Эйфория

На следующий день я чуть-чуть опоздала на пару, проспав два будильника, поскольку не могла ночью долго уснуть, крутясь в кровати, готовая от своих же мыслей лезть на стену. Ох уж эти парни! Ох уж эти Учихи! Вот какого черта я так схожу с ума? Буря эмоций пылала во мне. Да еще и Сакура не приехала в общежитие ночевать. Некому было высказаться, и я злилась в подушку всю ночь. Ворвавшись в кабинет ко второй паре словно ураган, я быстро села на свое место, запыхавшись. На лице красовался след от подушки, а на голове был неаккуратно собранный пучок. Ничего от моей вчерашней женственности и не осталось. Сегодня я сидела с Хинатой, которая целиком была увлечена перепиской с каким-то парнем, с которым она познакомилась по сети. Мол, пыталась понять психологию парней, чтобы легче было завязать разговор с Наруто, когда подвернется случай. Боже, как всё сложно. Кто бы мог подумать, что стеснительная Хината будет таким образом приобретать уверенность в себе? А ведь она правильно делает, блин! Сперва хорошенько нужно узнать человека, а потом уже с ним ходить в долбанные парки и есть долбанные пончики. Учиха Итачи, вот же Дьявол во плоти! Думает, раз такой весь из себя популярный, красивый, богатый и неприступный, то каждая девушка согласится вот так сходу сосаться? — Ну, вообще-то, да. — А как же рамки приличия? — Да кому они нужны! Переведя дух, я смогла полностью погрузиться в тему дискуссии. Профессор Джирайя, как обычно, воодушевлённо перескакивал с темы на тему и был на одной волне с Наруто. Шикамару же пытался заткнуть друга, чтобы послушать мнение преподавателя, но Узумаки был непоколебим. Во время перерыва мы с ребятами вышли на улицу. У Хинаты появилась вредная привычка — курение, так что теперь последние две недели каждый перерыв мне приходилось стоять с ней и мерзнуть. Я пару раз бросала взгляд в толпу студентов, надеясь не увидеть среди них Итачи. — Извини, Рен, ничего не могу с этой привычкой поделать, — призналась подруга, затягиваясь. Да можешь, но не хочешь! Давно понятно стало, что Хината затеяла эту тему только ради того, чтобы быть чуть ближе к Наруто и его компании. Но есть же наверняка миллион других способов завладеть вниманием парня. Эх, если бы тебе просто хватило чуть больше храбрости признаться ему, Хината. Я перевела взгляд на Узумаки, который выдавал очередную шутку собственного сочинения, веселя друзей. Ну клоун клоуном, но он все равно хороший парень, разве что немного невнимательный и излишне баламутный. — Гадость, — пробубнила я, отмахиваясь от дыма, который вызывал во мне раз за разом желание чихнуть. — Кстати, Шикамару же у нас встречается с Темари теперь! — внезапно завелся Киба, создавая суету. — Киба, будь так любезен, заткнись нахер! Мы с ней просто в студенческом шахматном клубе состоим. Не делай из этого драму, — попытался вставить Шикамару, но Киба всё не унимался. — Да я видел вчера, как она натирала твою шахматную доску! Вы бы хоть в спальне это делали, извращенцы! С нами же девочки учатся! Представляешь, что бы было, если бы Хината вас застала? — с этими словами Киба подошел к Хьюга и закрыл ей глаза, удерживая сигарету во рту зубами. — Нет на вас управы! — Иди к черту! — раскраснелся Нара, недовольно толкнув друга. Ребята расхохотались так, что под шумок я смогла уйти в здание. Простывать не было никакого желания. Я успела выпить противный кофе в кафетерии, стараясь всячески разбудить себя, и уже собралась было плестись обратно на пару. Но внезапно Учиха Саске поймал меня в одном из опустевших коридоров, не давая проходу. Что за черт? Рукой облокотившись о стену, парень сверху навис надо мной. В нос опять ударил его тяжелый парфюм. Сегодня он впервые сменил в университете официальную одежду на простую белую майку и рваные джинсы, так что в глаза бросалась (буквально впивалась!) его огромная татуировка белой змеи на руке, которую я впервые заметила еще на посвяте. — Рен, тебя вчера не было на занятиях, — бархатным голосом констатировал факт парень, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я от неожиданности старалась смотреть куда угодно, но только не на него. Вот наглый! В мыслях заодно обматерила его старшего брата. — Чего тебе нужно, Учиха? — что есть мочи я собрала себя в руки, пытаясь не выдавать нахлынувшую панику. Если и он ко мне сейчас полезет, честное слово, я за себя не отвечаю. — А как же наш реферат? — со всей невозмутимостью продолжил брюнет. Ну, да. Так я ему и поверила. — Нет нужды нам продолжать нашу подготовку. Я скажу Ируке-сенсею, что не хочу этим заниматься. Он быстро найдет мне замену. Шикамару не хуже меня разбирается в этой теме, — я попыталась уйти, но Саске не позволил. Я врезалась лбом ему в изгиб локтя, ойкнув. — Слушай, то, что было между нами позавчера. Забудь, ладно? Я больше не буду ничего подобного делать. Это было необдуманно с моей стороны. Он издевается? Определенно издевается! Нервничая, я всегда либо кусаю губы, либо теряю дар речи, либо мой язык несётся впереди моих мыслей. — Я не хочу проблем, — выпалила я, не подумав, не обдумав (короче, как всегда), и чуть ли не вжалась в стену. От такого ответа брюнет вопросительно поднял бровь, я поспешила продолжить мысль: — Всё дело ведь в Карин. Вы же в отношениях. Саске даже не попытался сдержать смешок, поправляя свободной рукой смоляные волосы, что упали ему на лицо. Кто знает, что могло так развеселить Учиху? — Мы с Карин не в отношениях. И никогда не были. — Но она... — Мне плевать, что она там себе думает и чего хочет. Признаюсь тебе, Рен, она меня порядком достала своей назойливостью. Но сейчас же не обо мне и о моих отношениях с женщинами, — цокнул Учиха, повелительно проведя перед моим носом указательным пальцем, словно отчитывал провинившегося ребёнка. На его лице заиграло демоническое очарование. — Давай с тобой начнем всё сначала. Я ненавижу, когда всё идет не по плану. И терпеть не могу бросать дело на полпути. — Тогда дай мне пространство, — возмутилась я. Саске сразу отпрянул от стены, сделав показательный шаг назад, согласившись с моим условием. Уже неплохо. Мы вместе опоздали на пару. И, зайдя в аудиторию, я переглянулась с удивленной Карин, которая через секунду уже готова была меня на месте разорвать. Куда же без этого... Сакура так и не пришла сегодня, так что остаток учебного дня пришлось тосковать, то вырисовывая загогульки на полях тетради, то смотря в окно, наблюдая за срывавшимся дождиком и людьми, что так спешили укрыться от настигающего их урагана. Слушая скучнейшую лекцию, я листала социальную сеть и наткнулась на выставленное ночью фото Сакуры в обнимку с Дейдарой и Хиданом в каком-то баре, а фотографировал, скорее всего, тот красноволосый Сасори. Похоже, они потом пошли пить… Я про себя хихикнула, смотря на пьяного Хидана с небольшим синяком под глазом. Похоже, Харуно успела ему уже зарядить за пошлости. Вспомнив, что я подписалась и на Итачи, решила зайти к нему в профиль. Несколько черно-белых фото природы, пейзажи ночного Токио, его фото в обнимку со старым счастливым псом. На лице играла спокойная улыбка, но именно такой улыбки я еще не видела. Полистав дальше, наткнулась на серию фотографий с какого-то официального мероприятия — банкета, где он стоял в строгом костюме, одетый с иголочки. Я приблизила его лицо, внимательно изучая: алебастровая кожа, темные глаза, острый подбородок и не менее острые скулы и этот слишком пронзительный взгляд. Дотронься до Итачи, и можно порезаться или обжечься... Воспоминания с прошлого дня вновь нахлынули, и я покраснела, словно спелый помидор. Его образ этакого очаровательного джентльмена никак не сочетался с тем, что он провернул вчера. То, как он нагло попытался вторгнуться мне в рот своим языком. Ох, вот придурок! Прибила бы! Теперь я еще отчетливее видела схожесть Саске с Итачи.

***

Учебный день закончился, я спокойно шла в сторону выхода с территории, как вдруг услышала довольно громкую ругань. У парковки стоял Саске и выслушивал критику в свой адрес со стороны Карин. Они были в компании Ино, Неджи, Суйгецу и еще нескольких зевак. — Саске, как ты мог? — голос Карин дрожал, переходя на плачь, а лицо выражало полное возмущение и негодование. Учиха стоял с недовольным видом, засунув руки в карманы. Было отчетливо видно, что сложившаяся ситуация его изрядно подбешивала. — Достала, честное слово. Я тебе ничего не должен. Ты меня уже сильно начинаешь раздражать, Карин, — от Учихи так и веяло холодом и каким-то нездоровым презрением. Он переглянулся с Хьюго, который расплылся в самодовольной улыбке, словно упиваясь сложившейся ситуацией. Парни, не дожидаясь какого-либо ответа от Карин, двинулись в сторону машины. — Это все из-за нее, да? — голос Карин сорвался на крик. Она громко и протяжно застонала, а потом зарыдала так горько, кидаясь в Саске ругательствами, желая вместе с этим броситься ему вслед. Но Учихе было абсолютно все равно. — Эта шлюха во всем виновата, да? Может, ты скажешь уже прямо?! Внезапно Учиха остановился, и лицо Неджи исказилось в пламенном ожидании. Саске оглянулся на Карин, а уголки его губ скользнули вниз. — Сказать прямо? Я тебя на дух не выношу. Ты же меня знаешь, Карин. Я дважды предупреждений никому не делаю. И тебе не сделаю. Не посмотрю даже на то, что ты девушка. Хотя от девушки в тебе осталось только то, куда ты меня раз за разом впускаешь с таким желанием. Уймись наконец и не буди во мне зверя. То, как Саске произнес эти слова, заставило меня по-настоящему ужаснуться. Я от шока закрыла рот рукой, спрятавшись за деревом, совершенно не веря в то, что сейчас услышала. Карин тоже опешила. Она пыталась что-то сказать, как-то возразить, но из горла ее выходили лишь пустые звуки, наполненные яростью, непониманием и сущим бешенством. Ино пыталась успокоить подругу, но та вырывалась, а потом, осознав, что ее попытки что-либо сказать Учихе не увенчаются успехом, закрыла лицо руками и протяжно заплакала с новой силой. Мне захотелось просто исчезнуть, поскольку я нутром чувствовала, что Карин говорит именно обо мне. Неприятно, что пришлось стать свидетелем такого серьезного и громкого конфликта, но сейчас не время искать приключений на свою голову. Я быстрым шагом поспешила прочь. Нужно было срочно покинуть территорию университета, чтобы, боже упаси, не пересечься с кем-то из ребят. Уже выходя с территории, пройдя массивные кованные ворота, я глубоко выдохнула, но со мной внезапно поравнялся черный ягуар Саске. Вот же зараза! Нехотя повернувшись, я увидела довольное лицо Неджи, который очень уж активно зазывал поехать в кафе вместе. Я максимально вежливо отказалась, аргументируя тем, что нужно срочно ехать по делам. Парни приняли мой ответ, газанули, машина издала урчащий рык, и они уехали. На самом деле я торопилась на выставку одного молодого фотографа. Он ездил по Японии и снимал портреты людей, их историю и жизнь. И наконец он вернулся в Токио и организовал двухдневную выставку своих работ. Деньги от покупки билетов пойдут в центр борьбы с детской онкологией. У меня было два билета: на меня и на Сакуру, которая неделей ранее согласилась составить мне компанию, но она успешно загуляла, а терять такую возможность полюбоваться на современное искусство не хотелось. Звать заместо нее никого не хотелось. Всё же одиночество иногда полезно. Всю дорогу до выставки я думала о конфликте, что произошел между Саске и Карин. Мне была непонятна ее реакция, а его реакция даже пугала. Если Учиха говорил правду, и они даже не встречались, не были парой, то почему она так за него постоянно цеплялась? С таким рвением желала чего-то от него? И все же хорошо, что я отказалась от предложения Неджи составить им с Саске компанию. Как бы это выглядело со стороны, если бы я села к ним в машину и укатила хрен знает куда, под взгляды студентов? Дождик срывался, так что, пока я дошла до музея, успела изрядно намокнуть. Внутри было немного народу. Сдав верхнюю одежду, я прошла на само мероприятие. Люди тихо общались между собой, обсуждая фотографии, свет был приглушен, фоном играла очень тихая и спокойная музыка. Главная особенность работ этого фотографа — черно-белые снимки. Предполагалось, что это позволяет снять внимание с цветовой гаммы самой фотографии и направить всё внимание зрителя на эмоциональный подтекст, сделать акцент на чувствах и, конечно же, глазах. Ведь недаром говорят: «Глаза — зеркало души человека». Я не спеша разглядывала одну за другой фотографии, тщательно изучая каждый миллиметр снимков. Под каждой фотографией было название, придуманное автором, и подпись «Р». Конечно, фотограф было анонимным, и никто не знал ни имени, ни возраста, ни пола. Хороший ход, ведь это добавляло некой таинственности. Все любят загадки. Никогда не знаешь наверняка, вдруг ты придёшь на выставку, а тут окажется твоя фотография. Вот мальчик лет шести улыбается в камеру, следом фотография улыбающегося старика. Метафора на жизнь? Время. Женщина, работающая на рисовом поле: она измождена каждодневным физическим трудом, все лицо ее покрыто пигментными пятнами, морщины вокруг глаз добавляют ей десяток лет. Сила. Следом снимок, где мать крепко прижимает новорожденного ребенка к груди. Ее глаза закрыты, а по щекам текут слезы счастья. Жизнь. Потом фотография с концерта знаменитого поп-идола, где он протягивает руку в зал, а тысячи людей тянутся к нему в ответ, чтобы докоснуться до своего кумира. Вершина мира. От такого у меня пробежали мурашки по спине. Сильно. На другой фотографии изображены два врача в масках в госпитале, они оказывают первую помощь пострадавшему ребенку. Один доктор стоит спиной к камере и что-то делает с ногой малютки. Мальчик тянется к другому врачу в слезах, хватая его за локоть от беспомощности и страха. Его маленькие кулачки крепко вжались в рукав мужчины. Врач смотрит на ребенка с болью и, видимо, пытается его успокоить. Сердце. — Тяжелая картина, верно? — подходит ко мне мужчина. Я отвлекаюсь от фотографии и вижу рядом с собой Итачи. А его каким чертом сюда принесло? В руках у него бокал с красным вином. — Ужасает, — тихо бормочу я, вновь уставившись на фотографию. Я пришла сюда отдыхать и просвещаться, а не выяснять отношения и устраивать полемику. В груди у меня защемило от эмоций ребёнка. Видя, что я была совершенно не настроена разговаривать, брюнет все же не отступил и продолжил говорить: — Это был мой первый день практики в госпитале. До сих пор не могу забыть то, как он вцепился в мою руку, как кричал. До чего же он был напуган, но рана оказалась не такая тяжелая, пришлось наложить восемь швов. — Это ты? — протягиваю я, совершенно не веря его словам. Приглядываюсь к снимку еще сильнее. Лицо врача скрыто под маской, но эти глаза... — Сам был удивлен, когда два года назад увидел на одной из выставок фотографа этот снимок. Теперь он в его постоянной коллекции разъезжает по стране. Хотел бы я убрать его. Но, говорят, он вызывает сильные эмоции у людей. Ведь никто не любит страдания... Я перевожу внимательный взгляд на Итачи. Да, это точно он. Только сейчас он выглядит старше, а взгляд стал гораздо тяжелее. Удивительно. Кто бы мог подумать? — Как так получилось, что именно ты попал к нему в кадр? — на редкость удачное совпадение. Итачи лишь пожал плечами, ничего мне на это не ответив. Мы молча подходили от фотографии к фотографии, пока не дошли до последней. На ней была изображена молодая девушка, лежавшая в траве, ее руки были вскинуты к верху, а взгляд был устремлен на фотографа, на зрителя, прямо в сердце. На лице играла умиротворенная, зазывающая улыбка. И даже прокол на губе не резонировал с общей картиной. Девушка была прекрасна, словно ангел. Ощущение интимности происходящего вызывало трепет и некое смущение. Словно ты увидел то, что должно было быть сокрыто от чужих глаз. Подпись: «Боль». Что этим хотел сказать автор? Выставка подходила к концу, и в зале постепенно пустело. — Рен, могу я пригласить тебя поужинать? — спросил Итачи, когда мы вышли из здания. В его глазах светился явный интерес, однако улыбнулся он мне мрачной улыбкой. — Не стоит, — отрезала я, нахмурившись. Укутавшись в шарф, я вставила наушники. — Позволь хотя бы довезти тебя до общежития. На улице собирается дождь, — брюнет попытался еще раз. Я отпрянула, когда он протянул мне руку. Всё это конечно прекрасно и чудесно, Итачи, что ты такой благородный: работаешь доктором, детям помогаешь, искусство любишь. Но я, черт тебя возьми, всё еще не забыла то, как нахально ты полез ко мне не так давно. И ты не имел никакого права так со мной поступать. Конечно, злилась я только про себя, не в силах что-либо сказать парню. Горько как-то на душе. — Если ты из-за того поцелуя, то извини. Не злись из-за этой ерунды. Я просто не так тебя понял, — но не успел он договорить, как я его перебила. — Это не ерунда! Не называй мой первый поцелуй ерундой! — последние слова я почти выкрикнула, швырнула их ему в лицо, сдавливая ладонь в кулак. — Это было просто ужасно, Итачи. Ты даже не представляешь, что я испытала. Парень на секунду замешкался, пытаясь подобрать слова, когда услышал все то, что я произнесла. Я отчетливо увидела, что он поджал нижнюю губу и потом произнес короткое «блять». Да, ты настоящий придурок! Дошло наконец. А теперь разговор окончен. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и ушла прочь, оставляя его наедине со своими мыслями. Копайся в себе сам, индюк! — И не садись за руль. Ты же выпил, — бросила я напоследок, быстрым шагом покидая Учиху.