Пьяные (друг другом)

В баре громко. Кей любит музыку, но не клубную. Это даже музыкой не назвать. Музыка — это искусство. Это огромный смысл, заключённый в словах, наложенных на ноты. Она заставляет задуматься, помогает что-то осознать. Часто она громче и понятнее простых слов. Здесь же, в царстве ярких слепящих огней, это просто биты, бьющие по ушам и заставляющие голову болеть. Здесь не нужно думать, просто расслабляться, забывая все проблемы. Цукишиме не нравится. Но после нескольких бокалов в приятной компании это всё отходит на второй план. Если не на последний. Есть только алкоголь, что туманит мозг; тёплое родное тело рядом; рука, бессовестно гладящая его, Кея, бедро и пробирающаяся к заветному месту; хриплый голос, шепчащий разные непристойности и опаляющий ухо. Недавно они начали встречаться с Куроо. С тем самым придурковатым (и одновременно с этим очень умным) капитаном Некомы; с тем самым, который не знает смешных слов «личное пространство» и «расческа»; который сначала ведёт себя как пятилетний ребёнок, а потом посмотрит так, что ноги начинают подкашиваться. В комплекте с ним шёл до ужаса громкий Бокуто Котаро, а за тем всегда следовал Акааши Кейджи. С последним Цукишима быстро сдружился. Поэтому когда Тецуро предложил сходить в бар, Кей отказался. Но воспротивиться Акааши он не смог. И сейчас он сидит, краем глаза наблюдая за парочкой на втором диванчике и еле сдерживая себя от желания попросить Куроо заняться сексом прямо здесь. Все-таки клуб остается общественным местом (где под градусом стираются рамки нормального), поэтому ни на этой красной мебели, ни, тем более, в туалете Цукишима этим заниматься не будет. Хотя член уже ноет, тело горит, а обстановка располагает… — А у тебя девушка есть? — внезапно говорит Куроо, и это, знаете, можно смело назвать самым неожиданным действием в жизни Кея. Нет, понятно, что парень напился, и ему пора заканчивать, но чтобы настолько? Рука настойчиво проходится по грубой ткани джинсов от колена почти до пояса, посылая по всему телу импульсы. Но скидывать ее не хочется. А если Цукишима скажет «да», что будет? — Нет, — он решает не врать, возбужаясь еще больше. Горячая ладонь гладит худую ногу, и лучше пусть будет так. Кей еле сдерживается от того, чтобы позорно простонать «еще» или «быстрее». — А парень? — не унимается Тецуро. Да чтоб тебя. «Еще одна тупая фраза, и уже не будет никого», — хочет съязвить Кей, но терпит. Кто бы знал, что этот парень становится таким из-за одной бутылки на четверых. — Да, есть, — честно отвечает Цукишима. «Вдруг это проверка», — мелькает в пустой голове мысль. И занимает всё пространство. Цукишима отвечает и жалеет: Куроо убирает руку. Ладонь скользит по черной ткани, и нагретое место тут же неприятно лижет прохлада. Возбуждение почти пропадает. Когда Кей поворачивает голову, то практически сталкивается нос к носу с Тецуро и замирает. У того в глазах такая грусть, что хочется прижать к себе и сказать «поделись», потому что такому взгляду не поможет простое — хоть и искреннее — «все будет в порядке», потому что не будет. Они смотрят друг на друга еще несколько секунд, пока Куроо не отворачивается. Он убирает руку со спинки дивана, на который опирается Кей, и чуть отсаживается. Цукишима в шоке. В голове сразу все проясняется (а вот в действительности ничего подобного), накатывает паника и непонимание происходящего. Мысли льются потоком: «что это значит? Он пьян или нет? Это шутка? Розыгрыш? Он ждал другой ответ? Он…» и внезапно обрываются, когда Кей видит подрагивающие плечи Тецуро. Значит, действительно смеётся. «Шутник, тоже мне». Цукишима знал, что у некоторых людей нет чувства юмора. И лучше, чем такое плохое, у этого придурка его бы вовсе не было. Тем временем, Куроо поднимает свою руку и прикладывает ее ко рту. «Пытается сдержать громкий смех». И как Цукишиму Кея только угораздило? Но вот сидит, пялится на стол, наблюдая краем глаза за своим парнем, и даже не хочет обижаться. Ну, если только самую малость. Тецуро наклоняется над столом, упираясь локтями в колени и все еще закрывая рот ладонью. И до Кея доходит. Вернее, не может дойти. А что здесь такого смешного? Раз Куроо так чисто разговаривал, значит, не пьяный (или чуть-чуть), значит, должен отпускать нормальные шутки. А здесь явно что-то не так. — Эй, Куроо, прекрати, — говорит Цукишима и, наклоняясь к столу, — к лицу своего парня — заглядывает тому в глаза. И не может им поверить. Куроо Тецуро плачет. Слезы текут по его щекам, скользя к подбородку, и падают на пол, — Куроо, Куроо, ты чего? — Кей хватает парня за плечо, разворачивая к себе. — Т-ты такой к-красивый, — жадно глотая воздух и растирая слезы по лицу, мелет Тецуро, — и, — он делает большой вдох, — и у т-тебя есть парень! — на последнем слове он срывается на крик. Цукишима смотрит. Смотрит. И не верит. Что за придурок, а. — Куроо, Куроо, успокойся! Пожалуйста. У меня есть парень, да. И это ты. Я встречаюсь с тобой, — как (хотя, почему как?) маленькому ребёнку объясняет Кей и обхватывает лицо своего парня, кладя мягкие руки на щеки, не позволяя отвернуться, и почти кричит, доверительно вглядываясь в карие глаза напротив. — П-правда? — спрашивает Куроо и, после утвердительного кивка от Цукишимы, снова начинает плакать, уткнувшись лицом в сгиб шеи своего парня. Бро Не думал, что скажу это 10:37 Но ты такой придурок 10:37 Не напивайся больше так 10:38 *прикрепленное видео* 10:38 — Что трезвый, что пьяный, я не могу поверить, что ты согласился встречаться со мной! — говорит Куроо, утыкаясь носом в плоский живот Цукишимы, когда они вместе проводят выходной за просмотром телевизора. — Я тоже, — отвечает Кей, слушая ужасный смех, щекочащий тело через тонкую футболку. И сам начинает смеяться.