Программа Зимний солдат

1936 год.       Августовская ночь. На улице не так холодно, но и не душно, как бывает в середине лета. Всё чаще можно встретить компании подростков, провожающих последние летние дни, словно пытающихся запомнить каждое мгновение на всю жизнь перед ещё одним трудным учебным годом. Их пути освещены миллионами звёзд, светящими лишь для них в сопровождении звонкого смеха и искренних улыбок.       На заднем дворе небольшого дома ближе к окраине Бруклина трое друзей, лёжа на траве, наслаждались последними счастливыми часами вместе. Несколько раз из окон доносились возмущённые голоса соседей из-за слишком громкого смеха ребят. Друзья лишь улыбались на такие замечания, что никак не портили их настроение. — Иногда мне кажется, что ты сам находишь драки, Стив, — заметила девочка, лежащая в объятиях Джеймса. — Тебе кажется, Дженни, — с напускной уверенностью сказал Стив, невольно дотронувшись до свежей ссадины на скуле. — Извини, друг, но она права. Быть участником каждой драки района — это дар, — усмехнулся парень и придвинул девочку ближе к себе. — Скорее проклятие, — пробормотал Роджерс. — Ты вообще на чьей стороне? — Шутишь что ли? Конечно, на её, — в знак победы Дженни показала язык другу. — Да не обижайся ты так, Стиви, — подбодрила его подруга. — Просто в следующий раз, когда познакомишься с симпатичной девушкой, следи за её окружением внимательнее. — Ты так уверена, что будет следующий раз? — Стив вопросительно поднял бровь. — Конечно, уверена! — слегка возмутилась девочка. — Ты же у нас парень нарасхват! Все девчонки будут твоими, — насколько позволяло положение она толкнула парня в плечо. — Ты путаешь меня с Баки, — спокойной, словно так и было на самом деле, сказал парень. — Одна девчонка уже моя, — в подтверждение своих слов Джеймс взял Дженни за руку, — зачем мне остальные?       Стив усмехнулся, искренне радуясь, что когда-то познакомил двух друзей. После стольких попыток свести их, они, наконец, раскрыли глаза и нашли счастье друг в друге, но никогда не оставляли Роджерса одного, сохраняя их дружбу.       И они надеялись, что эта дружба выдержит все испытания, приготовленные для них Судьбой. 1944 год. Лаборатория «Гидры». — Мисс Реверсус, — строгий голос раздался в небольшом помещении, заставляя девушку вздрогнуть, отвлечься от своих мыслей, вновь вернувшись в реальность. Она убирает бумаги, успевшие скопиться на столе, и приветствует вошедшего. — Доктор Зола, — сдержанный кивок. Шатенка хотела встать, но швейцарец жестом остановил её. — Что-то произошло? — с недоумением спросила она, хмуря брови. — Неужели с проектом «Озарение» возникли сложности?       Из-за нервов длинные тонкие пальцы начали перебирать край рукава светлой формы, а пристальный взгляд не отрывался от доктора. Это движение сразу бросается в глаза. Арним знает её около семи лет и уже успел выучить каждое движение хрупкой особы, поэтому спешит успокоить её. — Успокойтесь, фройляйн, «Озарение» идёт по плану, — строго, с ярко выраженным акцентом ответил он. — Тогда что же привело вас ко мне? — опровержение подозрений позволяет немного расслабиться, но так и оставляет цель визита Арнима Зола в тайне. — Мы всё ещё хотим воссоздать сыворотку, введённую Капитану Америка. — Я думала, что прошлая попытка была успешной, — несмотря на серьезность темы, девушка старается поддерживать непринуждённость, словно речь шла о будничном, а не об очередных экспериментах над людьми. В её жизни таковых было достаточно. — Последний солдат скончался, — Арним посмотрел на наручные часы, добавив с усмешкой, — два часа четырнадцать минут назад.       Девушка знала, что это далеко не первая попытка воссоздать формулу Эрскина; за время экспериментов умер не один десяток человек, но она уже привыкла, что её окружают смерти. В начале, да, было страшно, после привыкаешь. Поэтому голос кареглазой даже не дрогнул. — Но что требуется от меня, доктор Зола? — Идеальные убийцы, — глаза швейцарца заблестели. — Только представьте: суперсолдаты под руководством Гидры, способные выполнить любое задание.       Шатенка недоуменно посмотрела на собеседника, тяжело вздохнула, пытаясь придать голосу больше уверенности. Попытка не увенчалась успехом, от чего она несмело отвечает: — Я не подведу вас, сэр. — Не сомневаюсь.       Мужчина самонадеянно улыбнулся и подошёл к двери, собираясь уйти, но остановился и произнёс: — Отрубишь одну голову — две другие займут её место. Хайль Гидра! — Хайль Гидра, — не раздумывая, отвечает девушка фразой, что запомнила на всю жизнь.       Арним Зола выходит из помещения, и шатенка облегченно выдыхает, устало откидываясь на спинку кресла. Впервые ей дали поручение такой важности. И, вроде, она должна радоваться, но только радоваться нечему. В душе затаилось ощущение чего-то ужасного, способного перевернуть уже привычный для неё мир. Это чувство затаилось где-то на задворках, холодя её душу.       О проекте «Солдат-убийца» было известно ещё очень давно. Когда немецкий учёный Авраам Эрскин попал в поле зрения Гидры, организация заставила его использовать ещё неготовый вариант сыворотки на одном из них. Та сила, которую получил Иоганн Шмидт привела в восторг всех членов организации, но только не самого Эрскина и Дженни. Благодаря этой сыворотке всё хорошее становится прекрасным, а плохое — ужасным. И Капитан Америка позже это доказал.       После того как Эрскину удалось скрыться в Штатах, всем агентам Гидры отдали приказ, сосредоточиться на поимке учёного. Шмидт чётко дал понять: если формула не достанется Гидре — она не достанется никому. Конечно, смерть Авраама Эрскина портила планы Герр Шмидта, но также она наносила серьезный удар по американской армии. Но несмотря на смерть учёного, сыворотка «суперсолдат» была необходима Гидре. За её разработку взялся выдающийся ученый, преданный Шмидту и организации, Арним Зола. Но даже у таких учёных бывают неудачи. Вот только у Арнима их было слишком много. Он не хотел вовлекать Дженни в проект, ведь это опасно; всё же швейцарец привязался к этой, казалось бы, обычной девушке, потенциал которой увидел ещё в самом начале. Но ему пришлось. Приказ есть приказ.       Теперь права на ошибку у неё нет. Если Дженни провалит это задание, то Иоганн Шмидт не оставит ни одного места в этом мире, где не достанет её. И девушка была свидетелем и участником такой расплаты неоднократно, как и многие в Гидре. Сумасшествие, но таким образом Шмидт был уверен, что никто не захочет предать или сделать что-то не так.       Да, отнюдь не о такой жизни она мечтала в свои семнадцать, когда только начинала работать на организацию. Она, впрочем-то, вообще ни о чём не мечтала тогда. В юном возрасте девушка осталась одна в совершенно другом городе, среди лжи и фальши, душившей её. Тогда предложение Арнима Зола работать на организацию, помогающую людям, защищающую их, казалось благословением, спасением.       У каждого своё мнение о том, что такое Гидра. Кто-то боится её, кто-то считает безнадежной, но абсолютно каждый, хоть раз, слышал об организации. И только состоящие в ней оценивают её в полную силу. Люди, работающие здесь, — опасны и безрассудны. Они слепо следуют идее о главенстве и выполняют любой приказ, стоит лишь прошептать два слова. Спустя семь лет работы для девушки это стало очевидным. Уже который проект она начинала, думая, что это последний раз, когда она причиняет боль людям. Но снова и снова всё повторяется. Мёртвая петля, что невозможно разорвать, как бы ты не пытался.       Шатенка прикрыла глаза, обдумывая вопрос: что дальше? Даже если Зола сможет повторить формулу Эрскина, основная работа лежит на Дженни. Сыворотка лишь наделяет людей силой, но что делать с подчинением? Пленные, на которых ставятся эксперименты, не захотят служить во благо организации потому, что ей так нужно. Все «добровольцы» уже давно мертвы, а остальные, получив огромную силу, просто взбунтуются. «Идеальные убийцы» — эхом отдаёт голос Арнима. Сразу вспоминаются статьи, которые девушка читала, чтобы подняться в глазах людей, работающих в Гидре. Постепенно начал складываться план действий, что не могло не радовать шатенку. — Что ж, должно сработать, — прошептала Дженни и принялась записывать свои наработки.       Бумаги, которые ей поручили заполнить, в миг оказались на полу. Сейчас доктору Реверсус было неважно, что происходит за пределами её небольшого кабинета; есть лишь тусклый белый свет, бутылка воды, которую выдали ещё утром, и чёртова бумага с вариантами контроля сознания. Сложившаяся ситуация ужасно давила на девушку, заставляя обдумывать каждый последующий шаг, но и работать усерднее. Лучше закончить этот проект как можно быстрее и забыть о нём, словно о ночном кошмаре.       В своих действиях она была вольна, контролю подвергался лишь результат, а не сам процесс, поэтому то, что девушка осталась работать ночью, не вызвало никаких проблем. К тому же на базе было гораздо безопаснее, нежели в её квартире.       Уже утром среди кучи бумаг можно было найти что-то стоящее. Среди этого же хлама спала Дженни, не сомкнувшая глаз ни на мгновение. Кто знает, сколько бы ещё она провела времени в кабинете, если бы не настойчивый стук в дверь. Нехотя открыв глаза, девушка осмотрелась, чтобы найти источник шума, раздражающего её. Остановив взгляд на тяжёлой двери, она лениво встала, разминая шею, и не спеша поплелась к ней. — Агент Симмонс? — стоит только двери открыться, в кабинет заходит парень чуть старше тридцати. Ещё сонная девушка осталась стоять возле дверного проёма, хмуря брови. Слишком много посетителей за два дня. — Доктор Реверсус, — агент приветственно склонил голову, — мне поручили доложить вам, что сегодня вы отбываете в другую лабораторию. — Что? Кто отдал распоряжение? — она возмущённо воскликнула, подходя ближе к мужчине. — Герр Шмидт. Простите, но больше мне ничего не известно. За вами зайдут, поэтому в ваших же интересах будет остаться здесь, — Симмонс ласково провёл по руке Дженни, вызывая отвращение у девушки.       Об их отношениях знали все, хоть и не одобряли этого. Но если у агента чувства были искренние, то у Реверсус был лишь долг. Парень любил её со времён Бруклина, и когда выпал шанс быть вместе, он не стал его упускать. Девушка любила всего раз. Эту любовь она хранила в своём сердце с шестнадцати лет и хранит до сих пор. Но нужно было двигаться дальше, а Симмонс оказался не так уж и плох. Он мог защитить её, что доказывал неоднократно, и хоть как-то скрашивал серые военные будни. Его прикосновения обжигали, доставляли дискомфорт; она не могла смириться с тем, что это не он. — Агент! — девушка испугалась от стали в своём голосе, но не подала виду, тут же смягчаясь. — Не время и не место.       Мужчина отстранился, выпрямился, что-то промолвил про предстоящую поездку и ушёл, оставляя Реверсус в одиночестве.       Программа по контролю сознания не готова, Гидра сдаёт позиции, так ещё и отправляют, чёрт знает куда. Такое положение дел отнюдь не радовало Дженни, но ещё больше разочаровывало то, что она ничего не могла сделать. Шатенка облокотилась на стену, запуская пальцы в волосы. А когда-то всё было проще…       Ей вспомнился такой родной Бруклин. Маленькие улочки, которые она так любила. Они помнят историю. Их историю… Всё было иначе. Не было ни войны, ни Гидры, ни множества смертей и бесконечной боли… Если бы девушка только знала, что ей готовит переезд в новый город, то никогда бы не позволила матери покинуть Нью-Йорк. Возможно, тогда её мама была бы жива… Но история требует смертей и жертв; без этого никак.       Сделав серию вдохов и выдохов, Дженни приняла самое сложное, но правильное решение. Это будут последние жизни, которые она сломает. Она выполнит поручение Зола и уйдёт из Гидры. Возможно, ей не позволят; возможно, убьют; возможно, будет шанс на нормальную жизнь. Но жить так девушка больше не сможет. Она быстро собрала вещи, которых было не так уж и много, переодела форму на более удрбный свитер и принялась заканчивать программу.       Программа контроля сознания не отличалась особой сложностью, если только в моральном плане. В её основу входила электросудорожная терапия и поток информации угодной Гидре, после чего вновь ЭСТ. Описывая всё это, девушка не раз ловила себя на мысли о том, что она ничего не чувствует. За этими словами стояли люди, на которых всё будут испытывать! Но ничего не менялось. Она продолжала составлять отчёт, совершенно ничего не чувствуя. Скорее всего, этих людей девушка увидит лишь раз не более, зачем же переживать? — Доктор Реверсус, вы не покидали свой кабинет очень долго, всё в порядке?       Девушка повернула голову в сторону открывающейся двери, но тут же зажмурилась от яркого света. Когда же она открыла глаза, то увидела неизвестного рядом с собой. — Работаете над программой для Зимнего солдата? — неизвестный улыбнулся уголками губ. — Да… Кто вы такой? — Дженни усмехнулась над тем, какое имя дали проекту. Не очень-то устрашающе. Быстро взяв себя в руки, она сконцентрировалась на вошедшем. — Вам должны были доложить, — мужчина презрительно посмотрел на неё, словно был готов убить девушку прямо сейчас, но тут же поменялся в лице. — Впрочем, я рад, что мне выпала честь познакомиться с вами лично. Полковник Алексей Тихонов, — военный протянул руку.       «Русский. До сих пор я была единственной русской в Гидре. Может, к лучшему» — пронеслось в мыслях Реверсус. Она ответила на рукопожатие мужчины, скрыв свою неприязнь. — Доктор Дженни Реверсус. У вас хороший английский для русского, — девушка как-то слишком фальшиво, натянуто улыбнулась, пытаясь вспомнить, где слышала такую фамилию.       Тихонов улыбнулся словам девушки также, как и она, без нотки искренности, но более умело скрывая это. У американцев слишком шаблонное представление о русских. Военный ничего не ответил на эту фразу, продолжив беседу. — Нам пора. Путь предстоит неблизкий; вам уже сообщили, что испытание будет проходить в Сибири?       Девушка отрицательно качнула головой. Полковник взял вещи Дженни, помогая той, и продолжил рассказывать о предстоящем испытании. Правда Реверсус почти не слушала его, мысленно проклиная всех, ведь в такой глуши она ещё не оказывалась.       Сказав Тихонову, чтобы он подождал её на улице, она осталась один на один со своим прошлым. Закрыв дверь в кабинет, который стал для неё домом, она закрыла дверь в своё прошлое. Решение принято; отступать поздно. Пора идти дальше к новой лучшей главе.       Вот только, как и в свои шестнадцать, она не знает, что сулит новая глава.