11 декабря 2020. Хохфильцен, Австрия, этап КМ
***
Светлана сидела на кровати, поджав под себя ноги, закрыв глаза и плавно раскачивалась из стороны в сторону. На соседней кровати перешептывались Ульяна с Ириной. — Ну и как этого йога недоделанного в чувство приводить будем? — Ой, не знаю. Конечно, лучше не лезть к ней, но это уже час продолжается. Ладно хоть мантры не поет, молча качается. Света тем временем в который раз прокручивала в голове проваленный спринт — три штрафных круга на лежке, один на стойке, отставание почти две с половиной минуты, 73 место, непопадание в пасьют, уму непостижимо. Пыталась поймать момент, когда что-то пошло не так… — Я все слышу, девочки. Вы правы, с медитацией у меня все так же плачевно, как и со стрельбой. Не помогает, — она открыла глаза, взглянула на подруг по команде и вдруг разрыдалась, выплеснув наконец все накопившееся за день. Это только диванным экспертам кажется, что Миронова не переживает, улыбается на камеру, обещает проанализировать ошибки и ничего не делает, с легкостью воспринимает штрафные круги и рухнувшие подиумные надежды. На самом деле по уровню самокритики и работе над ошибками Света многим сборникам фору даст, только этим и занимается в перерывах между гонками и тренировками в последнее время. Ирина пересела на Светину кровать, обняла подругу за плечи. — Слава богу, прорвало, пореви, со слезами все уйдет, легче будет. Ульяна тем временем налила стакан воды подала Свете и ободряюще улыбнулась: — Можно проиграть один бой, но в итоге выиграть главное сражение. Выпей, успокойся. — Её последние слова заглушил стук. Кто-то требовательно барабанил в незапертую дверь номера, и пока девчонки недоуменно переглядывались, ручка дернулась, дверь приоткрылась, на пороге появился Эмильен Жаклен. — Я стучал, вдруг вы неодеты были. — смущенно пояснил француз — Ничего умнее не мог ляпнуть? — шикнула на него Ульяна. — Света, я за тобой, возьми винтовку, пойдем со мной. — С чего это я должна с тобой идти? И в какие края? Не боишься, что пристрелю по дороге? — Нет, не боюсь. Не пристрелишь. У него и мысли не было троллить несчастную Свету, но она его короткое «не пристрелишь» докрутила в голове до полной фразы, встала с кровати, сделала шаг навстречу Эмильену и потребовала: — Продолжай, потому что не попадешь, да? Ты это хотел сказать? Договаривай до конца. Это и так всем известно… Слезы против её желания потекли по щекам, она резко отвернулась к окну и сказала упавшим голосом: — Уходи, мне твоей помощи из жалости не нужно. Эмильен посмотрел на Улю с Ирой, сначала молитвенно сложил ладони, как бы говоря «пожалуйста», потом показал рукой в сторону двери, Ульяна попыталась возмутиться, но Ирина кивнула головой, потянула подругу в сторону двери, показав французу жестом — у тебя 5 минут. Уже за дверью Ирина торопливо объяснила ничего не понимающей Ульяне: — Ей сейчас это нужно, просто поверь мне. Пойдем пока к вам с Женькой, пусть они поговорят спокойно, — и потащила подругу в соседний номер. Когда дверь за девочками захлопнулась, Света вздрогнула и подумала: «Ну зачем я так с ним? Давно пора простить и отпустить. Девчонки что-то притихли, с ним ушли что ли?» Её беспокоила непривычная тишина в номере и, повернувшись от окна, девушка снова вздрогнула, она никак не ожидала увидеть в шаге от себя Жаклена. На этот раз он не дал ей даже рта открыть, шагнул вперед, заставив отшатнуться обратно к подоконнику, уперся двумя руками в оконный проем, опустил подбородок на плечо девушки и на ухо медленно, вполголоса, почти касаясь губами её щеки проговорил: — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Неделю назад я тоже ходил на круги и в эстафете, и в личках, а если все сосчитать, их было может даже больше, чем у тебя. И я знаю, что сейчас тебе нужно. Я тебе помогу не упасть в яму. Поверь мне, пожалуйста, и пойдем со мной. От такой близости когда-то желанного человека сердце Светы бешено заколотилось, в горле пересохло, слова исчезли совсем, не складываясь ни в какие предложения. Она только кивнула. Эмильен, казалось почувствовал, что с ней что-то происходит, взял за запястье, на котором был спортивный браслет, развернул к себе его экран, нажал датчик пульса, увидел 120, присвистнул, усадил её на кровать и заботливо спросил: — Может доктора позвать? Светлана тем временем уже успокоилась и ответила: — Это сбой настроек, иногда бывает, смотри… — понажимала на сенсор, снова нашла пульс, — 87. Видишь? Я в норме. Немного помолчав, продолжила: — Извини за резкость, Эмильен. Спасибо за помощь, я пойду с тобой, но у меня просьба. Можно? — Валяй, я весь внимание. — Давай только не будем мериться штрафными кругами, хорошо? Даже вспоминать не будем — когда, где, сколько? Ладно? Твоя помощь подсчет косяков не подразумевает? Нет? — Нет. — Ну тогда я предпочитаю все забыть и начать с чистого листа. — Начать с чистого листа… — эхом повторил француз. — Согласен. Но со стороны казалось, что думал он в этот момент о чем-то своём, весьма далеком от спорта. Скрипнула дверь, вернулась Ирина, застав Эмильена сидящим на полу перед подругой, француз держал Светины ладони в своих, опираясь локтями на ее колени и снизу вверх смотрел на нее, словно в чем-то убеждаясь. Миронова осторожно освободила руки, поднялась с кровати, достала винтовку и спокойно спросила француза: — Куртку и шапку брать? Жаклен, уже стоя у двери, улыбнулся, отрицательно помотал головой и для убедительности подергал себя за тонкую мастерку и спортивные штаны — смотри как я одет. — Ты даже не знаешь, куда он тебя ведет, и все равно согласилась… — даже не спросила, а просто констатировала факт Казакевич. — Это называется доверие, Ирэн — парировал француз — и телефоны никто не отменял, мы будем в зоне доступа. — Все в порядке, Ириш, я буду недалеко, и, надеюсь, не слишком долго — выталкивая разговорившегося Эмильена за дверь, успокоила подругу Миронова. — Главное, чтобы ночевать вернулась, — посмотрев на часы пробормотала Ирина, — а то я придумывать отмазки для тренеров по утрам не умею. Но ни Света, не Эмиль этого уже не слышали, да и ворчала Казакевич больше так, для порядка. Она была благодарна французу за то, что он вывел Светлану из пугающего состояния зомби. И неважно, злилась подруга или улыбалась, главное — чтобы не пустота внутри и не отрешенность от всего.