Антиутопия

Гермиона свернула пергамент и положила его обратно в тайник Драко. Уже рассвело. Она проверила у двери, не проснулись ли их похитители. С верхнего этажа доносились какие-то звуки: несколько приглушенных ударов, которые звучали так, словно передвигали мебель. Она поняла, что они не собирались кормить своего нового пленника завтраком или давать что-нибудь Драко. Ублюдки. Его долговязое тело состояло сплошь из впадин и углов, а здесь не было даже воды. Она расхаживала по камере, желая, чтобы напряжение в груди и покалывание в глазах исчезли. Последняя запись, которую она прочла в его дневнике, была первой, которую он написал на пергаменте. Та встреча в кабинете Драко в Гринготтсе произошла три года назад. Господи, неужели прошло так много времени? Она подсчитала. Семь лет совместной учебы в Хогвартсе. Двенадцать лет после Хогвартса. Два года их брака и один год с тех пор, как подписали документы о разводе. И на протяжении всех этих лет было достаточно мучительных воспоминаний, чтобы заполнить десять дневников. Гермиона была рада, что прочитала записи в обратном порядке, потому что новые, плохие воспоминания всегда будут острее и яснее в ее сознании. Чтение о счастливых временах прошлого было равносильно подчеркиванию тех частей их истории, которые должны были иметь больше силы и значения, чем недавний кошмар. Так много из того, что она прочитала, оказалось для нее откровением, и Гермиона была ошеломлена, осознав, что есть части Драко Малфоя, до которых она не дошла или не поняла. Она бродила по мелководью, и раз или два, когда он был в особенно уязвимом настроении и открывался ей, она уплывала в эти холодные, темные глубины. Но в нем были подводные каньоны, которые ей еще предстояло пересечь. Например, она понятия не имела о бессилии и утрате самобытности, которые он чувствовал с момента окончания Хогвартса. Неужели это был акт саморазрушения, подумала она? Она была так полна гордости, думая, что сама по себе невероятность их отношений означала, что они не потерпят неудачи. В конце концов, после нескольких часов сидения, стояния, расхаживания и, самое главное, размышлений, она подползла к Драко и крепко обняла его, пока тоже не заснула. Когда Гермиона открыла глаза, в маленькое окошко снова лился лунный свет, а Драко сидел, скрестив ноги, и наблюдал за ней. Он выглядел разъяренным. Это было более обнадеживающим, чем его прежнее оцепенение. — Какого черта ты здесь делаешь? — прошептал он. — Ты что, с ума сошла? Она села, разминая затекшее ото сна на холодном, твердом полу тело. — Это был единственный способ. — Единственный способ сделать что? Умереть вместе со мной? Он начал нервничать, и Гермиона тут же попыталась его успокоить. Она подползла к углу, где спрятала еду, развернула сверток и протянула ему. — Ешь, а я буду рассказывать. — Грейнджер, ты определенно сошла с ума! Ты хоть представляешь, что они могут сделать… Она зажала ему рот ладонью. — Я не идиотка. И знаю, чем рискую. Пожалуйста, просто сиди тихо и слушай мой план. И ешь. Он сидел, ел и слушал, хотя и с сердитым видом. Гермиона постаралась быть как можно более краткой. — Гарри и Рон собираются провернуть дерзкое спасение. На него это не произвело никакого впечатления. — И они планировали, что тебя тоже похитят? В этом нет никакого смысла. Наступил скользкий момент. Гермиона проигнорировала его взгляд и продолжила: — Ну, на самом деле они не знали, что меня собираются похитить. Думаю, что теперь они знают, потому что нашли бы мою записку и инструкции, поэтому и попытаются нас спасти. Понимаешь? Он ничего не понимал. Он перестал есть, уставился на нее ледяным взглядом и сказал: — Давай с начала. — Мы искали тебя с того самого дня, когда ты не вернулся с обеденного перерыва. Последней, кто видел тебя, была Джинни, и она была вне себя от вины, потому что думала, что ты сделал какую-то глупость после вашего разговора. — Что за глупость? — осторожно спросил он. Гермиона колебалась. — Ну, знаешь… очередная попойка… или еще хуже. Он вздохнул. — Я никогда не был склонен к самоубийству, Гермиона. — Конечно, нет! Вот почему мы быстро исключили такую возможность. После того, как ты пропал на неделю, это стало официальным расследованием Министерства. А потом твой отец получил первое письмо с требованием выкупа. — Она помолчала. — В нем запросили довольно большую сумму золотом… — Что-то такое слышал. Должно быть, на отца это не произвело особого впечатления. Взгляд Драко был прикован к хлебу, который он в данный момент ломал на кусочки. — Ну, на самом деле он был расстроен, — пробормотала Гермиона. — Он ворвался в Министерство, требуя объяснений, что мы предпринимаем. Драко поднял голову. — Да что ты говоришь! — Он назвал Кингсли «министром по вызову». — Черт! — Драко тихо присвистнул. — А что случилось потом? — Мы с Гарри и Роном взяли расследование на себя и попытались собрать выкуп. — Вы пытались собрать деньги? Как? — Ну, могу сказать, что это потребовало нескольких поездок в Гринготтс… Он чуть не подавился хлебом. — Ты хочешь сказать, что Поттер и Уизли использовали свои собственные деньги? Она кивнула. — Мы объединили все сбережения вместе и все равно не дотянули. Именно тогда твой отец выставил Малфой мэнор на продажу. Драко потерял дар речи. Он уставился на нее, разинув рот. Гермиона воспользовалась этой возможностью, чтобы отломить кусок ветчины, положить на хлеб и сунуть ему в рот. — Ты все еще не ешь, — подметила она. Он моргнул и принялся жевать. — Поместье правда выставлено на продажу? Гермиона фыркнула. — Да, но имей в виду, никто не соблазнился этим местом настолько, чтобы сделать предложение. — Угу. Интересно почему… — риторически пробормотал Драко. — А потом Алистер Рентроу был найден мертвым. — Что? Но ведь это он организовал похищение! — Я знаю, — сказала Гермиона. — Ну, я подозревала, но тогда мы не были уверены. Его обманули, Драко. У похитителей, которых он нанял, уже был заложник, и они не нуждались в том, чтобы какой-то мелкий преступник в белом воротничке посягал на их добычу. — Что ты имеешь в виду под «преступник в белом воротничке»? — Помнишь золото, которое пропало в Гринготтсе? Он одарил ее теплым взглядом. — Конечно, помню. Вот так ты и оказалась в моем кабинете. — Да, ну, его украл Рентроу. — Этот жирный мелкий ублюдок! Неудивительно, что он так старался отвлечь меня файлами Уилкинса! Ушли месяцы, чтобы написать отчет о безопасности, который ты в конце концов попросила. — Знаю, — сказала она с некоторым удивлением. — Все визиты, которые я наносила тебе, докучая по поводу, гм, отчета… — Да, ты была чрезвычайно настойчива, — мягко произнес Драко. Он коснулся локона у ее уха. — Я так понимаю, смерть Рентроу каким-то образом привела тебя ко мне? — Именно так, — подтвердила она. — Нам удалось раскрыть дело об убийстве Рентроу. В то время убийство и твое похищение не считались связанными. Человек по имени Клаус Фитц был опознан как убийца, и Департамент правопорядка собирался выдать ордер на его арест. Они не слушали мои доводы о том, что Фитц может быть замешан в твоем похищении и взятие его под стражу приведет к тому, что его сообщники избавятся от тебя. — А-а. Кажется, я понимаю, к чему все идет… — Конечно, у меня не было доказательств. Рон и Гарри поверили мне, но у них не было полномочий начинать спасательную операцию, основываясь на интуиции. Так что я… ну, я нанесла компаньонам Фитца визит в одну из забегаловок, где, как известно, они бывают, и фактически предложила им себя. Драко закрыл глаза, но это не остановило его от мыслей о том, что могло с ней случиться. — Гермиона… — Это был единственный способ заставить Департамент прийти сюда! Единственное, на что я всегда могу рассчитывать, как на часы, так это на то, что Рон и Гарри за мной придут. Они никогда бы не согласились сделать это на моих условиях. — Интересно почему? — спросил Драко. — И они более чем компетентны. Им просто нужно было знать, где искать. — Но никто из вас не знает, где это «здесь»! Гермиона холодно посмотрела на него. — О, не много веры. — Она встала, сбросила левую туфлю и положила ногу ему на колени. — Заметь, твой подарок мне на день рождения два года назад. Драко обхватил ее ногу, осторожно проводя грязным большим пальцем по подъему. Он узнал платиновый браслет на ее щиколотке, но не новый амулет. Черный кулон в форме сердца. — Что это? — Маггловский GPS-трекер, любезно предоставленный отчимом Дина Томаса, который работает в новом Скотленд-Ярде. Фитц забрал у меня все, что было явно магическим, но кулон пережил сканирование. Серебристые глаза Драко были напряжены, когда он притянул ее к себе на колени. — Я знал, что женился на гении. — И развелся с дурой, — сказала она, прижимаясь щекой к его холодной руке. — Нет, — он покачал головой. — Ты поступила правильно, когда ушла от меня. Она поцеловала его в подбородок, слегка поморщившись, когда ее царапнула его щетина. — Сделать нас обоих несчастными было правильно? — Я был зачинщиком этого несчастья. Если я сейчас скажу «прости», ты снова меня примешь? Она обвила руками его шею. — Значит, это твое третье предложение? — Думаю, что да, — сказал он немного снисходительно. Гермиона была в восторге, увидев его снова в привычной форме. — На полу грязной темницы, с тобой, умирающим от голода, со всех сторон окруженным опасностью и нависшей над нами смертью? — По-видимому, так. Каков твой ответ? Казалось, она обдумывала этот вопрос, играя с пуговицами на его грязной рубашке. — Конечно, почему бы и нет? Драко уставился на нее. — «Конечно, почему бы и нет»? Это твое «да»? Гермиона ухмыльнулась. — «Да» переоценивают. — В отличие от извинений. — Драко заколебался, теперь он выглядел очень серьезным. — За все недели, что я здесь, в моей голове постоянно крутилась одна вещь: я должен был сказать тебе, как чертовски сожалею… Она расстегнула первые две пуговицы его рубашки и скользнула теплыми руками по его груди. Это было так давно. Так давно она не прикасалась к нему, не прижимала его к себе в постели, не проводила руками по знакомым очертаниям тела, которое так хорошо узнала за время их бурных отношений. — Чертовски жаль? Не говори так, Малфой. Покажи. Выражение его лица было бесценным. В ответ он использовал ее же слова: — На полу грязной темницы, когда я умираю от голода, а со всех сторон окружают опасность и смерть? — Не волнуйся. — Она притянула его к себе. — Обещаю, я быстро. В конце концов, все произошло быстро. Но Драко не был виноват. Дверь камеры распахнулась. Рон издал звук отвращения. — Ты сказал, что они в смертельной опасности! Ты сказал, Мерлин знает, что может случиться с Гермионой! Я выламываю дверь, не зная, что найду, а они, черт возьми, обжимаются на полу! Гарри очень спокойно прошагал сквозь дым и пыль, помахивая рукой перед скривившимся лицом. Кашлянул. — Небольшой перебор с Редукто, Рон. Он посмотрел на Драко и Гермиону, которые стояли у дальней стены камеры. Точнее, Драко защитным жестом зажал ее между собой и стеной, что, по мнению Гарри, было правильно. — Вы двое живы? — рявкнул он. — Вполне, — послышался приглушенный голос Гермионы, которой Драко наконец позволил выйти из-за спины. Драко вздохнул с облегчением, но не собирался упускать возможность досадить Гарри. — Твое чувство времени — полнейшая хрень, Поттер. Вы могли бы все кончить на пять минут позже. — Или ты пятью минутами раньше, — сказал Гарри. — Потрясающе, — пробормотал Рон. — Теперь мне придется промыть уши вместе с глазными яблоками. Он зашагал прочь, чтобы зачистить оставшуюся часть коридора. Гермиона поспешила к Гарри и бросилась в его объятия. — Спасибо за спасение. — Спасибо, что дала нам хоть что-то для спасения, — хрипло ответил он. — Ты точно в порядке? — Абсолютно. — Хорошо. Пожалуйста, знай, если ты когда-нибудь сделаешь что-нибудь подобное еще раз, я не буду говорить с тобой вечность, понимаешь? И Джинни тоже. Она чуть не упала в обморок, когда узнала о твоем плане. Гермиона взяла его руку и крепко сжала. — Мне очень жаль. Но я должна была. — Знаю. Ты просто чертов гений. — Он повернулся к Драко. — Запомни, Малфой. Она великолепна. Драко кивнул: — Знаю об этом со второго курса. Вернулся Рон, теперь он выглядел немного встревоженным. — Нам пора. Гарри первым выпихнул Драко за дверь и подождал Гермиону, она поспешила к окну, где нашла пергамент с записями Драко. — Что это? — спросил Гарри. — Лучшее в мире извинение, — несколько загадочно ответила Гермиона. Она поспешно засунула свернутый пергамент под рубашку для сохранности и присоединилась к остальным за дверью. Часы, которые были на верхнем уровне, начали отбивать новый час, и Драко по привычке отсчитывал количество ударов, пока они бежали (или, в случае Драко, ковыляли) по коридору в направлении к главному выходу. Восемь, девять, десять… Драко остановился у входа. Разъяренный Рон врезался ему в спину. — Малфой, ради всего святого!.. — Двенадцать, — сказал Драко с улыбкой. — С Новым годом.