Новая неделя была посвящена плотной работе с контролем мяча. Определение хорошего дриблинга заключалось в скорости, высоте ведения, смене ритма и владении обеими руками. Среди Пантер изящным мастерством могли похвастаться разве что Джето и Виктор, остальные использовали ведение только как опорное средство для финтов.
Во время игры Джето мяч становился совершенно незаметным, потому что капитан сам его не замечал. Он просто думал над тем, что сделать в атаке, а мяч словно сам примагничивался к его рукам. Вик использовал низкое скоростное ведение, разбавляя его фейками и превосходным укрыванием, так что к мячу было практически не подобраться. Поэтому эта неделя стала для них своеобразным звёздным часом. Все узконаправленные игры во время тренировок строились на их мастерстве.
Главным обиженным оказался Кассий. Ему ужасно не хватало лестного восхищения со стороны Зелёных, но это только замотивировало его работать усерднее.
Зато в тренажёрном зале все Пантеры оказывались в равных незавидных условиях. Дьявол Эндрю разработал для них новую круговую тренировку, направленную на повышение выносливости и укрепление связок и сухожилий. Три дня он постепенно увеличивал нагрузку, а в четверг радостно заявил:
— Если будете работать качественно, обещаю, под конец не сможете стоять!
— Обалденная перспектива, — съязвил Кассий.
— Это он нас так замотивировать пытается? — искренне недоумевал Нейт.
— У Эндрю своеобразное чувство юмора, но, думаю, сейчас он не шутит, — заметил Тиша.
— Погнали, котятки! — Эндрю звонко хлопнул в ладоши, ознаменовав начало тренировки.
Из динамиков загремела подходящая музыка, и для Пантер начался настоящий ад. Лучше бы их запрягли тащить локомотив, и то сил потратилось бы меньше. Каждый круг включал в себя десять снарядов: скакалка, боковые прыжки через штангу, гребля на тренажёре, гиперэкстензия, запрыгивание на ящик, бёрпи, подтягивания или отжимания на кольцах, приседания или выпады со штангой, выпрыгивания с гантелями в руках и прокачка икроножных мышц с утяжелением или сопротивлением резины. На каждой точке Пантеры должны были отработать пять минут, пока Эндрю не даст свисток переходить к следующей.
Нейт благословлял двухминутные перерывы между кругами. Многие Зелёныши сдались уже на середине второго подхода, но Нейт стоически дошёл до конца и едва не зарычал от облегчения, когда Эндрю дал свисток на отдых.
Кратким жестом тренер подозвал к себе Тишу. Веласкез как раз присел на скамью, сжал переносицу двумя пальцами и пару раз крепко зажмурился. Видимо, давление скакало, с Нейтом тоже такое случалось. Заметив жест тренера, Тиша поднялся и подошёл. Нейт находился к ним ближе всех остальных Пантер, поэтому услышал обрывки разговора через общий галдёж и грохот музыки.
— Я хочу, чтобы ты перешёл к растяжке…
— …могу продолжить.
— Томас сказал…
— …сам решу.
— Ты поступаешь неразумно…
— …мой выбор, и вообще-то перерыв уже закончился.
Тиша вернулся к точке, на которой закончил последнее упражнение. Эндрю глянул на часы, убедился, что отведённые две минуты уже прошли, и дал свисток к новому кругу.
Нейту не пришлось долго думать над услышанным. Бешеный темп разогнал все посторонние мысли. Нейт никогда ещё не пахал так усердно, и дело было не только в том, что на кону стояло его место в основном составе. Просто общая атмосфера клуба невероятно вдохновляла. Когда вокруг находилось столько целеустремлённых, замотивированных людей, у самого Нейта будто открывалось второе дыхание.
Он провёл с «Пантерами» ровно месяц, и сегодня, первого июля, получил своё скромное денежное вознаграждение. По меркам клуба сумма была пустяком, но даже так она превышала его Листонскую стипендию в два раза. Нейт пока не решил, что делать с этими деньгами. Была мысль сразу отправить их на «семейный» счёт, но потом Нейт подумал, что это будет выглядеть так, словно он старается подлизаться к Уиллу. Нейт не собирался таким образом «покупать» его прощение, так что деньги остались на клубной карточке.
К концу тренировки, как и обещал Эндрю, практически все Пантеры едва могли стоять. Ноги дрожали так сильно, что Нейт был вынужден привалиться спиной к стене и сползти на пол. Перед глазами всё плыло, его слегка подташнивало, но благодаря налаженному питанию позывы были вполне контролируемы.
Рядом нарисовался Кассий: красный, как рак, пропотевший насквозь, но всё такой же самодовольный и наглый.
— Эй, салага, ты как? — насмешливо поинтересовался он.
Нейт не собирался лукавить.
— Кажется, я не могу идти.
— Ну и сиди тут. Глядишь, к ужину оклемаешься, — усмехнулся Кассий.
Не успел он сделать и двух шагов, как его колени задрожали и подогнулись. Кассий впечатался плечом в стену, но сумел устоять на ногах. У Нейта не было сил даже на язвительный комментарий, но Кассий всё равно обернулся и показал ему средний палец, после чего упрямо заковылял к раздевалке.
Мимо него прошёл Виктор, и Хиггинс не смог отказать себе в удовольствии: он слегка пихнул Кортеза в спину и засмеялся, увидев, как тот запутался в ватных ногах и едва не впечатался носом в тренажёрный снаряд. Как только Вик нашёл опору, он тут же обернулся к Кассию и покрыл его трёхэтажным матом. Дело наверняка кончилось бы очередной дракой, если бы они оба не были так страшно измотаны и, если бы Виктор не пребывал в необычно хорошем расположении духа.
Нейт проследил, как они скрылись в раздевалке, а потом повернул голову к Тише и Джето, которые остановились рядом с ним.
— Не стоит сидеть на полу, мышцы застудишь, — сказал Тиша.
Он чуть морщился, словно от сильной головной боли и явно с трудом мог стоять, поэтому крепко держался за локоть Джето. Капитан был единственным, кто выдержал испытание Эндрю без серьёзных последствий. Остальные Пантеры были похожи на мокрых, измочаленных кошек, а Джето словно собрался на фотосессию: по всему телу вздулись крупные вены, шоколадная кожа туго натянулась на просушенные мышцы и привлекательно блестела, будто маслом намазанная.
— Я не могу встать, — признался Нейт.
Джето недолго думая протянул ему руку. Нейт испытал странную смесь благодарности и стыда. Поднявшись на ноги, он посмотрел сперва на Тишу, затем на Джето. Открыл рот, снова закрыл его, подумав, что сейчас не лучшее время для выяснения отношений. Тиша заметил его замешательство, но ничего не сказал, а Джето как обычно молча кивнул и помог обоим товарищам дойти до раздевалки.
Нейт будто участвовал в негласном противостоянии. Если Вик и Кассий петушились по любому поводу и не стеснялись съездить друг другу кулаком по роже, то Джето вёл себя с Нейтом подчеркнуто доброжелательно и вежливо. Это очень нервировало, неопределённость пугала, но сильнее всего Нейта угнетало чувство вины.
Он мучился этим всю неделю, и только в пятницу сумел застать Джето одного в зале за полчаса до начала тренировки. Нейт подумал, что нашёл идеальный момент. Быстро переобувшись, он подхватил мяч из корзины, просто чтобы хоть чем-то занять руки, и направился к капитану. Джето отрабатывал броски с трёхочковой линии. Нейт буквально кожей ощущал его угнетённое состояние.
— Привет, — неуверенно начал он.
Джето окинул его обычным бесстрастным взглядом, кивнул и продолжил разминку. Нейт поджал губы и пару раз стукнул мячом об пол.
— Слушай, я тут… хотел поговорить с тобой.
На этот раз бросок Джето вышел резче и сильнее. Щит загрохотал, когда мяч пробил кольцо. Джето проследил, как он проскакал по полу, потом нехотя отправился его подбирать. Нейт сглотнул.
— Вернее, для начала, извиниться за тот раз. Короче, пойми меня правильно, ну… — он замялся, подбирая слова, — у меня есть любимый человек, в общем, с Тишей у нас ничего нет и не будет, и я сразу сказал ему об этом. Вот.
Джето вернулся на линию, постучал мячом об пол, собрался бросать, но передумал и повернулся к Нейту.
— Ты ему нравишься, — сказал он.
Нейт понятия не имел, что творилось в голове этого здоровяка. Единственное, что было очевидно для всех вокруг: Джето очень волновался за Тишу. Что бы между ними ни происходило, Нейт хотел показать, что не собирается вмешиваться.
— Я это понял, вернее, он мне говорил, но я и до этого предупреждал, что не интересуюсь, и вообще приехал сюда тренироваться.
Взгляд Джето не потеплел ни на градус, поэтому Нейт посчитал необходимым продолжить:
— Дело в том, что Тиша догадался, что у меня… с любимым человеком есть некоторые трудности. Думаю, он хотел помочь, но я не собираюсь пользоваться этим. Тот поцелуй ничего не значил, если он ещё раз ко мне полезет, я, наверно, ему врежу.
Густые брови Джето сошлись на переносице, на носу образовалась угрожающая складка, будто он вот-вот оскалится и зарычит. От его взгляда по спине Нейта пробежал холодок, и он пожалел, что вообще затеял этот разговор.
— Слушай, я просто хочу сказать, что мне не нужны проблемы и играть чувствами Тиши, какими бы они ни были, я не собираюсь. О`кей?
Несколько секунд Джето задумчиво смотрел на него, потом кивнул. Нейт не почувствовал облегчения, но хотя бы немного успокоил совесть. Он надеялся, что Джето его услышал и не станет винить в том, что он, по каким-то неведомым причинам, понравился Тише.
— Сыграем? — спросил Нейт.
Джето повернулся и точным броском отправил свой мяч в корзину через всю площадку, после чего обошел противника и занял оборону. Нейт улыбнулся. Определённо, ему нравились люди вроде Джето: меньше слов, больше дела.
* * *
В общежитии имелась прачечная, но в машинках обычно стирали постельное белье и верхнюю одежду, а компрессионная форма требовала деликатного обращения, так что спортсмены стирали её специальным крем-мылом вручную в больших раковинах. Большинство развлекалось этим делом в выходной, но Джето и Тиша предпочитали решать все бытовые вопросы на неделе, чтобы воскресенье заниматься только блаженным «ничегонеделанием». В пятницу вечером они по обыкновению занялись стиркой. Монотонная работа и тихое гудение стиральных машин отлично располагали к беседе, поэтому Тиша решил воспользоваться моментом.
— У вас с Нейтом какие-то тёрки? — спросил он прямо.
Джето насторожено замер, потом отрицательно помотал головой.
— Мне не нравится, что он чувствует себя неловко. Это же я полез к нему целоваться. С этим проблемы?
Джето снова отрицательно покачал головой.
— Посмотри на меня, — попросил Тиша.
Джето повернулся. Бесстрастное лицо, уголки губ опущены, никаких эмоций. Только внутри целый ураган разнообразных чувств: злость, ревность, отчаяние, понимание, смирение и, наконец, нежность, потому что видеть всегда стильного Веласкеза в потёртых трениках, растянутой футболке и больших очках удавалось немногим. Он выглядел таким уютным и домашним, совсем безобидным, но разноцветные глаза были холодны и недовольны.
— В чём дело, Джето? Ты ведёшь себя странно. Другие, может, не заметили, но я вижу, что появление Нейта тебя не устраивает. Почему?
Джето долго молчал, стараясь найти подходящие слова. Тиша не торопил.
— Ты помогаешь ему, не себе.
— Он метит в лигу, как и ты. Что плохого в том, что я хочу ему помочь? — удивлённо вскинул брови Тиша.
— Ты лучше него.
Тиша поправил очки и небрежно отмахнулся.
— Со мной уже всё кончено, а Нейт мне нравится, так что мне вообще плевать, кто лучше. Я просто хочу его поддержать.
Взгляд Джето потяжелел килограммов на десять. Тиша успел это заметить, несмотря на то, что Джето почти сразу кивнул и вернулся к стирке. Несколько минут они занимались делом в молчании, но в конце концов Тиша не выдержал.
— Я прошу, объясни мне, что происходит. Давай словами через рот.
— Не трать время на него. Поддерживай меня.
Сердце Тиши сжали невидимые тиски. Он так долго боялся и одновременно жаждал этого разговора. Мысли зароились в голове. Тиша глубоко вздохнул и выговорил:
— Я не могу поддерживать тебя… в том самом смысле.
Выражение лица Джето не изменилось, он просто кивнул, но Тиша буквально кожей чувствовал волны грусти и отчаяния, исходящие от огромного тела. Он мягко взял его за плечи и развернул к себе.
— Джето, выслушай меня, я постараюсь всё объяснить. Мы с тобой вместе с самого детства. Ты появился в моей жизни в самый сложный период, только благодаря тебе я смог справиться со всем дерьмом, что тогда со мной творилось. Мы стали друзьями, заботились друг о друге, только рядом с тобой я мог чувствовать себя в безопасности. И я очень, очень боюсь потерять это. Потерять тебя. Друг — это надолго, возможно, даже навсегда, а романтические желания со временем утихают, и после этого отношения рушатся. В нашем случае может разрушиться ещё и твоя карьера. Я не хочу быть тем, кто заставит тебя свернуть на эту дорожку. Если ты ещё не встречался с девушками, это не делает тебя автоматически геем, понимаешь?
Джето упрямо покачал головой.
— Я люблю тебя.
Тиша не мог поверить, что он так просто сказал эти слова. Спустя столько лет и событий, это казалось абсолютно нереальным. Он не должен был позволить этому случиться. Сердце захватили невидимые тиски, Тише стало физически больно от мысли, что его главная жизненная опора треснула и зашаталась.
— Я тоже очень тебя люблю, — выговорил Тиша непослушными губами, — ты, мама и Эванжелина — самые дорогие и близкие мне люди. Именно поэтому я хочу уберечь тебя от необдуманных решений.
— Я думал семь лет, — сказал Джето.
Тиша потёр лицо руками.
— Значит, ты ошибся ещё в самом начале. Это не та любовь, в которой нужно признаваться. Мы же семья, почти как братья, и я готов помогать тебе во всём, — он глубоко вздохнул, стиснул свои длинные пальцы в кулак и закончил твёрдо: — Но как пара мы вместе никогда не будем. Сейчас ты просто запутался, а я не позволю тебе совершить ошибку, которая может негативно отразиться на твоём будущем.
— Я тебе неприятен, — по интонации невозможно было понять, вопрос это или утверждение.
Тиша сполоснул руки холодной водой, потом прижал ладонь ко лбу и прикрыл глаза. Давление подскочило, и в глазах сразу начало рябить. Он так сильно нервничал, хотя сам даже не осознавал этого.
— Конечно нет, Джето. Дело совсем не в этом.
Джето смотрел на него абсолютно безразлично, но Тиша болезненно осознал, что только что разбил ему сердце.
— Что тебя пугает?
— Слишком многое, чтобы начинать перечислять, — Тиша быстро покидал все свои вещи в корзину и отвернулся. — Прости, что затеял этот разговор. Давай притворимся, что его не было.
Это просто трусливое бегство, но Джето не стал ему мешать. Тиша выскочил из прачечной, и его лёгкие шаги быстро стихли в коридоре. Его слова повисли в воздухе, словно красный крест, перечёркивающий все смутные надежды. Твердить, что обычной привязанности достаточно — жалкий самообман. Джето уже давно понял, кем хочет быть для Тиши, просто боялся услышать, что это желание не взаимно. Он знал, что будет больно, но не думал, что настолько.
Вспышка ярости была неожиданной и смертоносной. Джето схватил стоящий рядом стул, замахнулся им на гудящую стиральную машинку и… замер. Нет, он просто не мог бездумно крушить всё вокруг. Бессмысленное насилие будоражило в нём неприятные воспоминания. Дать выход гневу можно иначе. Нужно привести мысли в порядок и всё обдумать.
Джето решил отправиться в зал. Только не в баскетбольный или тренажёрный, а в боксёрский. Мистер Слейд будет рад его видеть. Джето давно пора освежить свои навыки, а заодно принять решение: бороться за свои чувства или найти в себе силы смириться с чужими.
* * *
На следующий день тренер Егер утвердил основной состав на первую игру сезона.
Нейт подсознательно готовился к любому исходу, но всё равно, когда прозвучала его фамилия, едва не взревел от гордости. Он знал, что отлично поработал на этой неделе. Тренер неоднократно его хвалил, и вот он — результат. Безил расстроился, но честно пожал Нейту руку и пожелал удачи.
— Кстати, не забудь забрать из ателье свою форму для соревнований, — подсказал он. — Надеюсь, ты не против пятьдесят первого номера? Мне кажется, ты с ним сжился. Мой совет, сразу проверь нашивку. Нет ничего хуже, чем сыграть первую игру с опечаткой в фамилии.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Нейт. — Прости, что так вышло.
— Я не в претензии. В конце концов, кому-то всегда дано больше. Это не значит, что я мало старался.
— Ты гораздо опытнее меня, и мы оба хорошо работали.
— Это так, — усмехнулся Безил и хлопнул Нейта по плечу, — да расслабься, я уже давно привык работать бок о бок с уникумами вроде Тиши или Джето, что поделать, если их дуэту суждено стать трио.
— Я вовсе не… — начал было Нейт, но Безил отмахнулся.
— Все гении так и говорят. Не сотрясай воздух. Лучше сделай так, чтобы твой первый выход на большую площадку был незабываемым.
На этом их странный диалог закончился. Нейт по-прежнему чувствовал себя ужасно виноватым, но внутри уже окрепло и росло горячее чувство уверенности. Слова Тиши подтверждались на деле. Нейт быстро набирал форму, его талант раскрывался в окружении ещё более талантливых людей, тренер Егер посчитал его достойным и дал шанс сыграть в открытии сезона. Всё это не могло быть просто так. Нейт понял, за этот месяц в нём изменилось гораздо больше, чем он мог представить.
На вечер воскресенья назначили общий сбор для просмотра последней игры будущих соперников. Разумеется, Нейт тоже был обязан присутствовать, но перед этим он собирался успеть съездить домой и разобраться в своих отношениях с Уиллом раз и навсегда.
