V
И жизнь-то налаживалась, и все было так складно, пока перед прутьями решетки не появился Поттер со своим прискорбным выражением лица. По его виду можно было сразу сказать, что что-то произошло, что-то по-настоящему скверное. Он зачем-то посоветовал присесть, как будто плохие новости так легче переносятся. Первым делом Драко подумал о рыжем, неужели муженек с прискорбием скончался. Только вот Малфой был самым последним на этой грешной земле, к кому бы приперся этот недоделанный героишка, чтобы поплакаться. Звуки залетали в ушную раковину, но волшебно обходили мозг. Это явно тянуло на розыгрыш, дерьмовый дешевый розыгрыш. Теодор Нотт мертв?.. Ну что у Поттера за дурацкие шуточки… Только вот шутки кончились, а Тео найден в его квартире с перерезанным горлом вместе с Бель. Судя по экспертному мнению, пытали его долго и болезненно и в апартаменты перенесли уже труп. А он не знал ничего, абсолютно ничего. Пустая неоправданная смерть. Еще одна в копилке Драко — он только перестал мучиться, мирясь с кончиной Винсента. Возможно, его накроет чуть позже, но пока он все еще не мог понять, что говорил ему Поттер. Этому ублюдку давно стоило закрыть свой поганый рот и свалить в прекрасное беспросветное будущее.***
Время то тянулось, то снова неслось… Казалось, что дни мелькали, но на самом деле после душевной беседы с Поттером не прошло и пары часов. Ноги уже ломило от наматывания бесполезных кругов по крохотной камере. Мысли возвращались к самому началу — не подойди он к Грейнджер тогда, ничего бы всего этого не было. Его ждала терпимая жизнь, как у всех. Жена, дети и скучные семейные торжества. Больной разум все еще не хотел воспринимать смерть Тео ни в каком виде — бредовая информация, как ненужный хлам, валялась в пыльных ящиках сознания. Тяжелая дверь лязгнула, он вздрогнул от резкого звука, который, как накинутая удавка на шею, вырвала его из липкого лимба, но Малфой не стал оборачиваться. Лишь знакомый аромат тела заставил повернуться и начать пялиться во все глаза на гостью. Он смотрел и не верил им, не исключая вероятности, что тронулся тут умом окончательно, а его Миа тем временем осторожно провела по его взлохмаченным светлым волосам. Нужна ли ему сейчас эта женщина? Их встреча всегда была лишней — ужасное роковое стечение обстоятельств. Все между ними такое неправильное и ненужное, и пора со всем этим уже заканчивать. По неведомой причине, Малфой решил, что еще не слишком поздно все оборвать. Не сказать, что он не пытался сделать это и раньше, но теперь серьезность происходящего накалилась до недопустимого предела. Если Грейнджер погибнет — его разорвет на части, но если она умрет из-за него — его это уничтожит буквально. На данном этапе жизненного пути позаботиться о ней можно только на расстоянии. Не о том он думает, когда слышит биение женского сердца рядом с собой. Осталось дело за малым — убедить эту фурию, что ей нужно сбавить обороты и немного больше начать переживать за собственную жизнь. Чертово слушание, будь оно не ладно, уже завтра утром. Должно быть, Бруствер хорошо подчистил за Грейнджер, если ее пустили к подследственному по такому громкому делу. Она стояла над ним тревожно бледная, точно привидение, медлительная и практически неживая. — Как Уизли? — тихо спросил Драко, и женская рука зависла над его головой; пальцы нервно дернулись, прежде чем Гермиона продолжила пропускать между ними тонкие волосы. Стало ясно без слов, что муж ее находится в стабильно дерьмовом состоянии. Даже сейчас, со своим круглым животом и бесцветным лицом, она оставалась такой манящей, как сирена, зазывающая несчастных моряков на верную смерть. И в очередной раз решимость и здравый смысл оставили Малфоя с этой проблемой наедине. Он бездумно поднялся и так же бездумно растворился в поцелуе с женщиной своей несбывшейся мечты. Знакомые губы и их незабываемый вкус по укоренившейся традиции разъедали что-то важное внутри и селили эту дрянную надежду. Надежду на общее светлое будущее, где не было бы места всей той грязи и боли, что они уже пережили по отдельности и вдвоем. Ее прерывистое дыхание обжигало кожу, когда Гермиона разбрасывалась короткими поцелуями по лицу, блаженно прижимаясь к нему, заставляя хотеть жить против его воли. Наконец, она уткнулась в шею и затаилась, тихо прошептав такое желанное «Я люблю тебя». Демон внутри мог утереться, Грейнджер все-таки признала эти нездоровые чувства и бережно донесла их до Драко. Столько было сделано плохого и хорошего ради возможности услышать это от нее. Его устраивало все, за исключением разве что обстоятельств. Такой незначительный нюанс: они стояли в эпицентре апокалипсиса, ну а в остальном — все было просто чудесно. Лучшего момента для обрыва порочных связей и не придумать. Он добился того, чего так невыносимо сильно желал, самое время разбивать сердца. Им несказанно повезло сегодня — два по цене одного. — Я женился на Астории, она ждет наследника Малфоев, — бесцветно, как какую-то пустую чушь, выпустил он из себя эту правду. Должно быть, его Миа уже давно была в курсе, но казалось важным сказать это самому. — А я развелась с Роном… — печально улыбнулась Грейнджер, словно издеваясь. Между строк читалось «я могла бы быть твоей», а может, Драко просто хотел это прочесть, и не вкладывала она в это подобный смысл. И опять это саднящее нестерпимое желание убежать за моря и океаны вспенилось в груди, накрывая разум пеленой разыгравшегося психоза. Неописуемый восторг возвышался внутри над всем остальным запутанным клубком чувств. Она преподнесла ему свою разбитую жизнь на изысканном серебряном блюде, точно как Драко и мечтал. И ему даже не было совестно за то, что он отворачивается сейчас. Отворачивается от нее, но ни в коем случае не отпускает. Она как гребаный спасательный круг посреди океана, дарующая лживое состояние ненормальной нормальности. Теперь они с демоном точно знали, что Гермиона никогда от них не откажется. Впредь ее сопротивление неизбежному станет не больше чем пустым. Демону это нравилось! Демон был Малфоем доволен! Наверное, впервые, как появился и обрел голос в его голове. Он мягко урчал в затылок, вдавливая своих когтистые лапы ему в плечи. Бумаги в ее руках почти не слышно шуршали, Грейнджер старалась больше не смотреть на него. Куда-то делся этот ее дерзкий взгляд, да и вечно сопереживающий тоже. Даже разбитой она выглядела чудесно. Старый охранник выпустил Драко из клетки, но к столу допросной все же подцепил, и делал он это все со злостью, с пренебрежением, с ненавистью. Популярностью убийца маленькой министерской крысы тут особо не пользовался. Грейнджер села напротив, с дотошной аккуратностью раскладывая бумаги на столе. Она несколько раз проверила и поправила их, прежде чем ее удовлетворило то, как симметрично они лежат. А демон продолжал блаженно мурлыкать за спиной, и, как только их Гермиона положила свою руку поверх его, он моментально занял положенное ему по праву место внутри. Царственно расползаясь в сознании, Темный Страж наконец получил возможность войти в полную силу. — Я теперь человек семейный, такие вещи не для меня. Приличия! Сама понимаешь… — довольно ухмыльнулся Драко, искренне наслаждаясь каждым сказанным словом. Она ведь сама пророчила ему эту судьбу — так чего же выглядела так, словно ей влепили звонкую пощечину? Чем ниже она падала в эту грязь, тем свободнее ему дышалось. Гребаный спасательный круг, несчастная мученица — как не опиши, подойдет все. Маленькие падшие женщины не должны так злобно сверкать глазами. Жизнь учит смирению, а Грейнджер всегда была обучаема и поэтому с ролью своей смирилась молча. Ее представления правильного и не очень не позволило воспротивиться и ответить. Ему вдруг подумалось, что он готов даже никогда больше к ней не прикоснуться, лишь бы показать ей разницу между ними. Его непорочность в противовес порочности ее души. Стены допросной разъехались, и они оказались в том самом душном номере отеля, где она впервые показалась ему такой запретно манящей. Гермиона стянула свитер, и кружевная тряпка, что скрывала ее грудь, упала на пол — тогда в ней еще не было этого лишнего квартиранта. Тогда его больше интересовало ее тело, нежели шальные мысли в девичьей голове. Как что-то такое простое, как животное влечение мужчины и женщины смогло вылиться во все это? Доктор Шильц не раз его предостерегал, может, поэтому Малфой так и не решился предложить этой Сирене что-то большее, чем ничего. Он смотрел на нее и продолжал наслаждаться этим триумфом, пока его маленькая Мия прогибалась под тяжестью собственной вины. Темный демон готов был рвать за нее каждого, но сам питался ее болью. Это наслаждение от методичного напоминания о всех пороках Гермионы было таким же маняще запретным, как и она сама. Демон довольно оскалился, когда его Миа не выдержала и, запинаясь, вышла прочь… Демон был доволен…