Emerald forest...of mad eyes

***       В этот день мы уезжали обратно в Хогвартс, я как всегда пила кофе, которое приготовил Кикимер, мне он прислуживал, так как я создала вокруг себя нужную ауру.       Кикимер, как выяснилось, до этого прятался на чердаке. Нашел его Сириус; домовик весь был в пыли и, несомненно, искал там семейные реликвии Блэков, чтобы перетащить к себе в чулан. Сириус удовлетворился этим объяснением, но вот Гарри сказал, что ощущает беспокойство. Настроение у Кикимера как будто улучшилось, ворчать он стал реже и не так злобно, приказы остальных выполнял послушнее, чем обычно, но Поттер всё равно чувствовал беспокойство, я пыталась понять его, но не могла сделать таких же выводов.       Гарри не делился своими смутными подозрениями ни с кем, кроме меня, тем более с Сириусом, потому что после Рождества веселость Блэка быстро испарялась. По мере того как приближался день нашего отъезда в Хогвартс, на него все чаще нападали «приступы мрачности», как называла их миссис Уизли, он становился молчалив и раздражителен, часами сидел один в комнате гиппогрифа. Его уныние расползалось по дому, просачивалось под двери, как ядовитый газ, заражало остальных.       Я, наконец, позавтракала и поднялась наверх, к Гарри. Мы сидели в тишине, вещи уже были собраны, мы оба не хотели уезжать.       —Гарри, дорогой, — позвала через какое-то время миссис Уизли, когда Гарри с Роном играли в волшебные шахматы, а за игрой наблюдали я, Джинни, Гермиона и Живоглот. —Можешь спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снейп. — кажется, Поттер не сразу понял её слова, ведь его ладья вступила в бурную схватку с пешкой Рона, и Гарри ее усердно науськивал: —Дави ее, дави, идиотка, это же только пешка. Извините, миссис Уизли, что вы сказали? —Профессор Снейп, милый. На кухне. Хочет поговорить. — Гарри даже рот разинул. Он оглянулся на нас, я лишь хлопала глазками, не зная, что и думать.       Живоглот, последние четверть часа удерживаемый Гермионой, радостно вспрыгнул на доску, и фигуры с громкими воплями бросились врассыпную. —Снейп? — тупо повторил Гарри. —Профессор Снейп, — поправила его миссис Уизли. —Иди скорее, он говорит, у него мало времени.       —Чего ему надо от тебя? — обескураженно спросил Рон, когда его мама вышла из комнаты. —Ты вроде ничего не сделал. —Нет! — с возмущением сказал Гарри. —Думаю, он будет не против, если я схожу с тобой, в любом случае сможет выгнать меня. — предложила я, по Гарри было заметно, насколько легче ему стало.       Минутой позже Гарри толкнул дверь кухни и мы увидели Сириуса и Снейпа за длинным столом, напряженно глядящих в разные стороны. Молчание их было наэлектризовано взаимной неприязнью. Перед Сириусом на столе лежало раскрытое письмо. Гарри кашлянул, чтобы объявить о нашем присутствии. Снейп обернулся к нам: лицо в рамке сальных чер­ных волос. Кажется, гриффиндорцы плохо на меня влияют, мне всё меньше нравится Северус.       —Сядьте, Поттер. А вас, мисс Майоркс, не звали, можете идти. —Знаешь, Снейп, — громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок. —Я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли. — бледное лицо Снейпа некрасиво потемнело. Гарри сел рядом с Сириусом, глядя на Снейпа через стол. Я нервно преступала с ноги на ногу, но Сириус сделал приглашающий жест, и я села рядом с Гарри.       —Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, — сказал Снейп со знакомой кривой усмешкой. —Но Блэк... —Я его крестный, — громче прежнего сказал Сириус. —Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Снейп же, наоборот, говорил все тише и ядовитее. —…Но ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя... причастным. —Это как прикажешь понимать? — с громким стуком Сириус опустил свой стул на все четыре ноги. —Да, я понимаю, ты должен быть... ах... расстроен тем, что не делаешь ничего полезного, — с легким нажимом на последнее слово. —Для Ордена. — теперь побагровел Сириус.       —Но мне не понятно, что делает здесь мисс Майоркс? — обратился тот ко мне, внимательно оглядела мою персону. —Я его девушка. — голос прозвучал так же громко и порывисто, как у Сириуса. —Она может остаться, он всё равно ей всё расскажет. — уже более спокойно сказал ему Сириус, я благодарно кивнула.       Снейп тоже кивнул и обратился к Гарри: —Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию. —Что изучать? — не понял Гарри. Снейп еще больше скривил рот. Мне захотелось пояснить ему, но я понимала, что не время для показывания своих знаний. —Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный.       Мне показалось, я слышу, как стучит сердце Поттера, я незаметно обхватила его руку под столом. —Почему я должен изучать окклю... как ее? — выпалил он. —Потому что так считает нужным директор, — хладнокровно ответил Снейп. —Вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно? —Да. Кто будет меня учить? —Я. — мои пальцы стали ещё белее от того, как крепко Поттер в меня вцепился, я сверлила взглядом Северуса. Я бы хотела эти уроки, почему они достались Поттеру? Хотя, я прекрасно понимаю, почему.       —Почему Дамблдор не может его учить? — воинственно спросил Сириус. —Почему ты? —Потому, видимо, что привилегия директора — поручать наименее приятные дела другим, — вкрадчивым голосом ответил Снейп. —Уверяю тебя, я не напрашивался. — он встал. —Жду вас в понедельник, в шесть вечера, Поттер. В моем кабинете. Если спросят — вы изучаете лекарственные зелья. Всякий, кто видел вас на моих занятиях, не усомнится, что вам это необходимо. — он двинулся к двери, черный дорожный плащ вздулся за его спиной.       —Постой, — сказал Сириус и выпрямился на стуле. —Я спешу, Блэк, В отличие от тебя, у меня нет бездны свободного времени. —Тогда к делу, — сказал, поднимаясь, Сириус. Он был значительно выше Снейп, который сжал в кармане кулак, — думаю, никто не сомневался, что в кулаке у него волшебная палочка. —Если услышу, что эти свои уроки окклюменции ты используешь для того, чтобы притеснять Гарри, будешь иметь дело со мной. —Как трогательно, — осклабился Снейп.       —Но ты, полагаю, заметил, что Гарри пошел в отца? —Заметил, — с гордостью сказал Сириус. —Тогда ты догадываешься, насколько он высокомерен. Критика отскакивает от него, как от стенки горох. — Сириус оттолкнул стул в сторону и двинулся вокруг стола к Снейпу, на ходу вытащив волшебную палочку. Снейп выхватил свою. Оба изготовились: Сириус, пышущий яростью, Снейп, расчетливый и хладнокровный; глаза перебегают с палочки Сириуса на лицо и обратно.       Я не могла не достать свою. Знаю, что это глупо, и вообще меня могут исключить из Хогвартса за колдовство, но я её достала и направила на обоих одновременно. —Сириус! — громко крикнул Гарри, но тот будто не слышал. —Я тебя предупредил, Нюниус! — сказал он, сунувшись к самому лицу Снейпа. —Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. Я тебя лучше знаю! —Так почему ты ему не скажешь? — прошептал Северус. —Или боишься, что он не воспримет всерьез совет человека, который полгода прячется в материнском доме?       —Скажи мне, как поживает нынче Люциус Малфой? Поди, доволен, что его верный песик работает в Хогвартсе? —Кстати, о песиках, — нежно сказал Снейп. —Ты знаешь, что Люциус Малфой узнал тебя, когда ты в последний раз рискнул прошвырнуться? Ловко придумано, Блэк, — показаться на закрытой платформе. Железное оправдание, чтобы больше не высовывать нос из норы. — Блэк поднял волшебную палочку.       —НЕТ! — закричал Гарри и я, даже не думаю, ринулась к Снейпу с Сириусом, чтобы встать между ними и погрезить палочкой. Я и не заметила, но Гарри уже стоял рядом со мной. —Не надо, Сириус! — сказала я. —Ты назвал меня трусом! — взревел Блэк и свободной рукой попытался оттолкнуть меня, но Гарри поддерживал меня, так что я устояла. —О, кажется, так, — сказал Северус.       —Дети... не лезьте... под ноги! — рычал Сириус, отталкивая нас в сторону. Дверь кухни открылась, и вошла вся семья Уизли вместе с Гермионой, совершенно счастливые. Посреди группы гордо шагал сам мистер Уизли в макинтоше, надетом поверх полосатой пижамы. —Исцелен! — объявил он, адресуясь ко всей кухне в целом. —Абсолютно здоров! — он и остальные Уизли замерли у двери, глядя на разыгравшуюся сцену, которая тоже прервалась в самом разгаре: Сириус и Снейп смотрели на вошедших, направив волшебные палочки друг другу в лицо, я рядом, тоже с палочкой, а Гарри, пытавшийся всех развести, так и застыл с раскинутыми руками.       —Разорви меня горгулья, — сказал мистер Уизли, перестав улыбаться. —Что здесь происходит? Сириус и Северус опустили волшебные палочки; я повторила за ними. Я гневно осматривала их. Лица обоих выражали крайнее презрение, но неожиданный приход многочисленных свидетелей, как будто привел их в чувство. Снейп убрал волшебную палочку в карман и, ни слова не сказав семейству, направился к выходу. В дверях он оглянулся: —Понедельник, шесть вечера, Поттер. — он ушел. Сириус смотрел ему вслед, опустив палочку.       —Что тут происходит? — снова спросил мистер Уизли. —Ничего, Артур. — Блэк тяжело дышал, словно после долгого бега. —Просто дружеская беседа двух старых однокашников. — с заметным усилием он улыбнулся. —Значит, ты вылечился? Это прекрасная новость. Прекрасная новость. —Правда же? — сказала миссис Уизли, подводя мужа к стулу. —Целитель Сметвик все-таки совершил чудо — нашел противоядие, а Артур получил урок — будет знать, как баловаться с магловской медициной. Правда, Артур? — спросила она с некоторой угрозой. —Да, дорогая, — покорно сказал мистер Уизли. ***       Ужину полагалось быть веселым в этот вечер — мистер Уизли снова в кругу семьи. Но Сириусу явно не было весело, он сидел угрюмый, всё его лицо выдавали мрачность. И ни я, ни Гарри не могли ему ничего сказать, слишком далеко сидели. Да и сложно было подобрать слова, он так грустно сидел, что я даже боялась его трогать.       Гарри рассказал Рону и Гермионе о уроках, и Гермиона высказала мысль, которую я уже давно обдумывала: —Дамблдор хочет, чтобы ты перестал видеть сны о Волан-де-Морте, — сразу догадалась она. —Ты же не будешь по ним скучать? —Дополнительные уроки у Снейпа, — ужаснулся Рон. —Мне, пожалуйста, кошмары! —Я была бы не прочь позаниматься, это я ещё не изучала, если бы только было возможность, ходила бы вместо тебя. — говорила им я, Гарри и Рон смотрели на меня, как на ненормальную, я лишь посмеялась.       Завтра нам предстояло вернуться в Хогвартс на автобусе «Ночной рыцарь» в сопровождении Тонкс и Люпина. Остаться бы здесь ещё на немного. ***       Утром, когда я, Гарри, Рон и Гермиона спустились на кухню, эти двое уже завтракали. У взрослых шел какой-то разговор вполголоса, и, увидев нас в дверях, они сразу замолчали. Наскоро поев, надели куртки и шарфы — январское утро, на дворе мороз.       Мне не хотелось уезжать из этого дома, я почти всхлипывала, оглядывая комнату в которой провела эти дни. Остаться бы тут навсегда, с Поттером в объятьях. Мы с Гарри в этом сходились, оба не хотели покидать это место. Оно стало таким по-странному родным. Хотя вроде бы здесь нет ничего особенного. Просто сама аура заставляла сердце трепетать, а меня саму улыбаться. Это было сильно связано ещё с тем, что Гарри был рядом. Уровень гормонов сразу подскакивал.       Перед тем, как уехать отсюда, мы долго стояли. Надо бы что-то сказать, но не успела я сформулировать мысль, как Сириус позвал Гарри. Я прислушалась к разговору. —Я хочу, чтобы ты это взял, — сказал Блэк и сунул Гарри в руку неаккуратный сверток размером с небольшую книжку. —Что это? —Это для того, чтобы ты дал мне знать, если Снегг начнет тебя тиранить. — Сириус настороженно оглянулся на миссис Уизли, которая уговаривала близнецов надеть вязаные варежки. —Сомневаюсь, что Молли меня одобрит, но обязательно воспользуйся, если я понадоблюсь. Договорились? —Ага, — согласился Гарри, засовывая сверток во внутренний карман куртки.       Но почему-то я подумала о том, что Гарри ни за что не воспользуется этой вещью. Чтобы не происходило, он не будет провоцировать крёстного на побег отсюда.       —Элизабет. — позвал Сириус меня, я не ожидала этого и слегка нахмурившись, подошла к нему. —Держи. — он протянул мне какую-то цепочку, я не успела рассмотреть, что на ней подвешено. Медальон, кулон или что-то другое? Он вложил это в ладонь. —Я доверяю тебе. — слова, которые разломали меня. Это были похоже на брошенный в ноги камень, когда от удара они не могут удержать тело и ты падаешь. Это было так значимо, но при этом глупо. Вроде бы, такие обыкновенне слова, но кажется, это первый раз в жизни, когда я их услышала. —Спасибо. — вымолвила я, быстро убирая слезинки из уголков глаз.       —Идёмте. — и вот мы уже стояли перед парадной дверью, запертой на тяжелую цепь и засов. —До свидания, Гарри. Береги себя, — обняв Поттера, сказала миссис Уизли. —И ты, Элизабет. — она тоже сгребла меня в свою хватку. —Приглядывай за ним. — попросила она, и в этом чувствовалась такая материнская забота, что я не могла не погладить её по спине и волосам. —Конечно. — даже не думая, согласилась я.       —Будь здоров и приглядывай там за змеями, — добродушно сказал мистер Уизли и пожал Поттеру руку. —Ладно, — рассеянно отозвался Гарри. Потом мистер Уизли попрощался со мной. Гарри мешкал, он хотел что-то ещё сказать, но видимо так и не сделал этого. Сначала Сириус быстро обхватил его одной рукой за плечи и что-то прошептал ему на ухо.       Поттер только раскрыл рот, но вот Сириус уже обнял меня и я услышала его хриплый голос: —Будь всегда готовой, Элизабет. Ты храбрая девочка. — я не успела ответить, так как в следующее мгновение нас вытолкнули на морозный воздух, и Тонкс (сегодня принявшая вид высокой седой дамы в твиде) поторапливала нас с крыльца.       Я покинула это место. В голове так и застрял вопрос. Когда я окажусь здесь снова? И окажусь ли вообще? Я заметила, что Гарри повернул голову назад и сделал также. Дом двенадцать быстро сжимался, теснимый с обеих сторон соседями. Миг, и он исчез. —Пошли, чем скорее сядем в автобус, тем лучше, — заявила Тонкс, и во взгляде, которым она окинула площадь, явно читалась нервозность.       —Иди сюда, Гарри. — я позвала его ближе к себе, и мы переплели пальцы. Мои ладони были ледяными, руки Гарри приятно согревали меня.       Люпин выбросил правую руку. БАХ! Ярко-фиолетовый трехэтажный автобус возник перед нами из воздуха, чуть не сбив фонарный столб, который вовремя успел отскочить. Худой, прыщавый, лопоухий малый в фиолетовой форме спрыгнул на землю и сказал: —Добро пожа... —Да, да, знаем, — нетерпеливо сказала Тонкс. —Залезайте, залезайте... — она толкнула Гарри к ступенькам мимо кондуктора, который вытаращился на него. Я мигом зашла за ним. —А-а... да это Гарри!.. —Еще раз выкрикнешь его имя — насмерть заколдую, — пообещала Тонкс, подталкивая уже Гермиону и Джинни.       —Всю жизнь мечтал прокатиться на этой штуке, — радостно поделился Рон, а я лишь пожала плечами. Не скажу, что это больно интересное развлечение. Я оглядывала автобус своим хмурым взглядом, тут теснились разномастные кресла, беспорядочно составленные вблизи окон. Некоторые попадали, когда автобус резко затормозил на площади Гриммо; кое-кто из волшебников и волшебниц, ворча, еще только поднимался на ноги. Чей-то пакет проехал по всему полу, разбросав неаппетитную смесь лягушачьей икры, тараканов и заварного крема.       —Похоже, нам надо разделиться, — рассудила Тонкс, оглядев свободные кресла. —Фред, Джордж и Джинни, вы сядьте там сзади... Римус с вами. — мы же, то есть Тонкс, я, Гарри, Рон и Гермиона поднялись на самый верхний этаж, где было три свободных кресла впереди и два в заднем конце.       Кондуктор Стэн Шанпайк с энтузиазмом проследовал за Гарри и мной назад. По дороге головы пассажиров поворачивались в нашу сторону, но, когда Гарри сел, все моментально вернулись в исходное положение. Мы наконец отдали деньги за проезд, и автобус снова пришел в движение, угрожающе виляя. Он прогрохотал по площади Гриммо, где по тротуару, где по мостовой, а затем с новым оглушительным «БАХ!» нас всех бросило назад.       Я вцепилась в кресло настолько сильно, что можно подумать, я приклеена. Вторая моя рука всё ещё грелась в ладони Гарри. Нас трясло, но я всё рвано расслышала вопрос. Опять Гарри нашёл неподходящее время, чтобы говорить. —Что тебе сказал Сириус? — и я уже готова была дать ответ, но резко прервалась и ответила так: —Сказал, чтобы всегда носила шапку и тебе надевала, а то простудиться можно. — моё лицо было максимально серьёзным, даже предположить нельзя, что я шучу.       —Ну, Элизабет. Несмешно. — пробурчал он, а я ухмыльнулась. —Кому как. — я всё ещё посмеивалась, но в этом автобусе надо быть начеку. —Уже под Бирмингемом, — радостно сообщил Стэн в ответ на незаданный мною вопрос, когда я подняла глаза на кондуктора.       —Ты как? Летом про тебя много писали в газете, только хорошего ничего. Я говорю Эрну: не похож был, говорю, на психа, когда с нами ехал, — было бы видать, правильно? — решил завести он диалог с Гарри, я уже поняла, что они знакомы.       «Ночной рыцарь» опасно вилял, обгоняя поток автомобилей по внутренней полосе. БАХ! Кресла снова поехали назад — «Ночной рыцарь» перескочил с Бирмингемской автострады на тихий извилистый проселок. Живые изгороди по обе стороны резво отскакивали от дороги, когда автобус брал очередной поворот. Затем мы ввалились на центральную улицу людного городка, оттуда выскочили на обдуваемую всеми ветрами дорогу на возвышенности — и каждый раз это сопровождалось оглушительным «БАХ!».       —Я передумал, — услышала я слова Рона, когда он в шестой раз поднимался с пола. —Больше не хочу кататься на этой штуке. —Слышь, следующая остановка — Хогвартс. — сказал Стен, подходя к нам. —Эта важная тетка, что с вами, велела подбросить вас вне очереди. Сейчас, только высадим мадам Марш... — снизу донесся звук рвотных потуг и наконец жуткий плеск. —Ей малость нехорошо.       Через несколько минут «Ночной рыцарь» затормозил перед маленьким баром, проворно уклонившимся от тарана. Слышно было, как Стэн помогает спуститься незадачливой мадам Марш и как с облегчением переговариваются ее соседи на втором этаже. Автобус рванул с места, набрал скорость и... БАХ!       Мы уже катим по заснеженному Хогсмиду. В переулке мелькнула «Кабанья голова» с отрубленной головой на скрипучей вывеске. Снежные хлопья лепятся к ветровому стеклу. Вот и ворота Хогвартса.       Люпин и Тонкс стали помогать нам вынести вещи, потом вышли попрощаться. —На территории вы будете в безопасности, — сказала Тонкс, проверив взглядом пустынную дорогу. —Удачного семестра. —Будьте здоровы, — говорил Люпин, пожимая каждому из нас руку. —С тобой мы мало знакомы, только как преподаватель с ученицей, но ты кажешься хорошим человеком. — сказал он мне, и меня сразу накрыло мурашками. —Спасибо. Однако впечатление бывает обманчивым. — спокойно ответила я. —Конечно.       Последним был Гарри, остальные уже прощались с Тонкс. Я понимала, что подслушивать нехорошо, но я стояла рядом, и у меня можно сказать не было выхода. —Слушай, — Римус понизил голос. —Я знаю, ты не любишь Снейпа, но он превосходный окклюменист, и все мы, включая Сириуса, хотим, чтобы ты научился защищать себя. Так что старайся, ладно? —Хорошо, постараюсь, — невесело ответил ему Гарри —До встречи.       Всемером, волоча чемоданы, мы побрели по скользкой дорожке к замку. Гермиона уже говорила о том, что к вечеру надо связать несколько шапок для эльфов. Я рассуждала о представшей встрече с Руби и Софи. Как же я по ним соскучилась. Только сейчас я по-настоящему поняла, как мне их не хватало. Чертовски. ***       Я вошла в комнату с лёгкой улыбкой. Я совсем не думала, что как только открою дверь, на меня набросится ураган по имени Софи. Казалось, она хочет приклеиться ко мне, так крепко она меня обнимала. Я услышала смех Руби где-то на фоне, а затем язвительное бормотание Пэнси. Я дома. И этого было достаточно.       Софи ещё долго не хотела отлипать от меня, но моими уговорами она передала меня в руки Руби. —Привет. — прошептала та мне на ухо. Только сейчас я заметила изменения. Я отстранилась и потрогала её волосы. —Руби Янг! — почти закричала я. —Что ты сотворила со своими волосами? — она лишь улыбнулась, встряхнув свои локоны.       Её волосы были подстрижены, даже короче, чем на вокзале в начале учебного года. Но не это главное. Все пряди были высветленны, а некоторые покрашены в розовой. —Вашу мать, это что такое? — я попыталась строить из себя строгую мамочку, но выходило отвратно. Подруге очень шло, так что мне было ни капли не жалко её волосы. В любом случае мы же волшебницы, уж что-нибудь придумаем, чтобы восстановить причёску.       —Тебе нравится? — с некоторой опаской спросила она. —Это превосходно, Руби, хоть и сделано по явной безрассудности, однако в этом кроется собственный шарм. — ей льстили мои слова, но после следующих, она скривилась: —Блейз знает? — это сделало ей больно. Не стоило спрашивать. —Нет. И при чём тут вообще он? — её голос был наполнен злостью, но я понимала, что этим она перекрывала боль и отчаяние. —Он будет впечатлён, и поймёт, что окончательно потерял тебя. — рассудила я. —Вот и славно. — я знала, что Руби на самом деле не хотелось, чтобы тот совсем бросил попытки вернуть её. Она хотела вернуться, осталось ещё пару раз поманить пальчиком.       —Рубс. — прохрипела я. Я заметила мелкие слезинки в уголках её глаз. Она поморщилась, и вот снова лицо окрасила улыбка. Не стоит об этом сейчас говорить. —Кто-то ещё что-нибудь сменил? Давайте, рассказывайте самое главное, пока что. — я внимательно оглядела лица подруг. В это время я сняла пальто, стараясь запомнить то, что оставила в кармане подарок от Сириуса.       —Мы с Майклом женимся! — смеясь, объявила Софи. Я склонила голову набок, захотелось убедиться, шутит ли она. Но она не спешила разъяснять. —Как это женитесь? — всё-таки спросила я, после недолго молчания. —У нас был один общий ужин, в последний день каникул. С моим отцом и его матерью. Они решили, что после школы мы обязаны обменяться клятвами, даже нас не спрашивали. Уже стали думать, какая дата подходит лучше всего.       —Предки. — глухо пробурчала я. —Я даже вообразила себя в белом платье. Думаю, выглядела бы в нём, как труп. Белый мне не к лицу. Слишком светлый тон кожи, ещё и тёмные волосы. Мне лучше что-то с золотым, розовым или синим отливом. Цветной шлейф… — она мечтательно рассказывала про идеальное свадебное платье, но я решила её прервать: —Эй, Софи. Тебе только пятнадцать. Замуж ещё рано. Ты то уж не должна была поддаться старческому влиянию. Какое платье? Не дай бог, я сейчас ещё узнаю, что Майкл купил смокинг и нервно ждёт ваше «долго и счастливо».       Софи кинула в меня подушку. Я бросила обратно. —Неужели, ты никогда не думала о вашем совместном будущем с Гарри? О детях? — я изобразила рвотные позывы на слова подруги. Руби и Пэнси с интересом наблюдали за нами. —Нет, нет, нет. Какая ещё свадьба? — на самом деле я лгала, но мне нравилось это выражение на лице Софи. —Хотя, я часто думаю о сексе, это ведь относится к детям? — я не смогла сдержать ехидной ухмылке, а Софи и Руби одновременно кинули в меня подушки.       —Фу, Элизабет, фу. — ворчали они. —А что такого? То есть вы задумывались о детях, но никогда не думали об этом? — я поиграла бровями. Я заметила, как румянец залил лицо каждой из подруг, даже Пэнси, которая в последние пару минут изображала, что не увлечена нашим разговором. —Софи. — позвала я, игриво. —Признавайся, думала о том, как оседлаешь Кармайкла? — на какую-то секунду я подумала, что вдруг я переступаю границы? Что если спрашиваю слишком интимные вещи? Но поток воспоминаний пересилил эти мысли. Мне вспомнилось, что мы разговаривали и о более откровенных вещах.       Грейвз разразилась хохотом и откинулась телом на подушку. Я не поняла, как мне это воспринимать. Мне надо заткнуться или как? —Никогда не думала, что наша детская болтовня перерастёт в это. — с улыбкой сказала Руби. Я села на свою кровать и стала разбирать вещи. Софи всё продолжала посмеиваться.       Однако в какой-то момент она резко затихла и удивила меня: —Думала. — честно, мне показалось, она уже не ответит. Комната так и осталась наполнена тишиной. —И я думала. Только о Блейзе. — включилась Руби. Паркинсон закрылась от нас шторкой, но все понимали, что она нас слушает. Мы не скрывались, она сама скорее всего догадывается, что мы знаем о том, что она там явно не спит. Возможно конспектирует каждую нашу фразу.       —Идите сюда. — позвала подруг я. Они залезли ко мне на кровать, и я наложила заглушающие чары. —Подслушивать нехорошо. Если хочет учавствовать в диалоге, то могла бы хоть одну реплику сказать. — довольно гневно заявила я. Я поудобнее устроилась между ними. Моя голова лежала на подушке и всё тело вытянулась на кровати. Софи приткнулась с одного бока и положила свою голову мне на плечо. Руби была с другой стороны и лежала чуть ниже, её рост позволял и она вмещалась, уложив голову мне на живот. Я почувствовала себя настолько уютно, что не могла противиться глупенькой слащавой улыбочке, рвущийся наружу.       —Пришло время говорить о личном? — поинтересовалась я у них. —С твоих уст это звучит максимально грязно. — пожаловалась Грейвз, за что я лягнула её ногой. —Давайте так. Я начну. — заговорила я, в миг посерьёзнев, подруги переняли мой настрой. —У меня есть влечение. Словно тугой узел внизу живота. Обычно он расслаблен, но в присутствие с Поттером наедине он начинает постепенно затягиваться. Это как огонь медленно возгорающийся внутри меня. Мне кажется, будто я готова Гарри съесть. Всего и полностью. Поглотить.       Я замолчала. Мне показалось, что сейчас подруги тоже могут рассмеяться, но этого не было. —Я понимаю это. Такое странное чувство. В какой-то момент оно обостряется настолько, что сдержаться невыносимо тяжело. Это бывает не всегда, только при определённых действиях. Мне тяжко дались эти каникулы, мы спали в одной комнате. Конечно, должны были на разных кроватях, но кто послушает родителей, верно? — я с неким упоением слушала слова Грейвз. Я наконец осознавала всю тяжесть гормонов и подросткового возраста. До этого мне казалось, что это только я по особенному отношусь к своему партнёру. Оказывается нет, такое есть у всех.       —Мы с Блейзом давно расстались, но мысли о нём из головы не выходят. Мне кажется это странным, но он всё чаще мне снится в довольно откровенных снах. И этот образ, как мы наконец снова вместе не выходит из головы. Я просыпаюсь в огне возбуждения. Оно медленно плавит меня на части. Вы хотя бы можете прикасаться к объекту вашего вожделения. — я нервно закусила губу, задумываясь над признанием Руби. —А что если своими действиями я боюсь спугнуть его? — спросила их я. Стеснения не было. —Просто поговори с ним. — легко нашлась в ответе Софи. —Так и сделал Эдди.       А вот это меня шокировало. —Майкл заговорил с тобой об этом? — выгнула бровь я. —Почему ты так удивляешься? — я сама подумала об этом. Что такого? —Я знаю его хорошо. Мне казалось он будет притворяться евнухом, пока ты сама не запрыгнешь на него. — все рассмеялись, но я ощутила, как поёжилась Софи, уткнувшись носом мне в шею. —Фактически так и произошло. Я распустила руки, а Майкл рискнул заговорить об этом. Сам бы он ни за что не решился. — я улыбнулась тому, насколько же хорошо я знаю других людей. В особенности своих друзей.       —Мы с Блейзом об этом даже не заикались. У нас и поцелуи длились, ну максимум секунд пять, и то без особых приставаний. Руки по швам, и вся романтика. — хоть и говорила Руби с лёгкой улыбкой, я понимала, что говорит она правду, и что ей самой очень грустно от этого. Мне захотелось утешить её. —Таково воспитание. — единственные слова, которые я смогла найти. —А тебя получается совсем не воспитывали? — с горьким смешком спросила она. —Меня передержали в узде, отграничили даже в выборе парня, в семь лет мама мне сказала, за кого я выйду замуж. Так что я обезумела, поэтому позволяю себе многие вещи.       Воцарилось молчание от которого меня замутило. Почему никто ничего не говорит? —В семь лет? — Софи не смогла подавить свой всхлип, она смотрела на меня стеклянными глазами, одно моё слово и всё треснет. —Да. Та семейка была даже не из нашей страны. Вы бы знали с какой похотью на меня смотрел отец того мальчика. А самому мальчишке было где-то четырнадцать. Наша помолвка хранилась у родителей в мыслях, пока через три года тот парень не послал всех на хуй и не сбежал из дома с любовью всей своей жизни. Она была грязнокровкой. Родителям пришлось похоронить идею о нашем будущем союзе. А для десятилетней меня тот парень стал героем. Вот только надо вспомнить, как его зовут и обязательно отыщу его с женой. Имя мама по-любому где-то записывала, возможно до сих пор поддерживает контакты с той семьёй.       —Погоди, но когда они хотели поженить вас, если была такая разница? — Руби задала верный вопрос. —Мы бы обручились, как только мне стукнуло бы семнадцать. Мать хотела отпустить меня с одного поводка, чтобы быстро перевязать на другой. Так что, Софи, мысль о свадьбе меня немного пугает. Даже если вообразить, что женихом будет Поттер.       —Это всё шутки. По крайне мере ими были, пока однажды перед сном, я не попробовала примерить его фамилию. — на мгновение она замолчала, а потом произнесла, так тихо, что я подумала о том, вдруг Руби не расслышала: —Софи Кармайкл. — но судя по широкой улыбке Янг, она всё услышала. —Ты станешь для меня миссис Майкл. — я весело ткнула Софи пальцем в бок.       —Я тоже так делала. — отозвалась Руби, она собралась что-то сказать, но я уже знала, какую фамилию она подставит, и как она подействует на меня. —Руби Майоркс. — я поперхнулась воздухом. Рывком поднялась, обе подруги поморщились и тоже слегка привстали. —Прости, просто неожиданно. Моя фамилия, с твоим именем. И вообще тяжело связать тот факт, что если бы ты вышла за моего брата, то мы стали бы родственницами. — а Руби явно очень хотелось обрести родство со мной, я читала это в её взгляде, но никак не могла её обнадёжить. Из них с Блейзом плохая пара.       Я легла обратно, и Софи отомстив мне, тоже тыкнула меня. —Теперь твоя очередь. — заговорщически прошептала она. —В каком плане? — я свела брови. —Ты что никогда не пробовала? Я думала ты с первого дня в тайне обращаешься к себе его фамилией. Миссис Поттер? — и сейчас до меня наконец дошло. Я прокашлялась, в словах, которые я собралась произнести, я чувствовала огромную силу. Словно что-то может изменится, как только я скажу это. Но я была готова.       —Элизабет Поттер. — без капли промедлений проговорила я, а потом добавила: —Элизабет Хэлен Поттер. — на лицах подруг нарисовались улыбки. —А ты боялась. — посмеялась Руби. —Отстань, Рубс. — я показала ей язык. Она в ответ пощекотала меня под коленкой. Они обе ещё на первом курсе выяснили, что это моё слабое место. Мне нигде не щекотно, кроме, как там. Я резко вскричала. —Руби, Руби, Руби. — запричитала я и опять поднялась с кровати. Я быстро сбегала за подушками с их кровати и кинула их в Янг. Она стала заливисто хохотать.       Я забрала одну подушку и принялась поочерёдно бить каждую подругу, Руби сразу же ответила мне, а Софи подхватила игру, взяв подушку с моей кровати. Мы бегали по комнате, играя. Не знаю, мешали ли мы Пэнси, но она и слова нам не сказала, так что мы продолжали выматывать друг друга. Но не это были главным. Самым ценным стало то, что счастливые улыбки не покидали наших лиц. Мы были счастливы.       И уставшие уснули на моей кровати. Втроём. Конечно, ещё чуть ранее мы расширили её с помощью магии, но всё же она была маленькой для нас троих. Я удобно устроилась по середине, легла на один бок, подложив обе руки под голову. Руби свернулась калачиком, впереди меня, лицом ко мне. Она утыкалась лбом мне в ключицу. А Софи обнимала меня со спины, удобно закинув на меня ногу и обхватив рукой за шею. От этих объятий мне было так же хорошо, как если бы я была с Гарри. Как бы я не хотела уезжать с площади Гриммо, я порхала от счастья, вернувшись сюда. ***       Я проснулась резко, подорвалась в немом крике, подруги сразу же уложили меня обратно. Кошмаром это не было, но я сразу же впилась взглядом в красную точку на руке. Всё такая же раздражительная и слишком выделяющееся на моей руке. Пока что своей догадкой я не спешила делится ни с кем.       Я была в холодном поту. Руби и Софи что-то шептали мне, явно приятное и милое, но я не вслушивалась в слова, тяжело было это сделать из-за громко стучащего сердца. —Руби, подай розовую колбу из моей тумбочки. — первое, что я расслышала. Следующим было: —Пей, Ли. — я послушно выполнила. И только потом я почувствовала облегчение. Заметила, насколько я мокрая. Потом присутствие подруг. И наконец я увидела время. Четыре утра. Ещё рано.       —Софи, что это было? Что ты такое дала мне? — вопрос не был гневным или осуждающим. Чтобы это не было, я доверяю Софи. Знаю, что она не напоит меня ничем плохим. Мне просто было интересно знать. —Успокоительное. Достаточно лояльное. — этого мне хватило. Я попыталась найти удобную позу для сна и вновь прикрыла глаза. Только перед этим успела кое-что заметить. Взгляд Руби. Он был таким боязливым и нервным.       —Янг. — позвала я. Она сразу же откликнулась, схватила меня за руку. —Я не умираю. — заверила её я, жёстко сжав её ладонь. —Не бойся. — я поднесла её руку к своему сердцу и прижала. Пусть услышит, как быстро оно бьётся. В какой-то момент она вырвала руку. Я глянула на Софи, та делала вид, что не наблюдает за нами. Её никак не покоробила моя паника. У неё даже лекарства на этот счёт припасены.       —Я знаю. — наконец заговорила Руби. Я смотрела в её глаза под покровом ночи. Они казались мне хрустальными. Я не могла рассмотреть в них своё отражение, как обычно бывало, когда я так пристально гляжу на Софи. —С тобой всё хорошо, я не паникую. — и она чмокнула меня в прохладный, мокрый лоб.       Мы так и заснули. Опять вместе. Лекарство быстро подействовало, так что мой сон был спокойным, я даже не шевелилась. Но перед сном несколько мыслей крутилось в моей голове. И одна из них была с названием: «Элизабет Поттер». *** 10.01.1996. — понедельник.       Жизнь снова вернулась в привычный ритм. Рутина. Школьные задания, эссе, зелья, всё это было настолько обыкновенным, что даже удивляло. Как просто может проходить моё время, если у меня были такие каникулы?       Единственное на что сетовал мне Гарри, это об личном уроке со Снейпом. Как бы мне хотелось оказаться вместо него. Я старалась его утешить, но выходило не лучшим образом. В итоге ему всё равно пришлось идти к Снейпу.       Я, Гермиона и Рон дожидались его в библиотеке. Я набрала побольше книг по окклюменции и легилименции, и уже приступила к чтению. Я внимательно вчитывалась в каждую фразу, полностью растворилась в чтении. ***       Я даже не заметила, как вернулся Гарри. Я слышала шаги, но не придавала им особого значения. —Как прошло? — до меня дошёл шёпот Гермионы, но только спустя секунду, когда я глубоко вздохнула и учуяла знакомый парфюм, я поняла, что Гарри пришёл. Я подняла на него глаза и услышала ещё вопрос Грейнджер: —Ты как себя чувствуешь? —Хорошо... не знаю. — Гарри поморщился.       Я поднялась и подошла к Гарри. Положила одну ладонь на его лоб, другую на запястье. Он в норме, мне хотелось лишь в этом убедиться. Я чмокнул его в губы.       —Слушайте, я кое-что сообразил... И Поттер рассказал нам о том, что увидел в кабинете у Снегга и что из этого вывел. Про свой сон с этой дверью, которую он где-то уже видел, как понял, что она ведёт в Отдел тайн. И главное про то, что Волан-де-морту очень нужно туда попасть.       —Так ты говоришь... — прошептал Рон, потому что мимо со скрипом прошла мадам Пинс. —Это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии? —В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. —Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея.       Пока парни переговаривались, мы с Гермионой молча обменивались мыслями, просто смотря друг другу в глаза. Я была уверенна, мы пришли к одному выводу. Я кивнула, позволив ей заговорить. Грейнджер глубоко, протяжно вздохнула. —Ну конечно. —Что «конечно»? — нетерпеливо спросил Рон. —Ты сам подумай... Стерджис Подмор пытался проникнуть за секретную дверь в Министерстве магии... должно быть, за эту самую. Не слишком ли много совпадений? —Зачем Стерджису туда понадобилось, если он на нашей стороне? — сказал Рон. —Тоже не понимаю, — призналась Гермиона. —Это немного странно...       Я зажмурилась, глубоко задумываясь над этим вопросом. —Может быть, там есть что-то, что нужно забрать. Любая сторона хочет заполучит эту вещь, не думаете? — Гермиона обратила на меня серьёзный взгляд. Все были согласны с моими словами, поэтому Гарри была интересно знать другое:       —Так что там, в Отделе тайн? — спросил Гарри у Рона. —Отец тебе никогда не говорил? —Знаю только, что людей, которые там работают, прозвали невыразимцами. — Рон нахмурился. —По-моему, никто не знает, чем они занимаются. Странное место, чтобы держать там например оружие. —Ничего не странное. Самое подходящее, — сказала Гермиона. —Наверное, в Министерстве разрабатывают что-то сверхсекретное, так я думаю...       Гарри, пока Гермиона рассуждала, сильно провел обеими ладонями по лбу, словно пытаясь его разгладить. —Шрам, да? — я аккуратно коснулась его лба, в попытке приласкать. —Нет... все нормально. — Гарри опустил руки, я заметила, что они дрожали. —Просто немного... Мне не очень понравилась окклюменция. —Думаю, любой бы ослаб, если в его ум вторгаются раз за разом, — посочувствовала Гермиона.       Я нежно провела пальчиками по лицу Гарри, прочертив каждый угол, а затем обхватила его ладони своими. —Элизабет, ты не против пойти в нашу гостиную? Там все-таки уютнее. — предложила Гермиона, безусловно, я согласилась. ***       Но оказалось в гостиной было полно народу, раздавался громкий смех: Фред и Джордж демонстрировали новейший товар своего магазина розыгрышей. —Безголовая! Шляпа! — выкрикивал Джордж, а Фред размахивал остроконечной шляпой, украшенной розовым пышным пером. —Два галеона штука! Следите за Фредом. — сияющий Фред нахлобучил ее на голову. Первую секунду у него был просто глупый вид; затем и шляпа, и голова исчезли. Несколько девочек вскрикнули, остальная публика разразилась хохотом.       —А теперь снимаем! — объявлял Джордж, и рука Фреда шарила в воздухе над плечом, после чего в ней появлялась шляпа, а на плечах — голова. —А как эти шляпы действуют? — заинтересовалась Гермиона, оторвавшись от своего урока. Я наблюдала за действиями братьев с улыбкой, как они это сделали мне даже не особо хотелось знать. —Понятно, что это какие-то чары невидимости, но интересно, что они распространяются за границы заколдованного объекта... Думаю, эти чары не долговременного действия.       Никто не ответил Гермионе, я пожала плечами и только тогда увидела, как всё-таки нездоровилось Гарри. —Пожалуй, займусь уроками завтра. — пробурчал Гарри мне на ухо, он запихнул только что вынутые книги обратно в сумку. —Тогда запиши в свой планировщик домашних заданий. Чтобы не забыть! — посоветовала Гермиона, видимо услышав его фразу. Мы с Поттером переглянулись, Гарри залез в сумку, достал планировщик и неуверенно раскрыл.       —Все на завтра отложил — понапрасну день прожил! — наставительно пропела книжечка, когда Гарри стал записывать домашнее задание Амбридж. Гермиона ликовала. —Пойду-ка спать, — сказал Гарри и засунул планировщик в сумку. —Спокойной ночи, Элизабет. — он поцеловал меня в лоб. —Прости, что не проводил сегодня. —Спокойной, Гарри. — я поцеловала его в губы. Он отправился к себе, а я решила вернуться в свою комнату, попрощавшись с Роном и Гермионой. ***       Зайдя в комнату, я сразу же увидела, что Руби спит. Мне стало интересно, что её так вымотало? Потом я переключила свой взгляд на Софи, заметив при этом, что балдахин у кровати Пэнси опущен. Обычно в это время Паркинсон ещё не приходит, однако я не придала этому особое значение. —Мы так и не поговорили с тобой о том, как провели каникулы. — с лёгкой улыбкой сказала Софи. —Да. Но не сейчас об этом, хорошо? Я слишком устала. Не была готова ворваться в учёбу так быстро. — Софи лишь пожала плечами, позволяя мне решать.       Когда я уже ложилась спать, я довольно тихо сказала, но она всё равно услышала: —Это был самый прекрасный подарок в моей жизни. Я его не заслуживаю. — я прокашлялась. —Спасибо. — она прекрасно поняла про что я, про её блокнот. —И тебе. — она подорвалась встать, возможно хотела обнять меня, но я не позволила, решительно подняв руку. —Ты заслуживаешь намного большего. — на это мне было нечего ей ответить. —Я люблю тебя. — единственные слова в которых я сейчас была уверенна. —И я тебя. — с теп же трепетом в голосе отозвалась она.       Я подарила ей набор кистей и краски из натуральных ингредиентов. Там были очень красивые цвета в палетке. Жемчужный, цвет звёздного неба и другие, которые даже описать сложно. Но после того презента, что преподнесла мне она, мой подарок кажется ужасно дешёвым. Будто я просто откупилась, не вложила в это ни капли себя. Но я старалась не занимать себя такими мыслями. Попыталась поскорее уснуть, мне удалось это сделать. *** 11.01.1996.—вторник.       Утром, мы как всегда отправились с Руби на тренировку. Она вставала сама и теперь всё чаще будила меня, а не наоборот, как было раньше. Мне нравилось с ней заниматься, теперь это стало неотъемлемой частью моего дня. Как мне кажется, она занималась и сама на каникулах, а вот я на тренировки наплевала. Хоть моё тело и осталось в прекрасном состоянии, я мысленно отругала себя.       Вернувшись обратно, я стала выбирать, что мне надеть. Поняла, что ещё не всё достала из сумки. Нашла там выпавшую из кофты пачку сигарет. Только одна в пачке. Я решила припрятать её на чёрный день. Я поняла, что запамятовала: осталось ли бутылка в стене в ванной? Там ещё есть что-то?       Правда, сигареты не единственное, что я нашла. Было ещё кое-что. И лучше бы я не находила. Коробка. Подарок от матери. Я так и не раскрыла его, почему-то очень страшилась это сделать. Мне думалось, что если мне понравится содержимое, я придам свои принципы. А если не понравится? Лучше бы она ничего не дарила. Я отложила коробку, стараясь не задумываться о том, сколько она весит. Чтобы у меня даже не было почвы для рассуждений на уроках.       Подарок Гарри я уже переложила в тумбочку, было сделано несколько снимков. Ещё блокнот Софи я тоже взяла. А все остальные презенты я отправила к себе домой, ещё на площади Гриммо. Брать в Хогвартс мне было их совершено ни к чему. Надо бы с братьями подарками обменяться, как мы договаривались. ***       Сидя за завтраком, я внимательно следила за столом гриффиндора. Только по лицу Гарри я сразу поняла: что-то произошло. А затем Гермиона стала читать «Ежедневный пророк». Я отложила еду и быстро принялась за газету. Софи доставляли её каждый день.       Сначала я разглядывала черно-белые фотографии, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан. «Антонин Долохов, — гласила подпись под фотографией волшебника с длинной, бледной, искривленной физиономией, насмешливо смотревшего на меня. —Осужден за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов». Все имена были знакомы. Я всё это знала.       «Август Руквуд, — значилось под изображением рябого мужчины с жирными волосами, который стоял со скучающим видом, прислонясь к краю фотографии. —Осужден за передачу секретных сведений Министерства магии Тому-Кого-Нельзя-Называть».       Конечно мужчины меня интересовали меньше всего, я мимолётно пробегала глазами по строчкам и наконец стала разглядывать её. Длинные нечесаные волосы — в прошлый раз, когда я ее видела, они были густые и блестящие. Она смотрела на меня из-под тяжелых век, на тонких губах играла надменная улыбка. Как и Сириус, она сохранила остатки былой красоты, хотя время или Азкабан сильно над ней поработали. «Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки, нанесшие непоправимый вред здоровью Фрэнка и Алисы Долгопупс».       Я прожигала её глазами. Моя родственница. Хоть и дальняя. Сейчас она носит ту фамилию, которая носила моя мать. Она Лестрейндж, а во мне течёт кровь этого рода.       Но мне пришлось оторваться. Ладошки вспотели, ведь я знала, какой увижу заголовок. Я поняла это с первый секунды, как газета оказалось в руках. А возбуждённый вздох Софи над ухом, лишь подтвердил мои опасения.

МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО «ДУША ЗАГОВОРА» СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК.

      Я нахмурилась при упоминании Сириуса. Представляю, как разозлился Гарри, я бросила на него мимолётный взгляд.       «Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершен массовый побег. В ходе беседы с репортерами у себя в кабинете министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что несколько часов назад из камер строгого содержания совершили побег десять заключенных, о чем, ввиду особой опасности беглецов, он уже проинформировал премьер-министра маглов.       —К великому сожалению, повторилась ситуация, с которой мы столкнулись два с половиной года назад, когда из тюрьмы бежал убийца Блэк, — заявил вчера вечером Фадж. —И между этими происшествиями нельзя не усмотреть взаимосвязи. Побег подобного масштаба предполагает помощь извне, и следует помнить, что Блэк, первым в истории вырвавшийся из Азкабана, идеально подходит для роли такого помощника. Мы считаем весьма вероятным, что бежавшие преступники, в числе которых кузина Блэка Беллатриса Лестрейндж, группировались вокруг своего вожака Блэка. Тем не менее мы прилагаем все силы к задержанию преступников и просим волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам.»       Я допила свой кофе и попросила Руби налить мне ещё. Мои зоркие глаза пытались понять о чём болтают гриффиндорцы. Я всё хотела пересечься взглядом с кем то из них, но они были увлечены газетой и пока не смотрели в мою сторону.       Но наконец, Гарри окинул взглядом Большой зал. Первым делом он посмотрел на меня. Я сохраняла собранный вид, но дала ему понять, что прочитала газету, и что нам срочно нужно поговорить. Он кивнул мне, а потом глянул на преподавательский стол. Из-за него я тоже обратила своё внимание в их сторону.       Дамблдор был поглощен разговором с Макгонагалл, у обоих озабоченные лица. Профессор Стебль, подперев «Пророк» бутылкой кетчупа, читала первую полосу с такой сосредоточенностью, что не замечала, как с ее ложки, застывшей в воздухе, капает на колени яичный желток. А на дальнем конце стола профессор Амбридж поедала овсянку. Раз в кои веки ее выпученные жабьи глаза не обшаривали зал в поисках нарушителей дисциплины. Насупясь, она метала в рот ложку за ложкой и время от времени злобно поглядывала на занятых беседой Дамблдора и Макгонагалл.       Мне наскучило наблюдать за ними, и я решила посмотреть на Гермиону, котора продолжала читать газету. Что-то заинтересовало её, и я быстро перелистнула на нужную страницу, сразу же начав читать.

ТРАГИЧЕСКАЯ КОНЧИНА МИНИСТЕРСКОГО РАБОТНИКА

      «Больница святого Мунго пообещала вчера вечером провести детальное расследование обстоятельств гибели сорокадевятилетнего Бродерика Боуда, сотрудника Министерства магии, задушенного в своей постели «комнатным» растением. Вызванные на место происшествия целители не смогли вернуть его к жизни. Мистер Боуд пострадал от несчастного случая на рабочем месте за несколько недель до смерти. Целительница Мириам Страут, дежурившая по палате во время этого происшествия, отстранена от работы с сохранением содержания и была недоступна для журналистов, однако представитель больницы заявил:       —Больница глубоко сожалеет о смерти мистера Боуда,уже поправлявшегося перед этим трагическим происшествием. У нас установлены строгие правила касательно украшения палат, но, по предварительным данным, целительница Страут, перегруженная работой в связи с Рождеством, не обратила внимания на опасный характер растения на тумбочке мистера Боуда. Поскольку речь и подвижность у мистера Боуда уже восстанавливались, целительница Страут доверила ему уход за растением, упустив из виду, что это не невинная цветокрылка, а отросток дьявольских силков. При первом же прикосновении к нему растение моментально задушило выздоравливавшего мистера Боуда. Больница пока не может объяснить, каким образом растение оказалось в палате, и просит всех волшебников и волшебниц, располагающих какой-либо информацией, сообщить об этом.»       —Боуд... Боуд, Боуд, Боуд. — я произнесла это имя несколько раз, как бы пробуя. Пазл в голове сложился. В больнице, я видела этого человека, не только я. Ещё Гарри, Гермиона, Рон и Джинни. Кровать напротив Локонса — он лежал и смотрел в потолок. Мы даже видели, как принесли дьявольские силки. Целительница — сказала, что это рождественский подарок. Чёрт, как я могла их не заметить? Я же прекрасно знаю, как они выглядят.       Я нервно выпила одним глотком вторую чашку кофе, получив при этом строгий взгляд Софи и удивлённый Руби. Я подняла глаза, которыми пыталась сжечь газету дотла. Грейнджер стремительно двинулась к выходу из Большого зала. Рон и Гарри медленнее и спокойнее поплелись туда же.       Я, конечно, тоже всклочила, не услышав, что мне крикнула Софи, я уже стояла около парней. —Ты как? — первое, что я спросила у Гарри. —Сейчас неплохо, но вчера шрам горел. Волан-де-морт был счастлив. А я всё раздумывал, в чём же причина. —О нет. — лишь прошептала я.       Мы увидели Хагрида, он был в довольно неплохом виде, моя мазь ему хорошо помогла. Я слабо улыбнулась этому факту. Лесничий стоял у двери в вестибюль, дожидаясь, когда пройдет толпа когтевранцев.       —Как жизнь, приятели? — спросил он, причем вместо улыбки у него получилась болезненная гримаса. —А ты как, Хагрид? — без ответа поинтересовался Гарри, мы шагали через вестибюль к парадной двери. —Хорошо, хорошо, — ответил Хагрид, с наигранной веселостью; он помахал рукой, едва не контузив проходившую мимо профессора Вектор. —Всё дела, понимаешь... к занятиям готовиться... у пары саламандр чешуйная парша... у меня испытательный срок.       —У тебя испытательный срок? — громким голосом переспросил Рон, так что многие ребята с любопытством обернулись. —У тебя испытательной срок? — переспросила я намного тише и как мне показалось, голос мой был довольно учтивым. —Да... Правду сказать, я другого не ждал. Вы, может, не заметили — инспекция-то не больно хорошо прошла... вот как, значит... — он тяжело вздохнул. —Пойду-ка натру этих саламандр красным перчиком, не то, глядишь, и хвосты отвалятся. Пока, ребятки.       Он вышел в дверь, спустился с каменной лестницы и зашагал по мокрому лугу. И только тогда я позволила себе вопросы. —Куда ушла Гермиона? —Оно не особо нас оповестила. Вроде как, отправить письмо. — ответил мне Рон. —О чём вы говорили? Я догадалась об убийстве с помощью дьявольских силков. Есть ли что-то новое? —Нет. Правда, мы знаем, что этот Боуд работал в отделе тайн. — догадка пронзила меня. Но кому собралась писать Гермиона? Что она хочет узнать? Этого я пока не понимала. ***       Нам с Гарри нужно было на разные предметы, но он хотел о чём-то поговорить. Я сразу же поняла это по его глазам. Он так смотрел на меня, что пошли мурашки. Казалось, он упрашивал меня заговорить, потому что сам не хотел начинать. Только тогда я поняла, что у него нет ко мне вопроса. Он просто хочет отвлечься от утренних новостей.       —Ты изучал зелья, которые я тебя подарила? — нашла, что спросить я. —Немного. —Хорошо. Я расскажу тебе поподробнее. У нас есть время перед уроками. — Поттер кивнул.       —Оборотное зелья. Думаю, оно прекрасно тебе известно. — с заговорщической улыбкой начала я. —Долго готовиться, но я заранее стала собирать подарок. Надеюсь, о том, как работает это зелье, рассказывать не надо? —Не надо. — кратко ответил Гарри. Мне даже стало неуютно от таких ответов.       —Антисглазной лак. Лак для покрытия деревянных поверхностей, отражающий проклятия. Можно применить на метле. Его я решила готовить ещё до того, как тебе запретили играть. Но он он может быть полезен и для другого, хотя в этом основная идея. — Поттер не отвечал, но я знала, что он заинтересован моими словами.       —Костерост. — продолжала оповещать его я. —Зелье-лекарство, заставляющее расти заново исчезнувшие кости, либо просто ускоряющее рост костей. Так же, используется для сращивания переломов. Очень неприятно на вкус. Как мне известно, ты уже пробовал его на втором курсе. Неприятные ощущения, да? — с улыбкой спросила я. Поттер не смог не хмыкнуть. Одно это действие порадовало меня.       —Экстракт бадьяна. — я понимала, что говорю заученными фразами, как по учебнику. Но что если мне так проще и удобнее? Гарри не был против. —Зелье, позволяющее быстро залечивать раны, не оставляя даже следов, шрамов. Способствует быстрому срастанию кожи на ране человека. Излечение этим экстрактом имеет и свои минусы — очень болезненный процесс лечения. Для того, чтобы волшебник или волшебница вылечились окончательно, им необходимо провести несколько дней в постели.       —Рябиновый отвар. Исцеляющий эликсир, также действует как противоядие к усыпляющему зелью и напитку живой смерти. Готовится относительно легко, даже первокурсник может справится, если постараться. Очень полезный отвар, такой стоит иметь при себе.       —И последнее. Интересное зелье. — я проговорила это с хитрой улыбкой. —Целующееся зелья. — это привлекло Поттера, он поднял на меня удивлённые глаза. Я продолжала рассказывать. —Одно из приворотных зелий. Считается, что оно заставляет выпившего поцеловать того, кто купил или, как в данном случае сварил это зелье. Однако, если допустить ошибку при варки, оно может просто вызвать у выпившего непреодолимое желание поцеловать первую встречную девочку. Выпей его как-нибудь, посмотрим, как быстро ты прибежишь ко мне. — я подмигнула Гарри и ушла в другую сторону. Мой урок был в другом коридоре. Уверенна, что если бы я повернулась, столкнулась бы с выражением шока на лице Поттера. ***       Проходили дни. Гарри снова стал предметом повышенного внимания и оживленных пересудов в коридорах, правда, в интонациях шептунов можно было уловить некоторую перемену. Теперь в них слышалось любопытство, а не враждебность, и несколько раз до нас с ним долетали обрывки разговоров, из которых явствовало, что ребят не устраивает версия «Пророка» насчет того, как и почему удалось Пожирателям смерти вырваться из крепости Азкабан. Недоумение и страх вынуждали этих усомнившихся обратиться к единственному объяснению, которое было им доступно — к тому, о чем твердили с прошлого года Гарри и Дамблдор. ***       —Должно быть, больше не могут свободно разговаривать в учительской, — тихо предположила Гермиона, когда мы вчетвером прошли мимо стоявших тесной группой, перед кабинетом заклинаний, Макгонагалл, Флитвика и Стебль. —Если там Амбридж. —Думаете, они узнали что-то новое? — спросил Рон, оглянувшись на трех профессоров. —Если и узнали, мы об этом не услышим, — сердито сказал Гарри. —После этого декрета — какой там у него номер?       Вся проблема в том, что после побега из Азкабана на доске объявлений появилось такое:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

«Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты. Основание: Декрет об образовании № 26. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.»       Этот последний декрет стал предметом многочисленных шуток, Ли Джордан указал Амбридж, что в соответствии с новым правилом она не вправе выгонять Фреда и Джорджа из класса за то, что они играли сзади со взрыв-кусачкой. —Профессор, взрыв-кусачка не связана с защитой от Темных искусств. Эта информация не имеет отношения к вашему предмету. — Гарри рассказал, что когда увидел Джордана в следующий раз, рука у того сильно кровоточила.       Гарри отчего-то думал, что после побега преступников из Азкабана, Амбридж чуточку присмиреет, смутится оттого, что это безобразие случилось под самым носом у ее возлюбленного Фаджа. Я же так совершенно не считала, даже горестно вздыхала, когда Гарри высказывал мне это предположение. Потому что, это как будто только утвердило ее в неистовом желании взять под свой контроль все стороны жизни Хогвартса. Профессор была полна решимости уволить в скором времени, как минимум, одного преподавателя; вопрос состоял только в том, кого первого — профессора Трелони или Хагрида.       Каждое занятие по прорицаниям и уходу за магическими существами проходило теперь в присутствии Амбридж и ее блокнота. Она маячила у камина в пропахшей благовониями комнате на башне, прерывала становившиеся все более истерическими вещания Трелони трудными вопросами о птицегадании и гептомологии, утверждала, что Трелони предугадывает ответы учеников раньше, чем они ответят, требовала, чтобы та продемонстрировала свое умение работать с хрустальным шаром, гадать на кофейной гуще или по рунам.       Мне было жалко Трелони, я конечно не считала прорицания важным предметом, и если честно, особо к ним не готовилась. Но вот как человека, мне было ужасно печально за эту женщину. Она не заслуживает потерять работу. Это просто несправедливо.       Гарри сказал мне, что думает, что Трелони скоро сломается под этим давлением. Несколько раз мы встречали ее в коридорах — что само по себе было необычно, ибо профессор предпочитала сидеть у себя в башне, — и Трелони что-то лихорадочно бормотала, заламывала руки и испуганно оглядывалась через плечо, издавая при этом сильный запах кулинарного хереса.       Гарри не испытывал таких чувств к ней, как я. У меня же было одинаковое сочувствующее отношение и к Трелони и к Хагриду. Понятно, что Хагрид важный человек для Гарри, и к нему я проявляла чуть больше тепла. Но всё же мне было бы обидно за любого уволенного преподавателя. А вот для Гарри, кому из них остаться — такого вопроса попросту не существовало.       Хотя, к сожалению, нельзя было сказать, что Хагрид на уроках выглядит убедительнее Трелони. Правда, он последовал совету Гермионы и не показывал нам никого более страшного, чем шишугаэ, — видимо, к Рождеству и у него сдали нервы. На занятиях он был непривычно рассеян и взвинчен, то и дело терял нить рассуждений, на вопросы учеников отвечал невпопад и все время тревожно оглядывался на Амбридж.       Кроме того, он стал держаться отчужденнее с Гарри, Роном и Гермионой и прямо запретил им приходить к нему после наступления темноты. Даже меня он включил в их группу ночных посиделок. —Если она вас поймает, нам всем крышка, — сказал он нам без обиняков, и, конечно никто из нас не желал ставить его под удар, поэтому мы перестали ходить к нему по вечерам в гости.       Я видела, что Амбридж постепенно лишает Гарри всего, ради чего стоило жить в Хогвартсе: общения с Хагридом, писем Сириуса, «Молнии» и квиддича. Я всё больше старалась перетянуть внимание Поттера на себя, чтобы он не ходил таким грустным. Я виделась с ним каждый день по несколько раз. Приходила на каждой перемене, сразу же после завтрака, обеда и ужина шла к нему. Сидела у них в гостиной допоздна, уходила лишь с наступлением отбоя. Нередко Поттер отдавал мне свою мантию и карту, на следующее утро я исправно всё ему возвращала.       Остальные Гриффиндорцы не были против моего присутствия, вероятно из-за занятий ОД, они поменяли сформировавшееся мнение на счёт меня. Я понимала, что провожу в компании Рона, Гермиона и Гарри больше времени, чем со своими подругами. Однако ни Руби, ни Софи не отчитывали меня за это. Я была преисполнена благодарности, но считала это предательством со своей стороны. Ненависть к себе сжигала меня изнутри, но всё же при каждой свободной минуте я мчалась к Гарри. Меня тошнило от собственных действий, Грейвз объясняла всё это любовью.       Мы так и не поговорили с Софи нормально, не обсудили наши каникулы. Это было одновременно очень похоже и не похоже на меня.       Правда, кое-кто на меня всё же обиделся. Майкл. Я часто пересекалась с ним в коридоре, он умело игнорировал меня, хотя я каждый раз здоровалась. В первый день после праздников, мы встретились в коридоре, неловко обнялись и притворились, будто совершенно не скучаем по друг другу.       А мы скучали и очень сильно. Особенно по былому общению. Я знала, что друг обижен, но поделать ничего не могла. Софи и это объясняла любовью. Я же считала, что это мой эгоизм. Я обязана помирится с Майклом, пока не стало поздно. ***       Гарри понял, что отыграться от Амбридж, он мог только одним способом — удвоенным усердием на занятиях ОД. Он с радостью замечал, что известие о побеге десяти Пожирателей смерти прибавило рвения всем членам отряда, даже Захарии Смиту. Мне было плевать на проявленную у всех мотивацию, каждое занятие я пялилась на Невилла. Он знал, что я смотрю на него, но никогда не бросал ответный взгляд. А я всё ждала. Ведь известие о том, что палачи его родителей гуляют на свободе, вызвало в нем странную и даже пугающую перемену. Он ни разу не упомянул о своей встрече со мной, Гарри, Роном, Джинни и Гермионой в изоляторе больницы святого Мунго, и мы, следуя его примеру, тоже помалкивали. Но я не могла отвести глаз.       Он ни словом не обмолвился и о побеге Беллатрисы Лестрейндж с сообщниками. Теперь он вообще почти не разговаривал на сборах ОД и неутомимо отрабатывал каждое заклятие и контрзаклятие, с которыми знакомил нас Гарри, — закусив губу от усердия, не обращая внимания на осечки и ушибы. У меня появилось странное желание, теперь я всегда просила Гарри ставить меня в пару с Невиллом.       Успехи он делал стремительные. Когда Гарри преподал нам Щитовые чары — способ отражать несильные заклятия так, чтобы они отскакивали в самого нападающего, — быстрее Невилла ими овладела только Гермиона. Я же уже владела ими.       Когда мы устраивали что-то вроде дуэли с Невеллом, я понимала, что сражаюсь с равным себе. Он так же прекрасно отражал мои заклинания, как и я его. Я бы могла одолеть его, лишь применив более сложные заклятия, какими он ещё не обучался. ***       Гарри жаловался мне на Снейпа. Он говорил, что уроки у профессора, начавшиеся столь неудачно, в лучшую сторону не изменились. Наоборот, он чувствовал, что с каждым уроком слабеет. До того, как он начал учиться окклюменции, шрам дергало изредка, обычно по ночам или когда до него доходили вспышками настроения и мысли Волан-де-Морта. Теперь эти подергивания сделались почти постоянными, и часто им овладевали приступы раздражения или веселья, никак не связанные с тем, что происходило с ним на самом деле; всякий раз при этом шрам обжигало болью.       Всё это я замечала и до того момента, как Поттер делился со мной. Бывало, мы вместе сидели над уроками в библиотеке, и он вдруг начинал смеяться. Или наоборот, мы целовались, и Гарри мог начать с остервенением прикусывать мои губы, он почти сразу же отрывался, и я замечала в его глазах гнев. Затем я аккуратно касалась его шрама, проводила по волосам, и он обмякал в моих руках.       Поттер сказал, что у него есть отвратительное чувство, что он превращается в антенну, настроенную на тончайшие смены настроения Волан-де-Морта, и он не сомневался, что чувствительность эта начала расти с первого же урока окклюменции у Снейпа.       Я спрашивала его про сны, и он рассказывал, что — теперь ему каждую ночь снилось, как он идет по коридору ко входу в Отдел тайн, и сон завершался тем, что он мучительно хочет проникнуть за эту голую черную дверь. —Может быть, это вроде болезни, — сказала Гермиона, озабоченно глядя на него, когда он поделился своими страхами не только со мной, но и с ней и Роном. —Как лихорадка. Сначала должно стать хуже, чтобы потом отпустило. —От уроков со Снейпом становится только хуже, — твердо отрезал Гарри. —Мне надоело, что шрам болит, осточертело ходить каждую ночь по этому коридору. — он сердито потер лоб. —Хоть бы дверь эта открылась. Надоело торчать перед ней и глазеть. — я молчала, нежно сжав руку Поттера.       —Не выдумывай. Дамблдор хочет, чтобы тебе перестала сниться эта дверь, иначе не велел бы Снейпу учить тебя окклюменции. Просто надо больше стараться. —Я стараюсь! — обозлился Гарри. —Попробовала бы сама разок... Снейп лезет тебе в мозги — то еще удовольствие! —А что, если... — медленно проговорил Рон. —Что — «если»? — вскинулась Гермиона. —Если не Гарри виноват, что не может закрыться, — мрачно пояснил Рон. —Что ты хочешь сказать? — спросила Гермиона. —Ну, может, Снейп вовсе не хочет помочь Гарри...       Я напрягалась, я, Гарри и Гермиона уставились на Уизли. Рон мрачно и со значением посмотрел на Гарри, потом на Гермиону и затем на меня. —Может, — он понизил голос. —Снейп на самом деле хочет еще больше раскрыть сознание Гарри — облегчить Сами-Знаете... —Замолчи, Рон, — сказала Гермиона, нервно поглядывая на меня. Судя по всему я глядела грозно. —Сколько раз ты подозревал Снейпа, и хоть раз оказался прав? Дамблдор ему доверяет, он работает для Ордена, этого достаточно. —Он был Пожирателем смерти, — уперся Рон. —Где доказательства, что он в самом деле перешел на нашу сторону? —Дамблдор ему доверяет, — повторила Гермиона. — И если мы не можем верить Дамблдору, тогда мы никому не можем верить. — разговор был закончен. —Спасибо. — отозвалась я, обращаясь к Гермионе. Она поняла, за что. ***       Мне было ужасно жаль Гарри. Я решила поговорить с ним отдельно, чуть позже. —Эх, если бы только было можно, я бы с удовольствием ходила на уроки вместо тебя. — беспечно сказала я, теребя волосы Поттера. Он млел под моими прикосновениями, и от этого я не могла не улыбаться. —Когда залезают к тебе в голову, это ужасно. — убеждал меня Гарри. —Он видел… нас, понимаешь? Наш первый поцелуй в кладовке, как ты разрешаешь мне гладить твои волосы и встречи наедине. — мои щёки резко вспыхнули румянцем, но я постаралась убрать его, проведя ладонями по щекам. —Пусть это станет для тебя мотивацией. Не дай ему возможности увидеть мои тайны. — Гарри лишь угрюмо кивнул, пока я невесомо касалась его шрама.       —Я люблю тебя. — услышала я его голос. —А вот об этом пусть знает. — промурлыкала я, склонившись к Гарри, его голова лежала у меня на коленях. Наши лица были в паре сантиметрах друг от друга. Мои глаза смотрели в его, я заметила, как Гарри сглотнул. —Я тоже люблю тебя, Гарри Поттер. И я не могу представить себя, без тебя. — Гарри дёрнулся, захотел меня поцеловать. Я усмехнулась, склонилась ещё ближе.       Наши носы столкнулись, потёрлись друг о друга, я поднялась, чтобы нежно поцеловать его в лоб, не в шрам, но рядом. А затем опять соприкоснулась с ним лбами. —Элизабет. — моё имя прозвучало, как мольба. —Да? — я шептала, сохраняя интимность момента. —Я хочу тебя поцеловать. — я опять хихикнула. —Так сделай же это, Гарри. — я даже не успела окончить его имя, как его губы накрыли мои.       Одна моя рука была на его голове, другая обхватывала его щёку. Он же запустил свою ладонь мне в волосы. Я хрипло застонала, углубляю поцелуй. Мне в очередной раз показалось, что я падаю в кисель из нежности и любви.       Через какое-то время, когда мне показалось, что эмоции перекроют мне кислород, я оторвалась. —Надёжно охраняй этот момент в своей голове, Поттер. Не позволяй, никому его увидеть. — и мы опять сошлись в поцелуе.       В тот раз я чётко решила, что обучусь окклюменции. Но прежде всего хочу заняться легилименцией. После, я набрала книг в библиотеке. ***       Я обменялась подарками с братьями. Мы сделали это поздно, но все трое посчитали это важной традицией. Мы встретились в гостиной Слизерина, пока там никого не было. Быстро передали друг другу коробочки и стали рассматривать содержимое.       Сначала был подарок от Оди. Он подарил мне, как я поняла фотоальбом. —Совпало случайно или ты знал, что мне подарят фотоаппарат? — с улыбкой спросила я. —Знал. — брат был даже горд этим фактом, а я перешла к другому подарку.       —Серьёзно, Блейз? — спросила я, доставая предмет, лежащий внутри. —Курительная трубка? — я всё не могла перестать усмехаться, рассматривая её. — выражение лица Блейза дало мне понять, что всё не так просто. И затем я поняла. —Это мамина курительная трубка. — не вопрос, а утверждение. —Верно. Я приезжал домой на один день, смог незаметно её украсть. На меня она не подумает. — мы с Оди заливисто засмеялись, услышав это.       Они раскрыли мои подарки. Показали их друг другу, и Блейз сказал: —Я думал, твоя фантазия богата идеями. — я показала ему язык. —Я не знала, что вам подарить. У вас всё необходимое есть. Так что, это показалось мне лучшим вариантом. — я подарила им одинаковые пиджаки, только разного цвета. Они оба поблагодарили меня.       Пришёл черёд их подаркам друг другу. Блейз подарил Одису галстук, а тот ему в ответ записную книжку. Я отстранённо смотрела на них, они перебросились какими-то фразами, я совершенно не слушала, а потом с удивлением спросила: —Погодите, записная книжка? —Да. Он хотел её. — ответил младший, я переключилась на Блейза. —Правда, хотел записную книжку? — он кивнул, и я не знала, что сказать, поэтому просто пожала плечами.       Затем, мы немного поговорили. Обсудили каникулы, я не стала много рассказывать, лишь малую часть, даже не упоминая, где именно я находилась.       Блейз рад был погостить у друга, я же даже не знала, у кого он бывал. Оказалось, у Слизеринца с седьмого курса.       Мы оба выжидающе смотрели на Оди, он один был дома и видел родителей. —Всё было неплохо. В основном я сидел в свой комнате или гулял. Мать со мной особо не разговаривала, я её не раздражал, просто не был интересен, она не придавала моему присутствию никакого внимания. — он запнулся, и я затаила дыхание. —Папа приболел. Не знаю, серьезно ли. Он выглядел слегка чахлым, вид не совсем здоровый, при этом я ни разу не видел его лежачим в кровати, он вёл обычную жизнь, будто просто тело подводит.       Мы с Блейзом молчали, не понимали, что надо сказать. Но младший брат решил продолжить: —Знаете, я бы и не рассказ об этом вам, если бы они оба не старались так отчаянно скрыть состояние отца.       —А ты, Блейз? Ты же был там, хоть и пару часов! — вопрошала я. —Их не было дома, оба уехали. Я приехал только кое-что забрать. —Понятно. — отозвалась я и подумала, что ноги могут меня подвести. Я оставила братьев и убежала в свою комнату, а они даже не успели что-то сказать. ***       Произошло ещё кое-что. Одним вечером я открыло подарок от матери. Мне казалось тогда, что я готова его увидеть. Это было ложью. Лучше бы я выкинула эту коробку, но я её открыла. Первое, что увидела внутри это коробочку поменьше, я отложила её и стала рассматривать остальное.       Сладости, перья, новая книга, тетрадь и прочая ненужная дребедень лежала здесь. Разве что, книгу я могла назвать весьма ценным подарком. Всё остальное было ни к чему. Это отвлекающий манёвр от самого главного, от этой маленькой коробки, точнее от лежащего внутри неё. Я прожигала её взглядом и путалась угадать, что именно в ней лежит. Она была очень лёгкой.       —Ли… ты сейчас проделаешь дыру. — усмехнулась Софи, которая наблюдала за моими действиями. После её фразы я подняла крышку.       Чёрт. «Не готова, не готова, не готова!» Всё моё сознание кричала эту фразу. Я рассматривала содержимое, сдерживая внутренний порыв. —Мама… — лишь успела произнести я, прежде чем рвануть к унитазу. Меня вывернуло. Я не успела позвать, Софи уже была рядом со стаканом воды. Я выпила его весь. Грейвз аккуратно собрала мои распущенные волосы и стала нежно гладить голову.       —Что такое? — её шёпот раздался в паре сантиметров от моего уха. Я прокашлялась, рвотные позывы не утихли, но я успела проговорить, прежде, чем меня вывернуло ещё раз: —Она подарила мне пинетки.       Я сплюнула и охрипшим голосом, словно сорванным от громкого крика, заговорила: —Как она только посмела? — слёзы брызнули из моих глаз, теперь я звучала скорее жалобно. —О чём она только думала, отправляя мне их? Неужели она решила, что имеет право на такую вольность? — в каждом слове было всё больше яда. Я была готова разорвать мать за такой подарок. Я резко откинулась от унитаза и облокотилась на стену.       Софи пыталась успокоить меня, ведь я всё ещё продолжала рыдать, но не могла это контролировать. Слёзы лились, а я даже не замечала их. Мне было плохо, мне не было так очень давно.       Я почти не слышала ничего, я продолжала поглядывать на кровать. Они лежали на кровати. Я выронила коробку из рук и они выпали. Софи проследила за моим взглядом, ничего не говоря, она взяла их оттуда.       Раздался скрип двери, Грейвз слегка подскочила. В комнате царила мрачная атмосфера, поэтому она удивилась тому, что кто-то пожелал прийти сюда. Это была Руби. —Рубс. — облегчённо прошептала Софи и двинулась ко мне. Когда я увидела пинетки ещё раз, я в очередной раз склонилась над унитазом. Грейвз не успела подбежать, но я сама была готова держать себе волосы. Я быстро собрала их в хвостик. —Сука! — гневно воскликнула я и мне показалось, что на это я потратила все свои силы.       Янг не могла не услышать эти ужасные звуки и мой выкрик. Я не смею осуждать её за любопытство, это абсолютно нормально, что она тоже двинулась к туалету. —Что с ней? — спросила она у Грейвз. Софи угрюмо пожала плечами, хотя отдалено она могла бы объяснить причину. Но и я сама не понимала всего повода моего состояния на данный момент.       Я опять откинулась к стене, здесь было много места. Софи села ближе, наши ноги соприкасались, а Руби облокотилась на косяк двери. Я благодарна им за то, что сейчас они рядом.       Дрожь в теле унялась, слёз стало меньше, теперь они хотя бы не застилали глаза. Я попыталась улыбнуться, но не сдержавшись, выхватила пинетки у Софи из рук. Поначалу мне хотелось смыть их в унитаз, но всё же кое-что меня остановило. Во-первых, ненадёжность этого способа. Во-вторых, меня больше не воротило лишь от одного взгляда на них.       Теперь, наконец-то, я могла в полной мере ими наглядеться. Подруги наблюдала за мной заворожено, они знали, что не надо прерывать мою образовавшуюся идиллию с самой собой. Однако они не уходили, и меня это радовало.       Пинетки были вязанными, розовыми. Они выглядели новыми, не смотря на то, что были поношенными. Очень милые, с бантиком такого же цвета. И представить сложно, что когда-то у меня была такая крохотная ножка. Я нацепила их на пальцы одной руки и подставив другую ладонь изобразила шаги по ней, это развеселило меня.       Я сняла их и отбросила. Руби наклонилась и подняла. —Они — мои. Они пахнут мною. — объясняла я подругам. —Боже, сколько же прошло лет… Четырнадцать? Я не помню их, я не знаю откуда они. Но это вещь — моя. Единственное, что я сейчас хорошо сознаю.       —Зачем она их тебе прислала? — Софи дрожала не меньше меня. Кажется, её мой приступ рвоты испугал даже сильнее, чем меня. —Это… — моё дыхание сбилось. —Это объявление холодной войны. — меня поражало то, насколько я была уверенна в этом факте. Более, чем на сто процентов. —Элизабет, тут инициалы. —позвала меня Руби.       Мой взгляд лениво осмотрел её, Руби же пялилась на «подарок». —Где? — без излишнего интереса спросила я. —Вот здесь. — она слегка вывернула пинетки и тыкнула пальцем. Из-за потока слёз, мне было тяжело увидеть. Я протёрла глаза, осознав, что рыдать перестала. —Смотри. — Руби подошла ко мне и передала пинетки. Она была очень близко, от такого контакта мне стало душно. Мне хотелось остаться одной в этом холодном помещение. Софи с заискивающем интересом придвинулась к нам, наши колени столкнулись. Мне стоило огромных усилий не прогнать их.       Я стала рассматривать обувь. И правда, внутри на таком же розовом фоне, было вышито несколько букв. Я провела по ним пальцем. Э.Х.Б. —Э. Х. Б. — повторила я в слух, чётко отделяя каждую букву. —Похожи на мои, за исключением последней. — рассуждала я. —Элизабет Хэлен Б? Кто это? — вопрос был глупым, но правильным. Только сейчас на него никто не мог дать мне ответ. —Может быть, это принадлежит прежней владелице. Может быть, они вообще не твои. Твоя мама могла их купить и отправить тебе, только смысла я в этом не вижу. — высказала предположение Софи.       —Нет. — возразила ей Руби. —Они не куплены, а связанны. Вот только понять кем — нельзя. Вполне возможно — домашним эльфом —Как ты это поняла? — вопросила я, поморщившись от мысли, что это сшил Вонки. В последнее время я стала слишком часто вспоминать этого эльфа. —У меня тоже были такие в детстве, мы с мамой недавно разбирали моё детское одевание. Вязка очень похожа на эту. Такие в магазине не купишь, они выглядят по-другому.       Я зарылась рукой в свои волосы, голова гудела. Я заметила порыв от Софи и отодвинулась раньше, больно ударившись о стену, прежде чем она успела коснуться моей головы. Я даже не знаю, оскорбило ли её моё действие. Она встала, и мне подумалось, что сейчас она меня покинет, наконец-то перестанет, как должное принимать мой холод и отрешенность. Однако она вернулась, при этом прихватив с собой таблетки со стаканом воды. Я почувствовала себя самой паршивой подругой на свете, вероятно какой я и являлась. У меня не было выбора, я не хотела ещё больше расстраивать её, я приняла стакан.       —Так получается, сначала кто-то связал эти пинетки, затем вышил на них инициалы, и только после этого их нацепили на меня? — я задала вопрос подругам, будто они разбирались в ситуации лучше меня. —Вероятно. — размыто ответила Янг. —Хорошо… — я прокашлялась и решительно оторвалась от пола. Ноги подогнулись, в глазах потемнело от этого действия, но я выдержала и не упала.       Я прошла к своей кровати, скинула оставшуюся часть подарка на пол. Мне было нехорошо, но я старательно не подавала виду, разлёгшись на кровати. Я теребила пинетки в руках. —Как думаете, может быть такое, что их просто мне подарили? Кто-то связал, а затем преподнёс моей матери, чтобы она нацепила их на меня. Тогда легко объяснить появление букв. —Да, возможная версия. — пробурчала Софи. Я не могла понять причину, но всё происходящее ужасно раздражало её. Если меня подарок матери заставил склониться над унитазом, то Софи пылать от злости.       Я знала причину такой реакции. Отчего-то Грейвз решила, что должна оберегать и защищать меня, словно это её главная обязанность в жизни, предназначение, то, ради чего она родилась. Я же считала это отъявленной глупостью, даже идиотизмом. Но Софи не слушала меня, она была верна своим мыслям. И судя по всему, Софи решила, что не справилась со своей самой важной задачей. Не уберегла меня, и теперь она злится, корит себя. От такой дурости мне хотелось выть. Но я не стала ничего говорить Софи. Иначе мы поссоримся, или она окружит меня ещё большей заботой.       —Версий много. — рассудила Руби, выходя из ванны, за ней двинулась Софи. Я же не замечала, что они всё ещё там. —Да. Слишком. Но я должна узнать истинную. — подруги старались абстрагироваться от моего стального голоса. Я заметила это по стиснутым плечам Руби, она хотела вжаться в саму себя, и по бегающему взгляду Софи, она искала, чем бы меня успокоить. Но пожар внутри меня не удастся потушить никому. Я обещаю это.       —Какой ближайший следующий праздник? — с нетерпеливостью спросила я. —Мой день рождения. — я усмехнулась, услышав этот ответ. —Да, Рубс, я помню. Только боюсь, мама не пришлёт мне подарок в этот день. Есть что-то более известное? —День Святого Валентина. — сказала Софи. —То же не то. Мы с ней не влюблённые. — я напрягла свой мозг, нежно массирую кончиками пальцев голову. —Пасха. — догадалась я и улыбнулась. —Точно, девочки. Она может прислать мне подарок на пасху. — моё лицо засветилось от догадки. —Ожидаешь увидеть слюнявчик, или может быть, соску? — хохотнув, спросила меня Руби. —Нет. Думаю, она пришлёт что-то более определённое. То, что я помню. — и на этом мы покончили.       Скрипнула дверь, вошла Паркинсон. Я мигом упустила балдахин у своей кровати. Тема была закрыта, по крайне мере на ближайшее время. Я легла спать рано, когда заходила в душ, Софи попыталась поговорить со мной, но я не дала ей возможность. —Не сегодня. — возразила ей я, и меня накрыло удавление, когда она яростно топнула ногой. —Прости. — всё, что я нашлась сказать.       Я засыпала неспокойно, сердце билось быстрее, дыхание было сорвано. Простынь казалась одновременно холодной и тёплой. Было душно, но по мне стекла холодный пот. В какой-то момент я подумала, что не выдержу, что позову Софи, восстановить мой покой. Но я смогла сдержаться, даже не проронив слезинки. Я заснула, с одним единственным вопросом в голове: «Кто такая Э.Х.Б? Или кто такой?»