Emerald forest...of mad eyes

*** 25.12.1995.—суббота.       Рождество. Ох, уж этот семейный праздник. Наверное сегодня, будет первый раз, когда я смогу заявить, что провожу его в кругу семьи. Не хватает, только Руби и Софи.       Я много раз справляла рождество с родителями. Не смотря на всю строгость мамы, у неё имеется странная особенность. Она проявляется в виде поддерживания традиций.       У нас дома всегда стоит ёлка, её конечно же украшаем не мы, мне и братьям, даже прикасаться к ней нельзя. Не то чтобы это было как-то запрещено, но однажды я коснулась ёлочного шарика, и у матери был такой взгляд, что мне показалось, будто даже отец от него содрогнулся.       Ещё мама любит свечки в торте на свой день рождения. И обязательно их количество должно ровняться её возрасту. В общем и целом, маме нравится придерживаться разных предубеждений, но боюсь, кроме ёлки в нашем доме нет ни одного признака зимнего праздника. ***       Я проснулась с чувством радости. У меня появилось это детское волнение, от скорого раскрытия подарков. Я сладко улыбнулась и прошептала: —С рождеством, девочки. — Гермиона и Джинни уже не спали, они глядели на свои подарки.       Некоторая часть презентов была отправлена с адреса дома Софи. Видимо, мистер Грейвз переправил мне их. В этом году было меньше глупых подарков от дальних родственников. Я убрала все эти сладости и одежду в сумку и перешла к более интересному.       Подарки от бабушек приятны душе, но в них нет ничего примечательного. Украшения, да и всё. А вот от дедушки две новые пластинки.       Папин подарок меня интриговал, мне казалось там должно быть что-то важное. Я не прогадала. Это был фамильный кулон. Такой красоты, что мои глаза наполнились завистью к самой себе. Большой и тяжёлый камень — алмаз чёрного цвета, блестел, казалось, даже если закрыть глаза. В центре него было выведено прописными буковками слово, наша фамилия — Майоркс. Интересно это сапфиры внутри или как?       Я больше не могла смотреть на эту драгоценность, она казалась мне слишком неприступной, слишком «не для меня», так что я сложила её обратно в коробку.       Я не смогла притронутся к презенту от мамы, пока что я не могла переуступить через себя. Это всё слишком. Максимально слишком.       Поэтому, я развернула подарок от Руби. Так мило. «Духи для принцессы», вот что было написано. Я поскорее раскрыла их. Аромат ванили, был прекрасен. Кажется, такими я пользовалась на втором курсе. Неужели она помнит этот запах? И где она вообще их нашла? Ещё в подарок входили сладости.       Подарок от Софи был маленьким. Я открыла коробочку, и моё дыхание сорвалось. Подруга всегда может меня удивить. Это был её блокнот, в котором она иногда рисовала. Я узнала его, хотя видела её с ним нечасто.       Я, дрожащими руками взяла его и медленно раскрыла. Кажется, или у меня пошли слёзы? Это не слёзы грусти или счастья. Что-то другое. Слёзы любви, вот что это.       В блокноте были мои портреты. Только мои. Вся тетрадь, а я не знаю какое количество тут листочков, состояла из меня. Я не могла остановится рыдать. Никогда и никто не делал для меня, настолько дорогой подарок. Она рисовала меня. Столько раз. Все рисунки разные. На одном я учусь, на другом читаю, летаю на метле, разговариваю с Майклом, пью кофе или нагло курю сигареты в нашей комнате.       Меня накрыло. Ужасно сильно. Конечно, Гермиона и Джинни не могли не обратить на меня внимание. Это довольно странно, когда кто-то начинает рыдать взахлёб, открывая подарок. Меня застряло. Кажется, меня прошибло холодным потом.       Грейнджер сразу захватила меня в объятья, но она была растеряна моим поведением и не могла понять, что ей надо сказать. Но Джинни собралась.       Она схватила меня за запястья. —Элизабет. Эй, спокойно. Тихо, т-ш-ш. — она погладила меня по голове, а у меня даже не было сил противиться этому. Я обмякла и еле стояла на ногах. —Нам позвать взрослых, или, может быть, Гарри? — я замотала головой. —Нет, нет, всё в порядке. Правда. — я вырвалась из крепкого круга рук Гермионы и села на кровать. —Это подарок от Софи. — я протянула им блокнот.       Кто-то может сказать, что я это сделала зря. Что это личный и интимный подарок, о котором никто не должен знать, но мне хотелось, чтобы они поняли меня. Мои чувства. И до них дошло. Я видела эти взгляды. Даже их тронуло, хотя это принадлежало не им.       Я на ватных ногах подошла к зеркалу на стене. О, какой ужас. Опухшие глаза, да и не только. —Она очень красиво и похоже рисует. — поделилась Гермиона. —Да. Софи большая молодец, она один из лучших художников, которых я встречала. И в принципе, один из лучших людей в моей жизни. — а вот это заявление показалось мне приторным. Вот об этих словах должны знать только мы с Софи. Но вот Грейвз я об этом мало говорю. Надо исправляться.       —Джинни, Гермиона, пошлите на завтрак, мне надо остыть. Потом разберусь с остальными презентами. — мои глаза явно выдавали немедленное желание сбежать. Мне хотелось выдохнуть. Я знала, что дорога Софи, мы лучшие подруги, но это было так… словно, мы родные, нет даже больше. Как одно целое. Мысли должны уложиться, так что стоит поесть.       —Конечно. — они бросили на меня сочувствующие взгляды, которые я смогла спокойно стерпеть. Я не красилась, собрала волосы в пучок заколкой. Надела на себя льняное платье, а сверху накинула всё туже вязанную кофту. ***       —С рождеством. — провозгласила я, спускаясь на первый этаж. На меня бросали короткие взгляды, а затем отвечали. Я увидела, спускающихся по другой лестнице, Гарри и Рона. Улыбку, от которой болел рот, тяжело было скрыть. Благо, что Гарри смотрел на меня с таким же обожанием. Это хоть как-то приободряло. Он чмокнул меня в лоб.       —У меня есть для тебя подарок. — шепнула ему я. —У меня для тебя тоже. — меня это слегка удивило, когда это он успел его взять? Навряд ли, проснувшись после кошмара, перед походом к Дамблдору, единственным, что он взял был подарок для меня. Это абсурдно и даже не романтично. Но я не подала виду, будто удивилась. Мало ли какие у него секреты.       —Обменяемся после завтрака. — предложила я и в ответ получила кивок. Так странно, что от вот этих коротких, мелких действий, моё сердце наполняется непостижимой радостью. Меня распирает, но я всё ещё крепко держу каждую свою часть, чтобы не разорваться. Разве что, можно бояться, что в какой-то момент случится взрыв, от которого спастись не удастся никому. Это зависимость, одержимость, но я не собираюсь с этим бороться, потому что мне это нравится.       —Спасибо за книгу, Гарри. — сказала Гермиона. —Сто лет мечтала об этой «Новой теории нумерологии»! И духи твои, Рон, необыкновенные. —Пустяки. А это для кого? — Рон кивнул на сверток у нее в руках. —Для Кикимера! —Смотри, если одежда... — предостерег он. —Сириус что сказал? «Кикимер слишком много знает, мы не можем отпустить его на свободу». —Это не одежда. — возразила она. —Хотя, будь моя воля, я дала бы ему что-нибудь вместо его грязной тряпки. Нет, это лоскутное покрывало, пусть немного оживит его спальню.       —Какую спальню? — спросил Гарри, понизив голос, потому что мы проходили мимо портрета матери Сириуса. —Ну, Сириус говорит, это не то чтобы спальня, а скорее нора. — сказала Гермиона. —Видимо, он спит под котлом, в чулане возле кухни.       Когда мы, наконец-то, спустились вниз, там не было никого, кроме миссис Уизли. Она стояла у плиты и пожелала нам веселого Рождества таким голосом, как будто у нее был насморк. Мы отвели глаза.       —Так здесь спальня Кикимера? — спросил Рон, подойдя к невзрачной двери в углу напротив кладовки. —Да, — сказала Гермиона несколько неуверенно. —Пожалуй, лучше постучать. — Рон постучался, но ответа не было. —Наверху где-нибудь шастает, — предположил Рон и без дальнейших рассуждений распахнул дверь. —Фу-у!       Мы заглянули в чулан. Большую часть его занимал старинный отопительный котел, но в невысоком пространстве под трубами Кикимер устроил себе что-то вроде гнезда. На полу были навалены разные тряпки, вонючие одеяла и небольшая ямка в них указывала, где спит по ночам, свернувшись крендельком, Кикимер. Там и сям среди тряпья валялись хлебные корки и заплесневелые кусочки сыра. В углу блестели мелкие предметы и монетки, которые он перетаскал к себе. Кроме того, здесь были семейные фотографии Блэков. Стекло на иных было разбито, что не мешало маленьким черно-белым людишкам надменно глядеть на нас.       Особенно меня заставила содрогнуться фото Беллатрисы Лестрейндж. Похоже, это была любимица Кикимера: ее фото он поставил перед остальными, неуклюже склеив стекло чудо-скотчем.       —Пожалуй, оставлю подарок здесь. — Гермиона аккуратно положила сверток в углубление постели и прикрыла дверь. —Найдет его позже, ничего страшного. —Между прочим, — сказал Сириус, выйдя в это время из кладовой с большой индейкой,— кто-нибудь видел Кикимера последнее время? —Я не видел его с тех пор, как мы сюда прибыли, — заявил Гарри. —Ты еще выгонял его из кухни. — Сириус нахмурился: — Да... Знаете, по-моему, я тоже с тех пор его не видел... Прячется где-нибудь наверху.       —А уйти он не мог? — спросил Гарри. —Когда ты сказал «вон», он мог так понять, что вон из дома. —Нет, нет, домовые эльфы не могут уйти, пока им не дали одежду. Они привязаны к семейному дому. — пояснила ему я. —Если очень захотят, то могут, — возразил Гарри. —Три года назад Добби ушел от Малфоев, чтобы меня предупредить. После он должен был наказать себя, но уйти все-таки смог. — на лице Сириуса промелькнуло озабоченное выражение, но он тут же сказал: —Ладно, потом его поищу. Где-нибудь наверху сидит, льет слезы над панталонами моей мамаши или еще чем. Конечно, мог заползти в вентиляционный шкаф и умереть... но надеяться на это не смею. — Фред, Джордж и Рон рассмеялись, Гермиона же посмотрела на него с укоризной. Я лишь задумчиво закусила губу и вновь стала крутить свой браслет на руке. ***       Мы с Гарри, часто оглядываясь, зашли в одну из комнат дома. Тут не было никого. Мы не набросились друг на друга, совсем нет. Но я обхватила ладонями его лицо, а он положил свои руки мне на спину. Мы плавили друг друга своими взглядами.       —Я люблю тебя. — услышала я его голос. —Люблю до безумия. — заявила я. Напряжение между нами росло, но мы не поддавались. —Гарри. — нежно прошептала я, запуская пальцы в его волосы. —Самый красивый, нежный, умный. Драгоценный. Любимый. Мой. — я впитывала эти слова в его кожу своими поцелуями. —Элизабет. — его голос охрип, надломился. —Ты мой подарок на рождество. Ты лучшее, что есть в моей жизни. Ты необычайно красива. Особенна, непревзойдённа. Ты гений. Мой гений.       Это было что-то вроде празднования нашей годовщины. Год, с тех пор, как мы поцеловались.       Теперь поцелуй стал жёстче, грубее. Мы вылизывали друг друга. Исследовали языками. Это была чем-то родным, знакомым, невероятно близким. Я чувствовала, как наши тела с Гарри соприкасаются во всех точках.       Мои ноги задрожали, а в животе образовался тугой узел, когда Гарри оторвался от моих губ и перешёл на шею.       Конечно, мне нравилось. Я не могла не откинуть шею и подступится под его слюнявые ласки. Кажется или даже раздался жалкий стон? Очевидно, мой жалкий стон.       —Поттер. — прохрипела я, отталкивая его от себя. Я не могла. Даже при самых страстных поцелуев я не теряю контроль. Да, мне хорошо, и я почти забываю о всём. Но готова в любой момент начать сражаться или резко оторваться от Гарри и притворится, что занимаюсь другим делом. Это черта моего характера, Гарри тут не при чём.       Но когда его губы касается моей шеи, я себя отпускаю. В голове становится настолько пусто, как не было даже, когда я была младенцем. Я доверяю ему безгранично и готова позволить многое, но не хочу становится безвольной куклой, когда я не могу за себя ручаться.       Он сразу же отстранился, а я поняла, как плох мой фетиш, когда шея без его губ показалось пустой.       —Что стряслось? — он выглядел обеспокоенным. —Тебе же вроде было приятно. — с сомнением сказал он. Его взгляд был волнующимся. —Да, просто, не знаю, как объяснить. — замямлила я. —Знаешь, это слишком приятно. Что даже выдержать невозможно. Удивляет, что может быть так хорошо.       —Ты не хочешь, чтобы я делал этого? — я задумалась над вопросом. —Нет, я не против, но либо предупреждай меня, либо после того, как я попрошу. — он кивнул мне.       Мы вновь стали целоваться, это рождество, определённо будет считаться одним из лучших в моей жизни. Только с Гарри я могу получить такие эмоции. И их поток кажется нескончаемым. Но не это главное. Самое важное то, что мы не хотим, чтобы этот поток заканчивался. Я даже и не думала, что в моей жизни, когда-то будет такое. Странно то, что у меня в принципе, может быть, такое.       —Я хотел подарить тебе подарок. — сказал он, я хихикнула. —Давай быстро за ними сходим и опять придём сюда, хорошо? У меня тоже кое-что для тебя есть. — мы разошлись, и я поднялась к себе в комнату. Подарок лежал в тумбочке. Я внимательно оглядела его.       Коробочка была привлекательна. Там было несколько отсеков в которых лежали зелья. Мною приготовленные зелья. Я готовила их уже довольно долгое время. Профессор Снейп разрешает мне пользоваться его кабинетом.       Я схватила подарок и вернулась обратно в ту комнату. ***       Мы с Гарри вели себя так неловко, словно это был наш первый день знакомства. Подарки мы дарили, но видимо эти, казались, нам обоим особенно важными.       —Ты первый. — решила я. Я уже видела эту, примерно, среднюю коробочку с бантиком в его руках. —Надеюсь, тебе понравится. — я решила успокоить его, поцеловав в лоб. —Мне понравится. — заверила я.       Он отдал подарок мне в руки, и я улыбнулась. Я слабо потрясла коробку. Тяжело. —Открывай. — и я подчинилась.       Я увидела её сразу. Это была камера. Вроде бы. Я аккуратно достала её. —Это же для фото? — уточнила я и заметила, как он напрягся. —Да. — я помедлила с ответом, но потом, почти закричала: —Я обожаю тебя, Поттер.       Я потянулась к нему за поцелуем, но быстро оторвалась, так как мне хотелось рассмотреть камеру. Я оглядела её внимательно. А потом кое-что заметила. На лице ещё сильнее растянулась улыбка. Вашу мать.       —Гарри! — воскликнула я, прыгая в его объятья. Он держал меня крепко, и я слышала, как он что-то невнятно бормочет. —Она сразу же отдаёт фотографии? — с детским энтузиазмом вопрошала я. Он кивнул.       —Но как? — поразилась я. —То есть, как она оказалась у тебя? Ты же не мог взять её с собой, ещё и в такой коробке. — на это он лишь подмигнул мне, а потом добавил: —У всех свои секреты. — тогда я призадумалась и вынесла предположение: —Гермиона, да? — он пожал плечами, но я знала, что угадала. Другого варианта не было.       —Теперь я. — я взяла подарок для него со стола, куда я временно его отложила. —Держи. — я протянула коробку ему.       Он спокойно её открыл, пока я рассматривала свою камеру. Она была идеальна.       Я видела, что глаза Гарри загорелись всеми эмоциями сразу. Но в них явно читалась любовь. Ещё не в один момент своей жизни, я не чувствовала себя настолько любимой. Дают понять о чувствах не прикосновения, поцелуи и прочее, а взгляд. Именно глаза показывают всё.       —Элизабет. — моё сердце дрогнуло в очередной раз. —Да? —Ты потрясающая. — о нет, я вновь начала плакать от счастья. Второй раз за день. Просто уму непостижимо. —Эй, эй, родная. Не плачь, всё хорошо. Лучший подарок за мою жизнь. — он покрывал поцелуями моё лицо, стирал своими губами мои слёзы. —Я не плачу, это всё из-за эмоций. — я подставляла своё лицо для ласк.       —Тебе нравится? — вопрос был лишним, но я должна была что-то спросить. —Спрашиваешь ещё? Сколько ты их делала? —Не знаю, может месяца два. — и вновь поцелуи. Наверное, я даже никогда от них не устану.       —Что именно это за зелья? — он смотрел на меня и подарок с таким интересом, что я опять умилилась. —Сейчас расскажу. Только сначала ещё кое-что. —Что? —Иди сюда. — и я притянула его за рубашку к себе.       —Поцелуев много не бывает. — рассудила я, оторвавшись. —Так что мне нужно ещё немного. —Так, что за зелья? — спросил он меня. Видимо, ему очень сильно хотелось это узнать. —Потом узнаешь, там везде есть бумажечки. Мне потом расскажешь, как впечатление. ***       У нас прошёл рождественский обед, и семейство Уизли, Гарри и Гермиона собрались навестить мистера Уизли в сопровождении Люпина и Грозного Глаза. Конечно же, я пошла с ними. К пудингу и бисквиту со сливками подоспел Наземникус с «позаимствованным» автомобилем, поскольку в Рождество метро не работало. Гарри сомневался, что машина позаимствована с согласия владельца. Я рассмеялась, но на самом деле думала так же. Заклинанием ее увеличили и, хотя снаружи она выглядела обычно, в ней удобно разместились одиннадцать человек, включая водителя Наземникуса.       Миссис Уизли долго колебалась перед тем, как залезть, — мы все понимали, что подозрения насчет Наземникуса борются в ней с нелюбовью к путешествиям без магии, но в конце концов мороз на улице и мольбы детей взяли верх, и она соизволила сесть между Фредом и Биллом. До больницы святого Мунго доехали быстро: движение на улицах было маленькое. Редкой цепочкой, крадучись, по безлюдной улице двигались к больнице волшебники и волшебницы.       Я вылезла с Гарри из машины. А Наземникус отъехал за угол, чтобы ждать нас там. На улице не было холодно, но моё пальто поддувал ветер, так что я посильнее его запахнула. Рука Гарри легла мне на талию, и я крепче прижалась к нему.       С незаинтересованным видом мы подошли к витрине, где стоял манекен в зеленом передничке, и по одному прошли сквозь стекло. Приемное отделение выглядело по-праздничному уютно: хрустальные шары, освещавшие больницу, окрасились в красный и золотой цвет и превратились в огромные сияющие рождественские игрушки; во всех углах искрились елки, усыпанные волшебным снегом, обвешанные сосульками, и каждая была увенчана золотой звездой.       Сегодня тут было не людно, я не особо часто тут была, но всё же знаю, какие тут бывают толпы, хотя на полпути к дверям Гарри оттолкнула в сторону волшебница с японской чашкой в левой ноздре. —Семейный спор, а? — усмехнулась блондинка за столом. —Сегодня вы у меня третья. «Недуги от заклятий», пятый этаж. ***       Мистер Уизли сидел в постели с подносом на коленях, только что кончив ужинать индейкой, и на лице у него было слегка виноватое выражение. —Все налаживается, Артур? — спросила миссис Уизли после того, как мы поздоровались с ним и вручили подарки. На меня он посмотрел с удивлением, которое я стала уже слишком часто замечать на лицах людей, и с доброжелательностью, которая читалась во всех его действиях.       —Все отлично, — сказал мистер Уизли как-то чересчур бодро. —Ты... э-э... не виделась с целителем Сметвиком? —Нет. А что? — насторожилась она. — Ничего, ничего, — беспечно ответил он и стал разворачивать подарки. —Хорошо провели день? А вам что подарили? Ох, Гарри, это просто чудо! — он развернул подарок. —Электрический шнур и набор отверток. — Миссис Уизли явно не вполне удовлетворил ответ мужа. Когда он наклонился, чтобы пожать Гарри руку, она взглянула на повязку под ночной рубашкой.       —Артур, — отрывисто сказала она, и её голос мне напомнил те моменты, когда моя мать ловила меня на каких-то запрещённых действиях. Его словили на лжи, я резко почувствовала смущение. Я не должна здесь присутствовать. —Тебе сменили повязку. Почему ее сменили на день раньше? Мне сказали, что до завтра это не понадобится. —Что? — сказал мистер Уизли довольно испуганно. —Да нет... это так... это просто... — он как будто даже уменьшился под пронзительным взглядом жены.       —Ну... только не расстраивайся, Молли, у Августа Сепсиса идея... он целитель-стажер, знаешь? Приятнейший парень и очень интересуется... ну... дополнительной медициной... в смысле старыми магловскими средствами... Это называется «швы», Молли, они очень хорошо заживляют раны у маглов. — Миссис Уизли издала угрожающий звук, нечто среднее между визгом и рычанием. Люпин отошел от кровати к оборотню, который тоскливо смотрел на толпу, окружавшую Уизли, — самого его никто не навещал. Билл пробормотал, что не прочь выпить чаю. Фред и Джордж вскочили, улыбаясь, и сказали, что проводят его. А я задумалась о том, насколько много я знаю про маггловскую медицину. Я припоминаю, что такое «швы».       —Не хочешь ли ты сказать — заговорила миссис Уизли, с каждым словом повышая голос и не обращая внимания на то, что ее спутники начинают разбегаться. —Что балуешься магловскими лекарствами? — мне даже захотелось защитить мистера Уизли. —Молли, дорогая, это не баловство, — умоляющим голосом произнес мистер Уизли. —Это просто... просто мы с Августом решили попробовать... но, к сожалению, при такого рода ранах... этот метод не так хорошо действует, как мы надеялись...       —То есть? — рука Гарри всё ещё покоилась на моей талии, я максимально вжалась в него, почти повиснув. Разговор не казался мне неприятным или ужасающим, просто было в этом что-то, чего раньше я не видала. Может быть забота жены по отношению мужа? —Видишь ли... не знаю, известно ли тебе, что такое... что такое швы? —Ты пробовал сшить на себе кожу. Так я поняла? — со свистящим грозным смехом сказала миссис Уизли. —Нет, даже ты, Артур, не до такой степени глуп!       —Мы бы тоже выпили чаю. — быстро проговорил Гарри и потащил меня к выходу. Гермиона, Рон и Джинни чуть ли не бегом устремились за нами к двери. Когда она захлопнулась за нами, я услышала крик миссис Уизли: «Что значит «это просто общая идея»?» —Типичный папин заскок, — качая головой, сказала Джинни. Я только слышала её голос, мой взгляд был обращён в пол. —Швы... Надо же... —Если рана не магическая, они очень помогают, — рассудительно заметила Гермиона. — Видимо, что-то в яде этой змеи растворяет их. Интересно, где тут буфет?       —На шестом, — ответил Гарри, приподнимая ладонью моё лицо. —Ли, тебе плохо? Выйдем на улицу? — я кивнула. —Подождите нас, мы сейчас вернёмся. — громко заявил он, крепко подхватывая меня, и мы пошли к выходу.       На улице я рвано закашлялась. —Воды? — он бережно погладил меня по волосам. —Нет, нет. Я нормально. — я глубоко дышала, восстанавливаясь. Тело обрело силу, поэтому я уже сама могла спокойно стоять на ногах.       —Держи. — он что-то протянул мне, я сфокусировала взгляд. —Откуда? — он давал мне сигарету, я без раздумий подожгла её и сделала первую затяжку. Стало легче. —У меня осталась одна почти целая пачка в кофте. Тебе хватит на все каникулы. Если ещё учесть твою пачку. — мои глаза расширились от удивление во второй раз.       —Поттер! А это где прознал? — я прищурилась. —Просто увидел пачку в кармане твоей чёрной кофты. —Чёрт. — выругалась я, туша бычок и выкидывая его. —Ты моё спасение, Гарри. — я поцеловала его в висок, собираюсь зайти обратно. —Не думай то, что мы не поговорим о том, что произошло сейчас, в больнице. Разве что, сделаем это позже. — мне оставалось лишь удручённо выдохнуть и согласиться. ***       Мы встретились с остальными, прошли по коридору, потом через несколько двойных дверей и очутились перед ветхой лестницей, с портретами весьма сурового вида целителей. По пути наверх целители окликали нас, ставили нам странные диагнозы и предлагали жутковатые способы лечения. Рон всерьез оскорбился, когда средневековый волшебник крикнул, что у него тяжелая форма обсыпного лишая, и проследовал за ним еще через шесть портретов, отпихивая с дороги их обитателей.       —Что еще за новость? — не выдержал наконец Рон. Я хотела сказать, что ему не стоит спрашивать, но не успела с этим. —Тяжелейшее поражение кожи, мой юный лорд, оно оставит вас рябым и еще более безобразным, нежели сейчас... —Полегче там насчет «безобразных»! — сказал Рон с побагровевшими ушами. — ...Единственное средство — взять печень жабы, туго привязать к горлу и при полной луне стать голым в бочку с глазами угрей... —Нет у меня обсыпного! —Но неприглядные пятна на вашем лице, мой юный лорд... —Это веснушки! — заорал Рон. —Возвращайся на свой портрет и оставь меня в покое! — он обернулся к нам, изо всех сил старавшимся сохранить невозмутимость.       —Это какой этаж? —Я думаю, шестой. — сказала Гермиона. —Нет, пятый, — заявила я. —Нам выше. — ступив на лестничную площадку, Гарри остановился как вкопанный, я поглядела куда он смотрел. Оказалось, что на дверь с табличкой «НЕДУГИ ОТ ЗАКЛЯТИЙ», за которой начинался коридор отделения. Через оконце в двери, прижавшись носом к стеклу, на нас смотрел светловолосый кудрявый мужчина с ярко-голубыми глазами и улыбался бессмысленной лучезарной улыбкой во весь свой белозубый рот.       —Ух ты! — сказал Рон, уставясь на это лицо. —Не может быть! — задохнулась Гермиона. —Довольно печально. — с сочувствующим выражением лица, сказала я. Профессор Локонс! Наш бывший преподаватель защиты от Темных искусств толкнул дверь и вышел на площадку в длинном сиреневом халате.       —Приветствую вас! Вы, я вижу, хотите получить мой автограф? —Не сильно изменился, — шепнул Гарри, а я, стоявшая рядом, улыбнулась. —О-о... как ваше здоровье, профессор? — слегка виноватым тоном осведомился Рон. Я попыталась вспомнить, что рассказывал Гарри о втором курсе и приключениях в тайной комнате. Ах да, это ведь повреждённая палочка Рона сработала так, что профессор угодил в больницу святого Мунго. Но поскольку произошло это в тот момент, когда он пытался полностью стереть память у Гарри и Рона, я не была преисполнена сочувствия.       —Я совершенно здоров, благодарю вас! — восторженно сообщил Локонс, доставая из кармана довольно облезлое павлинье перо. —Итак, сколько вам нужно автографов? Знаете, теперь я умею писать письменными буквами! —Спасибо, сейчас нам не нужно, — сказал Рон и обернулся к нам с Гарри, сделав большие глаза. Я лишь посмеялась, а Гарри спросил:       —Профессор, ничего, что вы ходите по коридору? Разве вам не надо лежать в палате? — улыбка Локонса увяла. Несколько мгновений он вглядывался в лицо Гарри, после чего сказал: —Мы с вами не встречались? —Да... было такое. Вы учили нас в Хогвартсе, помните? —Учил? — чуть-чуть забеспокоился Локонс. —Я? В самом деле? — а затем улыбка возникла вновь — с такой внезапностью, что стало даже жутко.       —Научил вас всему, что вы знаете, не так ли? Так что с автографами? Дать вам ровно дюжину, чтобы вы могли подарить вашим маленьким друзьям и никто не остался в накладе? — но в это время из двери в дальнем конце коридора высунулась голова, и голос, полный материнской заботливости, сказал: —Златопустик, шалунишка, куда это ты убежал? — добродушного вида целительница с мишурным веночком в волосах торопливо шла к нам по коридору и приветливо улыбалась. —Ах, Златопустик, у тебя гости! Как мило — да еще в Рождество. Бедный ягненочек, вы знаете, его никто не навещает, не понимаю почему, ведь он такая душка!       —Мы раздаем автографы, — сообщил ей Локонс с ослепительной улыбкой. —Они потребовали много, могу ли я отказать? Надеюсь, у нас хватит фотографий? —Только послушайте его, — сказала целительница, взяв Златопуста под руку и растроганно улыбаясь ему, словно двухлетнему малышу. —Несколько лет назад он был известным человеком, и вот опять полюбил давать автографы — мы очень надеемся, что это признак выздоровления, что к нему возвращается память. Пожалуйста, пройдите сюда. — мы подошли ближе.       —Понимаете, он содержится в изоляторе, видимо, выскользнул, пока я разносила рождественские подарки. Обычно дверь на запоре... Не потому, что он опасен! Но... — она понизила голос до шепота. —Он немножко опасен для самого себя, бедненький... не помнит, кто он, уходит и не знает, как вернуться... Как мило, что вы пришли его навестить. —Да мы... — Рон беспомощно показал на потолок. —Вообще-то мы... — но целительница выжидательно улыбалась им, и растерянное бормотание Рона «хотели выпить чаю» повисло в пустоте. Я посмотрела на Гарри. Вариантов не оставалось, пришлось идти за Локонсом и целительницей по коридору.       —Только недолго, — шепнул Рон. Целительница направила волшебную палочку на дверь палаты Януса Тики и произнесла: —Алохомора. — дверь распахнулась, и, крепко держа Златопуста под руку она ввела его в палату и усадила в кресло возле кровати. Я чувствовала, как мурашки появляются на моей коже от этого места.       —Здесь пациенты на длительном лечении, — тихо объяснила нам целительница. —Непоправимые повреждения от заклятий. Конечно, с помощью сильных лекарственных зелий и чар в удачных случаях мы добиваемся некоторого улучшения. Златопуст, кажется, понемногу приходит в себя, а у мистера Боуда налицо значительное улучшение: к нему возвращается дар речи, хотя пока что он разговаривает на языке, который нам не известен. Хорошо, мне надо еще раздать рождественские подарки, а вы пока поболтайте.       Я опять ближе подошла к Поттеру, мы вместе стали рассматривать помещение. По всем признакам палата была постоянным обиталищем ее пациентов. Здесь около кроватей скопилось гораздо больше их личных вещей, чем в палате мистера Уизли; стена над изголовьем у Локонса была сплошь обклеена его фотографиями. Он ослепительно улыбался с каждой и приветственно махал посетителям. Многие из них он подписал самому себе, детскими печатными буквами. Как только целительница поместила его в кресло, Златопуст подтянул к себе новую пачку фотографий, схватил перо и стал лихорадочно их подписывать.       —Можете положить их в конверты, — посоветовал он Джинни, бросая ей на колени одну за другой по мере подписания. —Знаете, меня не забыли, нет, я получаю кучу писем от поклонников... Глэдис Гаджен пишет каждую неделю... Хотел бы знать почему... — он замолк в легком недоумении, потом опять расцвел улыбкой и с новой энергией принялся за автографы. —Видимо, причиной моя прекрасная внешность...       Напротив лежал траурного вида, с землистым лицом волшебник и смотрел в потолок; он что-то бормотал себе под нос и как будто не замечал окружающего. Через одну кровать от него располагалась женщина; вся голова у нее обросла шерстью. О многих подобных явлениях я уже как-то читала.       В дальнем конце палаты две кровати были отгорожены цветастыми занавесками, чтобы больные и их посетители могли отдохнуть от посторонних глаз. —А это тебе, Агнес, — весело сказала целительница, вручая шерстистой женщине маленькую стопку рождественских подарков. —Видишь, тебя не забывают. И сын прислал сову — пишет, что навестит тебя вечером. Как приятно! — Агнес несколько раз гавкнула. —А тебе, Бродерик, смотри, прислали цветок в горшке и красивый календарь с разными забавными гиппогрифами на каждый месяц. С ними будет веселее, правда?       Целительница подошла к бормотуну, поставила на тумбочку довольно уродливое растение с длинными качающимися щупальцами и волшебной палочкой прикрепила к стене календарь. —О, миссис Долгопупс, вы уже уходите? — Гарри крутанул головой, так что это заставило меня сделать так же. Занавески в дальнем конце были раздвинуты и по проходу между кроватями шли двое посетителей: могучего вида старуха в длинном зеленом платье с изъеденной молью лисой и в остроконечной шляпе, украшенной не чем иным, как чучелом стервятника, и позади нее, нога за ногу, удрученный Невилл.       В этот момент я поняла, кто эти двое в дальнем конце палаты. Я пересеклась глазами с Гарри, мы знали, что остальных стоит отвлечь, чтобы Невилл вышел незамеченным, чтобы к нему не пристали с расспросами, но Рон тоже оглянулся, услышав фамилию Долгопупс, и, прежде чем мы успели остановить его, крикнул: «Невилл!»       Невилл вздрогнул и съежился, словно мимо просвистела пуля. —Невилл, это мы! — Рон вскочил. —Ты видел? Локонс здесь! Ты к кому приходил? —Твои друзья, Невилл, дорогой? — любезно спросила его бабушка, направляясь прямо к нам. У Невилла был такой вид, будто он предпочел бы провалиться сквозь землю. Пухлое лицо его налилось багровой краской, и он старался ни на кого не смотреть. —Ах, да, — сказала бабушка, приглядевшись к Гарри, на меня она не обратила особого внимания, и честно это было даже хорошо. Она подала Гарри морщинистую и как бы когтистую руку.       —Да, да, конечно. Я знаю, кто ты, Невилл очень тебя ценит. —Спасибо, — ответил Гарри и пожал ей руку. Невилл не смотрел на нас, он потупился и еще больше потемнел лицом. —А вы, несомненно, Уизли, —продолжала старуха, царственно подавая руку сначала Рону, а потом Джинни. —Да, я знаю ваших родителей — не близко, конечно, — достойнейшие, достойнейшие люди. — я выжидала, когда она заинтересуется моей персоной.       —Мисс Майоркс? — я задохнулась от удивления. Интересно, она просто знает меня или ей рассказал Невилл? —Элизабет. Лучше просто Элизабет. — я пожала ей руку. —Знакома и с твоими родителями. Твой отец добродушный и уважаемый человек. — я кивнула. —Вот только не мать. — на моё заявление она отреагировала прищуром и лёгким кашлем.       —А ты, должно быть, Гермиона Грейнджер? — Гермиона руку исправно подала, хотя тоже заметно удивилась тем, что её имя известно. —Да, Невилл про тебя рассказывал. Выручала его не раз, правда? Он хороший мальчик, — старуха кинула на внука сурово-оценивающий взгляд. —Но, боюсь, не унаследовал отцовского таланта. — она кивнула в сторону дальних кроватей; при этом чучело стервятника у нее на голове угрожающе заколыхалось.       —Что? — изумился Рон. —Это твой папа там? —Что я слышу, Невилл? — строго сказала старая дама. —Ты не рассказал друзьям о родителях? — Невилл глубоко вздохнул, посмотрел на потолок и помотал головой. Мне было невероятно жалко его, но помочь сейчас Невиллу мы ничем не могли. —Тут нечего стыдиться, — сердито сказала миссис Долгопупс. —Ты должен гордиться ими, Невилл, гордиться! Не для того они пожертвовали душевным и физическим здоровьем, чтобы их стыдился единственный сын!       —Я не стыжусь, — пролепетал Невилл, по-прежнему не глядя ни на кого из нас. Рон привстал на цыпочки, чтобы увидеть больных в том конце. —Интересно же ты это демонстрируешь, — сказала старая дама. —Моего сына и его жену, — продолжала она, величественно повернувшись к нам. —Пытками довели до безумия сторонники Вы-Знаете-Кого.       Джинни и Гермиона прижали ладони ко рту, Рон перестал тянуть шею в направлении родителей Невилла и мгновенно скис. Я лишь стойко смотрела в глаза миссис Долгопупс, спокойно выдерживая её взгляд, давая понять, что эта информация мне известна, и я уважаю их подвиг. —Они были мракоборцами и очень уважаемыми людьми в волшебном сообществе, — продолжала та. —Чрезвычайно одаренные, оба. Я... Да, Алиса? Что такое, дорогая?       К нам незаметно подошла мать Невилла в ночной рубашке. Я видела её фотографию в газете, но выглядела она сейчас совсем по-другому. Лицо у нее исхудало и состарилось, глаза на нем казались огромными, а волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она как будто не хотела заговорить, а может, вообще не могла и только делала какие-то робкие движения, протягивая что-то Невиллу.       —Опять? — с легкой усталостью в голосе сказала ее свекровь. —Очень хорошо, дорогая, очень хорошо... Невилл, возьми, все равно, что это. — но Невилл уже протянул руку, и мать уронила в нее пустую обертку от «Лучшей взрывающейся жевательной резинки Друбблс». —Это прелесть, дорогая, — сказала бабушка Невилла наигранно веселым голосом и погладила невестку по плечу. А Невилл тихо сказал: —Спасибо, мама. — Алиса засеменила к своей кровати, напевая без слов.       Невилл с вызовом посмотрел на нас: давайте, мол, смейтесь, а я ощутило неопределимое желание его утешить. Я сдерживала себя, как могла, но больше не могла терпеть. Я бросилась к нему и захватила в плен своих объятий.       Он напрягся как струна и явно был в полном шоке. Я была чуть выше него, поэтому я чуть опустила голову. Слёзы не полились, но я была готова заплакать. Одно слово и всё станет мокро. —Ну-ну, Элизабет. — обратилась ко мне его бабушка. —Спокойнее, деточка. — я оторвалась от Невилла, его лицо покрылось обильным румянцем. —Я знаю их историю с восьми лет, и в основном только со слов газеты. Но это так… я не представляю, что вы чувствуете. —Выражаем признательность твоему сочувствию. — ответ был довольно сдержанным, но он был наполнен теплом.       Она отлично скрывала своё удивление, но вот некоторые нет. Например все остальные: Рон, Гарри, Джинни, Гермиона. Они смотрели так, будто я , по меньшей мере воскресила человека.       —Ну что ж, пора нам и восвояси, — вздохнула миссис Долгопупс, натягивая длинные зеленые перчатки. —Рада была познакомиться с вами, молодые люди. Невилл, брось обертку в урну, она тебе их столько надавала, что впору уже комнату обклеивать. — однако я заметила, как перед выходом Невилл незаметно сунул обертку в карман. Дверь за ними закрылась.       —Я не знала, — сказала Гермиона, чуть не плача. —И я, — хрипло отозвался Рон. Оба смотрели на нас с Гарри. —Как вы могли понять, я знала. — сказала я. —Ты правда узнала об этом из газеты? — удивился Гарри. —Да. У моих родителей есть странная причуда, любят сохранять газеты. Я нашла их в библиотеке, и всё прочитала.       —Я тоже знал, — сказал Гарри угрюмо. —Дамблдор мне рассказал, но я пообещал, что буду молчать... За это Беллатрису Лестрейндж отправили в Азкабан — она пытала их заклятием Круциатус, пока они не сошли с ума. —Беллатриса Лестрейндж? — с ужасом прошептала Гермиона. —Та, чья фотография у Кикимера в берлоге? — наступило долгое молчание. Нарушил его сердитый голос Локонса: —Слушайте, я зря, что ли, учился писать письменными буквами?! ***       Каникулы проходили хорошо, даже слишком. Иногда мне казалось, что я сплю, или что у меня невероятно сильные галлюцинации. Мы могли часами сидеть с Гарри в одной комнате и целоваться. Наверное это глупо, но я не могла перестать хотеть быть с ним.       Меня прошибало миллионами разрядов при наших касаниях. —Можешь себе представить, моя мать считает, что я у Софи. Интересно, насколько ей наплевать на меня? — мы лежали на кровати, с переплетными ладонями. —Ей далеко не плевать. — я лишь цыкнула. —Глупо в это верить. Я давно перестала. —Иди ко мне. — он раскрыл свои руки, и я легла на него сверху, свернувшись клубочком.       —Ужасная мать. — проворчала я. —Тихо-тихо. — он гладил меня по голове, пока я злобно проговаривала проклятья. Я положила голову на его плечо и мой нос упёрся в его шею. —Ты такой хороший, Гарри. — я стала целовать его шею. Не знаю, насколько именно ему было приятно. Я бы от таких поцелуев, уже давно перестала бы существовать. —Ли… — он поперхнулся воздухом. —Люблю. —Люблю. ***       Но было и много разговоров. Один из них был связан с больницей. —Что тогда стряслось? Почему ты так отреагировала? Мне показалось ты могла упасть в обморок. — мы сидели за столом в гостиной. Все остальные разошлись, а я любила поздним утром выпить кружку чёрного кофе с какой-либо сладкой булочкой.       Я потянулась к Поттеру, мы самозабвенно поцеловались, но после этого он сразу же сказал: —Только не думай, что ты этим сможешь отвлечь меня. Мы в любом случае поговорим. И в твоих приоритетах, обсудить это быстрее. —Мда уж. — я нахмурилась и показательно откусила кусок булки. —Так и? Расскажешь? — признаюсь, долго над ответом я не думала. —Расскажу.       —Это всё странно, даже глупо. Я немного своеобразно смотрю на вещи связанные с семейными отношениями. Я мягко говоря, очень восприимчивая к этому всему. И тогда, в Мунго, меня накрыло от слов и действий миссис Уизли. Знаешь, в них чувствовалась любовь, забота. Самым интересным было то, что всё взаимно. Давно такого не видела. Вот и растрогалась до такой крайней степени.       Я нервно теребила украшение на шее, в последнее время часто так делаю с браслетами, подвесками и кольцами. Я доела пирожок и сделала последние глотки кофе. —Люблю. — сказал Гарри. Мне понравилось это. Он не стал успокаивать, рассуждать длинные монологи и посвещать мне огромные речи. Он просто сказал одно слово, которое заставляет меня дрожать. —Люблю. — в последнее время мы часто стали говорить это. Сократили привычную фразу до одного слова. В этом есть что-то особенное, что есть только у нас. ***       Дом был необычен. Жуткий, огромный, страшный. Мало чем отличающемуся от моего. Но кое-что всё-таки было. Одно весомое отличие. Это люди, находящиеся здесь. Мне ужасно не хватало Руби и Софи, никто не сможет заменить их. Но времяпровождение с другими тоже прекрасно. Например с Гермионой.       Мы вместе читали книжку в нашей комнате, на её кровати. Мы наложили подушек и внимательно вчитывались в текст. Скорость чтения у нас была примерно одинакова, так что это было удобно.       —Во сколько лет ты научилась читать? — спросила она как-то. —Ох, даже не помню. Рановато. Может лет в пять или вроде того. Со мной занимались каждодневно, а я была способным ребёнком. —Что больше всего тебе нравится читать? — она отложила книгу и повернулась ко мне. На её лице я прочитала интерес. —Почти всё, что угодно. В возрасте десяти лет была зависима от любовных романов. — я засмеялась. —Сейчас читаю много книг связанных с магией, изучаю разные заклинания и подобное. Или что-то на французском, начинала с лёгких сказок и рассказов, сейчас перешла на более сложные. Многое из Шарля Перро прочитано в оригинале.       Глаза Гермионы горели огнём, она была вовлечена в мои слова. —Ты многое можешь перевести? —Думаю да, всегда получалось. В любом случае общий смысл я тебе перескажу. А что? — она подорвалась со своего места и стала рыскать в своей сумке, при этом говоря мне: —У меня есть одна книжка. В ней много фраз на французском, письма и прочее. Она очень старая, так что перевода и других сносок нет. Я всё хотела найти какую-либо книгу для перевода, но не успевала это сделать. Поможешь? —Конечно, давай.       Она протянула мне книгу. В твёрдой, потёртой обложке, название, которое скорее всего было написано чернилами — стёрто. Я пролистала её, запахло старыми страницами, они все были желтоватого цвета. Я мельком прошлась по тексту, пытаясь понять, что за произведение.       —Что за книга? —На самом деле, простой роман, но мне интересны некоторые моменты. Фразы, стихи и много другого здесь не переведено. —Хорошо. Я думаю, у меня легко получится всё сделать. — я просила её показывать места, она их до этого помечала, которые нужны были для перевода.       В основном, мне не было трудно, разве что при некоторых словах надо было напрячь мозг и вспомнить. Иногда приходилось передавать общий смысл и рассказывать, изменяя фразу, чтобы Гермиона поняла о чём речь. Так как часто была задействована игра слов, понятная только на французском.       К концу мы уже забыли про книгу, и я развлекала Грейнджер всякими словечками на французском. Просто они дико смешно звучали. К нам даже постучался Гарри в комнату, с вопросом, что у нас тут происходит.       —Всё в порядке, Поттер. Мы просто веселимся. — он сразу же вышел, но я успела заметить лёгкую улыбку на его губах. —Спасибо тебе. — она посмотрела и я сразу же почувствовала, как смущаюсь. —Да брось, мне было несложно. — я беззаботно махнула рукой. —Я не только об этом. — я выгнула бровь, так как не поняла, о чём она. —Тогда о чём? —Обо всём, ты хорошая. — она раскрыла руки в приглашение. И я с желанием кинулась в это кольцо. —Вы все говорите мне много приятных вещей, которые я не заслуживаю. — промурлыкала я ей на ухо. —Неправда. — я не возражала, хотя в душе всё прекрасно понимала. ***       Наши отношения с Джинни стали более дружескими. Мы болтали без умолку перед сном. Делились всем, чем только можно. Днём мы были не так сговорчивы, интересно что именно на это влияет? Не то чтобы мы избегали друг друга, просто не находилось темы, а перед сном у нас появился целый ритуал.       Как-то мы встретились на кухне, я, наверное, уже раз в десятый готовила себе кофе, кажется, весь дом им пропах. Все жители знали, кто именно его пьёт и когда.       —Со скольки лет ты пьёшь кофе? — со смешком спросила она. —Первый раз попробовала, когда мне было семь. Мама оставила на столе напиток, и я выпила целую кружку. Тогда мне конечно не поздоровилось от матери, но примерно с того времени, я пью его каждый день. — она уже собиралась что-то сказать, как я резко прервала её: —Знаю, знаю, это очень вредно для здоровья, особенно для ребёнка. Мучительна смерть и всё прочее. Лекции читать не надо.       Она никак не отреагировала на мои слова. Тогда я повернулась и уставилась на неё. —Чего молчишь? — её лицо приняло задумчивое выражение. —Тот факт, что ты знаешь, не отменяет того, что ты не делаешь. Это пятая кружка, а обед ещё не настал. Попробуй повременить. — я раздражено выдохнула и вылила напиток из стакана. Бесит.       Я решила, что загублю своё здоровье, более жёсткой вещью. Я пошла покурить. Гарри перехватил меня на лестнице, я пока что пользовалась своей пачкой, но он всё равно каждый раз угадывал, куда я иду. Это поражало.       Курила я всегда в одной из пустых комнат, там вечно был холод, запах быстрее выветривался, ну и главное — тут никого не было. Гарри пошёл со мной тогда, хотя я возражала. Мне не хотелось быть одной, но всё же надо было в тишине обдумать, почему я отказалась от любимого кофе из-за слов какой-то очередной Уизли? Её слова разве повод для этого? Но присутствие Гарри спутывало всё в моей голове, я уже не могла нормально разобраться в ситуации.       —Вы с Джинни подружились? — напряжение сразу же растворилось, оказывается для этого достаточно звука его голоса. —Ага. — лишь это ответила я. —Ты вылила кофе, я видел. —Твоя правда. —Почему? —Не знаю, расхотелось. — он мягко прищурился, а после рассмеялся. —Я скорее поверю в то, что это был твой двойник, чем то, что ты расхотела кофе. Это прямо-таки невозможно.       —Перестань, Гарри. — я показала ему язык. —Что в этом такого? —Хорошо, но не думай, что я не понимаю, что толкнули тебя на это действия слова Джинни. — я проигнорировала его, но ответ тут и не нужен был. Это правда. —Дай сигарету. — попросила я и выкурила её. ***       Софи и Руби я отсылала письма ежедневно, я не пересказывала события дня, просто рассказывала вкратце, больше реагировала на их истории, произошедшие на каникулах. По девочкам я скучала и это чувствовалось. Это понимал и Гарри и остальные. Меня даже смутило то, что я так к ним привязана. Смогу ли я без них после школы? На самом деле у меня не будет выбора, но если я вдруг буду жалко выть, Софи будет у меня. Это уже понятно.       Руби немного по-другому относится к нашей дружбе, она считает её более свободной и лояльной. Мы невероятно близки, но она не настолько привязана к нам. Когда мы были маленькими, она вечно таскалась с Софи, я не была в стороне, но с ней ей просто было проще, в то время, как ко мне она испытывала симпатию. Позже они стали отдалятся, Софи тянулась ко мне, а Руби ко всем другим людям в Хогвартсе.       Янг всегда любила шумные компании, много народу, всегда ей хотелось иметь сотню друзей. Видеть на празднике в честь своего дня рождения толпы людей. Это было её маленькой мечтой, и отчасти она исполнилась.       А мы с Софи не сказать, что не хотели этого, просто мы были маленькими и не понимали ценность людей. Хотя мать мне всегда говорила, что связи будут полезны, я не слушала её и сдружилась с тройкой людей, пока не стала старше. Сейчас у меня друзей больше, но боюсь они бы не устроили маму. Не таких связей она хотела.       Софи более покорна, и она чувствует на себе ответственность за меня. Не знаю с чего она взяла, что чем-то мне обязана. Бывают ощущения, что она моя мама, так глупо.       Я на все сто уверенна, что моих слов хватит убедить Софи, жить со мной в одной комнате до конца жизни, при этом она умудрится придумать, как поместить в неё ещё Майкла, Гарри, гору моих книг и вещей. За это я её и люблю. Софи для меня, как огромное солнышко, и если оно не взойдёт в какой-то день, мне не выжить. ***       Сириус всё-таки поговорил со мной. Он позвал меня поговорить в свою комнату, и я собрав всё самообладание, отправилась туда.       Он встретил меня радушной улыбкой, и мне полегчало. —Здравствуй. — поздоровалась я. —Здравствуй, Элизабет. — он подозвал меня ближе, движением руки. Я почувствовала себя глупой, почему до этого я стояла у двери? Идиотка. Вдох, выдох. И я подошла к нему, там стоял стол, и он сидел за одним из стульев, я присела на второй.       —Я думаю, ты догадываешься, о чём я хочу с тобой поговорить. — я стала максимально серьёзной и приготовилась к трудному разговору. —Есть несколько вариантов. — расплывчато ответила я. —Это на счёт твоей семьи. — в этот момент я окончательно расслабилась. Можно выдохнуть, он не собирается отговаривать меня от отношений с Поттером, под предлогом, что для Гарри сейчас не время. Но всё же полностью выдыхать не следовало, мало ли что.       —Хорошо. Спрашивай, что угодно. — позволила я, мне было несложно раскрыть все тайны, разве что, мне совсем не хотелось посвещать его в своё детство, но если вдруг ему ужасно понадобится это знать, я расскажу. —Как твои родители относятся к происходящему в мире? — вопрос не удивил, наоборот, я ждала его. —Молча? Идеальнее слова не придумаешь. Летом они выставляли всё так, будто ничего не происходит, на этом всё. В письмах они уж точно не станут мне ничего такого писать. Правда, хочу чтобы ты знал, когда я в последний раз их видела, метки у них не было. — он глубокомысленно кивнул. Он верил моим словам, это добавило мне храбрости. Теперь кажется я могла рассказать всё, что угодно.       —Твоё родство с Лестрейнджами. — провозгласил он, как новую тему для разговора. Вопросы были не нужны, я просто заговорила. —Из всех обладателей этой фамилии я общаюсь только с бабушкой. Да, смело могу заявить, раньше я довольно часто проводила у неё время. Этим летом мы не виделись, но активно обмениваемся письмами. Я её люблю, и она кажется мне хорошим человеком. Ах да, метки у неё нет. С дядюшками я не общаюсь, виделась как-то давно, но не сейчас. Дедушка мёртв. И вот он был пожирателем смерти. Что же, на счёт Беллатрисы, её не разу в живую не видела, она в тюрьме. — я прервалась, Сириус ничего не говорил, хотя явно хотел ещё что-то услышать, а я ясно давала понять, что продолжу.       —Моя семье не связана с этой фамилией, моя мать даже с бабушкой не общается, у них давно произошёл разлад и с тех пор, они не могут наладить контакт. Глупые. Мы придерживаемся чистокровных предубеждений, но семья Майоркс немного другая. Моя мама держит нас в строгости и порядке, это верно, но всё же… мне кажется ты понимаешь о чём я. Мы, как бы мягче, чем вы — Блэки и подобные. —Я понимаю тебя. — он замолчал и сомкнул руки в замок, я тщательно следила за каждым движением, не пропускала даже вздоха.       —Мы с тобой родственники, получается. — заключил он. И меня, как ошпарило. Новость не свалилась на меня из неизвестности, но сама фраза не разу ещё не была произнесена вслух, и она потрясла. Родственники? Пусть и дальние, но в этом что-то есть. —Ох, да, получается так. — я нервно потрогала свои волосы. Молчание затягивалось, но меня не отпускали, значит стоит ждать ещё чего-то.       —Ребекка много рассказывала тебе про свою юность? — вдруг спросил он. —Нет, как раз наоборот, утаивает. Я спрашивала раньше, но сейчас меня это и не волнует. Это было давно. — Сириус явно знал мою мать в школе, она на год младше его, они могли даже как-то вести диалог, хотя я очень сомневаюсь, что такое и правда было.       —Она училась на одном курсе и факультете с моим братом. — я ждала продолжения, пока что история казалось скучной. —Они были в довольно тесных отношениях. Что-то вроде друзей, но ближе. — это объяснение как-то странно отозвалось в голове. Ближе, чем друзья, получается? Мыслительный процесс ускорился, я всё никак не хотела принимать правду. Я рыскала глазами по комнате, в надежде найти то, что поможет отвлечься от странных мыслей.       —Они… встречались или как? — вопрос был логичным, но от него мне стало как-то неприятно. Мама с Блэком — серьёзно? —Не уверен, но что-то вроде этого. — я резко упала головой в ладони. —Нет, нет, боже, Сириус! — он явно удивился моей реакции, я не хотела делать ему больно, но других вариантов не было. Я должна была это сказать, чтобы он понял. —Твой брат погиб. — я высказала это не из-за желания обидеть или причинить боль, просто по-другому было нельзя.       Он сразу сник, а я почувствовала себя отвратительно. Чёрт, вот сглупила. —Прости, зря я это сказала. — я даже не знала, что могу сделать. Как извиниться? Я спец в этом, если просить прощение надо у Софи, у Гарри или у других друзей. Но что делать с ним? —Я не хотела этого говорить. Точнее, хотела, но я уважаю твои чувства. — я запуталась. В голову, чтобы сгладить ситуацию, ничего не приходило.       Я занервничала, что я должна делать в этой ситуации? —Да. — услышала я его холодный голос. Кажется, он может кидаться ледышками. —Скорее всего, погиб. Откуда тебе известно? —Несложно узнать, если хоть немного интересоваться событиями того времени. —Понятно. —Бабушка всегда говорила, что у мамы была какая-то трагедия. Вот, что это. Если они встречались, а потом он пропал, это сильно ударило по ней. О, ужас. — моя догадка была верной, я чувствовала это, но мне не хотелось принимать. Я не собиралась в это верить. —Может быть вполне. Так получается, ты не была в курсе о тогдашних событиях? —Нет, знаю, что мама в школе училась на отлично и презирала квидичч. На этом все познания.       Разговор был завершён, он хотел что-то спросить, но у меня не было возможности ему ответить. Я ничего не знала. Я понимала, что надо уходить, но не могла решится. Надо что-то сказать. —Так вот про кого ты. — сказала я, слегка воскликнув. —О чём ты? —Ты сказал, что моё произношение на французском, очень похоже на чьё-то. Ты имел ввиду своего брата, я же права? — он просмотрел на меня не верящим взглядом, я сразу же почувствовала себя неправильно, словно я опять что-то не так делаю.       —Верно. Вы по одинаковому пытаетесь картавить, даже смешно немного. Этим ты сильно напомнила мне его. Но как ты догадалась? — я нахмурилась в незнание ответа. —Просто мне так показалось. Не знаю, почему так решила, но ведь я права, так что ничего плохого в этом нет? —Конечно нет. — он улыбнулся мне, и я попрощавшись, ушла.       Я боялась, что будет хуже, но прошло всё относительно неплохо. Можно расслабится. ***       Конечно, у нас с Поттером не обошлось без ссоры. Опять всякие мои зависимости и всё такое. Дело не в этом, мы быстро помирились, но пока мы обсуждали наши проблемы, я вся была напряжена. В один момент я гневно посмотрела ему в глаза, и он слегка отшатнулся. Почему-то я почувствовала тревогу, потому что, это получается я напугала его?       —Гарри. — позвала я. —Что стряслось? — я подошла к нему и положила руку на плечо. —Ничего особенного. Просто ты так посмотрела, что аж мурашки пошли. — я хотела уже спросить, но он прервал меня: —Нет, не от страха. Просто взгляд такой, что аж до дрожи. Напомнил мне что-то. — я, вроде как проигнорировала его слова, но из головы они у меня не ушли.       Мелкая ссора тогда быстро закончилась, но всё же, что он увидел во взгляде? Я знаю, как может смотреть мать, сразу начнёшь чувствовать себя самым ничтожным человеком на земле. Поэтому я очень надеялась, что у меня не так. ***       На самом деле мои отношения улучшились со всеми жителями дома. Близнецы Уизли пытались шутить надо мной, один раз хотели кинуть мне в лицо какую-то штуку, подозреваю, что после этого я бы окрасилась в красный цвет.       Мне хватило одного взгляда на них, чтобы они успокоились и даже не пытались меня напугать. Конечно, иногда я замечала, как они что-то замышляют, но быстро это прерывала. ***       Я иногда играла в шахматы с Роном. Бывает выигрывала я, бывает он. Я набралась опыта в этой игре, благодаря Руби. Она любила в детстве играть, так что сейчас у меня выходило неплохо. Я всему быстро учусь. Уверенна, если захочу, я могу стать лучшей в этом, просто надо постараться, а мне слишком лень это делать.       Не скажу, что мы можем стать отличными друзьями с Роном, но у нас всё же есть парочка общих тем. Мы оба были чистокровными, но при этом жили в совершенно разных условиях, с разным менталитетом, и разными принципами. Мы непохожи, но всё же это не должно помешать нам стать друзьями.       —Ты, правда, превосходный шахматист! — объявила я радостно, когда он третий раз подряд обыграл меня. —А я, если честно, удивлён. Думал, что ты играешь, чуть ли не лучше всех людей на планете. — я мягко рассмеялась. —Ох, не оправдала твои ожидания. На самом деле, не могу сказать, что моей маме это нужно, а без неё я не училась этому с детства. Мне подружка показала, как играть, так что всё что умею, это парочка уроков от неё. — его лицо приобрела удивлённый вид. Я не поняла, что странного, поэтому он поспешил объяснить.       —Как так? Этим признанием ты растоптала меня. Два урока? В маленьком возрасте? И тебе легко удаётся выигрывать? Невозможно. — я скромно пожала плечами, но сама старалась сохранить самообладание. —В очередной раз говорю это, я способный ребёнок своих родителей. — когда я говорила эта фразу, на моём лице появилась ужасно широкая улыбка от гордости, даже щёки заболели. В этот момент мне стало неприятно. Улыбаюсь, как в благодарность матери и отцу, получается? Да не за что. И моё лицо померкло. ***       Было так же много разговоров с Гарри. Мы могли просто лежать и разговаривать. В одну ночь я пробралась к нему в комнату, мне совершенно не спалось, и я решила пойти к нему. Магией сейчас пользоваться нельзя, так что нам надо было либо шептаться, либо выйти из этой комнаты. Там ведь был ещё Рон.       На самом деле, Гарри встретил меня не очень удивлённым взглядом, будто знал, что я приду. —Привет. — не знала, что ещё сказать, надеюсь выражение моего лица выдавало всё за меня. —Иди сюда. — позвал он, слегка откинув край своего одеяла. Я нервно оглянулась, посмотрев на Уизли. —Он точно спит? — спросила я, хотя мне было это совершенно неинтересно. Я уже ждала, когда окажусь в объятьях Поттера. —Да. — Рон легко мог проснутся, а у меня совсем не было идей, что делать.       Я, крадучись, на носочках легла к Гарри в кровать. Я легла на его руку, носом уткнувшись в плечо. —Это ужас Гарри, миссис Уизли вылила остатки моего кофе, а мне хотелось их выпить. —Элизабет. — шикнул он на меня, когда я хмыкнула. —Сколько ты вообще выпила сегодня? —Эм… не знаю, в районе трёх-четырёх. — я пожала плечами, но под его строгим взглядом созналась: —Ладно. Ещё столько же вечером.       Не скажу, что Гарри разозлился, но кажется, если бы не Рон, меня бы ждал разговор чуть громче. А он лишь гневно шептал, и от этого мне становилось смешно. —Да, знаю, я всё знаю, Поттер. Хватит. Я что виновата, что хочу выпить любимый напиток? — я тыкнула его в бок, за то, что он стал ругать меня. —Не восемь же чашек? Даже без молока и сахара. Не понятно, чем ты загубишь себя быстрее — сигаретами или кофе. — от его слов я нахмурилась. —Уж точно не этим. Я живее, всех живых. —Смешно. Именно это сказал человек, у которого бывают мигрени, головные боли, плохой сон. Мне стоит перечислять дальше? —Отстань.       Я обхватила его рукой поперёк груди и закинула ногу на него. Я утыкалась лицом ему в шею и стала покрывать её поцелуями. —Эй, потише. Мы здесь не одни. — в этот момент ко мне в голову пришла идея. —Сейчас вернусь. — я чмокнула его в лоб и вышла из комнаты. Сходила в свою, взяла важную вещь и вернулась обратно.       Я подняла руку и показала ему предмет в руке. —Что это? — я хищно улыбнулась. —Один из моих рождественских подарков. — я положила этот шарик размером с ладонь на пол и проговорила слова. —Сохрани тишину и покой, пока творится мордобой. — ничего не изменилось, но я почувствовала запах магии. Приглядевшись лучше, я увидела тонкую плёнку, сквозь неё можно было легко пройти, она бы не разорвалась и сохраняла плотный круг.       Большая часть комнаты была под ней, кроме места, где спал Рон. —Это вроде заглушающих чар, только такой штукой нам пользоваться можно, даже не дождавшись совершеннолетия. Теперь главное, чтобы он просто так не проснулся, а то не очень мило получится. — я засмеялась.       Я опять легла к нему, в ту же позу. —Гарри. — позвала я игриво, уже прибавив громкость. —М? — он явно получал удовольствие от моих поцелуев. Я не особо хотела останавливаться, но видимо Гарри хотел поговорить, так что мне пришлось отстранится от него, когда он спросил:       —С тобой сегодня Сириус разговаривал? — я кивнула. —Да. —И как? — мне не особо и хотелось это обсуждать, нет смысла, ничего особенно интересного не произошло. —Нормально. Серьёзно хочешь об этом поговорить? — я готова была обсуждать с ним что угодно, но неужели он правда считает, что сейчас самое лучшее время для этого. Нашли подходящую тему, прямо-таки.       —На самом деле — не особо. —Ну вот, закрыли тему. — я чмокнула его в лоб. —Вы даже чём-то похожи. — ох, боже мой. Гарри решил, что если поставлены заглушающий чары, то значит время болтать. Однако вместе того, чтобы продолжить целоваться с ним, я заинтересовалась вопросом. —С кем? — вопрос прозвучал немного грубо и оборвано, Гарри даже сощурился. Я попыталась расслабить мышцы лица, чтобы выглядеть непринуждённо.       —С Сириусом. — пояснил он, а я стала проводить мысленный анализ нашей внешности. Что может быть похожим? Точно ни волосы, ни глаза. Может быть некоторые черты лица и бледность кожи. Это аристократические черты, присутствуют почти у всех чистокровок, так что ничего необычного в этом нет.       —В чём именно похожи? — решила уточнить я, всерьёз заинтересовавшись. —Не знаю. Но чем-то определённо, скорее своей манерой, взглядами и всем таким. — это было странно, но я легко смогла разгадать, что Гарри имеет ввиду. —Я поняла тебя. Дело в одинаковом воспитании, мы, можно сказать, воспитывались по одинаковым правилам, принципам, запретам. Так что всё этому поспособствовало. Вот в чём мы одинаковы. В родителях. —Может быть. — лишь ответил он.       —Расскажи мне что-нибудь. — попросил он. —Ты так красиво говоришь. —Один из лучших комплиментов, что мне говорили. — хихикнула я. —Хорошо, будет история. О том, какая я умная и превосходная. — он посмотрел на меня слегка осуждающим взглядом, но я прочитала смешинку в его глазах. —Даааа? — протянул он. —Такое мне послушать интересно. — он поцеловал меня в нос.       —Когда мне было где-то восемь лет, не очень хорошо это помню, дело не в этом. Так вот, было лето, август, к нам приехали гости, в те времена нас вообще часто посещали другие чистокровные семья. Мама устраивала званые вечера, балы. Для меня маленькой, это казалось чём-то непередаваемым. Я чувствовала себя принцессой. Знал бы ты, сколько внимания мне тогда уделяли. Все считали меня невероятно красивым ребёнком, мне самой даже в это не верилось. Некоторые не особо умные и интеллигентные мужчины, уже предлагали сосватать меня со своим сыночком. Это было отвратительно, особенно при том раскладе, что мне нравился Драко.       Я немного остановилась, прервав рассказ. Мне надо было погрузится в воспоминания. —Как можно легко по мне заметить, я ребёнок покорный, чистый, услужливый. Но при этом мать учила меня, что такой я должна быть только с ней. С остальными я обязана иметь собственную чёткую позицию, своё мнение. Поэтому все считали меня ребятёнком характерном. Но никто никогда не считал меня злой и коварной. Просто принципиальной.       Так вот, приехали к нам тогда в гости кто-то. Я смирно сидела, попивая сок за несколько сотен галлеонов, кушаю курицу с использованием вилки и ножа. Всё, как обычно. Взрослые болтают. Но своего дитя они, конечно, тоже привезли. Хорошенькая девочка, за моим старшим братом всё бегала, уж больно он ей понравился тогда. Со мной общалась спокойно, без особых привилегий. Так, немного поболтали и нам хватило.       Интересным было не это. Сидим, ужинаем, все дела. И тут зашла тема о домовых эльфах. Они должны быть рабами, бла бла бла, обязаны прислуживать, бла бла бла. Всё в таком духе. Не скажу, что я была особой защитницей эльфов, но очень любила нашего. Тогда это был мальчик — Вонки. Готовил нам покушать, пробирался, я прямо-таки любила его. Конечно, никто об этом не знал, родственникам я не показывала свои тёплые чувства к этому существу.       Но всё же, тогда я не смогла молчать. Мне не понравилось, что они говорили. Они ударили Вонки, а родители на это даже ничего не сказали, притворялись, будто это абсолютно нормально. Возможно, они так и считали, но мы никогда не причиняла ему физического вреда. Кричали — да, но не били. Мне показался тот поступок ужасным. Я не молчала.       —Ты накричала на них? — поинтересовался Гарри. Его черты лица приобрели удивлённый, восторженный вид, я улыбнулась. —Я дала той миссис пощёчину. — я сказала это с ухмылкой, сейчас я даже гордилась своим поступком. —Серьёзно? — вскрикнул он, резко поднявшись.       —Более чем. Я сидела напротив неё. Она ударила Вонки, когда он подошёл к ней, и отчитала, хотя всё было идеально. Но потом она стала обвинять всех эльфов, жаловаться матери на этих рабов. Говорила о том, какие они глупые. Я резко поднялась тогда и сказала: «Извините миссис, но не могли бы вы заткнуться?» Я смотрела только ей в глаза, но всё равно почувствовала какое изумление охватило мою мать. Почти все за столом раскрыли рты.       А эта женщина с таким же холодом поднялась, окатила меня своим ледяным взглядом. И сказала: «Юная леди, может быть я не правильно вас поняла? Или вам, кажется, что я сказала что-то не то?» «Перестаньте оскорблять этого эльфа — Вонки». Отвечала ей я.       —Ты правда всё это говорила? Ты просто бесстрашная. — я усмехнулась. —Говорила. В тот момент она взорвалась: «Ты что — защищаешь это безмозглое создание? Этих мелких, жалких тварей? Ребекка неужели ты не рассказала Элизабет про иерархию? Они должны прислуживать нам, потому что созданы для этого.» От неё прозвучало ещё парочку оскорблений, и я просто ударила её.       Гарри громко захохотал. —Я этого не видела, но по-моему у мамы вывалились глаза, мой отец принялся судорожно извинятся, муж той женщины, был тихим и поражено молчал. Блейз, Оди и их дочка лишь с интересом наблюдали за перепалкой. Девочка наверное не очень любила свою мать, потому что не проявила никого особого интереса и не встала на её защиту. Ей просто понравилась вся ситуация.       Та женщина ошеломлённо хлопала глазами и нервно тёрла щёку. Вероятно, она хотела мне что-то ответить, но я её опередила: «Ужин был прекрасным, Вонки. А вы можете навсегда попрощаться с этим домом».       —Что твоя мать заявила на это? — Гарри всё ещё был в шоке, но я лишь продолжала. —Не знаю, я тогда ушла в комнату. Не думаю, что она перед ними оправдалась, скорее всего выпроводила. Со мной никто не обсуждал тот вечер. Разве что, через несколько дней мне провели лекцию на тему «Порабощение домашних эльфов». Как ты можешь понять она была в негативном ключе. Однако меня не за что не ругали, даже за удар. Больше я тех людей не видела.       —Вау. — единственное, что он мог вымолвить. Следом пошли слова восхваления меня. Мои щёки зарделись. —Перестань, Гарри. Я должна сохранять самообладание, иначе могу растаять от твоих слов. —Это мило. —Совсем нет. — возразила я с улыбкой. —Я не могу быть милой. —Брось, на самом деле ты самый настоящий романтик. —Я? Нисколечко. —Охотно верю. — пробурчала он и стал покрывать поцелуями моё лицо.       —Что ты делаешь? —Доказываю, что ты без ума от всех этих слащавых действий. —Доказывай, я не против. — и я подставила ему свою шею для поцелуев. Сейчас мне было плевать на то, что я потеряю контроль, такого умиротворения я давно не испытывала.       Он продолжал самозабвенно меня целовать, а я не могла думать ни о чём другом. Казалось, будто имя «Гарри» врезалась в мой мозг, его ни чем не стереть, теперь я всегда буду думать только о нём.       —Прости. — услышала я его голос. Даже он не вырвал меня из нирваны, наоборот слово прозвучало, как мелодия. Его голос был чувственным, низким, слегка хриплым. —Элизабет. — позвал он и мне пришлось ответить —Да? — я воспроизвела в голове его слова. —За что ты извинился? —Я оставил тут след. — он тукнул куда-то мне в шею, и я поморщилась.       —Чёрт, сильно заметный? — я не паниковала, сейчас у меня же был опыт в отношении меток. —Не знаю. Боюсь, что да. — я потрогала это место и всё-таки решилась: —Плевать. Завтра уже возвращаемся в Хогвартс, похожу несколько дней с шарфом. — и расслабление с поцелуями настигло вновь. ***       Именно так проходили мои лучшие рождественские каникулы. Никогда в моей жизни такого не было. И может быть это наивно, но я понадеялась, что теперь каждые праздники будут проходить так. Это стало моим тайным желанием.