Усы, лапы и стальные бубенцы

      — Опоздали, — пробормотал Хайналь, когда мы подбежали к барьеру. — Они уже опустили Купол.       Нацу рыкнул:       — Пробьем!       Он окутал руку пламенем, однако не успел нанести удар. Внезапно с неба упал драконий рев — громкий, мощный, вводящий в ужас. Мы инстинктивно вскинули взгляды вверх, и внутри всё похолодело. Гигантская тень закрыла собой солнце, которое, наконец, вернуло себе нормальный цвет. Вопреки ожиданиям, это не обрадовало, ведь Анкселам отозвал благословение. Мы выполнили его волю — защитили Круг от Айзека и Культа — и он даже наградил нас за это. Никаких причин помогать нам в битве с драконом у него не было, а потому всем, что у нас осталось, оказалась защита древа Тенрю. Основательница могла отвести смерть от всех, кто состоял в её гильдии, вот только никак не могла помочь остальным. Рунные рыцари, королевские маги, медики, волшебники союзных гильдий — все они оказались в смертельной опасности.       К сожалению, как спастись без потерь, я не знал. Появление Акнологии стало тем самым непредсказуемым событием, которое невозможно было промоделировать даже в худших исходах. Точно стихийное бедствие, оно внезапно появилось перед нами, не оставляя шанса на противодействие. Сражаться с ним было бессмысленно. Даже учитывая, что на острове находилось трое убийц драконов, одолеть его не получилось бы. Венди и Гажил исчерпали все доступные резервы, а Нацу не смог бы в одиночку расправиться с ним, даже будучи в демоническом воплощении. Оставалось только бежать. Спасаться, уводя в безопасное место всех, кого было возможно.       — Нацу, давай! — едва перекрикивая рев, сказал Бел. — Нужно укрыться под Куполом хотя бы на пару минут!       Брат, точно очнувшись, вновь окутал руку пламенем и со всей силы врезал по барьеру, оставляя на нем большие трещины. Огонь брызнул во все стороны, и я инстинктивно зажмурился, вцепляясь в остатки его боевого облачения. Однако меня не задело. Я даже не почувствовал особого жара, хотя ожидал, что мне подпалит шерсть. Нацу бегло кинул на меня взгляд, проверяя, все ли в порядке, а затем ногой пробил барьер. В Куполе образовалась дыра, достаточная для того, чтобы сквозь нее в полный рост прошел взрослый человек. Мы тут же пробрались внутрь, оказываясь в относительной безопасности. Барьер должен был выдержать один слабый удар Акнологии. Разумеется, если бы он сколдовал Рев, нас ничто бы не спасло.       У корней Тенрю творилось какое-то безумие. Паника охватила умы многих бойцов, и я не мог их за это винить. Оказаться под прицелом взгляда дракона, о котором слагались легенды, было действительно жутко. Если хотя бы половина историй о нем была правдой, то нам в принципе ничего не нужно было делать. Только попрощаться друг с другом и лечь на землю в ожидании смерти. Победить его могло только другое также же мощное существо. В крайнем случае — это мог сделать Лик. Правда, вместе с Акнологией он уничтожил бы и всех людей на континенте, а потому такой вариант не рассматривался. Самым верным способом спастись, становилась телепортация.       Алборн и его отряд делали всё, чтобы вывести людей из опасной зоны, подумав в том же направлении. Магический круг невообразимых размеров раскинулся над нами, однако телепортация проходила хаотично. Группы людей перемещались без какой-либо системы: невозможно было понять, какой численности должны быть отряды и где именно нужно встать, чтобы попасть на континент в первых рядах. Очевидно, это было следствием затяжного сражения. Алборн настолько устал, что не мог достаточно контролировать процесс. Я не удивился бы, узнав, что и на той стороне всё было не так гладко. Вероятно, люди вываливались в произвольных местах, появляясь посреди улиц, на крышах домов или вовсе оказываясь высоко в небе. Впрочем, всё это было лучше, чем оставаться на острове.       Мы рванули к основной массе людей, чтобы повысить свои шансы на телепортацию, однако вдруг раздался крик:       — Демоны! Демоны прорвали Купол!       Я опешил, когда рунный рыцарь указал на нас. У меня не получилось сказать даже пару слов до того, как в нас полетели заклинания. Нацу рефлекторно метнулся в сторону, закрывая меня собой, а Бел повалил Хайналя на землю. Не успели мы опомниться, как нас взяли в полукольцо, вытесняя обратно к пробоине в барьере. Бойцы, которых я еще недавно вел в бой, вскинули оружие против меня. В их глазах читались ненависть и страх. Я невольно сглотнул, встретившись взглядом с одним из них, и, разумеется, не увидел там даже капли узнавания. В следующий миг земля под ногами зашаталась, и все попадали.       Акнология приземлился где-то недалеко от границы Купола.       — Они захватили лекаря! — закричал один из бойцов, указывая на леди Амаю.       — Ублюдки!       — Отпусти её, чудовище!       Нацу вскочил на ноги одновременно с несколькими рунными рыцарями. Точно позабыв об Акнологии, они разразились проклятьями в наш адрес и снова принялись забрасывать заклинаниями. Я понимал, почему это происходило. Перепуганные бойцы увидели Нацу в демонической форме и приняли его за одного из членов Тартара, который почему-то остался на острове. Вероятно, Бел и Хайналь, от которых несло потусторонней силой, по их мнению, попали под его контроль или же добровольно перешли на его сторону. В противном случае, они не забежали бы под Купол вместе с ним. Меня они вовсе не восприняли всерьез, увидев в истинной форме. Для них я стал магическим зверем — то ли игрушкой демона, то ли помощником. Единственным человеком, которого нужно было защитить, стала леди Амая. Бойцы узнали ее, увидели, что она явно находилась в своем уме и не фонила во все стороны демонической магией или потусторонней силой, а потому сделали закономерный вывод. Демоны запугали бедную женщину и заставили выполнять свои приказы, а потому ее нужно было спасти.       Если бы у них была хотя бы пара минут спокойствия, они задумались бы над правильностью своих выводов. Однако, когда за спиной бушевал Акнология — буквально оживший кошмар из легенд — а впереди стоял демон Зерефа, это было невозможно. Даже если в логике рунных рыцарей были дыры, сейчас они их не замечали. Им нужно было выдворить нас за пределы Купола любой ценой, чтобы защитить остальных, и спасти из наших лап леди Амаю, пока телепортаторы пытались увести всех с острова. Именно это они и попытались сделать, обрушив на нас поток заклинаний.       — Разговаривать бесполезно, — услышал я в голове голос Хайналя. — Они в панике и не услышат нас.       — Леди Амая! — крикнул я. — Уходите с ними.       Побледневшая целительница резко замотала головой.       — Я не брошу вас, — воскликнула она.       — Нацу, швырни ее к ним! — велел я, понимая, что время таяло на глазах. Каждый шаг Акнологии заставлял землю дрожать и оставалось вопросом времени, когда дракон снесет Купол. — Ну же!       Брат коротко кивнул и метнулся назад. Он схватил целительницу за одежду и жестко бросил её в сторону рунных рыцарей. Леди Амая не успела даже вскрикнуть, как рухнула на пару бойцов. Те, быстро придя в себя, помогли ей подняться и потащили к корням Тенрю. Остальные принялись активнее наступать, решив выдворить нас за пределы Купола. Заклинания полетели непрекращающимся потоком, который трудно было ожидать от уставших бойцов, и Нацу с Белом пришлось прикрывать нас, ведь только у них остались силы для битвы. Я предпринял попытку убедить рунных рыцарей в том, что мы не представляем опасности, однако не добился результата. Они попросту отказались слушать, оставшись глухими ко всем разумным аргументам.       Внезапно раздался страшный грохот, и земля зашаталась под ногами, заставив всех припасть на колени.       — Купол! — крикнул один из бойцов, и я рефлекторно вскинул взгляд вверх.       С неба посыпались осколки барьера, который не выдержал натиска Акнологии. Магический круг телепортации неистово засиял, и частота перемещений увеличилась. Бойцы исчезали тут и там поодиночке и группами, многие хватались за руки, пытаясь затянуть друг друга в заклинание. Поднялся крик. Часть магов рванула навстречу дракону, очевидно, решив задержать его. Кто-то попытался поднять новые щиты, чтобы укрыть хотя бы крошечную территорию. Акнология взмахнул огромной лапой и опустил её на землю, точно пытаясь раздавить надоедливых насекомых. Ударная волна докатилась даже до нас, находящихся на достаточном расстоянии от него, и повалила на землю. Хайналь успел накрыть меня собой, когда вместе с потоком ветра полетели камни, щепки и прочий мусор.       Затем Акнология издал громогласный рев.       Он даже не вложил магию, а просто рыкнул. Вот только бойцов у корней Тенрю буквально снесло, вместе с деревьями и почвой. Тем, кому повезло уцелеть, пришлось выбираться из-под завалов и вытягивать оттуда других. Нас задело по касательной, ведь мы оказались на периферии сражения, и Нацу успел выдохнуть Рев навстречу ударной волне, тем самым погашая её. Бойцов, которые пытались остановить нас, мгновенно вырубило. Я не был уверен, что они все остались живы. Магический круг телепортации пропал, а затем на несколько мгновений всё стихло.       Хайналь с трудом поднялся, придерживая голову рукой, и перекатился в сторону. Из-за того, что он накрыл меня собой, именно на него пришелся основной удар. Спина покрылась кровью, но он не издал ни стона боли. Я с опаской перевел взгляд на дракона и похолодел, заметив, что он посмотрел в нашу сторону. Нацу медленно отступил, сжимая кулаки, и закрыл нас собой. Когда Акнология сделал к нам шаг, внутри всё заледенело. Я ощутил, как меня сковал не просто страх, а всепоглощающий ужас. Только-только дарованная жизнь повисла на волоске. Даже будь я полностью здоров, у меня не получилось бы спастись в такой ситуации. А уж с израненным телом и практически полным отсутствием магии об этом и говорить было нечего.       — Зереф, — отступая вместе с Нацу, позвал Бел. — Телепортируй их. Я знаю, что ты можешь.       — Моя магия нестабильна, — я едва не подпрыгнул, услышав его голос. Зереф подошел слишком близко. На таком расстоянии могло сработать Проклятье.       — Плевать, — не сводя глаз с Акнологии, отрезал Бел. — Даже если ты закинешь их в океан, шансов спастись будет больше, чем оставшись здесь.       — Почему он нацелился на нас? — выдавил я, дрожа всем телом.       — Сейчас это не важно, — сказал Бел и резко обернулся, крикнув. — Зереф, твою мать! Живо телепортируй их!       А затем он бросился вперед, призывая в руку большой длинный лук, а в колчан — стрелы. Я не успел даже вскрикнуть, как около морды дракона взорвалось несколько снарядов. Акнология рефлекторно сделал шаг назад, защищая глаза, а затем втянул воздух, собираясь снова зареветь. Нацу резко развернулся и, схватив нас с Хайналем, метнулся к Зерефу. Темный маг, снова растерянно глядящий на свои руки, вздрогнул. Почему-то Проклятье не активировалось сразу же, как это было в прошлый раз, и это удивило его едва ли не больше, чем нас. Нацу, не теряя времени, впихнул меня ему в руки, а затем схватил за плечо с такой силой, что тот поморщился. Казалось, ошеломлены оказались все, кроме брата. Впрочем, пару секунд спустя в глазах темного мага промелькнула эмоция, которую мне не удалось распознать.       Он взглянул на сражение Акнологии и Бела, а затем едва слышно сказал:       — Приготовьтесь.       В тот же миг раздался грохот, и я кожей почувствовал, что вот-вот должно было случиться ужасное. Где-то вдалеке начала закручиваться воронка из чистой магии. Даже не видя происходящего, я мог сказать, что Акнология приготовился издать Рев. Но не тот, что снес бойцов около корней Тенрю, а тот, который должен уничтожить весь остров. Он будет наполнен волшебством под завязку и не оставит никому возможности уцелеть. Я не мог узнать, кто успел покинуть остров, а кто — еще нет, лишь надеяться, что согильдийцы и остальные друзья оказались в безопасности. Мне хотелось обернуться, чтобы попытаться разглядеть что-то у корней Тенрю, однако, когда я шевельнулся, мир перед глазами смазался. Последним, что удалось увидеть, стала белая вспышка, падающая с неба.       В следующий миг я осознал себя в свободном падении. Грохот сражения сменился на шум ветра, а картина разрушенного острова — на бескрайнюю водную гладь.       От неожиданности я вскрикнул и рефлекторно раскрыл крылья. Мне удалось схватить того, кто оказался ближе всего, — Зерефа. К счастью, он успел поймать Нацу за руку, а тот удержать в хватке Хайналя. Вот только три взрослых человека оказались для меня слишком тяжелым грузом, особенно учитывая, что магии практически не осталось в теле. Я мог продержаться в воздухе не более полуминуты, и брат это мгновенно понял. Он быстро осмотрелся по сторонам, а затем скомандовал:       — Отпускай. Я вижу берег.       Я разжал хватку, и все трое плюхнулись в воду. К сожалению, тело Хайналя оказалось слишком слабым и израненным, а потому тут же начало тонуть. Нацу пришлось нырнуть за ним и вытащить на поверхность, чтобы он не захлебнулся. Коротко велев держаться за него, брат поплыл к берегу, и я мягко спланировал на голову Хайналя, использовав его в качестве плота. Зерефу пришлось выплывать самому, и, к моему удивлению, он почему-то не стал использовать магию. Не то его настолько ошеломило появление Акнологии, что он растерял все мысли, не то заклинания почему-то оказались ему недоступны. В любом случае, думать об этом было некогда, ведь основной задачей стало банальное выживание.       Пока Нацу греб к берегу, отдуваясь за нас с Хайналем, я смог осмотреться кругом. Со всех сторон нас окружила вода, простирающаяся до самого горизонта, и лишь впереди показался остров. Он был небольшим, примерно с половину Тенрю, густо поросший деревьями и кустарниками. Я не смог сразу сориентироваться и понять, куда нас занесло, а потому постарался запомнить всё, что мог, начиная от пейзажа, заканчивая положением солнца. Позже эта информация должна был пригодиться. Особенно учитывая, что никто, кроме меня, не пытался понять, где мы оказались. Все сосредоточились на том, чтобы выбраться из воды.       Нацу пришлось плыть порядка двадцати минут практически без отдыха до того, как он смог нащупать ногами дно. Тяжело дыша, он выволок нас с Хайналем на берег и кинул на песок, завалившись на него следом. Примерно пять минут спустя выплыл Зереф, бледный до синевы. Кажется, он вовсе забыл, что Проклятье могло активироваться, и рухнул, едва вытащившись на сухое место и даже не озаботившись тем, чтобы отойти подальше. Некоторое время все лежали молча, без движения, пытаясь перевести дух. Солнце склонилось к закату, окрашивая всё в рубиновый цвет. Распластавшись на песке, я тупо глядел вверх, одновременно веря, что нам удалось уцелеть после налета Акнологии, и не веря в это.       — Мы живы, — выдохнул Нацу некоторое время спустя. — Мы правда живы.       Он перевернулся на бок и сгреб меня в объятия, прижимая так крепко, точно боялся, что я вот-вот исчезну. Махнув на всё рукой, я прижался к нему в ответ, вцепляясь коготками в остатки его боевого облачения. Чуткий слух смог уловить торопливое биение его сердца, замедлявшееся тем больше, чем дольше мы лежали вместе. Брат понемногу успокаивался после пережитого. Я не сомневался, что он тоже слушал, как билось мое сердце, и это помогало ему вернуться в реальность лучше, чем все остальное. В свою очередь я тоже позволил себе расслабиться, когда прислушался ко звукам острова и понял, что он был абсолютно безлюдным. Всем, что улавливал слух, становился шум прибоя, шелест листьев и копошение диких животных.       Я не знал, сколько мы пролежали на берегу вот так — мокрые, уставшие и израненные. Лишь когда ночной холод начал подбираться к нам, мы зашевелились. Хайналь с приглушенным стоном сел, сгорбившись, и потер лицо руками.       — У меня две просьбы, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Перевяжите мне раны и разведите огонь. Иначе до утра не протяну.       Я нехотя выпутался из объятий Нацу и тоже сел.       — Здравая идея, — сказал я. — Нужно только найти ткань для бинтов.       Мы с Хайналем одновременно взглянули на Зерефа, чье вечно печальное лицо озарилось удивлением.       — Раздевайся, — велел Хайналь, чем ввел его в состояние полного ошеломления. Вероятно, за четыреста лет в амплуа великого темного мага он отвык от такого панибратского отношения. — Кстати, что с Проклятьем? Не то, чтобы я хотел, чтобы оно сработало, но то, что мы еще живы, несколько удивляет.       Зереф, дважды моргнув, принялся нерешительно снимать верхнее одеяние. Пока он делал это, я обернулся к Нацу.       — Разведешь огонь?       — Соберу хворост, — кивнул брат и нахмурился. — Никуда не уходи.       — Я буду здесь, — пообещал я.       — Я не знаю, что случилось, но… — Зереф протянул Хайналю верхнее одеяние, оставшись в легкой белой тоге. — Проклятье, кажется, исчезло. Я не чувствую его, — он взглянул на свои руки. — Как и магию. Я практически не чувствую в себе магию.       Последнее, кажется, особенно сильно взволновало его. Я переглянулся с Хайналем, разделяя общие мысли, и подошел к Зерефу. Он уставился на меня с долей подозрения, очевидно, не понимая, чего от меня ожидать. В это время Хайналь принялся разрывать ткань на лоскуты, морщась от боли, и складывать «бинты» рядом с собой. Я прикоснулся лапкой к руке Зерефа и прикрыл глаза, пытаясь почувствовать ток магии в его теле. Этому меня когда-то давно научил мастер, когда я только-только осваивал волшебство перевоплощения. Навык остался со мной до сих пор.       Энергия в теле Зерефа практически полностью остановилась, однако ни магическое ядро, ни магические каналы не были повреждены. Казалось, он превратился в обычного человека, способного только управлять бытовыми артефактами и укреплять организм, чтобы противостоять болезням. Ничего из того, что я ощущал, впервые встретившись с ним на Тенрю, не было. Огромной, неуправляемой силы попросту не стало. Точно по щелчку пальцев, Зереф лишился великой силы, и что-то внутри меня отозвалось при мысли об этом. Я мог представить лишь одни «пальцы», способные сделать это. Хайналь вновь оказался со мной солидарен.       — Награда? — обернувшись к нему, спросил я.       — Скорее, помилование, — пожал он плечами.       Зереф нахмурился, не поняв нас. Я объяснил, что, судя по току магии, он стал обычным человеком, а исходя из того, что нас до сих пор не прибило Проклятье Противоречия, наказание Анкселама тоже пропало. Сложно было сказать, как и почему это случилось. Возможно, ответить на все вопросы мог Шинигами, однако он остался на Тенрю и неизвестно было, могли ли мы встретиться вновь. Зереф на некоторое время потерял дар речи и нахмурился, явно попытавшись самостоятельно установить причину исчезновения магии. Он вновь уставился на свои ладони, точно на них мог высветиться ответ, и просидел так до тех пор, пока Нацу ни вернулся с охапкой хвороста.       — Я займусь костром, — сказал я, подходя к сухим веткам. — Перевяжи Хайналя, пожалуйста.       — Сделаю, — кивнул брат, метнув взгляд в Зерефа. Темный маг не отреагировал.       Нацу помог Хайналю стянуть лохмотья, бывшие когда-то формой рунного рыцаря, и осмотрел его. Сейчас наибольшие опасения вызывали раны на спине, полученные после появления Акнологии, и он занялся ими в первую очередь. На его лице снова отразилась тень замешательства, когда он ловко, но явно бессознательно, начал накладывать перевязки. Благодаря демоническому обличью, ему не мешало отсутствие света. Я хотел было спросить, в чем дело, но, задумавшись на миг, отложил вопросы на потом. Мы все очень сильно устали, а потому начинать заведомо тяжелые разговоры не было желания. Пока мы должны были думать только о том, как пережить ночь.       — Спасибо, что защитил Хэппи, — закрепляя очередной «бинт», негромко сказал Нацу.       Хайналь, спокойно доверивший ему спину, слабо улыбнулся.       — Нет нужды благодарить, — сказал он. — Хэппи и мой брат. Разумеется, я буду заботиться о нем и защищать его.       — Хм… — Нацу нахмурился, обдумывая что-то, но я случайно сбил его с мысли, окликнув.       — Всё готово, можешь поджигать, — сказал я.       Брат, почти не глядя, кинул в ветки огонек, и тот мгновенно разгорелся, освещая нас и обдавая теплом. Я сел около костра, вытянув лапки, и молча принялся наблюдать за остальными. Нацу продолжил перевязывать Хайналя, старательно заматывая его в бывшее облачение Зерефа. Сам темный маг, будто всё ещё опасаясь Проклятья, сел в отдалении от нас. Если бы на нем всё ещё лежала кара Анкселама, мы погибли бы уже сотню раз, поэтому я считал это излишним. Впрочем, переубедить его вряд ли получилось бы. Никто не сказал по этому поводу ни слова, а потому и я промолчал. Хайналь же, явно клевал носом, утомившись из-за ранений и давно забытого ощущения физического тела. Он изо всех сил старался сделать вид, будто мог бодрствовать еще сто часов подряд, но меня нелегко было обмануть. Я видел, что он мог заснуть в ближайшие пару минут.       — Я посторожу, — опередив меня, сказал Нацу и похлопал Хайналя по плечу, безмолвно говоря, что закончил. — Ложитесь спать. Вам всем нужен отдых.       — Я сменю тебя через три часа, — сказал Хайналь, зевая.       — Ага, конечно, — протянул брат так, что даже ребенок различил бы там сарказм. — Ты тоже ложись, Зереф.       Никто не стал спорить. Мы с Хайналем расположились около костра, на некоторое время выбросив из головы все мысли. Битва вымотала нас физически и эмоционально, а о том, как она завершилась, думать категорически не хотелось. Остров Тенрю исчез вместе со всеми, кто не успел телепортироваться. Смогли ли уцелеть согильдийцы или нет, оставалось загадкой. Как и то, почему Акнология в принципе прилетел, чтобы уничтожить всех нас. Единственным, что утешало в этой ситуации, был тот факт, что нам удалось спастись. Мы успели переместиться на неизвестный остров, и никто из нас даже не собирался умирать из-за полученных ран. Судя по здешнему магическому фону, запахам и звукам, прямой опасности не было, а потому можно было на ближайшие пару часов немного расслабиться. Дать измученному телу покой.       С такими мыслями я уснул, свернувшись калачиком около Нацу.       Брат остался на страже нашего покоя, и, хотя не было известно, что творилось у него в голове, меня это успокоило. Я спокойно доверился ему, не сомневаясь, что в случае опасности он защитит нас. Остальные, вероятно, думали так же.       На рассвете я проснулся из-за холода. Хайналь и Зереф ещё спали, прижавшись к друг другу в попытке сохранить тепло. Я почувствовал, как сердце наполнилось нежностью при виде этой картины, ведь, как никто иной, знал, насколько важным для них было вновь оказаться друг с другом. Возможно, теперь, когда у Хайналя появилось новое тело, а у Зерефа исчезло проклятье, они могли восполнить четырехсотлетнюю брешь расставания. Мне очень хотелось верить, что они оба могли стать счастливыми. От созерцания хрупкой идиллии меня отвлек звук шагов. Нацу вернулся с новой охапкой хвороста и подбросил несколько сухих веток в огонь, заставив его снова разгореться.       Солнце неторопливо поднималось из-за горизонта, разгоняя ночную темноту.       — Еще рано, — прошептал брат, погладив меня по голове. — Поспи ещё.       Я забрался ему на колени, не встретив никакого сопротивления, и едва слышно спросил:       — Ты помнишь меня?       Нацу ответил не сразу. Он некоторое время сомневался, что сказать, а затем отвел взгляд.       — Нечетко, — вздохнул он. — Не могу ничего сказать ни о твоих увлечениях, ни о любимых вещах, ни о твоем прошлом. Всё, что я знаю, что ты очень дорог мне. Я буду защищать тебя даже ценой жизни и искать во всех перерождениях, если ты вдруг покинешь меня.       — А гильдия? — снова спросил я. — Ты помнишь что-нибудь о наших друзьях?       Нацу покачал головой.       — Всё как в тумане, — сказал он. — Я ничего не чувствую, думая о них, будто вся прошлая жизнь была не моей…       Я вздохнул, ощущая внутри глухую тоску, но смог улыбнуться.       — Ничего, — прошептал я и замурчал, как когда-то давно, в детстве. — Как только я разберусь со своим разумом, я помогу тебе вспомнить всё. Мы справимся. Вместе.       Нацу улыбнулся. Светло и нежно, как всегда делал это для меня.       — Я знаю, — кивнул он и снова погладил меня по голове. — Вместе мы сможем всё преодолеть.       Через несколько минут я снова заснул под шум волн, пригревшись в руках Нацу. Несмотря на полное неведение и многие опасности, которые могли подстерегать нас в будущем, мне не было страшно. Я вновь почувствовал, что рядом был самый близкий и дорогой для меня человек. Тот, с кем я мог пойти в огонь и в воду. Тот, кто никогда не предал бы меня. Тот, кто всегда был рядом.       Мой самый лучший на свете брат…