Усы, лапы и стальные бубенцы

      — Хм, магия перевоплощения? — мастер выдохнул колечко серебристого дыма и скосил взгляд куда-то влево. — Интересный выбор, Хэппи. Но, к несчастью, ты еще не готов начинать тренировки.       — Почему? — вперед меня влез Нацу. — Игнил всегда говорил, что достаточно хотеть что-то сделать, чтобы сделать это.       — И это действительно так, — кивнул Макаров. — Однако надо учитывать все аспекты в данном деле.       — Аскепты?.. Чего это?       — Ас-пек-ты. Точка зрения, мнение, иными словами, нужно рассмотреть вопрос со всех сторон, — пояснила Леви, не отрываясь от книги.       — Все равно не понял, — махнул рукой Нацу. — Так почему Хэппи не может учиться?       — Няцу, — я ткнул его лапкой, чуть выпустив коготки, — Я дяже еще говорю плохо, ня. Нужно время.       — О! Весьма разумно для котенка, которому чуть больше месяца, — с удивлением сказал мастер и добро улыбнулся. — Да, Хэппи абсолютно прав, он не может учиться колдовать, пока не повзрослеет. Если не ошибаюсь, в переводе на человеческий возраст, ему сейчас всего около полутора лет. И хотя он даже слишком разумен для своего возраста, его разумность не определяет готовность постигать новую магию. Прежде всего ему нужно научиться управлять той, что дана от рождения.       — Айя! — я согласно кивнул.       — От рождения? — Нацу выглядел так, будто его мозг готов был вытечь через уши. — Можете объяснять нормально?       — Можно, я расскажу? — спросила Леви и, получив кивок от мастера, начала. — В каждом человеке или же существе есть магия. Она дается нам при рождении, но у кого-то ее больше, а у кого-то — меньше. Из-за этого и появляется разделение на магов и обычных людей. На вид или же предрасположенность к тому или иному типу волшебства влияет множество факторов, например, какой магией владели родители. Обычно в семьях присутствует один тип магии, но бывают и исключения. К тому же большой вклад вносит среда, в которой ты вырос, — Леви чуть нахмурилась, заметив, что взгляд Нацу становится стеклянным. — Когда ты родился, то не мог сразу управлять огнем, как делаешь это сейчас, верно?       — Конечно, — как само собой разумеющееся, подтвердил Нацу, оживившись. — Меня Игнил учил.       — Вот именно, — девочка наставительно подняла палец вверх. — Он и был твоим окружением. Как сильное магическое существо, он влиял на магию внутри тебя. Твое собственное волшебство подстраивалось под его, поэтому ты и научился магии убийц драконов. Понятно?       — Угу, — по лицу старшего было видно, что понятно было мало, но суть он ухватил. — То есть, если Хэппи постоянно будет рядом со мной, то тоже научится магии огня?       — Нет, — Леви отрицательно качнула головой. — Магия убийц драконов древняя, поэтому является скорее исключением из правил. Я привела этот пример, чтобы тебе было понятнее. Что касается остальных волшебников, то они обычно сначала изучают магию, к которой предрасположены. Им это проще, ведь заклинания создаются на почти интуитивном уровне. Это называется наследственностью, но о ней поговорим в другой раз. Важно то, что при изучении магии развивается магическое ядро. Чем оно сильнее, тем мощнее заклинания и объем твоих сил. Ядро развивается, когда ты колдуешь. Сравни, что будет легче: сколдовать что-то, что получается на инстинктах, или стараться выдать заклинание, которое никак не отзывается внутри?       — Первое!       — Да, — Леви улыбнулась. — В этом-то и смысл. Пока развивается магическое ядро, ты, условно, должен творить столько заклинаний, сколько возможно, чтобы стать сильнее. Потом, когда достигнешь предела, уже можешь изучать что-то другое. Я права, мастер?       — Смысл ты передала верно, молодец, — похвалил Макаров. — Хэппи сейчас должен развить свое магическое ядро так сильно, как это возможно. Мы не знаем, сколько у твоего вида это занимает времени. У людей ядро можно развивать до двадцати лет, потом это делать почти невозможно. Выложись сейчас на полную, чтобы не было обидно потом.       — Айя! — я кивнул. — То есть мне нядо много летять, ня?       — Как минимум, — Макаров снова сделал затяжку. — Пока это самая очевидная твоя предрасположенность. Старайся летать до тех пор, пока полностью не опустошишь силы. Как только они восстановятся — начинай снова. Хм, еще можешь попробовать почувствовать ток магии внутри себя. Особенно ярко это ощущается после полного опустошения резерва. Но таким обычно редко занимаются.       — Почему, ня?       — Скучно, — мастер пожал плечами и ухмыльнулся.       — Еще ня хочу читять, — сказал я.       — Читать? — поразились все трое моих собеседников. — Зачем?       — Хочу быть умным, как Леви, ня.       Ради таких удивленных лиц точно стоило это сказать. Мастер едва трубку не проглотил, а Нацу вытаращился на меня так, будто я на его глазах раздвоился. Леви мило зарделась и почти спряталась за книгой, но тут же протянула руку и погладила меня. Я замурчал и получил заверение, что меня обязательно научат не только читать, но и писать.       К моему счастью, первое занятие решено было провести сию же минуту. Леви сбегала в библиотеку и принесла несколько книг в ярком переплете. Одну из них она назвала «Азбукой». Там были нарисованы все буквы алфавита и картинки, которые помогали их запоминать. Леви сказала, что всего букв сорок две, но три из них не произносятся, а только пишутся в словах. Мы начали с самых простых — гласных. Девочка произносила звук и слово, в котором он ярко слышался. Я повторял.       Нацу взял одну из книг, принесенных Леви, и сперва листал ее. Множество ярких картинок привлекло его внимание, а вскоре я заметил, что его взгляд медленно перемещается от строчки к строчке. Леви хотела ему что-то сказать, но я предупреждающе выпустил коготки. Не надо смущать Нацу и отвлекать. Если он заинтересовался книжкой, то это замечательно. Едва ли у Игнила было много книг, да и потом старший вряд ли искал что-то такое. Пусть лучше сейчас он почитает немного, пусть даже сказку, и ему понравится. Чем кто-то посмеется над ним и отобьет желание брать книгу в руки в принципе. По этой же причине мастер еще на подлете завернул Грея, а Эльза устроила потасовку с Мирой. Я с удивлением, но не без теплоты в сердце, вдруг понял, что о Нацу действительно заботятся. И это было очень важно.       Он рассказывал о своем прошлом, но я всё никак не находил времени обдумать это, занимаясь более важными вопросами. По сути, Нацу был таким же круглым сиротой, как я. То есть у него не было родителей. Человеческих родителей, которые должны быть у всех людей. Его вырастил Игнил, и Нацу не помнил практически ничего до того времени, как дракон нашел его в лесу. У него были какие-то смутные образы, но он даже не мог их описать. Из-за жизни в лесу старший вел себя не так, как другие дети. Сначала я этого не видел, ведь был озабочен адаптацией к миру. Когда появилась возможность понаблюдать и сопоставить пару фактов, различия прямо-таки начали бросаться в глаза. А еще взрослые волшебники иногда поговаривали о молодежи, и из их слов можно было почерпнуть много интересного. Так, я и выяснил, что уровень разумности Нацу значительно ниже, чем у сверстников. Он не получил должного образования в юном возрасте, что отражалось на нем теперь. Однако он был хорош в другом. Нацу единственный мог выжить в лесу без помощи, справиться с неожиданной атакой дикого зверя и найти путь домой из любой точки страны. Это должно было уравновесить недостаток критического мышления, но… Пока я не понимал, почему многие относились к нему с таким снисхождением и даже жалостью.       Когда Нацу заинтересовался книжкой, я внутренне возликовал. Это могло стать первым шагом на пути к повышению образования. Если сейчас никто не собьет его настрой, то от сказок он может перейти к чему-то более сложному и интересному. А это априори будет хорошо. Сам я пока читать, разумеется, не мог, но уже придумал один коварный план. Леви сказала, что будет учить меня только тогда, когда я накрепко запомню все буквы. Думаю, на это понадобится несколько дней.       — Хэппи? Что ты делаешь? — спросила Леви, когда после нашего занятия я попытался сдвинуть одну из книг. Та не поддавалась.       — Пока я не могу читять, ня. Попрошу Няцу, — выдал я ей свою задумку. Нацу тут же обернулся на меня и недоуменно ткнул пальцем себя в грудь. — Дя, — ответил я на невысказанный вопрос. — Пожалуйста, ня.       Я подбежал к нему и потерся головой о руку, громко мурча. Разумеется, он не устоял. Немного покраснев от смущения, он резко затолкал пару книг в рюкзак, буркнув:       — Ладно. Только немного.       — Спасибо! — я от радости раскрыл крылья и сделал круг над ним. — Ты сямый лучший братик, ня.       Самый лучший братик смущенно поправил шарф и как-то слишком резко ускакал в направлении намечающейся драки. Я проводил его лукавым взглядом и занялся полезным делом — взлетел выше. Мастер сказал, что мне нужно пользоваться магией так много, как это возможно. Моих сил хватило где-то на пять кругов по гильдии с периодическими уклонениями от всяких летающих предметов. Затем потребовался отдых и еда. Почувствовать ток магии, о котором говорил мастер, не получилось, хотя я честно старался. До позднего вечера я повторял эту нехитрую комбинацию: полет-отдых-полет, пока Нацу не решил идти спать.       — Спокойной ночи, Джуди, — сказал он.       — Спокойной ночи, малыши, — улыбнулась женщина, взяв в руки пряжу. Ее взгляд был устремлен куда-то мимо рук, но это ей вовсе не мешало.       Мы поднялись в нашу комнату и приготовились ко сну. Когда Нацу забрался под плед, а я лег ему на макушку, он достал книгу. Это был сборник сказок от некого Бо́лкаса Ви́раг*, и старший предложил мне выбрать, что будем читать. Прослушав названия всех сказок, я остановился на той, что называлась «Лапа Вулкана». Нацу перелистнул на нужную страницу и принялся читать.       Жили-были старик со старухой. Жили они в хижине, что стояла на краю деревни и примыкала к лесу. Старик рубил дрова и продавал их на рынке, а старуха собирала ягоды, да иногда ткала. Денег на этом они зарабатывали ровно столько, сколько хватало на жизнь. Детей у них не было, поэтому и работать приходилось самим. Не сказать, что было легко, но как-то сводили концы с концами. Вот только однажды пришла беда. Злой волшебник пришел в деревню, да уничтожил весь урожай. Ничего не оставил, проклятый. А сам обернулся вороном, и только его и видели. До зимы совсем недолго оставалось — новый урожай не вырастишь. Все в деревне разошлись по разные стороны: кто к детям отправился в город, кто к друзьям в соседнее селение, кто просто решил довериться судьбе. Старик со старухой остались.       — Идти нам некуда, да и силы не те, — причитала старуха. — Останемся, я по сусеками поскребу, авось найдем пропитание.       Старик запас дров на зиму, да смог забить пару тушек. На то и жили целый месяц. Закончилась еда, думал старик еще на охоту выйти, да ударили морозы. Побоялся в бурю в лес идти, остался в хижине. Поскребла старуха по сусекам, поискала в погребе, да нашла кой-чего. Приготовила поесть, на что и жили еще две недели. Собрался старик снова в лес идти на охоту, да хворь зимняя разобрала. Не вздохнуть, ни охнуть не может — лежит на лавке, да стонет. Старуха снова поскребла, снова поискала, да приготовила поесть, но хватило всего на неделю. И вот снова закончилась еда. Искала старуха, искала, но даже черствой краюхи хлеба не нашла. Закончились запасы, голодать придется.       — Пойду в лес, авось забью зверя, — решил старик. — Иначе помрем от голода.       Ушел старик в лес. Шел тропой знакомою, прислушивался, приглядывался, но всё белым-бело. Отчаялся найти хоть что-нибудь, но вдруг — глядь! — видит, на земле лежит Вулкан. Спал зверь, не подозревал ни о чем. Старик подкрался к нему и отпилил лапу. Бросился домой, счастливый, спешил старуху обрадовать. Та прослезилась от счастья. Сварили они ту лапу, да съели в тот же день. Сытые и довольные, легли они спать.       А ночью вдруг в дверь постучали. Громко, точно молотом. Испугались старик со старухой, вскочили.       — Кто там пришел? — прокричал старик.       — Кто? — повторили из-за двери. — Вулкан я, которому ты лапу отрезал. Пришел должок вернуть.       Упала дверь, выбитая мощным ударом. Закричали старик со старухой, побледнели. Вошел Вулкан, схватил старика, да оторвал ему руку. Схватил старуху, оторвал и ей руку. Заплакали они, извиняться стали, да не приняло чудовище их извинений. Раздавило мощным ударом, да в лес восвояси ушло…       Я озадаченно моргнул.       — Это всё?       — Эээ… да, — кивнул Нацу, еще раз перечитав последнюю строчку. Сказка закончилась неожиданнее, чем я ожидал. Да и оставила какой-то осадочек.       — Как ты думяешь, в чем мораль? — спросил я, спрыгнув с головы старшего ему на руки.       — Мораль?       — Чему хотел няс няучить автор?       — А, ты об этом, — наконец, понял меня он и призадумался. Кажется, сказка произвела впечатление не только на меня. — Думаю, он хотел сказать, что нельзя оставлять врагов за спиной, — я склонил голову вбок. — Ну… Если бы старик отрубил Вулкану голову, а не лапу, то проблем бы не было. Вот.       Я кивнул, принимая его точку зрения. Да, такой посыл и я увидел, но не сразу. По моему мнению, автор скорее пытался показать, что у всего есть последствия. Каждое твое действие приведет к чему-то, и ты должен быть готов расплатиться. Есть и другая трактовка: не лезь к врагу, который сильнее тебя. Даже если тебе удастся его ранить, он может найти тебя и вернуть обиду в стократном размере. Полагаю, точка зрения Нацу сложилась из его прошлого места обитания. В лесу так и было — убей или убьют тебя. Второго шанса не будет. Это верно и справедливо, хотя и удивительно кровожадно для двенадцатилетнего мальчика. В любом случае, сказка оказалась куда занятнее, чем я мог предположить. Да и Нацу явно заинтересовался. Думаю, по вечерам я продолжу просить его читать мне, опыт, как видно, весьма полезный.

***

      Я проснулся резко. До утра было еще далеко — даже светать не начало, но Нацу вдруг вскочил с кровати и бросился вон из комнаты. Судя по звукам, остальные мальчишки сделали так же. Я почувствовал тревогу, витающую в воздухе, и непроизвольно напрягся. Что-то было не так. Я вылетел из комнаты, но коридор уже был пуст. Звуки доносились из главного зала, куда я тут же устремился. Там мне предстала страшная картина. На полу — в луже крови — лежал Джим, один из наших волшебников. Его за руку держал Грей и пытался заставить не терять сознание. Джуди быстро перевязывала его раны, стараясь остановить кровь. Мастер поил его какой-то розоватой жидкостью.       — Давай, Джим, — Грей хлопал его по щекам, пытаясь привести в чувство. — Держись, приятель. Ты же не сдашься так просто?       — Мастер! — вскрикнула Джуди, и тот отрывисто кивнул.       — Нацу, дуй за Полюшкой, — велел он. — Скажи, ситуация критическая. Она нужна здесь. Срочно.       — Понял, — серьезно кивнул старший и поискал меня взглядом. Я без лишних слов подлетел к нему и бухнулся на голову. Через полминуты мы уже бежали к Восточному Лесу.       Я вцепился в волосы Нацу и прижал к голове ушки. Перед глазами всё ещё стояла только что увиденная картина. Я не очень хорошо знал Джима, ведь в основном крутился в кругу детей. Но я помнил тепло его рук, когда он гладил меня, и сияющие глаза цвета моря. Джиму, кажется, было уже семнадцать. Как я слышал в гильдии, полгода назад он стал волшебником В-ранга. Причем, в отличие от многих фей, он не крушил всё вокруг на миссиях, а выполнял их четко и осторожно. За это многие из наших подтрунивали над ним, но без злобы. На заданиях он использовал магию мгновенного перемещения — телепортацию, которая помогала наносить неожиданные удары и зачастую оказывалась неприятным сюрпризом для противников. Поговаривали даже, что мастер хотел повысить Джима до А-ранга на ближайшем экзамене.       — Няцу, — негромко позвал я, зная, что он услышит.       — М?       — Что случилось с Джимом, ня? — спросил я, еще сильнее прижимая ушки к голове.       — Не знаю, — отрывисто отозвался брат. — Он не сказал. Не смог. Наверное, пострадал на задании. Бывает.       Я ничего не ответил. Нацу явно переживал куда больше меня, а потому на предельной скорости несся к лесу. Чем быстрее мы доберемся до Полюшки, тем больше шансов будет у Джима. Мастер и остальные сделают всё, чтобы он продержался до нашего прихода, но всё равно… Нацу тоже это понимал, а потому не сбавлял темпа, даже когда с ровной дороги мы ступили в темную лесную чащу. Дикие звери скалились, когда мы проносились мимо них, и, возможно, хотели атаковать. У меня шерсть дыбом вставала, когда я невольно представлял себе бой. Я был уверен, Нацу победит, вот только сколько времени займет сражение? Не пребудем ли мы слишком поздно, если задержимся здесь?       — Полюшка! Полюшка, открывайте! У нас беда!       К счастью, дикие звери на нас так и не напали. Мы успешно достигли пункта назначения — огромного старого дерева, в котором жила целительница. Нацу забарабанил в дверь, и спустя всего две минуты она открылась. Нашему взору предстала женщина преклонного возраста, которая опасно щурила глаза. Кажется, она собиралась начать ругаться. Однако Нацу и слова не дал ей сказать. Он указал в сторону Магнолии и затараторил:       — У нас в гильдии есть сильно раненый. Ему нужна помощь. Сейчас. Мастер сказал, что всё очень плохо!       Полюшка проглотила ругательства и только кивнула.       — За мной, — велела она.       Целительница в кратчайшие сроки собрала небольшую сумку, куда были помещены разные склянки, камушки, травы, бинты и многое другое. Эту сумку она кинула в Нацу, а сама пошла за дом. Там обнаружилось стойло, в котором стояло большое рогатое животное со знаком нашей гильдии. Его быстро запрягли, и почтенная леди с невиданной прытью вскочила в седло. Она подала руку Нацу, и тот устроился позади нее, всё ещё держа сумку. Полюшка щелкнула поводьями, и мы сорвались с места. По пути в Магнолию она расспросила брата о состоянии Джима, но без наводящих вопросов он мало что мог рассказать. Однако целительница явно не в первый раз общалась с Нацу, поэтому задавала вопросы четко. Так, чтобы можно было ответить только «да» или «нет».       Таким образом, мы выяснили, что у Джима была рваная рана на левом боку, серьезный ожог правой ноги, переломы обеих рук, множество мелких порезов и повреждение внутренних органов. Полюшка подстегнула скакуна, помрачнев. Нацу немного растерял боевой настрой, осознав наконец смысл фразы «критическая ситуация». В молчании мы добрались до гильдии, которая уже сияла в ночной тьме. Я почувствовал запахи многих согильдийцев и заметил, что некоторые из них заняли наблюдательные посты. Кажется, гильдия вошла в боевой режим.       — Полюшка и Нацу прибыли! — прокричал кто-то, когда мы приблизились.       Целительница спрыгнула со скакуна, даже не подумав взять его под уздцы. Нацу спрыгнул следом и отдал ей сумку. К нам тут же подбежало несколько наших. Скакуна сноровисто увели в стойло, Полюшку сопроводили в лазарет, а нас с Нацу мягко, но настойчиво усадили в главном зале, уже очищенном от крови. Судя по всему, пока мы бегали в Восточный лес, в Хвост Феи прибыли все, кто сейчас был в городе. Детишки притихли и испуганно смотрели на взрослых. Макао и Вакаба раздавали указания, укрепляя нашу оборону. Девушки быстро убрали волосы, чтобы не лезли в глаза, и сменили юбки на шорты. Всё указывало на то, что нас ожидает бой.       — На няс няпадут? — не выдержал я неизвестности.       — Не исключено, — сурово ответила Эльза и прикрыла глаза. — Джим смог рассказать, что случилось. Почти у городской черты он нарвался на культ Зерефа и едва смог уйти живым.       — Культ Зерефа, да? — пробормотала Мира. — Дело дрянь. Если они в городе — жди беды.       — Поэтому всех созвали в гильдию? — спросила Леви.       — Да, будьте наготове, — Эльза сжала пальцами рукоять клинка. — Все помнят, что делать, если атакуют город?       — Не сражаться самим. Вывести людей. Дать взрослым волшебникам место для боя, — вразнобой сказали дети. Эльза и Мира серьезно кивнули, забыв на время о соперничестве.       В такой обстановке мы продержались до рассвета. Взрослые волшебники А-ранга — по двое — прочесывали город. Остальные остались в гильдии на случай нападения. Состояние Джима стабилизировалось, но Полюшка не давала никаких прогнозов. Парень прошел по лезвию ножа, только чудом избежав смерти. Задержись мы с Нацу хоть на минуту, и он мог не выжить. В Хвосте Феи витала тяжелая атмосфера, которая не позволяла расслабляться ни на секунду. Когда хвостатые феи удостоверились, что в городе нет культистов, мастер собрал нас в главном зале.       — Гильдия переходит в режим боевой готовности, — объявил он. — С этого дня минимум две трети из вас должны будут находиться в Магнолии и окрестностях. Я знаю, что это повлияет на выполняемые нами задания, но выбора нет. Совет Магов уже уведомлен о происходящем, поэтому в скором времени прибудет отряд рунных рыцарей. Обо всех подозрительных личностях и событиях докладывать лично мне. Лексас, на время ты перестаешь выполнять задания S-ранга. Я хочу, чтобы ты защищал гильдию, если потребуется, — внук мастера кивнул. — Рик, расставь воронов, пусть следят за всем, что происходит. Кана, погадай, где Гилдартс. Джуди, напомни детям, что делать, если начнется атака на город. Все остальные — будьте бдительны, передвигайтесь только группами и будьте готовы дать сигнал. Все понятно?       — Да, мастер! — слаженно отозвались волшебники.       С той минуты гильдия разительно изменилась. Внезапно исчезли пьянки, все выглядели абсолютно трезвыми. Девушки сменили наряды и заплели волосы, чтобы не отвлекаться во время боя. Парни стали тренироваться на заднем дворе гильдии. Появился график ночных и дневных дежурств. Со всех уголков страны возвращались наши, почувствовав призыв через метку. У каждого на поясе появился сигнальный артефакт. Нужно было послать в него магический импульс и направить в небо, чтобы туда устремились красные искры. Временно Полюшка перебралась в гильдию, чтобы следить за состоянием Джима и оказать помощь, если кто-то еще пострадает.       — Надеюсь, всё обойдется, — прошептала Лисанна, коснувшись руки Нацу.       — Я тоже…