Полковник с даром ведьмы

      Вытерев с лезвия палаша кровь об один из трупов, полковник Розенкройц оглядела поле битвы и задумчиво почесала затылок: — Что-то я перехипповала… — Командир! — Меч! — раздавались голоса. — Я тут! — ответила женщина и продолжила осмотр поля битвы. У всех боевиков были отрезаны головы. Навострив ушки, женщина стала прислушиваться к местности.       Вот мужские шаги. Быстрые. Словно бегут куда-то. Вслед за ними легкие женские шаги. Тоже быстрые. Видимо, пытаются перегнать мужские. Слегка шумел ветер, но полковник не услышала посторонний стук сердца. Значит, «берсерки» мертвы. Осталось лишь уничтожить сам склад. Без Якута тут не обойдёшься. — Меч! — недалеко раздался женский голос. Женщина повернула голову на голос и увидела свою подругу. Полковник помахала рукой, подзывая её. Девушка стала направляться к ней. Вслед за ней шли бойцы спецназа, среди которых она увидела своих старших детей.       Лезвие палаша было вонзено в землю. С него медленно стекала алая кровь. «Жизнь — вечная борьба. Когда же наступит для нас покой? Если спросить моих детей, то они сами хотят покой. Саше лишь 20 лет, а он уже хочет покоя! Он уже успел умереть, побывал в плену, повоевать. Я не удивлюсь, если найду у него седой волос.       Лита… моя луноликая девочка… Я боюсь, что после всех кошмаров, она не сможет иметь детей. Я-то наложила на свой живот «заклинание материнства»*, и поэтому смогла выносить Амелию. А Лита? Если она не сможет иметь детей, то я подарю ей эту возможность**. — О чём задумалась? — раздался мужской голос рядом с ней. Они возвращались на базу. И Минория немного отстала от группы. Док решил ей составить компанию. — О будущем, Док, о будущем. Думаю о том, как мои дети переживут это всё. Мы, взрослые, сами еле справляемся, а дети? Боюсь, это будет долгий процесс восстановления, — вздохнула она тяжело. — Всё образуется, — крепко сжал её плечо спецназовец. Она лишь слегка улыбнулась. — Мам, ты как? — спросил парень. Он заметил, что мама отстала и шла вместе со спецназовцем. Она посмотрела на своего ребёнка и он увидел безграничную любовь. Мама лишь одними глазами улыбалась ему. Стало так тепло и его, словно окружил плед из безграничной материнской любви, домашнего тепла и покоя. — Всё хорошо, мой лев, — она взяла ладонь своего сына и слегка сжала. — Для тебя и твоих сестёр с братом уже всё позади. Для вас война окончена. Вам всем надо восстановиться и прийти в себя. Но для меня и вашего отца всё только продолжается. По приезду, я вас спрячу у бабушки. Будьте там, пока всё не прекратиться, — волнение и беспокойство аж кружились возле неё. — Прости, мам, но спрячешь ты лишь младшеньких, — он остановил её, а Доку махнул, чтобы он шёл дальше, — я принял решение. Я буду продолжать бороться. Я хочу связать свою жизнь с армией. Я хочу вас защищать. — Ты же понимаешь, что назад пути нет? — но парень лишь уверенно кивнул. — Хорошо. Тогда обряд трёх «Д». После него даже не пытайся свернуть с намеченного пути. — Я ни в чём не был уверен, как сейчас. — Ох, смотри не пожалей, — вздохнула женщина и они догнали остальных.       Минория накинула на себя плащ и надела маску. Вместе с детьми она зашла в дом и направилась в комнату, которую выделили для спецназовцев. Дети нашли кран с водой и умылись, смывая с себя всю грязь, все страдания, все слёзы. После процедур они дали умыться всем остальным и направились в госпиталь, дабы залечить мелкие царапины и синяки. Когда дети ушли, Кира посмотрела на своего бывшего командира: — Мин, ты о чём задумалась? — Саша хочет связать свою жизнь с армией, — она потёрла переносицу. — А я ведь только его обрела. А теперь отпускаю воевать. — Так не пускай, — сказал Змей. — О, нет, — она покачала головой. — Он сильно похож на своего отца своим характером. Если принял решение, то не отступиться. И пойдёт до конца. Кира, нам нужны будут свидетели при трёх «Да». — Ого, — присвистнула девушка и похлопала резко себе по губам. — Не свистеть. Хорошо. Может, отговоришь его? — Гроза! — прикрикнула Меч на неё, резко вскочив со своего места. — Мой лев уже достаточно взрослый, что принимать решения! Обдуманные или нет, решать не только нам, его родителям, но и ему самому! Мы лишь можем его предостеречь, посоветовать и поддержать в принятом решении! Но ни в коем случае запрещать и навязывать своё мнение! О каком тогда доверии со стороны моих детей может идти речь, если я буду им всё запрещать? Это Амелии и Джиганхиру мы можем запрещать, но не Александру и Литавре! Мы своих детей научили тому, что сами знаем! Мы точно знаем, да даже не «знаем», а уверены, что в случае беды, они обратятся к нам за помощью! Так что сейчас же прекращаем разговоры о вседозволенности и запретах! — Прости меня, Верховная, — Албанцева встала на ноги, заложив левую руку за спину, а правой, сжав её в кулак, резко бухнула себя в левую грудь, и слегка наклонилась вперёд. — Прекрати, Гроза, — холодно отрезвила её Меч. — Впредь, никогда. — Я поняла тебя.       Дверь открылась и в комнату вошли дети. — Мам? Гроза? Мы что-то пропустили? — спросила девушка. — Нет, доченька. Были некоторые разногласия, которые мы уже разрешили. Саша, ты готов? — обратилась она к сыну. — Да, — он подошёл к ней. Женщина протянула ему руку, а он резко схватил её. Кира и Литавра стали по обе стороны от них. — Является ли твоё решение верным? — задала вопрос полковник. — Да. — Верный ли путь, что ты выбрал? — спросила Кира. — Да. — Клянёшься ли ты, что не свернёшь с пути, что выбрал в своей судьбе? — раздался последний вопрос от неожиданно твёрдой Литавры. — Да. — Да будет так! - сказала Минория и на правой руке её сына появился рисунок. Это был рисунок кельтского орнамента, что обвивал полностью его руку и завершался на плече изображением волка. - Ого, - выдохнул парень. - А теперь твоя задача пойти в армию, отслужить там и подниматься к вершине, - сказала Кира, улыбаясь. - Тёть Кира, не сомневайся во мне, - ухмыльнулся он. - Да какая я тебе тётя??? - взвилась она. - О, началось, - сказала Лита и уселась вместе с мамой рядом со спецназовцами. - Ну, хорошо. Фанатка макарены? Минория рассмеялась. Албанцева зло посмотрела на полковника. - Ну-ну. Я вам это припомню. - А что всё же это было? - задал вопрос Хруст. - Это был обряд трёх "Да". Наша семья немного особенная. У нас предки были интересными личностями. Обряд трёх "Да" - это обряд, который, как клетка или цепи. Саша сам принял решение служить в армии. Обряд даёт возможность отказаться от намеченного пути. Если человек скажет нет в одном из трёх вопросов, то обряд можно прерывать и человек пойдёт искать себе дальнейшую судьбу. Без вреда самому себе. Но если уж сказал трижды "Да", то с выбранного пути не свернёшь. Иначе погибнешь. - Ого, - выдохнул Шах. - Вот-вот, - поддакнула Албанцева. - А почему позывной "Гроза"? - спросил Клим. - Из-за предрасположенности к этой стихии, - сказала Лита. - Чего-чего? - раздался мужской голос и в комнату вошёл высокий мужчина с хитрыми глазами. Минория резко накинула капюшон и исчезла с поля зрения присутсвующих. - Лилин! - воскликнул Клим. - Озорных там нет? - спросила Кира и выглянула из-за двери. - Нет. И слава Богу. Меч, появляйся. Лилин не выдаст. - Уверена? - раздался женский голос откуда-то. - Бог не выдаст, - уверила она. - Хорошо.       На том месте, где Лилин увидел незнакомку, вновь появилась женщина с очень странным цветом волос. - Лилин, - выдавил мужчина. - Майор Лилин. - Розенкройц, - протянула ему руку женщина. - Полковник Розенкройц. - Здравия... - начал было он. - Да забей. На "ты" и без официоза. Позывной "Меч", - выдохнула она и вернулась на место. - Присаживайся. Расскажу я и о "Грозе", и о "Мече". Кира, заглушку.       Когда Кира что-то прошептала в дверь и по ней пробежала серая рябь; когда Лилин и все остальные расположились, кто где, а молодой парень и девушка сели по обе стороны от женщины, полковник начала рассказ: - У Киры был позывной "Гроза", так как она может управлять громом и молнией. Кира, продемонстрируй, - на просьбу женщину, Албанцева сжала правую ладонь в кулак и, слегка приподняв руку, закрыла глаза. На руке стали появляться маленькие электрические разряды белого цвета. Между ними проскакивали крохотные искры. Майор резко открыла глаза и голубизна глаз сменилась на светлые изумруды. - Вот. А мой позывной - "Меч" появился из-за того, что я люблю этот вид холодного оружия и владею перевооружением, - на этих словах женщина вытянула руку и, на раскрытой ладони, появился маленький белый шарик света, который стал видоизменяться в что-то длиное. Свечение исчезло и, вместо шарика, появился добротный меч. Из железа. Рукоять была оплетена толстой кожей. Лезвие весело принимал солнечные лучи, что пробивались сквозь шторы, и пускал солнечных зайчиков на потолок комнаты. - Я не только меч умею вызывать. Копьё, палаш, лук и стрелы, ножи. Таких, как мы, в общей сложности 13 человек. И все девушки. - У всех нас острый слух, мы можем унюхать даже то, что, по идее, уже исчезло. Зоркие глаза. На расстоянии полкиметра увидим и от нас не скроешься, - дополнила Албанцева. Изумруды в её глазах не исчезли. - Опять линзы спалила. - А зачем ты их носишь? - спросил Якут. - Ты забыл, что за мной охотятся? - вопросом на вопрос сказала Кира. - А, да. Прости, забыл.       Кира Албанцева резко встрепенулась и к чему-то прислушалась. - Атас! Озорных идёт! - на такое Минория надела маску и быстро проверила модификатор голоса. Кира сняла с двери заглушающее заклинание и приняла непринуждённый вид. Дверь открылась и на пороге стоит подполковник Озорных. - Товарищ полковник, вас Комлев зовёт. - Иду, - раздался мужской голос из-под маски. Полковник встала и вышла из комнаты. Озорных шёл впереди, словно указывал дорогу до генерала. "-Дошла? - раздался в голове голос Киры. "- Ещё нет. О, уже пришли. Гроза, присоединяйся. Только ржи потише". "- Поняла. - Полковник Розенкройц, ваше задагие подошло к концу. Через час вас и двоих гражданских отвезут на аэродром и вертолётом доставят в Питер, - без предисловий начал генерал. - Добро. - Полковник, а почему вы в маске? - спросил Комлев. - Вспоминаю своё прошлое. И отдаю ему, так сказать, дань. - Несколько лет назад я слышал о группе спецов, которые носили точно такие же маски. Тогда слухи разные ходили, - рассказал генерал. - Да и я помню. Там женщины были, - дополнил Озорных. Полковник на это рассмеялась. - Ну, что я могу сказать, - полковник стал снимать капюшон и маску. - Слухи не врут, - закончил всё женский голос. Лица Комлева и Озорных были достойны войти в аналоги истории. Лишь военная выдержка не дала женщине заржать. - Разрешите идти готовиться, к вылету? - спросила полковник. - Разрешаю, - выдавил он из себя. И Розенкройц вышла из кабинета.       Через час на аэродроме полковник вместе с детьми уже обнималась со спецназовцами - Гроза, сильно не шуми. - Привет моей крестнице и Егору. - Береги себя. - Хах, однажды ненастною порой за сестру мы станем горой, - сказала майор. - Удачи, ребят. Прилетите в Питер - наберите меня. Посидим и отдохнём. - Добро, - сказал Клим. Через минуту спецназовцы стояли на аэродроме и смотрели вслед вертолёту, что уносил полковника и её детей.