Потемки Души

Что за… Странное место. Простой лестничный пролет в советском подъезде, но мне уже жутковато. Ну кто бы мог подумать, что мой сон пройдет именно здесь… Я попробовала пройти несколько этажей вниз, но всегда натыкалась на выход к одной и той же двери. Похоже, этот лестничный пролет был замкнут в самого себя. Не знаю как это называют, но, все же… Брр. Похоже, от этого ужасного запаха мочи я не скоро избавлюсь. — Э-эй? Тут кто-нибудь есть? — Сказала я, и мое эхо начало отражаться от стен, постепенно удаляясь от меня. Похоже, здесь никого не было. Да уж… Я в этом сне, стою абсолютно одна посреди странного лестничного пролета… Жутковато. Но выход еще есть. У меня здесь есть аж одна металлическая дверь, которую можно просто открыть, и окно, в которое можно выпрыгнуть. Выход в окно, правда, скорее всего выкинет меня из сна, а я… А я этого пока не хочу. Мне было очень интересно, что же находится за той дверью, так что мне пришлось побороть себя и открыть её. И внутри, за этой дверью, оказался какой-то странный музей. Вообще, это же сон, чему я удивляюсь? Здесь все странное. Но было здесь и что-то особенно странное, что-то что мой мозг точно не мог в себе хранить… В стенах этого музея хранились воспоминания. Но это были не мои воспоминания… Это были совсем незнакомые мне картины. На них главной фигурой был какой-то парень… Слева, к примеру, были видны картины, где его игнорировали. На других у него из-за глупых мелочей ломались долгие отношения, в которые он отдавал всего себя. А на одной было показано, как он раз за разом кидает скомканную бумагу в урну, после чего снова пытается что-то записать на новом листе, который появляется на его столе буквально из ниоткуда. Хотя урна все равно заполнялась все больше и больше. Но не всех картинах были проблемы. На некоторых можно было видеть скорее… желания? Садистские желания власти над другими, жестокость. Но это точно не было воспоминаниями. Скорее фантазиями. Чем дальше я во все это углублялась, тем некомфортнее мне становилось, будто я собирала с этих картин эмоции, и эти эмоции потом сливались с моими, становясь одним единым (и очень грустным) целым. А в конце музея оказалась та же дверь, через которую я сюда вошла. Но с одним небольшим, но крайне неожиданным отличием — слева от неё, сложившись клубочком, лежал парень из тех самых картин и, обхватив колени руками, плакал. А я… Мне хотелось подбодрить его, но я сама уже срывалась на слезы. Все эти картины… Они не то чтобы были ужасны, и не то чтобы проблемы в них были близки мне, чтобы так плохо себя чувствовать из-за них. Но… Я понимала, какой трагедией они были для этого парнишки. И пусть он может быть всего лишь частью моего сна, я не могла ему не сочувствовать. В конце концов, я и сама знаю, как сложно людям, которых попросту игнорируют. Не на своем опыте знаю, но все же знаю, что игнор бывает даже хуже негатива… И его надо подбодрить, и мне надо успокоиться… И все, что мне оставалось, чтобы хоть как-то проявить сочувствие к нему, это лечь рядом с ним, что я и сделала. Но он на меня как-то странно посмотрел… Будто уже видел меня. Казалось, что он хочет что-то спросить у меня, но у него это так и не получилось сделать. Взгляд его метался, и сам он чуть ли не срывался с места. Но в один момент он успокоился, и вместо «побега» он просто… обнял меня, как старого друга. А я… я и не была против. Это хоть и было странно, но. Мне нужны были объятья, ощущение спокойствия и защищенности. И ему они были нужны… Так что я ответила ему тем же, легонько приобнимая его. Не знаю как, но… Я понимаю его чувства… И он точно понимает мои. *** Спустя некоторое время в таком положении мы оба смогли успокоиться. Да и не просто успокоится, но еще и сблизиться. Он вытер свои слезы первым, после чего сделал то же самое и с моими, от чего я улыбнулась. Он слабо улыбнулся в ответ и сел на пол, скрестив ноги. — Больно ли тебе видеть себя на этих картинах? — Спросил парень. Этот вопрос мне показался странным, ведь меня не было ни на одной картине. — Меня… я не вижу себя на этих картинах. Я видела там лишь тебя. — А.? С-серьезно? Если это так, то мои исследования неверны… — Парень явно был недоволен вдобавок к своей подавленности, но все же усердно пытался думать. — Хм. Может, ты видишь мои воспоминания потому что я здесь. Но почему тогда я видел твои до того, как ты здесь появилась… — Хм? Ты видел «мои» воспоминания? О-ой. — Я испугалась. Незнакомый мне человек знает самые страшные мои тайные мысли и глубокие воспоминания, о которых я никому не рассказываю… Что если он сделает с ними что-то плохое? Будет играть на моих болячках? Он же не посмеет сделать это, так? — Тц. Не беспокойся. — Похоже, он сразу понял мои мысли. — Я не такого рода человек. Но да, я видел именно твои воспоминания. Это было довольно пугающе, знаешь ли. Я даже решил кое-как записать это в блокнот, на случай, если ты найдешь меня… Мертвым. Но все на что хватило твоих воспоминаний это высосать из меня положительные эмоции на некоторое время. Надеюсь, мои с тобой обошлись полегче. — А. Нет, у тебя все тоже было жутким. Ха… Давай забудем об этом. О! Слу-ушай, а кто ты вообще? Ты так говоришь будто ты не часть моего сна. — Так и есть. Я целенаправленно пытался попасть сюда, чтобы увидеть свои воспоминания и поразмышлять, но здесь оказались лишь твои «картины». Хотя, думаю, тот старый добрый рекурсивный лестничный пролет все-таки пришел от меня. Всегда их ненавидел, хах… — Интересно. А что это у тебя там за «исследование»? — Да так. Пытаюсь сделать карту человеческой души, со всеми заметками о местах и их свойствах. Сегодня вот, опять-таки, посетил потемки. Это последнее место, которое мне было нужно, и самое неприятное из-за этих воспоминаний… — Дай почитать блокнот! — Я сразу заинтересовалась, наклонившись поближе к нему. Может, я могла помочь с исследованием! Любое исследование мира важно, а исследование человеческого мира, по моему мнению, важно вдвойне. — Н-нет! Украдешь же еще! — Он отшатнулся в сторону, положив руку на карман своих штанов. Похоже, там и был блокнот. В обычной ситуации я бы начала недоумевать из-за его реакции, но сейчас я знала причину — недостаток внимания. Точнее, из-за того что раньше был недостаток внимания, сейчас он настораживается от его переизбытка… — Хей… — Ласково протянула я. — Я просто хочу помочь. Меня не нужно боя… Шлеп. М-меня ударили. По щеке. Со всей силы… Я никогда не позволяла никому бить меня, когда сбежала от родителей… А он! А он… Я не знаю, что на меня нашло! Казалось, будто своим телом управляю не я. Я ведь никогда не была такой вспыльчивой, но сейчас я буквально набросилась на него! Я хотела избить его так, чтобы он больше никогда не поднял на меня руку! Но он смог уклониться от моего прыжка, перекатившись в сторону, что еще сильнее меня взбесило. Так он еще и оставался спокойным! — Ты знала, что во сне возможно умереть? — Сказал он. Похоже, пытался угрожать. — Лично я этого не хочу, так что… Парень резко бросился вправо, в противоположную от двери в сторону. Однако, как только я на это отреагировала, попытавшись пойти ему наперерез, он поменял свое направление, и побежал к двери. Может, именно из-за этого маневра парень успел открыть дверь и не получить от меня удар. Судя по тому, как он избегал стычки, он точно знал, что слабее меня. Это только вдохновляло «меня», так что мое тело бросилось за ним в коридор. — Хватит убегать, тварь! — Буквально прорычала я, когда увидела, как он бежит вниз по лестнице. Я побежала за ним, а он зачем-то стукнул окно, пока убегал. Это продолжалось… долго. Мы оба вымотались. Не знаю почему, но я все никак не могла его догнать. А он все продолжал и продолжал избивать бедное окно, и с каждым ударом на каждой версии окна появлялось все больше трещин. Чертовы рекурсии! Теперь и я их ненавижу! А на десятый раз… На десятый раз окно наконец разбилось, и я, увидев в этом возможность, наконец смогла догнать его, и схватила его за футболку. Не похоже, чтобы он хоть как-то сопротивлялся, но я сочла что парниша просто смирился со своей судьбой. Да уж… Он умрет, выпав из окна. И некому будет скорбеть о нем, как я помню. Это лишь делало все более приятным для меня, хе-хе. — Последние слова? — Я решила позлорадствовать, пока он был в моей власти. Позже я все равно отпущу его и он умрет… — Господи, опять эта банальщина. — Недовольно пробубнил он в ответ, и его футболка просто исчезла. Только сейчас я поняла, что он мог заставить её исчезнуть еще когда я только только схватила его. Но раз он сделал это сейчас, это означало лишь то, что меня обвели вокруг пальца… И я бросилась за ним в окно, пытаясь хоть что-то изменить, но на улице его уже не было. Лишь земля неизбежно приближалась ко мне, а потом… А потом я проснулась.