Реквием МРАКА

О том, как я становлюсь свидетельницей чужих откровений, встречаю свою наставницу, которую убивают у меня на глазах, вспоминаю начало Дикой Охоты и обзавожусь телохранителем – исхадати... Прямые светлые волосы, обычно свободно спадающие на плечи, сегодня собраны в пучок. Но такая прическа мне нравится куда больше. Глядит на меня голубыми, словно вечернее небо, глазами, в которых отражается беспокойство и внимание. Я невольно улыбаюсь. Нельзя не улыбаться, когда смотришь на совершенную красоту. Я не могу любить его. Он не может любить меня. У обоих есть в сердцах другие люди. Вот только… - Ну и как это – чувствовать себя будущим отцом? – вижу, как в голубизне его глаз зарождаются счастливые искорки. Он все еще не способен поверить услышанному. - Наконец–то! – встревает в разговор Эррадан. - А это не слишком опасно для тебя? Я все-таки его люблю. Как брата. Вернее, обоих. С Эрраданом все ясно давно. Любовник моего мужа. Кость в горле всего высшего света. Ну и пусть. Такой любви, какая соединяет их двоих, можно только завидовать, завидовать и завидовать. Кому не нравится - могут отвернуться и не ставить палки в колеса. Тем более, что и мне это на руку. До тех пор, пока они вместе, никому не придет в голову предъявить мне официальные обвинения. Околдовала? Ничего себе околдованный! Да они лет с пятнадцати вместе. И я здесь вовсе ни при чем. Меня тогда и вблизи не было. Нет, не в проекте, а именно вблизи. Не путайте. Я прекрасно знала об их существовании. Меня даже проинструктировали по этому поводу перед визитом в столицу. Лучше бы инструктора придумали предлог отменить этот кошмар или… Нет, никакая охрана меня бы не спасла. Всех, кого смогли, расстреляли, пока они не успели опомниться и оказать сопротивление. О чем это я? Правильно говорила моя подруга, носившая под сердцем сразу двоих: «Я стала такая дура!». Вот и я, по-видимому, окончательно поглупела. Хотя срок, вроде бы, небольшой. - Это станет очень опасным, если мы не постараемся отметить это событие. - Всенепременно, - тут же заверил меня Джашуар. - Вечером, - предложил Эррадан, - можно будет сходить в театр. Затем закажем зал в «Коеппе»*. - Какое счастье иметь под рукой несколько машин! – ввернула я. - Вы пока организуйте все, а я отправляюсь тратить деньги на себя любимую. - Абсолютно верно, – тут же согласился Джашуар, помогая мне устроиться на заднем месте своего флаера. - Тогда я поехала приводить себя в порядок, - я с чистой совестью конфисковала машину с водителем. Ничего. Ребята все равно любят водить сами, так что ШЕРЖа** Эррадана для обоих будет вполне достаточно. Если же им, что весьма сомнительно, придет в голову отдохнуть, то кто-нибудь из друзей обязательно вызовется помочь. Я полюбовалась в заднее окошко на дюжину роскошных флаеров, взмывающих в небо со стоянки перед клиникой, и коснулась рукой своего живота, в котором формировалась новая жизнь. Мальчик. Как и просил Джашуар, это будет мальчик. Мне удалось. Не знаю, плакать мне или радоваться. Уговаривать себя, что все не так уж плохо - достаточно сложное занятие. Я ведь сама почти ребенок. Совершеннолетие по нашим законам наступает в пятьдесят два года, а мне нет и тридцати. Все равно что тринадцатилетний подросток, если сравнивать с человеческим возрастом. Организм еще недостаточно окреп для материнства. Но ждать дольше? Джашуару нужен наследник. Не через десять–пятнадцать лет, а сейчас. К тому же, у меня появился опыт и кое-какие навыки. Да о чем я! Первым ребенком должна быть девочка! Это с младенчества отложилось во всей моей сущности. Кальваран*** должна подарить своему народу Кальваран, и никаких иных вариантов не предусмотрено. Угу! И гражданская война в придачу. Дочь? Только не от этого отца. Ни от кого из людского рода. Что я наделала? Смешала древнюю кровь с этой… Да! Моя родня и так не в восторге от происходящего. Все. Хватит. Не стану мучить себя. Толку от этого никакого. Все уже решено. Столица хороша тем, что здесь находятся самые лучшие магазины, салоны красоты и прочее. Вообще-то мне полагается вызывать обслугу к себе домой, но как приятно заглядывать в уютные магазинчики самой! Особенно, если денег достаточно, чтобы купить весь Дневной проспект и даже не заметить облегчения твоего кошелька. А все началось спустя полгода после моего замужества. Гонения на исхадати были в самом разгаре, и появиться в столице в ритуальном облачении было смерти подобно. Джашуар собирался отпраздновать мой третий День Пробуждения****. Мне чрезвычайно наскучило затворничество. Проводить всю жизнь во дворце мужа и прилежащем парке было для такого непоседливого ребенка, как я, жутким мучением. И тут я выяснила еще одну кошмарную вещь – у меня не было ни одного подходящего платья. Да что там! У меня было всего два платья, одно из которых как раз и являлось прежде ритуальным облачением, а второе, домашнее, предназначалось для того, чтобы лазать по деревьям. О втором платье можно было позабыть сразу, а первое вытерлось настолько, что стыд и позор. Обычно меня это волновало мало, но когда Эррадан сказал, что они с Джашуаром решили вытащить меня в город, я испугалась. Сначала это был естественный страх за свою жизнь. Им потребовалась уйма времени, чтобы убедить меня в том, что меня в обиду не дадут. Именно тогда впервые я узнала, что, несмотря на достаточно широкий круг посвященных в секрет нашего невероятного брака, никто не продал, не предал или банально не растрепал. Более трехсот человек как воды в рот набрали. Друзья Джашуара, их возлюбленные, прислуга дворца… Вот уже пятнадцать лет, как их объединяет эта маленькая тайна. Правда, круг посвященных с тех пор разросся, но только с нашего согласия. Однако вернемся к проблеме гардероба. Согласившись, наконец, с тем, что полугодичная проверка верности может служить достаточной гарантией моей безопасности, я поинтересовалась, куда, собственно, меня собираются сопровождать? Идея посещения финала игры с мячом, ресторана и театра вызвала вопль ужаса с моей стороны. Мысль о том, чтобы появиться в толпе в тех обносках, что у меня имелись, была просто кошмарна. Тогда меня спасла Стана. Услыхав о моей беде, она приняла в ней самое активное участие, открыв для меня маленькие радости Дневного проспекта. К полудню ее стараниями и трудами лучших мастеров и портных я приобрела человеческий вид. Единственное, что отличало меня от людей – когти и узор между бровями, заменивший официальный грим исхадати. Стана и визажист в один голос советовали мне не делать рисунка, однако мне удалось убедить обоих, что если уж кто и узнает во мне исхадати, то, по крайней мере, ему не придет в голову заявить, что я, притворяясь человеком, проникла в среду людей ради какого-нибудь злодеяния. Время показало, что я оказалась права. Теперь в крупных городах, где официальная политика империи берет верх над националистическими идеями, можно изредка встретить моих соплеменников, одевающихся в человеческую одежду и использующих малый узор взамен ритуальной раскраски. Так прошел мой первый визит в столицу. Спустя треть часа после того, как мы отъехали от клиники, я уже толкала дверь неприметной лавки с неброской вывеской. «Морской прилив» был самым лучшим массажным салоном столицы, о чем знали очень немногие. Мне его рекомендовала Стана, родившаяся и выросшая здесь, в столице. Она же впервые привела меня сюда не в тот день, о котором я вспоминала прежде, а накануне очередного праздника Высокого солнца. - Доброго Вам здоровья и радости на сегодняшний день, тэя тцезитэ*****, - привратник узнал меня и расплылся в вежливой улыбке. - И тебе того же, - я не могла ему не ответить, хотя по статусу мне не полагалось его замечать. - Мастер Окамитана сейчас работает с посетительницей, но вскоре должна освободиться, - служанка с поклоном забрала у меня накидку. - Если многочтимой тэе угодно, то ее может обслужить мастер Еира, - продолжила она. - Или, если желаете, мастер Кокаре сделает маникюр… - девушка работала здесь недавно и видела меня всего один раз. Наверное, ей объяснили, что я важная клиентка, но вот в остальные мои особенности не посвятили. - Нет, спасибо, - я не выдержала и рассмеялась. В этой форме меня почти ничто не отличало от обычного человека. Тем более, что и одета я была как знатная горожанка: не первый год живу среди людей. Но ногти у меня все же были отнюдь не человеческие, а представить себе, как несчастный мастер пытается обработать алмаз, было занятно. - Я посижу в холле, почитаю журнал, и принесите мне... м-м-м... яблочный сок, - отсмеявшись, попросила я. - Конечно, - немного озадаченная моей реакцией девушка поспешила выполнить мой заказ. И только поднося мне сок, она, наконец, заметила завитушку между бровями. Понять ее значение служанка, конечно, не могла, но судя по удивленно распахнутым глазам, то, что я – исхадати, она сообразила. Журналы в таких заведениях обычно похожи между собой, как две капли воды. Яркие, кричащие рекламой модных аксессуаров, с вкраплениями медовых статеек, чаще всего маскирующих ту же рекламу. Я не успела взять в руки первый из них, как дверь снова скрипнула, и на пороге появились две дамы. Одна - стройная, высокая брюнетка с несколько раскосыми глазами и смуглой кожей, вторая – среднего роста шатенка, встала спиной ко мне. Поскольку обе были мне незнакомы, я сочла невежливым далее наблюдать за ними и опустила глаза на обложку. Первая страница была украшена огромной фотографией князя Тамма, сопровождающего двух барышень на какой-то прием. Заголовок обещал новости светской хроники. Новости? Джашуар рассказывал мне об этой поездке на курорт. До зубного скрежета скучно. Если бы не присутствие Эррадана, то на обложке можно было бы увидеть его лицо, а так… Скандальную связь моего супруга с придворным старались лишний раз не рекламировать. Разглядывание журнальчика никоим образом не препятствовало мне в подслушивании разговоров, ведущихся возле меня. Тем более, что обе тэи и не собирались понижать голос. - Заняты? – огорченно воскликнула высокая после того, как принесшая мне сок служаночка оповестила их о том, что мне уже было известно. - Как это печально! - Юлия, давайте подождем, - попросила вторая. - Уверяю, Вы не пожалеете. Здесь лучшие мастера на всей Столице******! - Ну, если Вы настаиваете, - в голосе высокой послышалось сомнение. - Я прошу Вас. - Всегда считала своего Машура лучшим массажистом в мире, - сомнение в голосе высокой никуда не исчезло, однако она, судя по всему, не спешила обидеть подругу отказом. - Тогда пусть нам подадут кофе, и устроимся вон там, - шатенка поспешила взять дело в свои руки, пока высокая не передумала. Некоторое время обе шуршали платьями, устраиваясь в уголке напротив окна, затем разговор возобновился. - Отец сказал, что завтра они пойдут к императору. Все решено. Так дальше продолжаться не может, - девушки, очевидно, вернулись к теме, которую обсуждали до того, как вошли в салон. - В первый раз, что ли? – скептически откликнулась собеседница. - Юлия, насколько я помню, этот поход происходит ежегодно и результат уже можно предсказать, опираясь на статистические данные. Все поговорят, помашут руками, посетуют на сложившиеся обстоятельства. Император пообещает принять меры. Боярина на пару месяцев сошлют подальше от двора, чтобы не оказывал на наследника дурного влияния. Его высочество несколько раз появится на приемах, затем граф вернется, и все встанет на свои места. - Клара, отец сказал, что они будут настаивать на скорейшей женитьбе Его высочества на мне! – трагическим шепотом, который был слышен, наверное, и на другом конце города, сообщила Юлия. - Он сказал, что мою кандидатуру одобрили все. - Но ведь… ой! А как же Виктор? Юлия, он же с ума сойдет! Он Вас так сильно любит. - Да ничего с ним не случится. К тому же, я не собираюсь его бросать. - Юлия, Вы в своем уме? Вы же его погубите. Виктор безумно любит Вас. Да если об этом узнают, его же сгноят в тюрьме. Даже слышать ничего об этом не хочу. - Да о чем Вы, Клара? – изумилась высокая. Я уже поняла, кто она, и теперь не знала, то ли рассердиться на ее самоуверенность, то ли посмеяться ее далеко идущим планам, сбыться которым предстояло, в лучшем случае, в очень отдаленном будущем, а вернее, и вовсе никогда по совершенно независящим от нее причинам, о которых ей не могло быть известно. - Никто не только не будет возражать, но и наоборот, - продолжила меж тем Юлия. - Наследник не может иметь детей, а основная причина его женитьбы как раз и состоит в том, чтобы подарить императору внуков. Значит, мне все равно придется заводить любовника. Виктору нечего расстраиваться. - В таком случае ему лучше жениться на исхадати, - пожала плечами Клара. - Может, и лучше, только где ее взять? После резни, устроенной нашими расистами пятнадцать лет назад, исхадати запрятались во внутренних мирах. Между прочим, требование вернуть Кальваран до сих пор не было удовлетворено или снято. Так они и поспешили выдать нам на растерзание еще одну соплеменницу. Я мысленно щелкнула себя хвостом по носу. А ведь верно! Несмотря на то, что я уже оповестила о своей судьбе мудрейших, и те, поворчав, признали мой долг перед мужем, снять требование о моем возвращении старшие не удосужились. Нечестно, ибо я возвращалась, и не раз. Прошлым летом мы с Джашуаром провели у меня почти два месяца. Весьма веселые, если не считать нескольких проблем, которые мне пришлось разрешать как Кальваран. Но с этим ничего не поделаешь. И все-таки надо не забыть предупредить наших дипломатов – пусть прекратят третировать императора. Дальнейший разговор двух подруг остался мне неизвестен, так как мастер Окамитана освободилась и пригласила меня к себе. И все же Юлия - чрезвычайно неприятная особа. Надеяться стать будущей императрицей и изменницей одновременно. Никто не заслуживает такой жены. Да и Виктора, кем бы он ни был, мне искренне жалко. Мастер Окамитана – волшебница. Ее руки за сорок минут преобразили меня. Я словно заново родилась. И пусть мне попробуют доказать, что играть на струнах мироздания способны только исхадати. У нее это получалось. Просто играла она не разумом, а руками. Но музыка, творимая ею, была прекрасна! Я постаралась отблагодарить ее за подаренное мне наслаждение не только словами, но и капелькой радости, которая, надеюсь, останется с нею до вечера. По крайней мере, когда я выходила из салона, на лице пожилой женщины, вышедшей самолично проводить меня, играла теплая улыбка. Юлия и Клара, судя по всему, не обладали хорошим терпением, ибо их в холле уже не было. Ну и пусть. Зато они не испортят настроение моей любимой массажистке. Водитель попытался было усадить меня в машину, но я отказалась. Погода, последнее время не баловавшая Столицу солнечными лучами, решила сменить гнев на милость, и свежая голубизна неба с редкими белыми облаками как будто приглашала прогуляться. Мощеная дорожка, огражденная клумбой со стороны дороги и кустарником, скрывавшим от прохожих первые этажи небоскребов, манила. Ну как тут устоять. Шофер, выполнявший по совместительству и обязанности моего телохранителя, кивнул на браслет-телефон, мол, если что – зовите. Я послушно кивнула в ответ, сворачивая направо. Начинать наряжаться я предпочитала с обуви. До магазинчика было всего два квартала. Прогулка на свежем воздухе в моем положении очень полезна. Я бодренько зашагала в нужном направлении и чуть не споткнулась, когда меня настиг призыв одной из старших. Радана была рядом. Кафе, которое она назвала, находилось всего в двух домах от того места, где сейчас проходила я. И как она меня отыскала в городе с населением в полторы дюжины миллионов человек. И почему она не приехала к нам домой? Предупредив водителя о том, что я повстречала старую знакомую и собираюсь пообщаться с нею, я поспешила в кафе. Радана в одежде средней горожанки - это Что-То! Прямое платье она пытается носить так же, как и восьмислойный са'тав. К тому же, лишенное краски лицо выглядит непривычно. Хорошо еще, что полиция Столицы в последнее время старательно следит за любыми вспышками расизма, а то конфликта было бы не избежать. Принять ее за кого-то, кроме исхадати - невозможно. Я вхожу и поспешно предупреждаю ее попытку устроить здесь ритуальный танец, составляющий малый поклон. На нас и так уже глядят все посетители. Она не выдерживает и все-таки встает, пока я приближаюсь. Мало того, молодой исхадати, кажется, ее третий племянник – успевает упасть на колени. - Да одарят тебя звезды светом и музыкой, Радана. Садитесь, незачем продолжать этот спектакль. Зрители могут оказаться весьма неблагодарными. - Да покроют твои крылья все звезды вселенной… - мне снова удается вовремя прервать ее красноречие, но она все-таки исхитрилась соединить возвращение на подушки дивана с поклоном, имитирующим последнюю часть приветственного ритуала. Хорошо еще, что у нее хватает смекалки ответить мне не телепатически, а используя голосовые связки. И еще лучше, что она смогла проглотить мой титул. Посетители кафе даже не попытались сделать вид, что не заинтересованы. Две исхадати посреди Столицы – сцена почти невероятная. Интересно, насколько сильно на них подействовала имперская пропаганда? Года два назад большая часть из них просто разорвала бы нас на части. Или попыталась бы это сделать. Я принципиально против того, чтобы использовать против людей все имеющиеся в нашем распоряжении силы. Даже в целях самообороны. Четыре месяца вооруженного конфликта, последствия которого ощущаются до сих пор, научили меня одному: ничто не стоит таких жертв. За прошедшие пятнадцать лет от рук преследователей погибло девять тысяч исхадати, а единственное космическое сражение стоило империи всего Полночного флота: сорока тысяч кораблей, экипаж меньшего из которых состоял из девятисот с гаком человек. Мой водитель появился в дверях очень вовремя. Шум хлопнувшей створки отвлек внимание от нас с Раданой. Когда же он, дружелюбно кивнув ее племяннику с видом человека, ищущего драки, облокотился о дверной косяк, все вдруг вспомнили о своих делах и оставили нас в покое. - Здесь не самое подходящее место для долгого выплясывания, Радана. Что побудило тебя искать встречи в столь странной обстановке? - Я торопилась, моя тэя. За последние дни на меня было устроено три покушения. Я боялась не успеть рассказать тебе о том, что случайно стало мне известно. - На тебя покушались люди или те, чью тайну ты узнала? - осторожно поинтересовалась я. - Последние, - негодующе фыркнула моя собеседница. - На меня покушались исхадати. Менее приятное известие принести было сложно. Радана была последней из действительно старших, из тех, кто слушал музыку вселенной, ловил ее малейшие изменения, посвятив этому всю жизнь. Остальные погибли в самом начале нашего противостояния с людьми. Молодым исхадати до этого еще расти и расти. Да и мало кто из них захочет избрать своим уделом чистое изучение. Само по себе сообщение о покушении на Радану было достойно моего внимания. Но целых три! - Откуда такая уверенность и что они хотели похоронить вместе с тобой? – поинтересовалась я, подзывая официанта. Если мы еще несколько минут просидим, обсуждая серьезные проблемы, то даже вид двух телохранителей не воспрепятствует посетителям вновь почтить своим вниманием нас с Раданой. - Людям просто неинтересно то, о чем я собираюсь поведать, а… - она не договорила, рванувшийся с места исхадати опоздал на одно мгновение, как и я. Впрочем, он сориентировался в следующий момент, встав между мной и тем местом, откуда велась стрельба. Ее защита медленно опадала. Защита, в которой зияла огромная прореха. Ошибка? У Раданы? Я не верю. Такие, как она, не ошибаются. Она училась ставить защиту, еще когда мои родители не пробудились. Но почему она даже не пытается затянуть рану? Возможно, с моей помощью. Я делаю шаг к ней и натыкаюсь на противодействие. «Не трать силы напрасно. Береги ребенка. Старейших и твоих родителей убили. Их нужно остановить. Струны исчезают». Сил сообщить мне больше у нее не было. Я посмотрела туда, откуда стреляли, и, разумеется, не увидела ничего, кроме захлопывающейся двери. Люди повскакивали с мест. Сейчас начнется паника. - Стойте, - я не просто говорю, но мягко вливаю в них спокойствие. Не полное, но инфарктов в ближайшее время не будет точно. - Убийца уже сбежал. Опасность миновала, - говорю громко, чтобы все слышали. Люди постепенно успокаиваются. - Сейчас вызову полицию. Это мой телохранитель. Убийцу он, конечно, не догнал. - Ее убили не люди. У исхадати нет вражды к вам. Хочется плакать. Ужасно щиплет нос и болит сердце, но не сейчас. Не хватает новой волны противостояния между нашими расами. Успокоить всех, отвлечь, не допустить взрыва. Я смотрю на Радану. Она умирает. Надо спешить. Я подзываю на помощь ее племянника – так и не вспомнила, как его зовут. - Нужно вынести ее прежде, чем начнется агония. Странно, но двое посетителей кафе вызываются нам помочь. Драконы умирают в полете, а перекидывание в маленьком помещении кафе чревато его полным разрушением. Мы склоняемся над ней, и она открывает глаза всего на мгновенье. «Твой сын должен быть исхадати. Обязательно исхадати!». Ее никто не слышит. Я невольно вздрагиваю. Она тратит последние силы, чтобы сказать мне это. Что же хоронят вместе с тобой, Радана? - Скорее, - торопит кто-то. Я с ним полностью согласна. Мы успели. Последний раз Радана скользнула в небо. Прекрасный изумрудный дракон несколько раз полыхнул внутренним светом и растворился в музыке вселенной. Драконы умирают в полете. *** Драконы умирают в полете. Полет - не совсем верное слово. Мы не летим - мы плывем от струны к струне, играя музыку самих себя. Так мы плыли тогда, забыв обо всем, кроме музыки вселенной. Музыке, порождающей атомы, музыке, дарующей жизнь, музыке, соединяющей мельчайшие частицы сущего в планеты и звезды, музыке, изменяющей настроение живых существ и орбиты комет, протекающей сквозь каждую частицу всего сущего и наполняющей исхадати от рождения и до смерти. Нас приглашали. Нас ждали. Империя населенных миров хотела услышать клятву верности от новой Кальваран. Танец дипломатов обеих рас, населявших вселенную, должен был закончиться грандиозным визитом на Столицу виднейших исхадати, сопровождавших меня, любимую. Император Айруг должен был принять нас в своей летней резиденции – Дворце Цветущих Яблонь. Система звезды Лурун встретила нас обилием орбитальных станций. Журналисты, спешащие осветить исторический визит для всех галактик империи, понатыкали в пространстве звездной системы своих роботов-передатчиков. Планета встретила нас легкими облаками. Утреннее купание. Мы вынырнули из тумана навстречу первым лучам солнца. Не знаю, как остальные, а я была счастлива. Планета была чрезвычайно красива. Леса, водоемы, рукотворные города, отличные от всего, что мне доводилось видеть прежде, и все равно прекрасные. Мы входили в зону гравитации Столицы по одному, чтобы не нарушить ненароком покой системы. Впереди меня приземлились старшие, сзади следовали старшие. И пять моих сверстниц-фрейлин. Мы готовили праздничное шествие. И карнавал удался. Для нашего приземления выбрали самую большую поляну из находящихся вблизи Дворца Цветущих Яблонь. Касаясь земли, мы перекидывались в человеческую форму и собирались у начала проложенной специально для нас дороги. Вокруг радостно приветствовала нас толпа тех, кто стремился не пропустить самое зрелищное действие последнего столетия. Я перекинулась посреди полукруга Старейших и посмотрела вокруг человеческим глазами. Голубое небо с огненным росчерком – следом посадки очередного моего соплеменника. Изумрудный лес, зеленая трава посадочной поляны и рыжеватая дорога, по которой нам предлагалось пройти до резиденции императора. А вокруг галдящие люди. Говорят, они съезжались сюда целый месяц только для того, чтобы увидеть наше сегодняшнее появление. Улыбаться им не имело смысла – слишком далеко, а махать руками было нельзя. В общем, для меня – ребенка, переполненного энергией, ожидание остатков свиты было сущим наказанием. Вокруг было столько интересного, а ты стой, словно булыжник, посреди дороги в своем двадцатислойном са'таве. Впрочем, ждать пришлось не очень долго. После того, как приземлились мои фрейлины, мы начали продвигаться к дороге. Вокруг нас пятерых выстроились старшие. Двойное кольцо, на случай, если какому-нибудь сумасшедшему придет в голову бросить что-нибудь в сторону Кальваран. Я, как обычно, оказалась посреди живой крепости и, хоть это и не подобало юной правительнице исхадати, вовсю вертела головой, впитывая каждой клеточкой своего тела музыку приветствующей толпы, мелодию планеты, ритм погоды. Множество всевозможных птичек щебетало над нашими головами. В глубине лесопарка-заповедника пытались скрыться какие-то животные, шокированные нарушением привычных тишины и покоя. Если бы это был не официальный визит, я бы уже наплевала на все и ринулась в лес изучать местную флору и фауну. Судя по выражениям лиц моих подруг, они бы меня поддержали. Восемьдесят Старейших, почти все, кто имел право называться Старейшими, сегодня тоже немного расслабились. Визит вежливости, в ходе которого от нас ждут внешнего блеска и мишуры. Хорошо. И они с детской непосредственностью закрутили вокруг себя мелкие разноцветные снежинки. Народ радостно закричал в ответ на этот безобидный фокус. Я была настолько пропитана эмоциями ликующих зрителей, что… А ведь действительно. Разве я не заметила бы агрессии или скрытой угрозы. Да что я? Восемьдесят Старейших, наверняка сканировавших толпу и готовых среагировать на угрозу, исходящую от одной личности. И они тоже ничего не замечали. Торжественное шествие к резиденции императора стало для меня интересным приключением. Я удивленно изучала людей. Неужели они всю жизнь проводят в одной форме! Как можно сражаться в этом мягком, ничем не защищенном теле? Как можно прокладывать маршруты в самые отдаленные галактики, не имея возможности перемещаться в космосе без электроники и механизмов? А они могли. Они делали совершенно невероятные вещи непонятно какими силами. Кто-то из моих подданных заявлял, что они несовершенны, ибо не могут преобразовывать планеты под себя. Еще как могут! Не музыкой вселенной, а руками. Тратя в тысячи раз больше времени, чем мы, используя невероятное количество ресурсов, они, а не мы, творят настоящие чудеса. Окружающий меня сейчас лес, города, которые мы видели с орбиты, подводные дома, о которых мне рассказывали учителя. Разве этого мало? На входе в парк Дворца Цветущих Яблонь нас встретили парадом императорской гвардии. Как они умудрялись так слаженно действовать, не имея ментальной связи? Это было волшебно. А затем я увидела его. Он стоял справа, за спиной императора, ожидавшего окончания парада на ступенях парадного подъезда – величайшая честь, которую оказывал повелитель империи мне. Кто-то из Старейших указал на этот факт, посоветовав мне особенно поблагодарить монарха. Я полусогласилась – полуотмахнулась. Меня интересовал не он. Это и есть наследник? Он не похож на тот образ, который я видела прежде. «Нет, - тут же сообщила мне старшая из сопровождавших меня подруг. - Это князь Тамм. Незаконнорожденный сын императора или князя Согара.» «Это как?» «Кладжар Согар, младший брат его величества, женился на Дейлеере, когда та была беременна. На браке настояли их родители. Кладжар, когда узнал, что невеста в положении, поначалу решил отказаться от нее. Затем передумал и заявил во всеуслышание, что принимает и жену и ее ребенка. Однако в тот же день, в другом месте сам император сознался в том, что Дейлеера ждет от него младенца. Так у мальчика объявилось сразу два отца. Ни один из которых не смог сделать его наследником. Впрочем, оставив воспитание сына брату, а точнее, матери, император поспешил одарить его княжеским титулом и всевозможными привилегиями. Скандал раздули журналисты, так что на данный момент он является наследником одного из младших братьев, только князя Каро или же княжича Согара - никто не знает. Вообще-то, справа от властителя место наследника, но, говорят, он не успел вернуться в столицу, вот мы и вынуждены любоваться на дублера». Парад меня больше не интересовал. Я смотрела только на него. Пусть я ребенок, но ведь может мне кто-то нравиться. Ой! А я ему? На какое-то время в моих мыслях наступил ступор. Паника? Ага, она самая. Он старше меня на десять лет. А учитывая разницу в развитии людей и исхадати – на все двадцать. С другой стороны, человеческая форма развивается с той же скоростью, что и тела людей. Ребенком я являюсь для исхадати. Наверное, через пару тысяч лет я сама стану думать, что мой теперешний возраст даже словом "возраст" назвать будет нельзя. Никогда не сравнивала себя с человеческими женщинами. Хм! И лучше бы не начинала. Моя самооценка стремительно рухнула куда-то к ядру планеты. Это в День моего Пробуждения меня нарекли Нейделин – самая красивая. А вот по сравнению с людьми я страшила-страшилой. Хорошо еще, что лицо расписано ритуальным гримом, а саму меня сложно рассмотреть из-за слоев са'тава. И все же как было бы хорошо ему понравиться. «Ну-ну! - тут же вмешался внутренний голос, наконец-то пробившийся сквозь бурю охвативших меня эмоций. - Двенадцать лет – возраст, подходящий для первой влюбленности.» Парад закончился… внезапно. Я что, весь парад любовалась одним человеком? Интересно, можно надеяться, что этого никто не заметил? И вообще, я рассматривала императора. У нас вроде как дипломатический визит, вот я и изучала повелителя империи, как мне советовали Старейшие. Придумав такое сложное оправдание, я украдкой оглянулась на окружающих. Заметили или нет? Последний воин покинул площадь. Мы медленно пошли в сторону здания. Четыре шага, полупоклон, три шага, остановка, приложить руку к груди, коснуться мизинцем лба, снова четыре шага… приветственный танец исхадати, скромно именуемый парадным поклоном, состоит из ста восьмидесяти движений, плавно перетекающих друг в друга, и оканчивается возле первой ступени дворца земным поклоном. Движения чуть разнятся. Кальваран не может кланяться так же низко, как ее подданные. Словом, ритуал приветствия соблюден полностью, к радости моих учителей. Я поднимаюсь с колен, чтобы шагнуть навстречу императору. Так и тянет глянуть чуть правее, на внебрачного сына властителя. Нельзя, не сейчас. Он улыбается мне, протягивает обе руки и вдруг… Удивление? Гнев? Ужас? Я все еще пытаюсь понять выражение его лица, когда на меня накатывает волна эмоций от Старейших. Звуки выстрелов и музыка смерти сливаются для меня в единое целое, врываясь в мое сознание неожиданным кошмаром. Нет больше радостно приветствующей меня толпы. Только ненависть. Кто-то из Старейших толкает меня в спину, в объятья императора. Тот вталкивает меня в просторный холл дворца. И я оказываюсь в руках его сына. Сзади умирают Старейшие, а он волочит меня за руку куда-то в лабиринт коридоров императорского дворца. Коридор, зал, снова коридор… Мне больно. Гибель Старейших рвет мне сердце. Слезы застилают глаза. На нас вылетает группа вооруженных людей. Он прижимает меня к стене и прикрывает собой. Слабая защита. Но я не способна вообще ни на что. Музыка вселенной какофонией смерти бьет по мне, разрывая на части. - Успокойся, - он сам еле дышит. Его чуть не убили, но в последний момент, признав, извинились и наконец-то ушли. Неужели они меня не заметили? - Жди здесь, - он втолкнул меня в боковой проход и куда-то побежал. Я честно постаралась дождаться, но прежде чем он вернулся, в коридоре появились военные. Они начали охоту. Ту самую охоту, которую спустя неделю журналисты назвали «дикой». Я впервые убила. Всех. Не помню как. С того момента моя жизнь превратилась в кошмар. Бег, поиск укрытия, снова бег. И ужас. От того, что творилось вокруг. Я не помнила, как и куда выбралась из дворца. Просто вдруг поняла, что он стал для меня ловушкой, а затем оказалась на улице. Небольшой парк и каменные джунгли города, где каждый житель мечтал лишь об одном – уничтожить всех исхадати. Откуда такая ненависть? Тогда я не задавалась этим вопросом, а теперь… У меня давно не было слез. Вот и сейчас, сидя на заднем сидении машины, куда меня и племянника покойной Раданы впихнул мой телохранитель, я вновь переживала те первые часы всеобщего помешательства. Ни о какой прогулке по магазинам в ближайшее время разговора быть не могло. И по моему настроению, и потому, что полиция чуть не застала нас в кафе. Домой? Да. Я привыкла называть домом дворец моего мужа. То, что передала мне Радана, не укладывалось в моей голове. Интересно, убийца посчитал, что сделал свое дело раньше, чем она успела переговорить со мной, или заподозрил, что я все-таки успела что-то узнать? Я… Стоп! Покушения на меня ожидать, может, и рано, а вот на моего нечаянного спутника… - Она обсуждала с тобой то, о чем собиралась мне сообщить? – я встретилась взглядом с хмурым лицом исхадати, только что потерявшего свою родственницу. Птички-ласточки! Да как же его зовут? - Нет, - он покачал головой. - Только сказала, что если с ней что-то случится, я должен буду охранять Вас, моя Кальваран. Я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Успела ли Радана сообщить мне все, что собиралась? Разумеется, нет. Но сказала ли она о главном? Как я могу об этом узнать? Кому поручить разузнать ответы на интересующие меня вопросы? Я вновь вспомнила тот ужас, что излучали Старейшие в последние минуты своей жизни. Неужели они обманулись внешней веселостью людей, приветствовавших нас? Или… Как я раньше не подумала об этом? Ведь очевидно же, что произошедшее не было естественным развитием событий. Значит, за началом дикой охоты стояли исхадати. Исхадати, вступившие в сговор с людьми ради уничтожения своих соплеменников. Если верить выводам Раданы, то задумавшие это задолго до того, как я получила приглашение в столицу. Задолго до того, как они убили моих родителей. За четыре года до того, как я появилась на свет. Если не раньше. Исхадати, от последней мысли я похолодела, которые смогли организовать массовое убийство Старейших. Не просто кучка зеленых подростков, а, как минимум, равные по силе своим жертвам. Станут ли они покушаться на меня? Желали ли они моей смерти раньше? Устраивала ли их Кальваран-девочка, ничего не смыслящая в происходящем, или они не могли дотянуться до меня последние пятнадцать лет? Потеряли из вида или оставили в покое? И что грозит моему ребенку? Почему Радана так настаивала на том, что он должен быть исхадати? Я не смогу найти ответ сама. Мне нужно посоветоваться с кем-то взрослым. Например, с мужем. С человеком? А почему нет? ___________________________ * Коппа – один из пяти лучших ресторанов Столицы. **ШЕРЖа - Аббревиатура «Шера Ратул Жагар» - транспортной корпорации, продукция которой по карману только очень состоятельным клиентам. Одна из четырех компаний, производящих машины для аристократов. *** Титул верховной правительницы расы исхадати. ****Исхадати до определенного возраста могут существовать только в одной форме – человекоподобной, но в возрасте девяти – семнадцати лет происходит резкое неконтролируемое изменение, длящееся несколько дней, после чего исхадати могут сами выбирать ту форму, которая подходит им на данный момент. С этого времени они обретают гражданские права и способность мысленно воздействовать на струны мироздания. Дата первого контролируемого изменения и считается днем пробуждения. *****Тэя – буквально перевод - госпожа, тай – господин, тэя тцезите – священная госпожа, тцез тай – сияющий господин, таэ – множественное число, обозначающее как мужчин, так и женщин. ****** Столица - название планеты.