Двое: Я и Моя тень

Компании повезло - автомобиль перед ними затормозил быстро, водитель особой щепетильностью в отношении количества промилей в крови клиентов не отличался. Уже через каких-то двадцать минут показались знакомые очертания элитной высотки, на предпоследнем, тридцать третьем этаже которой жили Тено с Сейей. Мотоки помог выбраться из тесного салона сначала Усаги, потом они вдвоем выволокли на свежий воздух немного сморенного тряской Харуку. Фурухата вернулся к водителю, выясняя причитающуюся с них сумму. Водитель озвучил цифры, потом с особой тщательностью проверил под тусклым светом фар наличие водяных знаков в подозрительно новой, пахнувшей типографией купюре. Полез в бардачок искать сдачу. Усаги, окончательно продрогнув на осеннем ветру, подошла ближе, силясь определить, как долго им еще тут торчать. О Харуке как-то забыли. А на эту светловолосую голову, в отличии от той, что с хвостиками, пронизывающие порывы воздуха повлияли самым "благотворным" образом. Тено постепенно пришел в себя, бодро оглянулся по сторонам и почувствовал, как внутри его существа разгорается непреодолимое желание подвига. Того самого, настоящего, что описываются в детских книжках. Когда храбрые рыцари во имя прекрасных дам отрубают головы ни в чем неповинным драконам, достают с глубин морского дна утопленные в порыве чувств этими самыми дамами (непременно прекрасными, иначе - какой смысл?) фамильные драгоценности, пропадают на болотах в поисках говорящих земноводных со стрелами в перепончатых лапах, отважно, с зажмуренными глазами и зажатым носом, оживляют своими страстными поцелуями дрыхнувших в летаргическом сне веками на пролет проклятых при рождении красоток. "Эхх, вот это жизнь" - именно так думала про себя главная надежда Японии в мотокроссе (в ближайших, весьма приятных мечтах), нетрезвым и немного заторможенным взглядом рассматривая знакомый двор. Драконы, к сожалению, из подворотни не выглядывали, море было далеко, километров восемьдесят как минимум, болот он на перекрестках Токио тоже никогда не встречал. И вообще в своей жизни не встречал. Красавицы...была рядом одна, правда не спящая, а довольно-таки бодрая, в чем-то упорно убеждающая того мужика-водителя. Но какой-то внутренний голос (полупьяненький здравый смысл, не иначе) подсказывал Харуке, что за поцелуй этой девушки можно и огрести по полной программе от Фурухаты. Мотоки был тихим и скромным, но до поры до времени, если разозлить - все, туши свет, кидай гранату - убегай, пока летит. В гневе Фурухата был страшнее черта. Тено уж было загрустил, как Судьба решила сжалиться над ним. Чуткое ухо уловило тоненький отчаянный плач, показавшийся обостренной алкогольными парами отважной душе отчаянным стоном и предсмертным криком о помощи. Харука решительно скинул на землю насквозь промокший пиджак и зигзагообразными шагами в ритме танго "поплыл" сквозь постепенно затихающий дождь на звук. - Усаги, а где Харука? - Мотоки растерянно озирался по сторонам, пытаясь удержать над девушкой срываемый то и дело налетающими порывами ветра зонт. Та удивленно поставила бровки домиком, а ротику придала сходство с буквой о. - Я...я не знаю... - протянула она, задумчиво глядя в том направлении, где в последний момент видела Харуку, - она стояла вон там, - Усаги махнула рукой в сторону нескольких размашистых кленов. - Может, уже зашел в подъезд? Хм... - Фурухата пожал плечам и издал непонятный звук, который можно было расценивать и как недоумение, и как согласие с собственными мыслями. - Думаю, нам нужно подняться следом и удостовериться, что он не перепутал двери и не вломился в квартиру к какой-нибудь даме постбальзаковского возраста в бигудях, поджидающего с работы загулявшего супруга. Пошли? - Ага, - блондинка согласна кивнула, в очередной раз подпрыгнув от нетерпения и радости, что, наконец, сейчас окажется в тепле. - Мотоки, скажи, а почему ты говоришь про нее "он"? А? - Эмм, нуу... видишь ли, к-котенок, - заикаясь, начал было Мотоки оправдываться в столь варварском отношении к родному языку с его непонятными местоимениями, обращениями, мужскими и женскими лицами и тому подобной ерундой. Внезапно над их головами послышался треск и сдавленные ругательства, в ту же секунду к слишком знакомому тембру присоединилось кошачье мяуканье, перешедшее в сдавленное шипение. Парень с девушкой синхронно задрали головы вверх, до последнего отказываясь верить собственным ушам. - Ах ты чертово отродье, кому сказал, иди сюда! А? Гули-гули-гул....тьфу ты! Кис-кис-кис!!! Ну?! Кому сказал!!! Прыгай! Нет, нет, не прыгай, упадешь! Ползи, ползи ко мне. КИС-КИС-КИСААА!!! - кошка, однако, не выражала ни малейшего желания подчиняться противоречивым указаниям не совсем трезвой блондинки с всклоченными на панковский манер мокрыми сосульками волос. Животное забилось в самый дальний угол раскидистой кроны и напряженно следило за нетрезвым представителем человеческой расы. Едва стоило Тено протянуть руку в направлении зверька, киска, недолго думая, ответила тем же. На изящных тонких запястьях выступили капельки крови, животное предупредительно зарычало на случай повторных поползновений в свою сторону. Но Тено не был бы Тено, если бы согласился так легко сдаться. Отважная душа героя требовала подвиг, и подвиг должен быть совершен! Как бы этому не пытались помешать всякие вредные, ничего не смыслящие в рыцарской чести, черные кошки! Не обращая больше внимание ни на возмущенно шипящую и урчащую шкурку, ни на беснующегося внизу под деревом Мотоки, ни на визжащую от страха Усаги, Тено пополз навстречу Долгу, Славе и Чести, шепча под нос непонятно откуда вспомнившееся выражение "Со щитом или на щите, со щитом или на щите..." Полз он по не самой толстой ветке, как ему казалось, уже больше часа, а цель все не приближалась. На самом деле, полз он, конечно, больше мысленно, в реале лишь слегка перебирая ногами в окончательно порванных Levante, периодически сбивая каблуками туфель мелкие листья и сучки. Наконец, этот цирк достал всех присутствующих. Усаги завопила в голос, требуя, чтобы Мотоки снял с дерева обоих горе-альпинистов, сам парень, сбитый с толку непривычным в течение всего вечера поведением приятеля, почувствовал, как внутри поднимается волна раздражения и злости, и решительно ухватился за нижнюю ветку. Харука, видя что расстояние между ним и объектом спасения не сокращается, тоже обозлился на все и на всех. Кошка, которая вообще из всех была в самом большом ауте от происходящего, решила вдруг покориться судьбе и сделала шаг навстречу Тено. Возможно, что последнее как раз блондину только почудилось, но именно это положило своеобразный конец танцам на дереве и под деревом. Обрадованный, Харука дернулся передними конечностями в сторону животного. От резкого смещения центра тяжести хрупкая ветка не выдержала, и Тено (в обнимку с отчаянно орущей от избытка адреналина кошкой) рухнули вниз. В гостеприимно раскинувшую свою водную гладь лужу. *** - А потом? - А потом ты с самым счастливым выражением лица и медленно наливающимся фингалом протянул ее Усаги. И ей ничего не оставалось делать, как спасти уже несчастное животное от твоей самоотверженности. - Мотоки отставил пустую чашку на журнальный столик. - Про то, как мы тебя спать укладывали рассказывать, или Коу уже тебя просветил? - Не надо. Мне для впечатлений хватит вышесказанного. - я медленно переваривал услышанное, задумчиво барабаня пальцами по спинке дивана. Тут мою буйную голову посетила внезапная мысль. - Надеюсь, ты не обиделся на меня за... Ну, за то, как я вел себя с Усаги? Если что, я был просто пьян и вообще, ничего не помню. - шутливо вскинул я руки в примирительно-извиняющемся жесте. - Хм... - Фурухата задумчиво почесал подбородок, внимательнейшим образом изучая люстру и явно пытаясь сдержать смех. Потом с серьезным видом взглянул в мои глаза и попытался сделать "строгое" лицо. - Нуу, я прямо и не знаю... Мне, кстати, пришлось ее немного ввести в курс дела. Ну, относительно твоего пола и вообще, всего что нас с тобой связывает. Она никому ничего не расскажет, не переживай. Но! ЕСЛИ ТЫ! ЕЩЕ РАЗ! - вернувшаяся в комнату блондинка с хвостиками застала нас, захлебывающихся от смеха и слез.