Яркие краски

      Каким бы ни было событие весёлым и интересным, но всё имеет свойство завершаться, заканчиваться и превращаться в воспоминания. Так и праздник, посвященный бракосочетанию Ханьгуан-цзюня и Старейшины Илин подошел к своему логическому завершению. Пьяные гости и слегка выпившие местные жители разбрелись по своим комнатам с первыми лучами рассвета. Столь долгое мероприятие было одобрено самим главой Гусу Лань и несогласным пришлось замолчать, хотя их было и не очень много.       – Ах, Лань Чжань, я так устал… – протянул Усянь, почти засыпая в бочке для купания. Расслабленный и хмельной от выпитого за ночь вина, он откинулся на грудь мужа, что заботливо намыливал до этого момента ему спину, – Но праздник мне понравился, – Усянь поёрзал задницей, устраиваясь поудобнее между ног супруга, и со вздохом прикрыл глаза. Тепло воды, присутствие Ванцзи и его нежная забота умиротворяли как ничто другое.       – Если будешь так елозить своими прелестями, то спать мы ляжем ближе к обеду, – прошептал ему на ухо Ванцзи, проводя при этом ладонью по влажной от воды груди Усяня.       – Какое заманчивое предложение, – ответил Вэй Ин, и, хитро улыбнувшись, прижался еще теснее. – Но как можно вот так пользоваться пьяным человеком?       – И как же я собрался пользоваться этим человеком? – прошептал вновь Лань Чжань, щекоча шею любимого своим дыханием.       – Намеренно соблазняя… – от шепота мужа по телу Вэй Ина прошла легкая дрожь, – я ведь не смогу устоять перед таким обворожительным обольстителем.       – А может быть это я не могу устоять перед Вэй Ином? – спросил Лань Ванцзи.       – Ммм… возможно… – воркующим голосом ответил Усянь и прикусил нижнюю губу в предвкушении дальнейших действий любимого. Желание спать улетучилось безвозвратно.       – Развернись ко мне лицом, – попросил Лань Чжань и поцеловал Усяня за ухом, вызывая у того новую волну приятных ощущений.       Уже давно у них в цзинши имелась просторная бочка для купания и мыться в ней вдвоем было вполне удобно, что они часто и делали. А с тех пор, как Усянь наконец-то доработал свои водяные сферы, это вообще стало гораздо проще, чем сходить в горячий источник.       Стоило Усяню развернуться лицом к мужу, как тот подхватил его на руки.       – Лань Чжань, что ты задумал?! – воскликнул Вэй Ин, когда Ванцзи неожиданно приподнял его и усадил на край бочки, размещаясь сам между его раздвинутых ног.       – Кое-что приятное, – с многообещающей ухмылкой ответил Лань Ванцзи и провел ладонями по его бедрам.       – Заманчиво… но, может быть, переберемся в постель? – предложил Усянь.       – И что же мы будем там делать? – спросил Лань Чжань.       – То же самое, что и здесь… но… не зря же для нас подготовили такие роскошные свадебные украшения для брачного ложа? Надо использовать в полной мере, – Вэй Ину действительно хотелось заняться любовью со своим супругом на красных с золотой вышивкой простынях и подушках их постели. Саму кровать укутывал воздушный балдахин из алой газовой ткани, создавая поистине уютное гнездышко для взаимных ласк.       – Однозначно – да, – согласился с ним Ванцзи. Он парой заклинаний убрал воду из бочки и высушил их тела. Выбрался сам из ванны и подхватил на руки радостно засмеявшегося Усяня.       У них уже была первая брачная ночь, но сегодня всё ощущалось по-иному. Они признались друг другу в чувствах перед лицами близких людей, а те в ответ поняли их чувства. Не осудили, а признали их право любить своего избранника, не оглядываясь на правила и людскую молву. Шелк красных простыней И золото шитья. Ты будешь только мой, Как только твой и я. Сплетаются тела, Горят огнем сердца. Неведомы запреты, Когда любовь одна. И разделяя жизнь На миллион частей, Я в каждую из них Вплету нить наших дней. Идти с тобой вдвоем Сквозь сотни тысяч снов. Избавим наши души От тяжести оков. Прошепчешь мне: Вэй Ин, Живу лишь для тебя. Отвечу я: Лань Чжань, Моя жизнь лишь твоя. Шелк красных простыней – Как отраженье страсти, А в золоте шитья – Любовь, что так прекрасна.              Две влюбленные друг в друга души проявляли свои чувства через страсть, через обоюдные ласки, даруя телам высшее блаженство, отправляя сознание в чувственные дали удовольствия, что можно получить только с любимым человеком.       ***       Утомленные своей страстью мужчины вновь приняли ванну и прежде, чем лечь отдыхать, чтобы потом проснуться хотя бы к обеду, Вэй Ин неожиданно вспомнил о подарке Не Хуайсана, который тот почему-то отдал в руки Ванцзи, а не ему.       – Лань Чжань, а давай взглянем на подарок А-Сана? Очень любопытно, – предложил Усянь. Одетый в ночной халат, он уже валялся на перестеленной постели. Они убрали свадебные красно-золотые простыни и покрывала и застелили кровать привычным белым бельем.       – Можно, – согласился с ним Ванцзи. Мужчина достал из цянкунь шкатулку и забрался вместе с ней на кровать к Вэй Ину. Положил ее перед собой.       – Ух, как же интересно! – с предвкушением потер ладони Усянь и уселся перед подарком. – Можно мне открыть?       – Конечно.       Шкатулка не была заперта на замок. Запирающих заклинаний на ней тоже не было и после небольшого визуального осмотра Усянь откинул светлую крышку. Внутри лежала одна единственная книга в темно-зеленом твердом переплете.       – «История одной страсти», – прочитал Вэй Ин название, написанное золотой краской. – Хм… что ж, заглянем под обложку?       – Давай. Даже и мне теперь любопытно, что там твой друг нам подарил, – с любопытством произнес Ванцзи.       Под зеленым переплетом оказались три страницы текста и два десятка цветных рисунков, выполненных невероятно талантливым художником, изобразивших двух героев и обстановку комнаты, где происходили события этой эротической истории, с филигранной точностью. И Вэй Ин и Лань Ванцзи не могли не узнать «Комнату блаженства» в Башне Кои, где им довелось жить во время Совета Кланов, когда Мэн Яо еще был главой Ланьлин Цзинь. Не могли они и не узнать в нарисованных мужчинах самих себя. В каждой нарисованной позе, в каждом жесте и даже в чертах лиц, полностью отражающих привычные им эмоции, что они так любят наблюдать друг в друге в моменты страсти, везде они узнавали себя.       – Как?! Откуда?! – восхищенно и удивленно воскликнул Усянь и принялся еще раз перелистывать книгу.       Ванцзи же резко слез с кровати и начал одеваться. Внутри него закипали забытые чувства.       «Немыслимо! Неужели глава Не опустился до того, чтобы подглядывать? И за кем? За своим лучшим другом! Он нарушил все мыслимые и немыслимые нормы и правила морали!» – возмущался мысленно Лань Чжань. Он старался слишком не злиться, чтобы не напугать Вэй Ина, но и спокойно реагировать на этот подарок он тоже не мог.       – Лань Чжань, куда ты собрался? – удивленно спросил Усянь, отрываясь от созерцания шедевра А-Сана и наконец-то осознавая, что Ванцзи не смотрит вместе с ним картинки.       – Лучше тебе не знать, – скупо ответил ему супруг.       – Стоп-стоп-стоп! Ты что, разозлился из-за этих рисунков? Не надумывай лишнего! У Хуайсана всегда было слишком богатое воображение. Раздевайся и возвращайся ко мне, – попытался успокоить любимого Усянь.       – Вэй Ин, разве ты не помнишь Совет кланов в Башне Кои, когда мы разоблачили Мэн Яо? Как нас напоили «Янтарным пламенем»? И что мы творили под его действием? – резко проговорил Лань Ванцзи.       – Ооо… помню… – широко распахнув глаза и прикрыв рот ладонью, произнес Усянь. – Но как Хуайсан мог это увидеть? Лань Чжань, он, скорее всего, просто вдохновился тем домом и всё. Там действительно была обстановка, как раз подходящая для того, чтобы отразить ее в рисунках при создании подобного сборника       – Я не знаю, где правда, но выясню, – Лань Чжань как раз полностью оделся и, захватив Бичэнь, резко покинул комнату.       – Стой! Лань Чжань, не твори глупостей! Это всего лишь картинки! – Вэй Ин слетел с кровати и кинулся догонять мужа, крича ему вдогонку, но того уже и след простыл. – Вот же демоны! – хотел было отправиться следом в том, в чём был одет – то есть почти голышом, но в последнее мгновение остановился и быстро-быстро натянул на себя штаны, сапоги и верхнее ханьфу. И только после этого побежал по направлению к дому, куда они поселили чету Не.       ***       Не Хуайсан, уже сладко спавший в это время в объятиях своего любимого мужа, вдруг резко проснулся, разбудив при этом и Кая.       – А-Сан, что случилось? – сонно пробормотал молодой мужчина.       – Сердце…       – Что с ним? Болит? Говорил тебе вчера, что не надо на острое налегать, – сбрасывая остатки сна, забеспокоился Кай.       – Нет, не в этом дело. Я и в юности спокойно выживал после еды Вэй Ина, а вчерашние блюда были лишь на четверть остры по сравнению с теми, которые готовит он.       – Предчувствие чего-то?       – Да. Чую, бежать мне надо. Как можно скорее и желательно максимально далеко, – проговорил Хуайсан и потер грудь в области сердца.       – Нам стоит собраться?       – Думаю…       Не успел он договорить, как входную дверь резко распахнули и в проеме появился человек в белом, как вестник скорого воздаяния за грехи смертных. От порыва ветра подол его ханьфу взметнулся, а обнаженный меч блеснул в лучах утреннего солнца. Глаза же мужчины полыхали праведным огнем истинного гнева.       – Ааа! – испуганно воскликнул А-Сан и спрятался за Кая. – Я не специально!