Я болен тобой

Сегодня Эрен не смог уснуть. Пару часов он провел только в ванной, стараясь сделать себе как можно больнее, настолько больно, чтобы не чувствовать ничего внутри. Только пустоту, от которой хотя бы не было так тошно. Только это и спасло. Только это и помогло. Каждая капля крови, стекающая вниз по уже бледной коже так и говорила, что все это не напрасно. Вся эта внутренняя боль не была просто так, она делает сильнее, не так ли? А физическая еще больше. Каждый порез был наполнен эмоциями и чувствами, которых уже и не осталось. Как и планировалось. Остальное время парень думал. Обо всем на свете. В особенности… о Леви. Оставалось только строить догадки насчет всего этого. Стоит забыть тот случай с поцелуем. Для самого Эрена и для учителя так будет лучше. Тем более уже и Райнер с Бертольдом знают, а из-за этого у Аккермана могут быть проблемы. Йегеру не хотелось бы, чтобы такой человек, прекрасно знающий свой предмет и полностью его заслуживающий, потерял работу из-за какого-то сосунка, которому приспичило по уши влюбиться в своего учителя. Боже, это звучит также глупо, как и выглядит со стороны. Да и к тому же, у учителя уже есть директор, и похоже, они вместе уже давно, судя по тому, как с ним разговаривал Смит. Ровно в семь утра прозвенел будильник, сообщающий о том, что пора собираться в школу. Эрен отключил его, ожидая, что сейчас в комнату постучит мать, чтобы оповестить юношу о том, что завтрак уже ждет. Хотя, может это и не произойдет, Йегер ведь вчера отказался от завтрака. Надо бы еще раз попросить прощения. Эрен быстро сменил одежду, чтобы мать не увидела кровавых пятен на рубашке. Схватив портфель, который не собирал уже пару дней, вышел из комнаты. Увидев свет на кухне, парень только выдохнул, ожидая уже чего угодно. — Доброе утро. — тихо произнес Эрен, наблюдая за матерью, которая металась у плиты. — Боже, Эрен, ты очень рано сегодня. Я почти приготовила, подожди немного. — Карла мило улыбнулась сыну. — Я же говорил вчера, что не буду завтракать. — юноша все равно сел за стол, продолжая смотреть на мать. — Кушать надо, дорогой, а то вон какой бледный. — Карла наконец поставила перед сыном тарелку с яичницой и тостами с джемом, по запаху можно было сразу сказать, что джем персиковый, любимый Эрена. — Спасибо. — парень принялся за еду, пускай и совсем не хотелось. Каждое движение приносило боль. Обе изрезанные руки ныли от заживающих ран. Но даже это было терпимо, поэтому Эрен не подал и знака о боли. Помимо рук ныли ребра и плечи, над которыми Йегер также постарался ночью. Именно боль в разных местах и разной величины приносила по-настоящему приятные ощущения, от которых дыхание учащалось, хотелось больше и больше. — Милый, — Карла присела напротив сына, наблюдая за тем, как быстро он уминает свой завтрак, — мне звонил директор вчера вечером, — после этих слов, Эрен остановился, наблюдая за реакцией матери, — у тебя все хорошо? Я не скажу отцу о том, что рассказал мне директор, но, пожалуйста, — женщина коснулась руки парня, — расскажи мне, если тебя что-то беспокоит, я обязательно помогу и не буду ругать. Эти темные каштановые глаза так трепетно смотрят, что хочется заплакать. Снова. Эрен думал, что выплакал абсолютно все в эту ночь, но что-то снова заболело в груди, смотря на то, как мать переживает за него. Нельзя ей говорить. Иначе нужно будет рассказать и о любви к учителю, а к этому Эрен пока не был готов. Да и не стоит нагружать мать своими проблемами, у нее их и так хватает. — Все нормально, просто те парни задиры и прикопались ко мне из-за того, что я новенький, ну вот я и разозлился. — Эрен продолжил доедать яичницу, как ни в чем не бывало. — Не бойся говорить мне, если тебя будет что-то беспокоить, хорошо? — теплая рука матери коснулась щеки парня, заставляя тем самым обратить его внимание на себя. — Я понял. Ну я пошел. — Йегер быстро закинул в рот последний кусок завтрака и, схватив портфель, наспех вышел из дома, громко хлопнув дверью. Дорога в школу была пустой. Никого, абсолютно, словно все вымерли и во всем мире остался только Эрен Йегер, идущий в уже ненавистное ему место. Который раз он ловит себя на мысли, что можно просто повернуть куда-нибудь и не возвращаться ни в школу, ни домой. Останавливала только мать. Не хочется лишний раз расстаривать итак уставшую женщину. Эрен всегда ходил в школу разными переулками и срезами. Поначалу была тревога за собственную жизнь. А вдруг маньяк или еще кто? Но сейчас парень заметил, что его это больше не волнует. Как забавно. Такие мелочи в жизни так сильно влияют на него? Подумаешь, безответная юношеская влюбленность в учителя, подумаешь, проблемы с успеваемостью и поведением в школе. Это ведь мелочи. Так почему от них настолько сильно больно внутри? Почему от этого хочется забиться в угол или просто исчезнуть? Признавшись тогда учителю в чувствах, Йегеру и правда стало легче, но ненадолго. Вскоре чувство вины, тревоги, обиды и ненужности росло, казалось, со скоростью света. Полностью изрезанные руки были этому доказательством. Но стоило ли оно того? Стоило ранить себя настолько сильно из-за подобных пустяков? Это ведь пустяки, да? Подумаешь, это ведь можно просто перетерпеть, а эти порезы по телу являются ничем иным, как признаком слабости. Серые тучи медленно закрывали солнце, всем своим видом словно предвещая что-то ужасное. Прохладный ветерок усиливался, пуще прежнего развивая волосы. Говорят, настроение человека часто зависит от погодных условий, окружавших его. Так и есть. Вместе с этими тучами нарастала и печаль глубоко внутри, стараясь засеть там как можно дальше, чтобы уже было невозможно достать ее оттуда, сколько ни пытайся. Сейчас казалось, что все настроено против. Каждый листочек, готовый оторваться от своей ветки в любую секунду, каждое серое здание, навевающее только безнадежность. Абсолютно все. Немного постояв перед воротами школы, Эрен еще раз обдумал идею прогула и отказался от нее, в надежде, что сегодня не будет все так плохо, как было вчера. Не стоит продолжать портить себе репутацию и быть в списке исключенных. Директор ведь позвонил матери, а значит будет следить за поведением парня, наверное. Не все ли равно этому директору на какого-то там пацана, который просто не хочет учиться? Ему то все равно, их всех тут заботит только дисциплина и оценки, которые принесут плоды самой школе, ну и директору еще. Подойдя к стенду с расписанием, Эрен замер. Расписание уроков вернулось в свое русло. Медленно доставая телефон из кармана, Йегер искал глазами этот несчастный предмет, который, к его сожалению, присутствовал у его класса аж дважды. Два урока математики подряд. Сфотографировав расписание, парень направился на первый урок, намереваясь снова просидеть всю перемену в классе, уткнувшись в телефон. Небо темное, темный коридор. За окном шел дождь, а тучи наконец покрыли собой все светлое пространство, погрузив небольшой городок во тьму. Вся атмосфера была необычайно печальной, погружала в собственные раздумья, не приносившие ничего хорошего. Вот уже закончились другие уроки, как бы оповещая о том, что последние два будут еще более невыносимыми, чем само их ожидание. Только сам путь до этого злосчастного класса приносил боль. Волнение возрастало, живот предательски крутило, а каждый порез сопровождался нудящей болью. Заживление ран не из самых приятных. Хочется прямо сейчас повернуть обратно и пойти в сторону выхода из школы, чтобы просто напросто избежать этой встречи, о которой так много было мыслей в голове. Были еще мысли о том, что директор нашел замену учителю, пока тот на «больничном». Но не для этого Смит так отчаянно звал учителя к себе в школу, чтобы ставить ему замену. Это не облегчило абсолютно ничего. Холодные кончики трясущейся руки коснулись ручки класса и повернули ее, медленно открывая дверь. Взгляд Йегера был опущен вниз, в надежде что так будет легче. Но неизвестность была еще хуже. Лучше бы он резко открыл дверь и сразу посмотрел на кафедру. Но что сделано, то сделано. Эрен так и прошел до своего места с опущенным взглядом. Хотя, какая уже разница? Правильно, никакой. Как и хотелось, стоит забыть тот случай, как страшный сон, который всегда забывается со временем. Учитель, в конце концов, первый начал избегать Эрена, а значит, чувства парня не взаимны. Хватит уже переживать и волноваться из-за этого. Именно с такими мыслями Йегер поднял глаза на доску. И ничего, точнее никого. Учителя еще не было в классе, а на доске лишь была написана сегодняшняя дата его почерком. Видимо, он вышел сразу после окончания прошлого урока. Ну что же, так только легче. Оставалось буквально пару минут до урока, а все уже сидели на своих местах и тихо общались друг с другом. Ни на каком другом уроке такой дисциплины не было. Только на математике. Внутри приятно сжалось. Это что? Гордость? Гордость за своего учителя? За то, что все так сильно уважают его и ценят? Этим и правда стоило гордиться. Сам только образ учителя внушал строгость и, в каком-то роде, страх, что не позволяло вести себя неподобающе рядом с ним. Правда? Ну, похоже и с этим Йегер не справился. Прозвенел звонок и сердце сжалось еще сильнее. Стало невыносимо холодно от волнения. Темень за окном навевала еще больший ужас этой ситуации. Открывающаяся дверь, черные мужские туфли, классические брюки, так отлично прилегающие к телу, белая рубашка, очерчивающая каждую видимую мышцу, черный пиджак, который был предательски расстегнут, мускулистая шея, подбородок, омут серых глаз, обращенный прямо на него. Эрен медленно поднимал свой взгляд, стараясь как можно сильнее оттянуть встречи взглядами. Он был действительно удивлен тому, что взгляды и правда встретились. Но почему? Почему эти глаза такие безразличные? Каждая прошлая мысль только что была подтверждена. Между этими двумя уроками не было и перерыва. Изначально учитель устроил огромную контрольную работу по всему пройденному ранее материалу, словно наказывая за бездельность в его отсутствие. А сразу после пошел новый материал, который нужно было изучить самостоятельно, чем, конечно же, никто не занимался за эти два дня, рассчитывая на то, что учителя не будет как минимум неделю и у них еще куча времени. Именно этот предмет и это безразличие выжало из парня все соки. Теперь уже чисто физически не хотелось о чем-то думать и переживать. Хотелось просто поскорее уйти домой, чтобы наконец остаться наедине с собой и уже там «отдохнуть» от всего возможного. Собирая все принадлежности в рюкзак, Эрен чувствовал на себе чужой взгляд. Из класса уже все ушли как можно быстрее, а значит только один человек остался тут помимо самого парня. Черт. Частые постукивания в окно говорили сами за себя. Как назло пошел дождь и по звуку можно понять, что не просто дождь, а самый настоящий ливень. Еще лучше. Казалось, хуже уже и быть не может. У парня не было с собой зонта, сейчас он наедине с тем, с кем не хотелось бы уже оставаться наедине ни при каких обстоятельствах. Звонок телефона прервал нависшую тишину. Учитель поднял трубку, обращая свой взгляд в окно. — Нет, еще не закончил. — молчание и довольно громкий выдох, — во-первых, ты мог бы просто зайти и спросить, во-вторых, я не нуждаюсь в твоем контроле, мне не пять лет. — снова молчание, — я сам доберусь, — взгляд все еще обращен в окно, за которым и видно то ничего уже не было, — нет, тебе и нечего было забывать, кроме той грязи в прихожей. Все, хватит. — телефонный звонок был завершен и Эрену не стоило большого труда догадаться, кто же был на той стороне. Парень уже собрался выходить из кабинета, как его окликнули. Кто бы сомневался. — Эрен. — низкий и слегка хриплый мужской голос эхом разнесся по пустому классу, перекрывая шум дождя. Юноша лишь устало выдохнул, не собираясь оборачиваться, а продолжая стоять прямо напротив двери, намереваясь открыть ее. — Что? — тихо спросил Йегер, нарушая возникшую на пару секунд тишину. — Не хочешь поговорить? — голос учителя, казалось, приближался. — Нет, мне пора домой. Всего доброго. — парень резко схватил дверную ручку, но чужая рука, схватившая запястье, оборвала любую возможность на открытие этого чертова куска дерева. — Эрен. — голос мужчины прозвучал более настойчиво и еще более хрипло, из-за чего учитель, отвернувшись, откашлялся, чуть слышно проругавшись на самого себя. Это чертово молчание выводило из себя. Аккерман развернул парня к себе лицом, захватывая запястье второй руки и прижимая обе вслед за парнем к двери, оказываясь непозволительно близко. Эрен был удивлен и ошарашен этими действиями, от которых так приятно скрутило внизу живота, на что он только повернул голову в сторону. — Тц. — учителю это явно не нравилось. Чувствуя еще сильнее нарастающий жар, Аккерман опустил голову вниз, начиная тяжело дышать. Бросало то в жар, то в холод, от чего все тело трясло на протяжении целого дня. И если поначалу это удавалось держать в себе и не показывать, то сейчас это уже стало практически невозможным. Боль в горле не давала произнести и слова. Такой беспомощности Леви давно не чувствовал. — Так и будешь молчать? — каждое слово давалось с большим трудом, но день ожидания того стоил. — А что вы хотите от меня услышать? Особенно когда держите меня так. — Эрен не желал поворачиваться. Почувствовав, что парню неприятно, Аккерман отпустил его, не нарушая расстояния между ними. — Мы не закончили тот разговор, помнишь? — голос учителя был очень тихим по сравнению с тем, каким был на уроке. — Мы закончили и мне больше нечего обсуждать с вами. — Ты думаешь, что, — учитель отошел к кафедре, опираясь на нее, — можешь говорить и делать все, что вздумаешь, а потом избегать ответственности за это? Я обещал тебе, что мы поговорим, разве сейчас не самое подходящее время? — Леви с надеждой взглянул на юношу, который так и стоял возле двери, смотря куда-то в стену, — Знаешь, — мужчина коснулся пальцами своего невыносимо горячего лба, — я ожидал такой реакции, ты правда думал, что я решил специально проигнорировать тебя? — после этих слов Йегер соизволил взглянуть на мужчину, чье лицо было довольно красным, а дыхание учащенным. — Да. Так я и думал, вы правы. — Эрен не выражал ни единой эмоции, — Не стоит вам тратить на это свое время, ладно? Я не обижаюсь, или что-то типо того. Просто… спасибо за то, что выслушали тогда. Последние слова особенно порезали слух. Для Эрена это всего лишь шутки? На лице мужчины отчетливо читалась раздраженность. — Эрен. — почему, когда этот мужчина произносит его имя, внутри так приятно сжимается? — Да? — юноша немного забеспокоился, когда учитель начал сокращать расстояние, вновь приближаясь. Перед глазами плыло, казалось, реальность ускользает куда-то очень далеко. Все тело трясло, а лицо горело, но даже сейчас это было на втором месте после Эрена. — Эрен. Не говори мне, что все сказанное тобой тогда было шуткой. — Аккерман закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, — Что бы ты там себе не напридумывал — забудь, понял? Ты думаешь, я не треснул тебе еще тогда, когда ты только начал говорить о чувствах, потому, что я решил просто выслушать тебя? Думаешь, я такой человек, который нарочно проигнорировал бы тебя и твои чувства? Такого ты обо мне мнения, да? — учитель начал повышать тон, сам того не замечая, — Думаешь, я стал бы тратить на тебя свое время, если бы сам того не хотел? На глазах Эрена начали появляться слезы. Это было точно не тем, что он ожидал услышать. Он много раз представлял, как учитель унижает его и его чувства, всем видом показывая, что парень противен ему. А сейчас этот мужчина прямо перед ним, говорит такое. Но что-то настораживало Йегера. Внешний вид учителя. Почему он так выглядит? Вроде в начале урока все было хорошо, неужели сам Эрен на него так действует? Ведь и сам юноша чувствовал жар по всему лицу. — Я… я, — Йегер чувствовал, как начал заплетаться его язык от волнения и стыда, — я не знал, что думать, вы так резко исчезли и… — парень опустил голову вниз, — простите. Я ведь и правда не понимаю, почему вы сейчас не с… — юноша запнулся, чувствуя, как щеки сгорают от стыда, — не с директором, а тратите время на меня. — Эрен поднял глаза на мужчину, на чьем лице застыло выражение удивления и недопонимая. Возникшую тишину нарушал лишь продолжающийся ливень, постукивающий в окно класса. — С директором? Это тебя волнует? — парень кивнул, не имея больше желания скрывать что-то, — Неужели ты думаешь, что мы с ним вместе? — Эрен снова опустил взгляд в пол, показывая, что именно так он и думал. Этот выдох, который издал мужчина, был целиком и полностью наполнен усталостью. Тяжелый взгляд серых глаз был обращен на юношу, который продолжал смотреть четко на свои кеды, словно прежде никогда не видел их. Мужская рука медленно коснулась подбородка парня, также медленно и нежно поднимая голову, заставляя обратить на себя внимание. Эрен вздрогнул от прикосновения ужасно холодных пальцев. — Между мной и Эрвином ничего нет. Он мой лучший друг со времен колледжа. — глаза Йегера были наполнены надеждой и слезами, которые вот-вот хлынут рекой от всего происходящего, — Не думал, что ты обратишь на это внимание, в любом случае, Эрен, — парню хотелось провалиться сквозь землю, настолько сильно этот голос, произносящий его имя, дурманил, — все это время я и сам не мало думал обо всем. Опять тяжелый выдох. Говорить и правда было очень трудно, а перед глазами продолжало все плыть, но сейчас нужно было сказать ему, сказать о том, что Леви чувствовал, о том, что не давало уснуть. Эрен лишь ожидающе молчал, подавляя внутри тревогу о странном состоянии учителя. — Из-за тебя я места себе не находил. Все это время. Знаешь, — мужчина отвел взгляд в сторону, — я никогда не думал, что кто-то будет так много значить для меня. Ты забрался в мою голову, заполнил собой каждую мысль, Эрен. Поэтому я до сих пор здесь. Черт, ты можешь не смотреть на меня так? — Аккерман немного раздраженно повернул голову обратно, смотря на эти красные от слез глаза, которые были полны чем-то вроде обожания и восхищения. Да что с ним такое? Тихо шмыгнув носом, Эрен резко схватил лицо учителя в ладошки и поцеловал, прижимаясь ближе, обвивая мужскую шею руками, соединяя пальцы в замочек. Аккерман находился в полном оцепенении от этих неожиданных действий парня, но все же ответил на столь спонтанный и неумелый поцелуй, вводя его в более уверенный и грубый, словно показывая, как нужно. Мужские руки опустились на талию парня, ответно обнимая его. До чего же приятное чувство. Разрывая поцелуй, Леви устало положил голову на плечо парню, учащенно дыша. Эрен сквозь рубашку чувствовал горячий лоб учителя. Приобняв мужчину за плечи, Йегер начал всерьез волноваться. — Все в порядке? Вы плохо выглядите. — Эрен хотел было погладить учителя по голове, но одернул руку. — Я всегда так выгляжу. Все нормально. — Аккерман болезненно поднял голову, пытаясь сфокусировать внимание на юноше, стоявшем прямо перед ним. Выходило не лучшим образом. Чтобы не вызывать у Эрена волнений, мужчина снова ввел его в поцелуй, зарываясь рукой в его волосы и чуть сжимая их на затылке. Это помогало отвлечься немного, забыть о собственной боли, но ненадолго. Разрывая поцелуй, парень начинал жадно глотать воздух, что говорило о неопытности и волнении. Эрен просто — напросто забывал дышать, пока их губы были соединены. — Я… — Йегер опустил свои руки на плечи учителя, — я люблю вас! — эту фразу он сказал со всей своей уверенностью, его брови были нахмурены, а в глазах уже не было тех слез, — И неважно, кто и что скажет, даже если вы относитесь ко мне несерьезно, я просто хочу быть рядом столько, сколько будет возможно. Я просто не могу дальше скрывать это в себе, я так устал притворяться, делать вид, что все это было ошибкой. — парень опустил голову, продолжая держать руки на плечах мужчины, словно стараясь найти в них опору, — Я люблю вас так сильно, что готов умереть от этих чувств внутри, они разрывают меня изнутри каждый день, я одержим вами, в буквальном смысле. Как бы глупо это ни звучало, но мне даже не нужны наркотики, ведь я и так достаточно под кайфом. — Эрен поднял голову и посмотрел на учителя со всей своей любовью и с самой широкой улыбкой из всех возможных. Аккерман никогда не думал, что он будет важен для кого-то так сильно. Этот парень, этот чертов парень со своей неотразимой улыбкой и добрым сердцем… он залез так глубоко в сердце, что, казалось, не выйдет оттуда никогда, да и не нужно. — Эрен, я… — Леви дотронулся своей холодной рукой до щеки парня, на что тот в ответ прильнул к ней, все также нежно смотря в глаза своего учителя. Перед глазами все также плыло, и, казалось, земля уходит из-под ног. По голове словно кто-то невыносимо сильно ударил. Аккерман хотел договорить эти слова, хотел, чтобы Эрен знал и о его чувствах тоже, но сознание начало отключаться и в доли секунды мужчина начал падать в руки парня, что сразу поймал его. От неожиданности Эрен больно приземлился на пол, держа на руках своего учителя, чье дыхание было ужасно тяжелым, а все лицо горело от жара. Юноша растерялся, не зная, что произошло и что же ему сейчас делать. — Учитель! Учитель! — Эрен отчаянно пытался привести мужчину в чувство, похлопывая его по щеке, потрясывая за плечи, но все был тщетно. Через пару секунд Йегер поднялся на ноги, поднимая заодно и учителя. Прикинув свои дальнейшие действия, парень кое-как «закинул» мужчину себе на спину, положив его руки к себе на плечи, а ноги поддерживая своими руками. — Так, вроде надежно. — пробормотал про себя юноша, выходя из класса как можно быстрее. Первой его целью стал мед. кабинет, который находился в паре метров от класса математики. Дойдя до него, Эрен в надежде дернул дверь, стараясь удерживать учителя на себе. Дверь оказалась закрытой, видимо, даже медсестра уже ушла. Спускаться по лестнице было ужасно волнительно и тяжело. Ступенька за ступенькой тянулись неимоверно долго. Тяжелое дыхание учителя обдавало шею парня, от чего было еще жарче. Наконец добравшись до второго этажа, Йегер направился к кабинету директора, в надежде на то, что хотя бы он еще тут. Вдруг послышалась отдаленная вибрация. У кого-то зазвонил телефон, но сейчас не было возможности и желания отвечать, тем более, как понял Эрен, звонил телефон учителя. Свет в кабинете горел, и сквозь окошко в двери были видно, что директор еще находился там. Парень резко открыл дверь, тем самым напугав Смита. Тот уже хотел было начать возмущаться, но увидев за спиной юноши Леви, быстро подошел к ним, помогая Эрену донести учителя до небольшого дивана. — Что случилось? — директор положил ладонь на лоб учителя, измеряя температуру. — Я… я не знаю, он просто потерял сознание. — волнение Эрена ужасно росло с каждой секундой, что-то внутри снова твердило, что это его вина. — Предлагал же ему сегодня остаться дома, но нет ведь. — проворчал Эрвин, подходя к шкафу, откуда достал небольшой плед. Парень лишь стоял и наблюдал, как Смит накрывает учителя пледом и садится рядом, осторожно убирая черные волосы со лба мужчины. Его состояние заставляло сердце болезненно сжиматься. Учителя лихорадило, и теперь это было отчетливо видно по капелькам пота, медленно стекающим по лбу и щекам, по раскрасневшемуся лицу и по хриплому учащенному дыханию. Как же Эрен сразу не заметил? — Ты можешь идти, Йегер. — директор аккуратно и с нежностью вытирал пот с лица мужчины. — Я останусь, если вы не против. — Эрен пододвинул стул от стола директора чуть ближе к дивану, сразу усаживаясь на него. — На самом деле, я против, Йегер. Нечего тебе тут делать, я сам позже отвезу его домой. — Эрвин довольно злобно посмотрел на юношу, на что тот только отвел взгляд, делая вид, что не видел этой реакции. Сильный кашель разрушил нависшее напряжение в воздухе. Казалось, этот кашель раздирает горло изнутри и с минуты на минуту он будет с кровью. Насколько же нужно было запустить себя? Устало открыв глаза, Аккерман первым делом взглянул на Эрвина, который продолжал с той же осторожностью вытирать горячее лицо мужчины. Увидев «пробуждение» друга, Смит сочувствующе улыбнулся и убрал руку от его лица. Эрен же вновь почувствовал себя ненужным, даже в тот момент, когда серые глаза встретились с его, наполненными тоской. Даже сквозь свое паршивое состояние, Аккерман начал переживать, непонимающе смотря на это печальное и отрешенное выражение лица парня. Леви начал подниматься, скидывая с себя плед, на что Смит сразу начал возмущаться, стараясь уложить друга обратно. — Леви, ты сумасшедший! — раздраженно сказал Эрвин, продолжая эту некую борьбу. — Возможно. — буркнул Аккерман, не желая уступать. — Да успокойся же ты уже и ляг обратно! — пусть Смит и выглядел больше, но в силе не особо уступал, но все же наконец устав, с тяжелым выдохом отпустил учителя. Со стороны это и правда выглядело довольно глупо, и в любой другой раз Йегер бы даже посмеялся, но не в этот. Сейчас ему было так грустно от этого, что он и сам не понимал почему же? Почему сердце наливается кровью, когда он видит их вместе? Им, очевидно, нравилось присутствие друг друга, поэтому Эрену хотелось просто исчезнуть, тихо уйти и остаться незамеченным, как и всегда. Учителю приятно быть рядом со Смитом, но он ведь сам сказал, что они просто друзья, не так ли? Но почему же от их вида так тошно? Взгляд юноши был прикован к учителю, к каждому его движению, взгляду. Он так красив, даже когда болеет. Разве Эрен достоин такого человека? Разве ему вообще суждено быть с кем-то подобным? Зачем вообще учитель дал ему надежду, если ему вон как хорошо с директором? А если бы у учителя был выбор? Кого бы он выбрал? Явно не Эрена. Но что же делать сейчас? Куда деваться? Тут ведь директор, поэтому уйти с учителем не получится, одному тоже, потому что учитель сразу заметит и будет неловкий разговор. Продолжать сидеть тут и смотреть на этих двоих? Нет желания. Первым с дивана встал директор, направляясь к своему столу. Эрен уже начал переживать, когда высокий мужчина прошел мимо. Он вернулся обратно на диван, протягивая учителю что-то в белой коробке. — Это единственное, что я оставил из той кучи себе. — Эрвин улыбался, наблюдая, как друг корчится от горечи таблетки, которую нужно было рассасывать. — Не мог что-то получше оставить? Гадость. — Аккерман дотронулся до своего лба. Состояние было все таким же паршивым, но не до обморока. Парень, сидящий в паре метров, старался не смотреть прямо в глаза своему учителю, чтобы не накручивать себя еще больше. Чтобы просто напросто не заставлять себя переживать и волноваться опять на пустом месте. Чтобы не заставлять свою голову выдумывать разное. Заметив тревожное состояние Эрена, учитель взглянул на Эрвина, и, вернув взгляд на парня, понял, с чем это может быть связано. Неужели он продолжает думать о том, что Эрвин может быть больше чем другом? Всю эту напряженную атмосферу, витающую в воздухе, подогревал дождь, который, судя по частым стукам в окно, только усилился, хотя, куда же еще. На небе не было ни одного светлого участка, от чего казалось, словно давно уже вечер или даже поздняя ночь. Ветки деревьев бешено стучали по стеклу, парочка мокрых листьев так и осталась прямо на окне, оторвавшись от остальных. — Мне уже лучше, Эрвин. — голос учителя звучал все также хрипло, отчего он откашлялся, избавляясь от этого надоедливого хрипа. — Ты утром также сказал. — Смит лишь недовольно фыркнул. — Какая разница. — Аккерман начал вставать с дивана, но друг остановил его, схватившись за рукав пиджака. — Большая, Леви. Если тебе все равно на твое здоровье, то мне нет. Так что будь любезен сесть обратно. Устав слушать эти «семейные разборки», Эрен решил наконец уходить домой. — Я пойду, меня дома ждут, до свидания! — откланявшись и поставив стул на место, юноша мигом выскочил из класса, громко хлопнув дверью напоследок, опять. — Ты специально? — раздраженно буркнул Леви, также быстро выходя из класса, оставляя Смита сидеть в недоразумении и одиночестве.