротив меня и оседлал его, уткнувшись подбородком в спинку. На лице на этот раз ни малейшей иронии – только легкая грусть и понимание, да усталость прошедшего дня. – Харука, бесполезно сейчас заниматься самоистязанием, иди лучше спать. Разве у тебя завтра с утра нет тренировки? - Есть. - И ты задумал разрешить все проблемы разом, свалившись сонным с мотоцикла, да? Очень мудрый план. – Как ни тяжело было это признать, но в словах Коу был здравый смысл, в отличие от моей головы. - Сейя? - Мм? Чего? - Скажи, после всего того что я сделал… заставил ее поверить, обманул…Я полное ничтожество? Да? - Ты? Ничтожество? Ну что ты такое несешь, Тено? – Сейя чуть заметно усмехнулся и, приблизившись ко мне, пристально взглянул в глаза. - Эй, ты что делаешь? - Пытаюсь определить, насколько ты еще пьян. - Я не пьян. Уже нет. - Да? А по твоим речам этого не скажешь. Чтоб Тено сам себя по доброй воле ничтожеством назвал? Хм… Нет, Харука, ты просто запутался вот и все. Любой человек может оступиться и совершить глупость, ты тоже не святой. Главное – дальше эти глупости не продолжать коллекционировать. Серьезно! Так что, прекращай себя мучить! Эй, слышишь? – Я опять поднял опустошенный взгляд на собеседника. – Тено, хорош!!! Хорош хандрить, я тебе серьезно говорю! Все, давай, проваливай с кухни в кровать. Завтра, с утра, будешь думать, что делать, а сейчас – марш спать. Кстати, а она тебе вечером что-нибудь еще писала? Ну… - Коу замялся, подбирая слова, - после, сам понимаешь? - Не знаю. Я…я боюсь брать телефон в руки. - Это еще почему? – иссиня черные, аккуратно выщипанные брови недоуменно взлетели вверх. - Нуу… да я и сам не понимаю… Боюсь, что она ничего не напишет, потому что поняла, что я - девушка. Боюсь, что напишет…что… что поняла, что я - девушка. – К концу выданной мною тирады глаза Сейи стали окончательно похожи на два квадрата Малевича. Я и сам осознавал, какую чушь несу, но не мог взять себя в руки и остановиться. Напряжение минувших часов дало о себе знать, вырвавшись наружу потоком бесконтрольного бреда. И в то же время я говорил правду – мне действительно было страшно. Очень страшно. Просто я так редко последнее время говорил кому-нибудь правду, тем более Коу, что для нас обоих это было несколько непривычно и некомфортно; нет, хвостатый прав, пора уже и честь знать, а то мы сейчас договоримся… Еще несколько смущенный этой откровенной беседой, я неуверенно поднялся из-за стола с намерением донести свое грешное тело до постели. - Все, Коу, я спать. И…спасибо… за поддержку. - Ну, наконец-то, первое адекватное решение за последний час! За это надо выпить! – Сейя показательно вскинул вверх чашку с остатками «кофе», к нему вновь вернулось обычное дурашливое состояние. Я же лишь невесело усмехнулся, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поплелся по заданному маршруту. Пальцы упрямо теребили холодный брусок телефона, все не решаясь включить дисплей. Как много сейчас зависит от этого сообщения. Или от его отсутствия. Аппарат в очередной раз соскользнул по подушке и спикировал в узкую щель между спинкой кровати и стеной. Чертыхнувшись сквозь зубы, я безрезультатно попытался нащупать его рукой, затем пришлось вставать, зажигать свет и выковыривать его уже свернутой в трубочку газетой. Внеплановый урок физкультуры сумел немного успокоить расшалившиеся нервы, и когда мобильник, наконец, снова оказался в руках, я совершенно спокойно нажал на кнопку и легким движением разблокировал экран.