В кошачьей шкуре

      — Слышь, Ога, ты че творишь? — Фуруичи и остальные пялились на него, как на больного, когда он зашел в класс, таща Бесопуза за шкирку в зубах.       Довольный бесенок радостно гулил, Ога был мрачнее тучи. Он опустил мальца за парту и с трудом размял затекшие челюсти.       — Его Величеству понравилось, когда его носят за шкирку! Он устроил с утра истерику и согласился идти в школу только так! Я нес его всю дорогу. У меня болят все зубы!       Фуруичи смотрел на него с сочувствием.       — Хотя бы он вылизывать себя не просит.       От Огиного взгляда температура воздуха в классе упала на десяток градусов, и Фуруичи решил закончить со своими предположениями. Он вообще мало что узнал от Оги о его кошачьих приключениях и, наверное, лучше так тому и быть.       — Что-то учитель Саотоме опять задерживается. Пойду-ка посмотрю, где он.       — Ага, давай. Я этому куску учителя еще припомню все свои страдания, нах!       Фуруичи поспешно вышел из класса, размышляя о том, что уровень дурдома в его окружении снова вырос.       Из учительской раздавались знакомые голоса. Зычный голос Саотоме и…       — Что это? Тоджо, что ли? Че они там делают?       Фуруичи приоткрыл дверь и застыл. Препод сидел на полу среди рассыпанных тетрадей, Тоджо с довольной рожей обнимал его за колени, растянувшись рядом.       — Ну, почешите еще за ушком, Зен, вам что, жалко?       — Боюсь, нас могут не так понять, дерьма кусок. Уже вся учительская пялится на тебя, сопляк.       — Ну, вам жалко, что ли? Ну, почешите! А еще кошачья мята у вас есть? А мышка-пищалка? Кисточка? — Тоджо упорно обтирался затылком о щетину препода, словно довольный кот.       — В чем же я так напортачил с заклинанием-то, а?.. Когда ж тебя отпустит, кошак проклятый…       Одной рукой почесывая Тоджо за ухом, другой Саотоме чесал собственный затылок.       Фуруичи прикрыл дверь.       Пожалуй, лучше он потусит с Огой. Тот был верхом адекватности по сравнению с этими двумя.