Усы, лапы и стальные бубенцы

      Я мыслю, следовательно, я существую.       Мое первое воспоминание — темнота, окутанная теплом, и детский голос. Сейчас я уже знаю, что это был Нацу — мой старший брат. Но тогда для меня существовал только его маленький, но бойкий внутренний огонек. Он дарил ощущение полной безопасности и уверенности, и это казалось настоящим благословением для существа, осознавшего себя еще до рождения. Находясь в яйце, я мог слышать все, что происходило за скорлупой, и чувствовать. Сперва я не понимал, что происходит, но был совершенно спокоен. Я, наверное, должен был хотя бы удивиться, но нет. Постепенно невнятные приглушенные звуки начали складываться в слова, затем они разделились на два голоса: мальчика и девочки. Вскоре я осознал, что они заботятся обо мне. Я понял природу тепла, что окутывало меня и грело, как лучи весеннего солнца.       На самом деле, мне не требовалось постоянно находиться в тепле. Окажись я в ледниках, ничего бы не случилось. Так устроена скорлупа — она впитывает магию окружающего мира и подстраивает еще не рожденное существо под него. Во льдах я приобрел бы сопротивляемость к холоду, которая и позволила бы мне выжить. Здесь же я днями впитывал тепло Нацу и, в конечном итоге, привязался к нему на магическом уровне. Скорлупа посчитала его важной частью окружения, обеспечивающей защиту и выживание, поэтому решила накрепко связать нас. Я не был против тогда, это не изменилось и сейчас. С Лисанной связь так и не установилась, ведь ее магия была в разы слабее магии Нацу. Однако это вовсе не значило, что девочка потеряла свою важность для меня. Вовсе нет. Я любил ее как старшую сестренку с самым большим сердцем на свете.       Большую часть времени, проведенную в яйце, я находился в состоянии дремы и мог лишь иногда пробовать скорлупу на прочность, дожидаясь момента собственного рождения. Мне удалось осознать себя очень рано, и я знал, что это неправильно. Необычно. Мой вид начинал осознавать себя как личность только через месяц после рождения, а я умудрился сделать это еще в скорлупе. Вообще, многое чувствовалось странно. Мне постоянно казалось, что всё должно идти иначе, быть иначе. Странно было рождаться из яйца. Еще более странно было летать на маленьких крыльях. Странно было вылизываться, лакать молоко и мяукать. Странно было осознавать себя котенком, который обладал волшебной силой. Да, я был магическим созданием, о чем сообщили невесть откуда взявшиеся знания. Странно было многое знать.       В голове толкались базовые знания о мире, о моем виде, о местном языке и другом. Вот только маленький кошачий мозг не мог обрабатывать столько информации сразу после рождения. В скорлупе я вообще думать не мог, только чувствовать. Я старательно развивал себя, заставляя голову работать. Логические цепочки совсем не строились в первую неделю после рождения. Я утомлялся, меня что-то отвлекало, или мысль банально ускользала. Затем стало немного легче. Я начал соотносить факты, прислушиваться к разговорам и пытаться выделить суть в бесконечном потоке детской болтовни. Я научился делать простейшие выводы.       Если в животе урчит, значит надо поесть. Если Нацу идет к доске заказов — мы идем на задание. Если Мира прикусывает нижнюю губу, смотря на меня, то она хочет меня потискать. Если мастер тянется к бочке, то будет пить какую-то плохо пахнущую жидкость. Если солнце садится — пора спать.       Но даже такие простые выводы потребовали почти двух недель постоянных тренировок. Хорошо, что позже это изменилось. Кажется, мое тело всё еще было в стадии формирования и адаптации к миру. Из-за того, что я усилено думал и пытался постичь все вокруг, в какой-то момент мышление перестроилось. Из неразумного котенка, который едва связывал между собой два очевидных факта, я постепенно перерастал в более-менее нормально мыслящее существо. Причем я почти не заметил момента перемены. Всё прошло гармонично и гладко, будто так и надо. Мои родичи и я оказались очень интересным видом. Мне даже захотелось изучить себя. Хотя на тот момент я плохо понимал, что это значит.       По прошествии целого месяца я уже уверенно осознавал себя, умел делать выводы и мог размышлять. К тому же учился говорить, хотя местное наречие грозило свернуть язык в трубочку. Все вокруг называли меня чудом и гением, ведь впервые видели котенка, учащегося говорить. Нацу сиял, как солнечный лучик на водной глади, и не уставал хвастаться мной. Лисанна всерьез взялась за мое обучение, поэтому теперь мы часто сидели за столом — я на столе, она на лавке — и разговаривали. Почему-то было так приятно общаться, будто я не делал этого уже полтысячелетия. Кроме того, она помогала мне привыкать ходить на задних лапках. Мой вид относился к прямоходящим существам, о чем сообщил собственный мозг, обратившийся к знаниям неизвестного происхождения. В который раз я уверился, что совершенно не был похож на обычных представителей кошачьего вида.       Очевидно, большую часть времени я просто рос и привыкал к миру, но никогда не переставал размышлять. Меня часто донимал вопрос: откуда взялись все те базовые знания? Они были чем-то вроде инстинкта у моего вида или же чем-то более глубоким, неизвестным и непонятным? Естественно, ответа не было. Когда я начинал задумываться над этим, появлялось неприятное чувство. Оно было тянущим, почти болезненным и пугающим. Будто мир внезапно начинал разваливаться на части, а эпицентром разрушения был я сам. Чтобы избавиться от этого, я резко начинал что-то делать: разговаривать с Лисанной, летать, донимать Нацу. В общем, что угодно, только бы отвлечься. По всей видимости, никто не замечал во мне периодических странностей. И это заставляло выдыхать от облегчения.       Разумеется, были вопросы и меньшего масштаба. Например, где это я вообще оказался? Из разговоров людей, преимущественно старшего поколения, я смог узнать, что город назывался Магнолией, а здание, в котором мы с Нацу жили, — гильдией Хвост Феи. В гильдиях собирались волшебники, которые выполняли задания простых людей или тех, кто мог заплатить. Каждый, кто получал метку, нес в себе магию. Забавно, но после изучения собственной памяти и базовых знаний, я понял, что не просто был магическим существом, как считал изначально. Я буквально был магией, которая приняла определенную форму и осознала себя. Это вроде как давало огромный потенциал, но грызло меня предчувствие, что всё будет не так просто.       Кроме того, благодаря любознательности и очаровательным глазкам, я мог выудить почти любую информацию из хвостатых фей. Так, местный книжный червячок Леви с удовольствием просветила меня в правила гильдии. Верховодил здесь мастер Макаров — сильнейший местный маг, которого на этот пост назначил некий Пречт Гаеболг, являющийся предыдущим главой гильдии. Мастер был ключевой фигурой, вокруг которой строилось буквально всё: от общего настроения волшебников, до выполняемых ими заказов. Технически только мастер имел право отправлять магов на задания. Он же был ответственен за убытки, сопутствующий урон и провал миссии. Кстати, последнее меня заинтересовало особенно сильно. Мастер оставлял за собой право отказать в принятии заказа в принципе, если были на то объективные причины. На практике такое встречалось настолько редко, что можно было сказать никогда. И все-таки такое правило было.       Следом за мастером шли старшие маги или же волшебники S-ранга. На особом экзамене они доказали, что достойны браться за самые сложные задания, где присутствовал ощутимый риск летального исхода. Кроме того, необходимо было иметь определенный опыт, который складывался из количества выполненных заданий высоких рангов. Последнее слово всегда было за мастером. Волшебник, выполнивший оба условия, все равно мог остаться А-ранга, если так решил глава гильдии. Решение можно было оспорить в Совете Магов, но… Леви осторожно свернула тему, а я мысленно сделал себе заметку больше узнать об этом органе управления.       Большая часть гильдии состояла из волшебников от А до С-ранга. Это были самые обычные маги, выполняющие задания средней сложности и получающие за это среднюю награду. По правилам, каждые два месяца должен был проводиться экзамен меньшего масштаба, чем на старшего волшебника, для повышения ранга. Разумеется, была своя норма выполненных заказов различных рангов. По факту, мастер Макаров придерживался только второго критерия и, особо не раздумывая, давал добро. Он и так знал силу каждого из своих «ребятишек» и не нуждался в очевидных демонстрациях.       Волшебники D-ранга — зеленые новички, которые только-только пришли в гильдию. Обычно на пятьдесят человек таких будет только пять. Новички, как правило, или быстро вливаются в струю, или уходят. Чтобы перейти на следующий ранг им всего-то нужно выполнить около семи десятков самых простых заданий. При должном упорстве это можно провернуть за месяц. Сейчас в гильдии было ощутимо больше D-ранговых волшебников, чем обычно. Все дело было в том, что Хвост Феи принял много детей-сироток. Последняя пара лет выдалась напряженной во всех отношениях. По миру бродили демоны, разрушающие все вокруг, активизировались темные культы и гильдии, промышляющие убийствами. Из-за этого и выросло число беспризорных детей. Те, кто мог колдовать, уходили в гильдии, остальные — попадали в приюты. Судя по лицу Леви, последнее не было лучшей перспективой.       В случае с детьми и повышениями существовали особые правила. Вот тут уже точно нужно было проводить экзамены, причем в присутствии представителя Совета Магов. Никому не хотелось потерять юных волшебников из-за халатности некоторых мастеров. Необходимое количество выполненных заданий также было другим — сто тридцать самых простых миссий. Сейчас только Эльза и Мира имели С-ранг, но ходили упорные слухи об их повышении в ближайшие полгода. В этом случае девочки официально будут признаны взрослыми и самостоятельными. Пока гильдия несет за них ответственность. Нацу, Лисанне, Леви и остальным нужно было еще работать и работать до С-ранга, не говоря уже о В-ранге.       И все-таки дети были не слабейшим звеном в данной цепи. В каждой гильдии присутствовал обслуживающий персонал: уборщики, официанты, помощники мастера, призванные разгребать бумажные завалы на его столе, и другие. Макаров хитро жонглировал правилами и частенько засчитывал ремонт гильдии или помощь себе в качестве заданий низшего уровня. Ведь у каждого волшебника была определенная норма выполнения заданий за какой-либо период. Хвостатые феи периодически забрасывали работу и рисковали технически вылететь из гильдии. В этом случае с них принудительно снималась метка, и они не имели права выполнять задания. За этим строго следил Совет. Нарушителей могли даже посадить в тюрьму. Таким образом, мастер не только прикрывал своих, но и не платил лишние деньги персоналу. Исключение составляла только Джуди.       Когда я впервые увидел ее, то даже не понял, что она слепа. Красивые глаза бледно-серого цвета уставились прямо на меня, но это было лишь совпадение. Женщина жила за счет магии ветра, сообщающей ей об окружении. Но Джуди все равно мимолетно касалась предметов и людей, когда передвигалась по гильдии. Думаю, так она чувствовала себя увереннее. А еще, она основательно пощупала меня, чтобы понять, как я выгляжу. Когда ей сказали, что моя шерсть синяя, у нее было такое очаровательно удивленное лицо, что я ткнулся носиком ей в руку. Мне она понравилась. Джуди была очень милой, но в то же время сильной духом. Несмотря на травму, фактически, поломавшую ей жизнь, она улыбалась и радовалась каждому дню. Это дорогого стоило.       По поводу устройства гильдии добавить больше нечего. Можно разве что сказать, что задания также делятся на ранги от Е до SSS+. Волшебники имеют право выполнять заказы только своего ранга или ниже. Исключение составляет работа старших волшебников, которые могут отправиться на Десятилетние и Столетние задания. Было довольно очевидно, откуда бралось такое название. Десятилетние задание никто не мог выполнить уже целых десять лет. Волшебники, бравшиеся за него, либо погибали, либо отказывались, либо бесследно исчезали. Аналогично и со Столетними. Кстати, бывали ситуации, когда одно задание выполняла целая гильдия. Обычно это были атаки монстров или темных магов на город или же участие в боевых действиях в военное время. Сейчас было относительно спокойное время, но Основательница Хвоста Феи прославилась именно благодаря Торговым Войнам. Тогда она проявила себя как тактический гений.       — Иногда мне кажется, что он хочет захватить мир, — Лисанна, смеясь, зашептала на ушко Нацу, выводя меня из очередных размышлений. — Посмотри на его сосредоточенный взгляд. Это так мило!       — Учитывая, что он уже завоевал гильдию без единого боя… — Кана ухмыльнулась, отвлекаясь от карт. — Не советую подавать ему идеи.       Девочка подмигнула мне и разложила новое гадание. Я демонстративно задрал хвост и потерся о ее руку головой. За столом сидели почти все дети, исключая старших Штраусов. Нацу и Грей достаточно спокойно болтали, ведь как раз закончили очередную драку и, как ни странно, могли без злости смотреть друг на друга. Эльза читала книгу, на которой было нарисовано скрещенное оружие. Леви тоже держала в руках некий увесистый томик, но у нее были изображены растения. Лисанна понемногу болтала со всеми, но ничем особо не занималась.       — И всё-таки интересно, что ты за существо такое, Хэппи, — Леви погладила меня, а затем взяла на руки и заглянула в глаза. — Может быть, тебя искусственно создал какой-нибудь безумный маг? — я ткнул ее в нос лапкой, заставив рассмеяться. — Ладно-ладно, не очень удачная шутка. И всё же, где твои родичи и что вы за вид такой? — будто сама себя спросила она.       — Ня — кот! — выдал я. Разговаривать нормально не получалось совсем, что было, в общем-то, не удивительно. Все время получались какие-то «някающие» звуки, которые приводили в восторг каждого в зоне слышимости. Это была одна из причин для массового умиления. Я занимался с Лисанной, разрабатывая язык и избавляясь от кошачьего акцента, но пока результат был минимальным.       Вопрос Леви вставал ребром. Кто я такой и где представители моего вида? В базовых знаниях об этом ничего не было, как и в библиотеке Хвоста Феи, которую из любопытства перешерстила девочка. Ни мастер, ни кто-либо другой еще не встречал существ, подобных мне. Мой вид даже в сказках или легендах не упоминался, чтобы счесть его вымершим. Однако я не был и плодом чьего-то эксперимента, в этом я был уверен. Почему? Понятия не имею, но эта была такая же прописная истина, как и то, что небо голубое. Задумываться об этом опять-таки не получалось, поэтому приходилось просто копить вопросы в голове и ждать, когда ответы найдутся сами.       — Идем на задание? — подала голос Лисанна, поглядывая на доску заказов. Они с Нацу стали так часто бегать на работу вместе, что их уже почти официально признали командой. Хотя, конечно, не обошлось без шуточек. В какой-то момент Мира перестала запрещать сестренке какие-либо миссии, если с ней шел Нацу, хотя все еще могла надрать уши за поздние возвращения. Задания выполнять разрешалось только в пределах города и на городской черте. Вход в лес был под запретом.       — Да, — кивнул мой старший брат, тоже взглянув на доску со своего места. — Я видел, что леди Амае снова нужна помощь. Можем взять это задание.       — Я как раз думала сходить к ней, — Лисанна радостно хлопнула в ладоши и вскочила с места. Нацу последовал за ней к доске заданий минутой позже, сперва позволив мне развалиться у него на голове. Я до сих пор обожал ездить на нем.       Мастер без проблем одобрил задание и отпустил на выполнение. У леди Амаи мы уже были, но я плохо помнил это, ведь тогда был совсем маленьким и несмышленым. Однако в ходе прошлой миссии мне удалось научиться самому и научить Нацу одному трюку. Не обязательно было глазами искать нужные травы, ведь можно было делать это при помощи обоняния. Конечно, после этого болел нос, но оно того стоило — это неплохо сокращало время работы. С тех пор Нацу много тренировался выделять запахи и следовать за ними. Иногда он просто шел по улице, пытаясь найти источники ароматов. И — вот так совпадения! — как правило, мы приходили к какой-нибудь закусочной. Старший любил хвастаться Лисанне и мастеру успехами, рассказывая, где был на этот раз. Я же уделял тренировкам с запахами меньше времени, ведь сосредоточился на изучении мира вокруг. Так сказать, расставил приоритеты.       На полпути к клинике Лисанна достала из рюкзачка заказ и еще раз изучила его.       — Хм, травы точно такие же, как в прошлый раз, — заметила она. — Наверное, болотная лихорадка еще не прошла.       — Я где-то слышал, что она может быть всю осень, — сказал Нацу, пожав плечами.       — Так жаль людей, которые болеют этим, — Лисанна вздохнула. — Знаешь, когда мы еще путешествовали с Мирой, мы столько видели. Однажды мы пришли в деревню, в которой была эпидемия. Мира сказала, что нам лучше переночевать в лесу. А когда она была там пару месяцев назад, то деревни уже не было. Только угли.       — Ее сожгли?!       — Угу, — девочка невесело улыбнулась. — Говорят, огонь очищает. Да и я не знаю, что это была за болезнь. Может быть, это правда было лучшим выходом? К тому же, людей же они не убили, верно? Просто избавились от всего, что могло нести в себе вирус.       Нацу ответил что-то невнятное, а я снова развесил уши. Значит, болезни? Как ни крути, а это были полезные знания. Уж о чем я еще не думал, так это о болезнях. Есть ли различия для магов и обычных людей? Если есть, то почему и какие? Могу ли я заболеть, если, по сути, являюсь разумным сгустком магии? Я дотошно рассмотрел все вопросы и старательно уложил их в голове до лучших времен. Моя память уже напоминала склад или здоровенную библиотеку, в которой громоздились стеллажи и полки. Кстати! Если и брать откуда-то информацию, то можно делать это из книг. Надо только научиться читать. Всего-то! Думаю, лучше всего мне сможет помочь в этом деле Леви, ведь у нее самое большое терпение и самые понятные объяснения. Да и мои красивые глазки действуют на нее безотказно. Хе-хе.       — Няцу, — я ткнул старшего лапкой в лоб, развалившись на его макушке.       — М? Чего, Хэппи? — немедленно отозвался он.       — Лихорядка — это что?       — Правильно говорить ли-хо-рад-ка, — по слогам произнесла Лисанна, опередив Нацу. — Это болезнь такая. Когда чувствуешь себя очень плохо, тебе холодно, но ты не можешь согреться, и иногда путаются мысли. Нужно лечиться, а то можешь умереть.       — Но болотной лихорадкой, если ты о ней спрашивал, болеют только не-маги, — дополнил старший. — Мы в безопасности.       — А почему, ня?       — Волшебная сила, заключенная в нас, дает нам лучшее здоровье, — как само собой разумеющееся, сказала Лисанна.       — Но почему, ня?       Они переглянулись с очень озадаченными выражениями лиц. Нацу явно хотел почесать в затылке, но вместо этого чуть не схватил меня за хвост. Лисанна пожевала губу, явно пытаясь вспомнить, слышала ли она о том, почему магия помогает людям быть здоровее. В конце концов, она развела руками.       — Я не знаю. Никогда не задумывалась об этом, да и сестренка Мира не рассказывала.       — Можно спросить у кого-нибудь, — предложил Нацу.       — Точно! — Лисанна подпрыгнула от радости пришедшей в голову светлой мысли. — Давай спросим у леди Амаи. Она точно должна знать!       — Отличная идея, — широко улыбнулся Нацу, поддерживая.       Похоже, я неслабо заинтересовал их своим вопросом. Остаток пути до клиники мы проделали бегом. Нацу и Лисанна немного запыхались, но бодро зашли в здание, внутри которого сразу зазвенел колокольчик. Кажется, сегодня здесь было больше людей, чем в прошлый раз. И они выглядели изнеможенными и бледными. Энтузиазм детей сразу утих, ведь в клинике царило куда более гнетущее настроение, чем можно было себе представить. Леди Амая пришла только через четверть часа. Целительница тоже выглядела не лучшим образом. Под глазами залегли темные круги, идеально белый фартук был весь измят, будто у женщины было время только на его стирку. Она поздоровалась с нами и провела во внутренний дворик. Даже голос у нее был усталый и немного хриплый.       — Я рада, что именно вы взяли задание, — начала она, когда Нацу и Лисанна расположились на стульчиках. — Мне не придется объяснять, как правильно собирать травы. Список тот же самый, но принести вы должны в два раза больше. Справитесь?       — Конечно, — уверенно кивнул Нацу.       — У вас так много больных? — взволнованно спросила Лисанна.       — К сожалению, это так, — леди Амая потерла точку между бровями. — Но не беспокойтесь, ситуация под контролем. В прошлом году было хуже, а это что-то да значит.       — Понятно, — девочка опустила глаза. — За сколько нам надо собрать травы?       — Я понимаю, что за сегодня вы уже не сможете управиться, — взглянув на положение солнца, сказала целительница — Успеете завтра до обеда?       Дети кивнули. Леди Амая выдала им специальные корзины для трав и вернулась к работе. Нацу пихнул Лисанну в бок, шепотом спросив, почему она не задала вопрос про магию. Девочка шикнула на него, непривычно хмурясь, и сказала, что момент был совсем не подходящий. Старший с недоумением пожал плечами, но спорить не стал. Они оба покинули клинику и побежали к городской черте. Леди Амая указала, где должны были еще остаться полянки с нужными растениями, поэтому мы двинулись туда. Для разнообразия я летел рядом с ними, а не лежал у Нацу на голове. Мастер сказал, что мне нужно развивать крылья, а то не смогу ими хорошо управлять в будущем. Собственно, это относилось и к хождению на задних лапках.       — У нас где-то шесть часов до заката, — прикинула Лисанна. — Давай поторопимся.       Нацу угукнул и потянул носом воздух. Безошибочно определив направление, он бросился туда с корзинкой наизготовку. Лисанна в этот раз тоже решила продемонстрировать новые навыки. Она сказала что-то вроде: «Перевоплощение. Обличье животного!» и вдруг обзавелась дополнениями в своем образе. У нее изменились уши, нос и руки. Кажется, она наполовину стала собакой. Мне Леви показывала это животное в книге, и я видел на улице несколько таких. Нацу почти не удивился новому образу, а Лисанна горделиво заметила, что такое перевоплощение гораздо сложнее полного. Ей нужно было не просто изменить собственное тело, но синхронизировать его с новыми животными частями. К тому же необходимо было привыкнуть к такому виду. У собак очень острое обоняние, хотя, конечно, не такое острое, как у Нацу. Лисанна должна была разобраться, какие запахи ей надо чувствовать, а какие — нет. Оказалось, она училась этому почти две недели, а я и не знал. Похоже, я стал слишком сильно задумываться и не замечать ничего вокруг.       Магия перевоплощения внезапно запала мне в душу. Я следил за Лисанной, пока в голове в фоновом режиме проносились мысли и идеи. Если бы я овладел такой магией, то смог бы стать человеком! Правда, я сам не понял, почему эта мысль вызвала такой трепет внутри. Вроде мне нравилось мое тело, да и раньше таких идей не возникало. Однако теперь я мог найти сотни поводов стать человеком: от банального удобства при чтении книг, например, до далекой мечты о походах с Нацу на задания, чтобы получать больше денег. Кошачье тело в таком ключе было очень ограничено. Да что говорить, у меня сердце начинало быстрее стучать, когда я представлял себя человеком. Поэтому я подлетел к Лисанне и сел около нее на травку.       — Лися, — случайно перековеркал я ее имя. — А как делять так? — я указал лапкой на ее собачьи ушки.       — Перевоплощаться? — удивилась она. — Ну, этому нужно учиться. Меня научил мастер и еще Варг, но он недавно ушел, набрав заданий. Не думаю, что он вернется скоро. Ты тоже хочешь перевоплощаться? Зачем?       — Ня хочу быть челоняком, — хвост стал дергаться из-за волнения. — Как Няцу.       — О, как мило! — Лисанна погладила меня по голове, улыбнувшись. — Я не знаю, сможешь ли ты научиться этой магии, но спрошу у сестренки Миры и мастера. Может быть, они смогут что-то подсказать.       — Спасибо, ня, — я прыгнул к ней в объятия и замурчал. Девочка засмеялась, чем привлекла внимание Нацу. Старший оставил свою корзинку и присел около нас, потрепав меня между ушами. — Ня буду как Няцу! — провозгласил я торжественно.       — Не сомневаюсь, братец, — широко улыбнулся он.