Любимая рокерша

                   Часовой концерт на импровизированной площадке удался на славу. Энергичная барабанная дробь Ульяны, виртуозная игра на скрипке Тимы, чередующиеся со мной клавишные партии Юли, ну и мощные гитарные соло, раздающиеся от меня и Насти и подключённого к нам басиста Ильи, сочетались с моим от природы низким голосом, поющим песни нашего производства. Как правило, за лирику в группе отвечаю я, музыкой занимаемся все вместе, но главными "заводилами", ну или композиторами, являются я, Тима и Ульяна. Главный вокалист - я, бэк-вокалист - Илья, по совместительству парень нашей ударницы. Концерты мы давали часто: два раза в неделю пели в рок-клубах, раз в три-четыре недели давали концерты на открытых площадках. Это был и излюбленный нами Арбат, и небольшие стадионы и парки - главное те места, где проще дело обстоит с полицией, и мала вероятность быть побитыми безумными неформалами. Начав как панки, исполняя и создавая в стиле "Король и шут", мы быстро поняли, что хотим быть особенными и непохожими на всех, да и лирика моя выросла - стала более романтичной, певучей и замудрённой, что порой под неё стало всё сложнее писать музыку. Так, за мыслями о песнях, роке и группе мы отыграли десяток песен собственного сочинения и перешли к тому, отчего когда-то начинали, - песне "Лесник" "Ну что помянем Горшка?" - улыбаясь, обращаюсь я к залу. "Да!" - отвечают энергичные, весёлые, но немного поддатые, (хорошо что хоть не все), наши любимые зрители. Скача, крича, хлопая по ладоням фанатов, мы допели последние строки культовой композиции и начали прощаться со слушателями. - Ярослава, мы в бар Ты с нами?, - закидывая назад русые дреды, спросила Ульяна. - Идите друзья! Я, кажется, вдохновение поймала, может напишу чего-нибудь , - затягиваясь сигаретой проговорила я. - Хорошо только не засиживайся", - Тима весело потрепал меня по макушке, отчего волосы встали дыбом. Я попыталась это сделать с ним, но он лишь усмехнулся. Действительно, куда мне, ростом чуть выше метра пятидесяти, достать до этой коломенской версты? Ограничилась лишь лёгким щипком его руки. Я обнялась с ребятами и, подхватив на плечо гитару, направилась в близлежащий заросший парк. Удобно устроившись на низенькой скамеечке, я расчехлила гитару и достала блокнот. Ветреная облачная погода всегда способствовала скорейшему прилёту музы, что, собственно и произошло сейчас. ...Мы так похожи, девочка моя, Юны, потеряны, боимся жить... Нигде нам не укрыться от дождя, А это боль ничем не исцелить... Но просим помощи, как видишь, мы напрасно - Ко всем молитвам нашим небо безучастно... Неплохо, припев сочиню потом, а сейчас попытаюсь подобрать к стихам мелодию. Перебирая струны и подпевая, я и не заметила, как на другой край скамейки присел высокий седоволосый мужчина атлетического телосложения, чьё присутствие обдало меня амплуа древесного парфюма. Я, улыбаясь, кивнула ему и негромко сказала: "Здравствуйте". Однако незнакомец в чёрных солнцезащитных очках не спешил отвечать мне любезностью. Безразлично ответив на приветствие чем-то вроде "Привет", даже не взглянув в мою сторону, загорелый красавец уткнулся в свой мобильный, лихорадочно набирая кому-то сообщение. Нелепо стуча по струнам, я то и дело нервно сглатывала слюну, смотря на слегка взлохмаченные седые волосы, широкие плечи, мощные руки... Руки... ...Моя судьба навечно в руках у тебя.. Жестокий мир разрушил меня... Твои руки - вино, так и пленят... Лишь в них я обретаю себя... Дописав припев в записную книжку, я то и дело рассматривала сидевшего рядом со мной мужчину, который казался мне удивительно на кое-кого похожим. Но я выкинула из головы все предположения и домыслы - мало ли людей на кого-то похожих? Поудобнее взяв гитару, я начала играть то, к чему стремились привести меня родители, и отчего старательно уводили друзья, - классическая музыка. Вспомнив слова, я начала играть и петь излюбленную арию Ленского из выдающейся оперы "Евгений Онегин". Я всячески старалась придать своему грубому низкому голосу нотки романтики и, как мне показалось, это удалось. Мой завораживающий объект внимания быстро убрал телефон в карман джинсов, и на протяжении всего моего концерта я чувствовала на себе его взгляд. "Куда куда куда вы удалились Златые дни моей весны?" Я кончила петь и в конце ударила по струнам, еле сдерживая слёзы от подступившей грусти, навеянной мне сей композицией. Я сняла ремень гитары с плеча и готовилась к уходу, как вдруг услышала хлопки и восторженное "Браво". А через мгновение таинственный некто пододвинулся ко мне и крепко прижал меня к себе. Я тихо вскрикнула, прижавшись лицом к крепкой груди, и, вдыхая манящий древесный аромат. "Ещё раз здравствуйте, уважаемый! Уж извините, что лишила Вас возможности побыть в одиночестве и насладиться звуками природы. Я просто увлеклась сочинительством, а затем захотелось побаловать себя чем-то более экзальтированным, ну я вот и попыталась бренчать. Позвольте я пойду, пора мне", - я попыталась выбраться из его железных объятий, но мужчина лишь крепче сжал хватку и коснулся носом моих волос: "Во-первых, нет, ты нисколько не помешала, а во-вторых, это не "бренчание", а очень талантливое и необычное исполнение. У тебя необычайно редкий голос, ещё ты великолепно играешь, да и внешность у тебя сравнима с нимфеткой. Скажи мне, милое дитя, ты занимаешься музыкой профессионально? И почему в таком юном возрасте поёшь такие взрослые арии?" Ах! Этот голос... Негромкий глубокий и нежный баритон... Лишь после того, когда мужчина закончил говорить, меня осенило... Ведь всё это время, что я пела, что сижу сейчас прижатая к его груди, рядом со мной сидел "лучший певец мира" - Дмитрий Александрович Хворостовский...