Право на выбор

Мы одновременно дёргаемся, и я, несмотря на чуткий драконий слух, несколько мгновений вообще не понимаю, откуда доносится звук. В нём столько боли и ярости, он оглушает, и словно бы окружает со всех сторон. Но это, разумеется, не более чем иллюзия, рассеивающаяся очень быстро – вопль доносится со стороны академического Ботанического сада. Я взлетаю в ту сторону, ощущая присутствие Дана рядом по тревожному, острому запаху озона. Что могло произойти? Здесь, в нескольких десятках метров от полигона, я отчётливо чувствую запах крови. Одуряющий, металлически-ржавый, совершенно неуместный здесь, в зимней свежести ночного воздуха. Голова моментально идёт кругом, тошнота подступает к горлу, склизкая, холодная дурнота, норовя выплеснуться наружу. Я мучительно сглатываю, вода… никогда поблизости нет воды, когда она так нужна. Красный всполох – и рядом появляется ректор, недозаплетённая в косичку борода небрежно заброшена за спину, голую макушку покрывает капюшон. Плотная красная материя, мощная рослая фигура и суровое лицо придают Дегону Фламиру облик иномирного божества из какой-то книги. Чешуя проступает на лице, лучше любых слов демонстрируя его встревоженность и злость. - Вы-ы?! – в голосе Дегона проскальзывают рычащие нотки. – Что-о тут… - Мы ничего не знаем, сами только что подошли, - быстро отвечает Дан. – Услышали крик, и… Дегон мигом теряет к нам интерес, делает несколько шагов вперед – и останавливается, склоняется перед чем-то… кем-то лежащим на земле. Понимая, что сейчас он телепортируется, а мы так ничего и не узнаем, я, наплевав на осторожность и приличия, делаю взмах крыльями, магическая световая сфера возникает над головой, и я наконец-то вижу лежащее перед склонённым ректором окровавленное существо. - Он… жив? – мой голос срывается на хрип. - Молчание – золото, - отрывисто отвечает ректор. – Особенно - в вашем случае, господин Мэгран. Особенно в вашем… Его беспомощный гнев и глухая ярость разливаются в воздухе запахом жжёного сахара, сладковатым и дымным, разбегаются всполохами огненных искр, брызгами пламени. Запах крови перебивает всё вокруг, но ректор прикрывает глаза и жадно втягивает ноздрями воздух, словно пытаясь уловить эманации безумного, посмевшего напасть на дракона, тем более - на территории Академии. - Он жив? – у Данарра властно-деловой голос получается лучше, чем у меня, Дегон исподлобья смотрит на него, но неожиданно отвечает. - Жив. Вы что-нибудь видели? Слышали? Кого-нибудь? - Да мы одновременно с вами здесь очутились, - возмутился я. – Слышали только крик. - Он что-нибудь говорил раньше? Днём, на занятиях? Конфликты, угрозы, дуэли? - Ничего та… - я споткнулся на полуслове. Нет, бездна, не может этого быть. Не может быть ни того, ни другого. – Что с ним? – подключается Дан. - Можно нам посмотреть, ректор, только взглянуть… - Нельзя. Немедленно. К себе, оба, - ректор Дегон открывает глаза, сверкающие в темноте, словно два куска красного золота, сквозь слова снова прорывается рык, бронированная матовая чешуя проступает на щеках и лбу. – Каждый на свою территорию и чтобы никуда не исчезали до того, как я с вами поговорю, понятно? Утром – ко мне, оба. Он поднимает недвижимое окровавленное тело на руки, бросает на нас еще один предупреждающий взгляд и исчезает в телепортационном пламени вместе с несчастной жертвой. Ещё одной. Ещё… Нет, невероятно. Ничего общего, опять – ничего общего. Отчего-то я поискал глазами белый эллипс – на тёмной голой земле он был бы хорошо заметен. - Пойдём, - ухватил меня за плечи Дан, потянул в сторону. – Сейчас здесь непременно кто-нибудь появится. Не будем лишний раз привлекать к себе внимание. Словно в подтверждение его слов, в темноте, будто из ниоткуда проступает смазанный черный силуэт, сотканный из множества тонких и гибких нитей. Я моргаю, пытаясь вернуть зрение и прогнать отвратительно-реальную галлюцинацию, очевидно, вызванную запахом крови. Растёкшаяся на червеобразные всполохи тень собирается в единое целое, и я с изумлением осознаю, что вижу профессора Эзалона. Голубоватые всполохи - рядом с ним появляется ещё кто-то, судя по цвету, водный маг. Будут искать улики, следы напавшего? Или зачищать территорию, убирать следы крови? Скорее всего, и то, и другое. - Идём, идём, - шипит мне в ухо Дан, уводя меня всё дальше и дальше от места преступления… несчастного случая? Ага, как же. Что могло случиться с драконом, пусть и не из правящего рода, не самым сильным из драконов, молодым, неопытным – но всё же с полноценно магическим существом, более сильным, чем большинство других существ? Сильнее, чем оборотень. Чем эльф. Чем человек – при прочих равных условиях. Мы не неуязвимы, нас можно обмануть, нас можно… отравить. Можно ранить, загрызть, разорвать на части – и скоростная регенерация не панацея от всего и вся. Но всё же, кто может вот так потрепать одного из нас? На уровне с драконами находятся вампиры. Сильные, старые, старшие, архивампиры… Архивампиров здесь, насколько я знаю, нет. Но вот один голодный, больной, если можно так выразиться, необузданный вампир, имеющий серьёзные проблемы с источником, однозначно имеется – и все его заверения о том, что он держит себя в руках, о том, что он гарантирует безопасность, всё знает, может – ничего не стоят. Пустой звук. А я, зная это, понимая это, просто его отпустил. Поверил, доверился, закрыл глаза, пустил на самотёк… и вот к чему это привело. Стоп. Ещё ничего не известно, ничего не доказано. Я просто предполагаю, это то, что первым приходит в голову, и… Я поднял голову и уткнулся лбом в грудь Дана. Его руки успокаивающе прошлись по моей спине, утешая, согревая, возвращая к реальности. В какой-то момент меня обожгло промелькнувшим, как комета, внезапным откровением: он рядом. Там, за пределами кольца его рук, творится что-то ужасное, дикое, невообразимое, но он – рядом. И мне вдруг стало необыкновенно спокойно, и рябь перед глазами прошла, руки перестали дрожать, вернулась способность мыслить здраво. В озоновое грозовое облако вплелась слабенькая нотка бергамота. - Артам, - произнёс я, не отрывая лица от его груди. - Не думаю, - отозвался Дан, и мне на мгновение стало чуть легче, но я всё же упрямо продолжил: - А я знал. И ничего не сделал, никому не сказал. - Я тоже знал, - возразил Дан, потягивая меня за пружинящий завиток пряди волос, отчего я сердито попытался вывернуться – что ещё за девчачьи нежности, но он меня не пустил. – Мэтр, в конце концов, знал. Он его преподаватель, его наставник. Почему на нём ответственности меньше, чем на тебе? - Он, - открываю я было рот, но тут же замолкаю. И чёрные глаза Дана вспыхивают в темноте, как два куска обсидиана. Мы, кажется, подумали об одном и том же. - Ерунда, - несколько неуверенно произносит Дан. – Слишком дурацкий повод, не сумасшедший же он какой-то. Даже если бы Трех и пожаловался бы куда-нибудь, что бы ему сделалось? Не на что жаловаться, да и это он перед нами выпендривается, а тогда, на призыве, совсем смирный был. - Он странный, - я обхватываю ладонью шею Дана, отодвигая волосы в сторону. – Ты же сам видишь. - Но выдвигать какие-то обвинения сейчас – преждевременно. - Я не собираюсь ни в чём его обвинять! Но если разговор с ректором состоится… - Бездна, а может, ну его, этот запрет? – Дан резко выдохнул, сжав моё запястье, но в этот момент кусты впереди выразительно зашуршали, и мы отпрянули друг от друга. Где-то впереди мелькнули тёмные силуэты, я, кажется, успел только моргнуть, а фигура проректора буквально материализовалась в воздухе. - Господа, - мягко, словно с душевнобольными, заговорил Эзалон. – Уже поздно, темно, завтра учебный день, роса выпала, прошу вас, возвращайтесь к себе. Даже драконам необходимо иногда восстанавливать силы. Господин Данарр, доброй ночи. А вы, уважаемый Альвир, не составите ли мне компанию по дороге к собственной комнате?