****
Драко был слаб, настолько, что почувствовав себя в тёплых и крепких руках, тут же уснул. Это был первый спокойный сон за эту неделю. Ему не снилось ничего. Кромешная темнота под веками, ни кошмаров тебе, ни переживаний. И в голове было тихо, непривычно, от этого собственные мысли казались оглушительно громкими. Он устал, сильно, это не утрированная усталость после которой нужно немного полежать, а та самая, что заставляет тебя думать всякие ужасные вещи. Такие как самоубийство например. И это не потому, что Драко трусливый, хотя и это имеет место быть, а потому что он просто не может выносить кого-то другого в своей голове. Этот другой шастал без разрешения по мыслям, старался сломать стены, которыми Драко упорно закрывал опасные воспоминания, и шептал. Шептал так много, словно ему вообще было нечем заняться, кроме как сводить Драко с ума. Стоит отдать должное, получалось у него отменно. Через три дня Драко перестал есть, через пять дней он перестал спать. Два дня без сна, когда в твоём желудке воронка, стоили ему дичайших усилий и силы воли. Чтобы не сломаться. Наверное Малфой сдался бы ещё в первый день, если бы не магловские книги в его комнате и яркие воспоминая о Поттере. Будь он все ещё тем Малфоем, что приехал в Хогвартс осенью, ему даже не пришлось бы бороться. «Великая честь», являлась бы ему сказкой на яву, а не кошмаром который происходил сейчас. Первое время Драко надеялся на то, что отец придёт и остановит Лорда, спасёт своего единственного любимого сына от тирана, станет героем из сказки. Но герои на то и герои, что бывают лишь в сказках. Больнее всего было наблюдать за мамой, женщина чахла на глазах и почти не смотрела на Драко, а если смотрела то с такой тоской, что у него щемило сердце. Ему казалось ещё немного и от неё совсем ничего не останется, как от завядших роз в прошлом году. Ей было тяжелее всех, потому что она не могла бороться, не могла защитить свое дитя и ей приходилось изо дня в день слышать, как её маленький Драко кричит у себя в комнате задыхаясь от собственных воплей. Она слонялась по Мэнору, наверное в надежде что это рано или поздно закончится, что чудовище отпустит её сына, но чудовище кажется решило навсегда оставить дитя себе. И Драко было больно в эти моменты, за мать, за себя, за всех кому приходилось страдать в стенах этого дома. Когда пришло время вернуться в школу, младший не знал, что именно чувствует в этот момент, облегчение принесенное свободой или страх за мать, которая останется одна в этом ужасе на долгих два месяца. А оставшись в своей комнате, сидя здесь совершенно одному в звенящей тишине, он чувствовал лишь одно — желание заставить отца поплатиться за всё. Поставить его на колени перед матерью чтобы он умолял простить его, чтобы объяснил почему их семья должна жить с этим змеиным гадом, Драко даже готов пожертвовать ради этого своими зельями, если это потребуется. Это пожирает Малфоя изнутри, кажется невыполнимым и недосягаемым, и он болезненно сжимает волосы на своей голове и думает о том, сможет ли он сделать что-то, и почему все это вообще с ним происходит. А затем, в поле его зрения поподаются коричневые ботинки, в которых он сам ходил не раз и он поднимает голову расскрывая хозяина обуви. Поттер, с диким видом, напуганный стоит рядом и говорит что-то, что очень похоже на заботу, или нет, сначала Драко не может разобрать, отстраняется, пытается выгнать, но Гарри садиться рядом. Поглаживания по руке успокаивают, напоминают о том как было тепло и защищённо рядом с Поттером и Драко, от чего-то становиться легче. Уже не так пусто внутри, не так больно, не так волнительно. Гарри обещает быть всегда рядом, Драко хочет этого, верит в каждое его слово и наконец отдаётся чудесному спокойствию.****
В то время как все вокруг были заняты подготовкой к экзаменам, Гарри был занят присмотром за Малфоем. Вернувшись из подземелья в тот день, он не мог выгнать из головы его замученный вид, а Драко упорно делал вид что все в порядке и на следующий день, и во все последующие. Он стал выглядеть лучше лишь через два дня, когда Поттер заметил на его щеках здоровый румянец, но спокойствие это в его сердце отнюдь не принесло. Он изо дня в день думал лишь о том, что же произошло и почему Драко так тщательно это скрывает, отмахиваетмя от вопросов, целует в скользь, а затем убегает отмазываясь дополнительными по ЗОТИ. Всем своим видом говорит: «Это не твоё дело, Потти». Но Гарри был бы не Гарри, если бы не таскался за ним в мантии невидимке, если бы не дырявил взглядом карту Мародеров и не выпытывал из него хоть что нибудь. От этого Драко уставал и избранный конечно это видел, но не мог себя остановить, просто позволить ему одному переживать что-то на столько ужасное. Малфой после очередного допроса предупредил о том, что иногда будет пропадать и чтобы Гарри не беспокоился, а наконец занялся уже чем-то более полезным, чем строить из себя курочку наседку. Он насмешливо предложил Гарри присоединиться к кружку подготовки к экзаменам от Гермионы, но когда избранный злобно сощурился, лишь рассмеялся и сказал, что пошутил. Гарри не горел желанием учиться, даже не смотря на висящие на носу экзамены. Просто дело было ещё и не в этом, для него предпочтительнее было всегда быть рядом с Драко, потому как он был уверен в том, что за его ненаглядным кто-то охотиться. Ведь если он не ошибся, если это не просто маниакальная идея, то он может потерять его навсегда, а этого он боялся больше всего на свете. Поэтому он в некоторой степени стал его личным маньяком, чтобы хорошенько все узнать и перестать так терзать себя. Он и правда его любил. Не зная новый это Драко или все же старый, но он был добрым и тёплым, а Гарри всегда был слаб в таких моментах. Он мог простить ему что угодно, пропускать мимо ушей любые гадости, если младший так и будет с ним ласковым и отзывчивым, а Драко был таким, абсолютно всегда. Он не смотря на всю свою внутреннюю боль, что была такой явной для Гарри, оставался рядом и жался как всегда, ни разу не отверг, не выгнал, кроме того раза, когда он был в каком-то трансе. Малфой тянулся к нему, словно он последний кислород на этой земле. Проводя столько времени вместе, уже было сложно представить, что Драко был когда-то отвратительным человеком, Гарри удивлялся тому, как их общение в миг поменялось и стало таким приятным. Может если бы он тогда пожал его руку, оно было бы таким всегда. Он лишь сейчас начал жалеть об этом, он сторонился его потому что у общества есть понятия плохой и хороший, а Драко принял правила игры и свою роль он играл на отлично. Но сейчас то он другой, сейчас он тот, кто смог поддержать Гарри и заставить его перестать сомневаться в себе, он тот кто всегда рядом. Ну как он мог не влюбиться? Поттер не мог себе позволить потерять это. Гарри сидел за столом в большом зале, пялясь на овсянную кашу и обдумывал, что же ему делать дальше. Малфой сегодня даже не появился на завтрак, хотя вчера обещал провести выходной вместе, чтож Гарри проглотит и это. Рядом кто-то раздражённо фыркнул и подвинул избранного толчком в бедро. –Вы что, поругались? — недовольно произнёс Рон и накидал себе всего побольше. — Ты выглядишь странно. Гарри удивлённо взглянул на друга, он не ожидал что кто-то заметит его новое состояние. Ведь он старался не беспокоить друзей и решить все самому. –Нет, с чего ты взял? — как можно спокойнее спросил Гарри. –Да ты молчаливый какой-то, — пожал плечами Рон. — И Малфой подавленный, отказывается играть со мной в шахматы. Я думал что твой новый лучший друг теперь всегда будет рядом. –У него просто много дел, зубрит учебники и ходит на дополнительные. –Гермиона говорит, что он умный, –нахмурился Рон. — Разве ему нужно так много учить? Вот даже Рон заметил, что Малфой ведёт себя странно. –У нас все в порядке, — уверенно заявил Гарри. Уизли пожал плечами и запихнул в рот пирог. Это было правдой, в их отношениях совершенно ничего не менялось. Гарри продолжал заботиться о том, чтобы Драко было комфортно рядом с ним, потому что ему совсем не хотелось чтобы он думал о чем-то плохом. Может ненормально так сильно беспокоиться, особенно тогда, когда Малфоя нет в поле зрения, только вот в последний раз когда его не было, что-то все-таки случилось. Наверняка младшему было страшно. Всё это указывало на то, что расслабляться было рано и нужно было многое обдумать. Гарри стоит снова включить голову и взяться за дело, которое он отложил из-за неожиданных романтических отношений. Когда Драко рядом, он совсем забывает о важных вещах. Гарри глубоко вдохнул и растягнул верхнюю пуговицу на рубашке. Он был уверен в скорой беде, а потому нужно было начать действовать. Могут погибнуть много хороших людей и Поттер чувствует ответственность за каждого из них. Наверное это чувство зародилось, когда он не смог спасти Седрика. Поттер настолько повяз в обмене телами, в своей любви, в проблемах с Амбридж, что совсем позабыл об ордене Феникса. Сириус перестал о нем говорить, видя как тяжело крестнику справляться с кучей проблем упавшей на его плечи в этом году, но ведь они не сидели на месте и уже решали проблему со своей стороны. Даже Рону его родители ничего не говорили уже очень давно. –Рон, — тихо позвал избранный. –Что? — с набитым ртом отозвался Уизли. –Тебе не кажется, что взрослые нас отгородили от дел, они уже давно ничего не сообщали. Рон проглотил пищу и нахмурился. –Ты прав давненько, в последний раз мама говорила мне, что пожирателей видели где-то неподалёку от деревни за Лондоном, — Рон потёр подбородок, сощурил глаза и видимо о чем-то задумался. Они потеряли столько времени, а теперь у них гораздо меньше шансов подготовиться к нападению основательно. Гарри уже подумал написать Сириусу письмо, чтобы он рассказал как идут дела, но голос Рона его прервал. –Может они не говорят, потому что ничего не происходит, может тот-кого-нельзя-называть притаился и они продолжают его искать? — предположил Рон. –Может быть…