Реквием МРАКА

В процессе отбечивания. В которой я, желая поговорить с мужем, подслушиваю его разговор с деверем и обретаю давно забытого друга. Первая паника улеглась, уже когда мы вылетели за пределы города. Небоскребы сменились неширокой полосой леса. Первое, о чем я подумала, это насколько мой стресс повлиял на малыша. Уф! Кажется, он не сильно пострадал. Но почему Радана просила меня родить исхадати? Возможно ли для меня изменить ребенка? Да, возможно. Это и составляет особенность Кальваран. Большинство исхадати имеют две-три формы, одна из которых человекоподобная, а остальные… Ну, если вы когда-нибудь сталкивались с мифами древних племен о богах, духах, демонах, сказочных существах вроде драконов, пегасов, мантикор, русалок, оборотней (можете пустить в ход свою фантазию и эрудицию, дабы пополнить список), то знайте, что когда-то у ваших предков гостили исхадати. Исходя из того, какие формы способны принимать мои соплеменники, они и делятся на семьи, или вернее – Великие Дома. И уж если вы – драконы, то родить ребенка, способного принять форму сфинкса, вы не сможете никогда. Если только вы - не Кальваран. Возможность изменяться самой и порождать детей, принимаемых в любом Великом Доме, и составляет мою сущность. Кальваран – величайшее сокровище исхадати. В случае, если погибает та или иная семья, Кальваран дарит миру троих детей - наследников исчезнувшего Великого Дома. И Дом возрождается. Смерть Кальваран, не имеющей наследницы, для исхадати равносильна гибели расы. Несмотря на возможность принять вид почти любого мифического существа, я предпочитала форму дракона. Алмазного дракона. Именно ее я и приняла, как только мы пересекли границу парка, окружающего дворец моего мужа. Вопреки распространенному мифу, который, надо сознаться, мы старательно поддерживаем, нечеловекоподобные формы не имеют фиксированной величины, поэтому дракончик, в которого я перекинулась, был размером с крупного домашнего кота. Водитель удивленно оглянулся на меня, но я указала на окно. Возле подъезда стояло несколько машин. Чьих? Если только мой муж вместе с друзьями единовременно не взялись сменить свой автопарк, то, очевидно, у нас незваные гости. Причем в большом количестве. Самоубийственная мысль разыграть радушную хозяйку в мою голову на сей раз, к счастью, не затесалась, поэтому я, поманив за собой своего невольного гостя, выпорхнула прямо с сиденья в открытое окно и спикировала на любимый дуб. Привыкшая к моим визитам семейка белочек на всякий случай угрожающе цокнула в сторону незнакомого изумрудного дракончика и успокоилась. Мы некоторое время молчали, отдавая последнюю дань Радане. Я даже не силилась понять настроение моего спутника. Потеря родственницы, которую он обязан был защищать, позорным клеймом легла на его совесть. Старейшая погибла, находясь под его защитой. Четыре поколения назад его бы разорвали осиротевшие родичи. Я аккуратно тронула его лапу хвостом. Он с тоской посмотрел на меня и снова опустил голову. Как его утешить? Скажите мне, и я тоже буду знать. Мне самой требовалось утешение. Радана была со мной всю жизнь. Она и Урм–Анм–Армн (даже не пытайтесь выговорить быстро, это принято мяукать) заботились обо мне, пока я не появилась на свет, с тех пор как моя мать перестала дышать. Они спасали Кальваран – будущее своего народа. А кто станет спасать моего ребенка, случись что со мной? Тридцать с лишним лет назад меня уже попытались похоронить вместе с родителями. Вторая попытка была предпринята шестнадцать лет назад. Неужели настало время третьей? Не потому ли Радана настаивала на том, что мой ребенок должен быть исхадати? Хоть так, но продлить мой род. Бр-р! От таких размышлений у меня по чешуе пошли мурашки. Я раздосадованно посмотрела на стоящие у главного подъезда машины. Гости, поняв, что хозяев дома нет, уходить не собирались. Вот настырные! Велев несчастному спутнику следовать за собой, я за пару взмахов крыльев достигла балкона и, перекинувшись, вошла в гостиную. - Тэя княгиня! – радостно всплеснула руками прибиравшая там горничная. - А мы-то уж гадали, как Вы домой-то попадете. Тая князя еще нет, ждем с минуты на минуту, барина Эррадана тоже не видели. Гостей в Белую гостиную проводили. Может, прикажете что? - Спасибо, Геара, - кивнула я. - Моему гостю нужно немного отдохнуть, не попадаясь на глаза нашим визитерам, а мне необходима ванна, Дюира, чтобы причесать, и позвоните мастеру Акер – Насоана, попросите его сшить по моим меркам платье на сегодняшний вечер для театра. «С минуты на минуту» у Джашуара означало не менее часа, так что я как раз успела вылезти из ванной и накинуть халат, когда мои уши различили звук подлетающих машин. Выскочив из ванны, словно ошпаренная, я кое–как обмотала голову полотенцем и, даже не озаботившись обуться, кинулась наперехват. Предупрежденные сначала моим водителем, затем дворецким, Джашуар и Эррадан, естественно, решили повидать меня, а уж потом встретить незваных гостей, для чего и отправились не по парадной лестнице, а в обход. Я перехватила их в диванной. - Джашуар, нам срочно нужно поговорить. - Я вижу, - он окинул меня насмешливым взглядом, заставив покраснеть. - Ты не простудишься? - Не простужусь, - ответила я, на всякий случай перекинувшись и вспорхнув на каминную полку. Весьма вовремя, поскольку в следующий момент в коридоре послышался истошно–громкий голос дворецкого, а затем в распахнувшихся дверях появился и он сам следом за ворвавшимся в Диванную гостем. - Его императорское высочество князь Вларимир Тамм, - пискнул дворецкий и поспешно скрылся. Птички–ласточки! Ну почему, если чего-то очень долго ждешь, то оказываешься к этому абсолютно не готова! Подумать только! Объект моих девичьих грез появился в моей жизни снова, а я опять выгляжу как полная дура! С этими приподнятыми крыльями. Ой! Они затекут через несколько минут, и что дальше? Шевелиться ведь нельзя. А он как нарочно смотрит на меня. Ну, по крайней мере, я не замотана в двадцать слоев са'тава. Все-таки сейчас он может признать, что Нейделин меня назвали не зря. - Приветствую тебя, мой будущий император, - его поклон был чуть менее официален, чем те, которые я видела в новостях. Он даже удостоил кивком Эррадана. - Привет, Вларимир, присаживайся, или ты здесь официально? – Джашуар кивнул старшему брату на диван, стоящий спинкой ко мне. - Официально? – Вларимир недоуменно посмотрел на моего мужа, затем на свой мундир, и с улыбкой покачал головой. - Ну что за чушь пришла Вам в голову, Джашуар! Нам срочно нужно поговорить. Эй! Так не честно. Это моя фраза! И это мне срочно нужно поговорить с Джашуаром! К тому же, он вовсе не собирался пристраиваться на предложенном месте, а направился прямо ко мне. Этого только не хватало! Если он дотронется до меня, то сообразит, что я отнюдь не хрустальная статуэтка. Чешуя исхадати в атмосфере планет имеет невидимое покрытие, отчего на ощупь кажется бархатистой и теплой. - Ой, какая красота! - он протянул ко мне руку. - Подаришь? - Мое сокровище! Да ни за что на свете, - у Джашуара хватало самообладания даже на то, чтобы шутить. Сокровищем он меня начал называть после того, как кто-то из друзей случайно, разговаривая о финансах, заметил, что он обладает не только женой, но и в несколькими тоннами брильянтовой чешуи. - Сядь, в конце концов, и объясни, что ты вдруг вспомнил о своем опальном братце. Вларимир грустно вздохнул и, бросив на меня тоскливый взгляд, покорно уселся на указанное место. С трудом сдержав облегченный вздох, я сложила крылья и расслабилась. Эррадан, на всякий случай, встал возле меня, облокотившись на каминную полку и, будто бы случайно, прикрыв от взгляда деверя. Я не сдержалась и высунула нос из–за его спины. Ни за что не упущу случая полюбоваться на своего спасителя. Они похожи с Джашуаром настолько, насколько могут быть похожи сводные братья. В отличие от моего мужа, он всегда ходит с распущенными волосами. Они у него немного вьются и имеют медный оттенок. Оба военные, и фигурами похожи необычайно. Но Джашуар немного выше. И оттенки кожи у них разнятся. Джашуар смуглее. У Вларимира же кожа светлая и веснушчатая. Такая бывает у рыжих. Но рыжим его назвать нельзя. Сердечко в моей груди заходилось в умильном восторге. Какой он красавец! Именно поэтому первые несколько фраз выпали из моего сознания. Впрочем, это была только преамбула. Я сосредоточилась на разговоре, только когда Вларимир выпрямился и перешел к делу. - Мне нужна Ваша помощь. - И чем же я могу помочь? – вопросительно изогнул бровь мой супруг. - Мог бы сразу обратиться к отцу. Он в очередной раз заявил, что не желает видеть подле меня Эррадана, после чего велел не появляться пред его царственные очи. - Сочувствую, ребята, - он действительно сочувствовал, что весьма удивительно. Мало кто мог искренне сказать о себе то же самое. - Если бы меня отец послал подальше только потому, что я не желаю расставаться со своей возлюбленной, я бы, наверное, утопился, ну или бросился бы с крыши на худой конец. Вообще не понимаю, как вы держитесь столько лет. - У Вас есть возлюбленная? – заинтересовался Эррадан. Хорошо, а то я бы не выдержала и спросила сама. - Мне везет куда меньше, чем вам. Я даже не уверен в том, что она жива. - Ничего себе! – пробормотал себе под нос Джашуар. - И когда ты в последний раз пытался это установить? - Непрестанно. Вот уже пятнадцать лет. - Она что – исхадати? Я с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть. Кто–то из моих подданных смог привлечь его внимание! А как же я? Где-то шевельнулся червячок ревности. Шевельнулся и уснул. Все верно. Я замужем. А он свободен. И если я его по-настоящему люблю, то должна помочь в его горе и отыскать эту женщину. Пусть будут счастливы. Только… ком в горле и сердце болит… - Да, - он мечтательно скользнул взором по мебели, затем снова собрался. - Забудьте. - Ни за что. Если ты знаешь, кто она, то я постараюсь навести справки у друзей… - Ваши связи с исхадати ни для кого не тайна. Я поэтому и пришел. И разговор, если не возражаете, пойдет о любви, но не о моей. Если бы та девушка нашлась, живая или нет, не важно, я бы узнал. Я пришел просить Вас о заступничестве. - Меня? Ты шутишь! В ближайшие три дюжины* я к отцу не сунусь. - Вот и славно. Об этом я и мечтаю. Вернее, не я. Тут такое дело. Моя старая знакомая, девица Калтадд, без ума влюбилась в исхадати из Дома Урм–армн… тьфу! Никогда не смогу произнести это название правильно. Ну из тех, что кошки с человеческими лицами. - Урм–Анм–Армн? - уточнил Эррадан. - Как у тебя получается? – восхищенно оглянулся на него Вларимир. - Да, именно. Любовь оказалась взаимной и достаточно крепкой, чтобы в один прекрасный день молодые поставили батюшку в известность о том, что поженились. Калтадд, естественно, вознегодовал, он же был одним из тех, кто ратовал о принятии Белых законов. И потребовал у императора головы «подлого колдуна, совратившего несчастное дитя», да, как положено Белыми законами, казненного. Отец, в последние годы поседевший на том, чтобы утихомирить расовую вражду, от подобного требования пятнами пошел и отмахнулся бы, кабы не братишка–расист, - Вларимир сморщился, упомянув о непримиримой ненависти своего приемного родителя к исхадати. В принципе, он любил Кладжара Согара, но ненависть к к исхадати разделить никак не мог. Возможно, из–за моей счастливой соотечественницы. - И чего ты хочешь от меня? – поинтересовался Джашуар. - Вы все равно вроде как сами по себе, и против Вас не каждый решится идти. Вы, как-никак, наследник престола. А о том, что Вы помогаете исхадати, не знает только слепой, глухой и начисто лишенный мозгов. Прими их в свою свиту. К Вам сунутся и отстанут. - А к себе почему не возьмешь? Из–за дяди? - Отчасти. Сегодня днем в кафе на Дневном проспекте убили Радану Сайит. Очевидцы показали, что она встречалась с исхадати, перед которой раскланивалась так, будто… Одним словом, не исключено, что сама Кальваран показала нам кончик носа. Заявила, что тэю тцезитэ Сайит убили исхадати, и исчезла вместе с водителем и телохранителем покойной. Если нам удастся найти Кальваран, отцу потребуется свернуть горы, чтобы наладить отношения с исхадати и заткнуть рты непримиримым. Вот тогда я и буду вынужден расстроить батюшку. А пока пусть считает меня нейтральным. - А мне, значит, терять нечего, - с намеком на горечь криво улыбнулся мой муж. - Хорошо, где твои Латилла и Конфирь**? - Там, где Вы меня заставили ждать. - Пусть там подождут. Я закончу с делами и что-нибудь придумаю, - пообещал Джашуар. - Он что, старается меня выставить? – удивился старший брат, весело оглянувшись на Эррадана. - Угу, - согласился тот. - Не сочтите за дерзость, тцез тай, но… возвращаясь к вопросам любви, жизни и смерти. Вы появились не в самый удачный момент, - он стыдливо опустил ресницы и тут же весело стрельнул глазами на Джашуара. О чем после этого мог подумать Вларимир, догадаться было несложно. - Гхм! Прошу извинить за бестактность, - в голосе не было слышно и намека на раскаяние. - Не стану более вам мешать… обсуждать вопросы любви, жизни и смерти, - с этими словами он встал, оглянулся на меня, спрятавшуюся за широкую спину Эррадана, и уходя бросил брату: – Жадина! - Радану убили? – Джашуар успел преодолеть разделявшее нас расстояние за мгновения, потребовавшиеся шагам Вларимира, чтобы стихнуть. - А-а? – встрепенулась я, только что сообразив, что все это время пребывала в мире грез, где нас с князем Таммом связывали отнюдь не братско-дружеские отношения. - Варгунда, - строго посмотрел на меня Джашуар. - Что? – я вздрогнула, поскольку детским именем он называл меня крайне редко и только в тех случаях, когда был недоволен моим поведением. - Прекрати пялиться на моего брата так, словно собираешься его соблазнить. Я стыдливо прикрыла крылышком мордочку и только потом заметила в его глазах озорные искорки. Ух! Я уж было решила, что он серьезно. - Слезай с камина, - между тем продолжил он. - И расскажи, что происходит. Ты что, действительно виделась с тэей тцезитэ Сайит? - Угу, - я спрыгнула на пол и снова вернула себе человеческий облик. - Радану убили. Она попросила о встрече. Сказала, что хочет сообщить мне нечто важное, но ее убили прежде, чем она успела перейти к делу. Я постаралась, чтобы нашу машину не запомнили, но была слишком расстроена, чтобы стереть происшедшее из памяти всех свидетелей. - Мне жаль, маленькая, - Джашуар обнял меня, и я самым невероятным образом разревелась. Как ни крути, а нежные мужские руки созданы для того, чтобы женщина могла найти в них облегчение. На то, чтобы успокоиться, он дал мне каких-то пять минут, а затем приказал: - Хватит плакать! – как ни странно, его строгий голос, не раз выводивший меня из истерик, сработал и на этот раз. Что–что, а командовать он умел. - Угу, - всхлипнула я, покорно выпила стакан воды и, немного отдышавшись, перешла к делу: - Радана пыталась рассказать мне о том, что случайно обнаружила, слушая музыку вселенной. Она была уверена, что это очень важно и что ее попытаются убить. Как только она начала рассказывать мне о сути того, что её обеспокоило, ее убили. Сначала распустили защиту, а потом застрелили. И ни я, ни она ничего не заметили. Раньше я полагала, что на такое способны только Старейшие. Теперь не знаю, - я все еще продолжала всхлипывать и говорила не очень связно, однако они слушали очень внимательно, и я, немного приободрившись, попыталась собраться с мыслями, чтобы продолжить. - Она не пыталась затянуть раны. Предпочла сэкономить силы для того, чтобы передать мне несколько слов. Она сказала, что моих родителей убили, и они отнюдь не погибли в результате несчастного случая, как все полагали. Она также считает, что начало Дикой Охоте положили исхадати. Не думаю, что на такое способен кто-то один. Скорее, группа. Все очень мудрые. Они смогли ввести в заблуждение сопровождавших меня старейших, а затем… - я запнулась, пораженная неожиданной догадкой, но тут же решила высказать и ее. В конечном счете, я уже решила довериться им двоим. - Мне кажется, что они вмешались в сознание жителей этой планеты и ее гостей в тот день… я понимаю, звучит нелепо, но подумайте сами. Все, кто прибыл сюда позже, в том числе и вы, лютой ненависти к исхадати не ощущали. А вот те, кто находился здесь в момент первой атаки, до сих пор не могут смириться с тем фактом, что не удалось очистить от нас вселенную. И принятие Белых законов... Их содержание – бред параноика. Но ведь тогда никому так не казалось. - Ну, допустим, - прервал меня Эррадан, - виной всему не только паранойя, но и чьи–то шкурные интересы, - он отмахнулся от нахмурившегося Джашуара и пояснил: - О том, что у Джашуара не может быть детей, врачи сообщили достаточно давно. Естественно, встал вопрос о наследнике престола. Обсуждалось много различных вариантов, но император склонился к тому, чтобы просить у исхадати невесту из Великого Дома. Это был один из пунктов, который собирались обсуждать дипломаты во время вашего визита. Но рождение наследника навсегда похоронило бы для Согара надежду если не самому наследовать старшему брату, то хотя бы обеспечить короной сына. - Исхадати вообще могли не иметь к этому отношения, - глухо пробормотал муж, глядя в никуда. - Могли, но имели, - я встряхнула его руки, чтобы вывести из задумчивости. - Никто, кроме нас самих, не способен снять защиту исхадати. И сделано это было по доброй воле. Если бы не Урм–Анм–Армн и старый Гхеол, убедившие молодежь в том, что я не погибла, в космосе сейчас шла бы война. Пятнадцать лет войны способны развалить любую империю, и твой дядя остался бы ни с чем. - Можно было договориться о мире. - С кем? Помнишь, мы как-то читали, что на Сафемье или… ой, да не помню, на какой планете, из джунглей вышло племя. Три сотни мужчин несли на носилках женщину, которая умерла. Они были живы, но сказали, что их племя умерло. Так и в нашем случае. Исхадати как вид перестали бы существовать, и тысячи смертников–исхадати устроили бы из ваших планет яркий погребальный костер. Нет, это не могло быть, как ты выразился, «шкурными интересами» разумного человека. А вот, если его использовали мои соплеменники, подогрев его честолюбие и наобещав невесть чего, то возможно. О таких... гм-м!.. великих мудрецах современности, как генерал Калтадд или министр Офнаил, я не говорю. Они, по-моему, были параноиками от рождения. Им везде мерещились угрозы и попрание их прав. Если бы не исхадати, они нашли бы иной объект для запугивания себя и других. - Весело получается, - подытожил Джашуар. - Выходит, мы имеем дело с заговором наиболее влиятельных людей и исхадати, целью которого является разрушение империи. Я сам, случайно, параноиком не заделался? Зачем? Они что, фанатики неизвестной секты, тайное общество, решившее, что может руководить развитием вселенной, ведя ее к прогрессу и процветанию, которые усердно тормозит империя? Или… что-то еще. - Что-то еще, - Эррадан подошел и обнял его за плечи. - Твой дядя не тот человек, которого можно увлечь эфемерными идеями счастливого будущего. Да и те, кто мог спровоцировать Дикую Охоту, а затем и принятие Белых законов, действовали слишком последовательно. Так поступают политики или финансисты, ворочающие баснословными капиталами, но никак не сектанты. За этим стоит чья–то выгода, и выгода немалая. Какая - не знаю. Что могут настолько ценить исхадати, чтобы устроить истребление себе подобных? Они оба уставились на меня, словно я имела представление об ответе на этот вопрос. - Не знаю, - я беспомощно развела руками, Радана не успела мне сообщить. Но она настаивала на том, что мой ребенок должен стать исхадати. Можно подумать, я не смогу больше родить… ой! - Это возможно? – удивились оба. - Если не будет отца. Вообще никакого. Или меня. - И что ты решила? - взгляд Джашуара, простите за плагиат, «прожег меня раскаленным железом» насквозь. - Ничего. Я хотела посоветоваться с тобой, прежде чем решиться. - Ты, надеюсь, не ждешь, что я поддержу просьбу Раданы только на том основании, что она мудрее нас всех вместе взятых и не стала бы тратить последние дыхание на то, что не считала важным. - Не надеюсь, – мне очень хотелось опустить глаза, но он мог подумать, что я решила его обмануть. Глаза, как известно, не лгут. - Но ты думаешь об этом? - По-твоему, я должна просто забыть и выкинуть из головы! – рассердилась я. - Джашуар, поверь, я понимаю, что никто не придет в восторг от идеи дать исхадати унаследовать императорскую корону. Но ведь я и не ставлю тебя перед фактом! Не надо смотреть на меня так, словно я тебя обманула и предала. Я просто… Я хотела, чтобы ты знал, что такое возможно, и что… у Раданы действительно были причины просить об этом, но, к сожалению, мы уже никогда не узнаем, какие. - Варгунда, пообещай, что не сделаешь этого! - Хорошо… - как я могла отказаться? Но радости мне это обещание не принесло. Он еще несколько ударов сердца смотрел на меня, затем решительно мотнул головой и сменил тему. - На тебя, как выяснилось, уже покушались. Я ничего не знаю о заговорщиках, но зато точно знаю, что покушение на княгиню Каро, носящую под сердцем ребенка, - это государственное преступление. И я собираюсь: во-первых, усилить твою охрану, а во-вторых, попытаться отыскать тех, кто убил Радану. По крайней мере, непосредственного исполнителя. - Какого исполнителя? - Того, кто стрелял в Радану. Пока из его уст не услышу, что он не промахнулся, целясь в тебя - не успокоюсь. - А-а! – глубокомысленно заявила я. - И кому ты собираешься доверить свое сокровище? - поинтересовался Эррадан. - Еще один телохранитель? Ну и что он сможет сделать, если во всем этом замешаны исхадати? - Я придумал должность для того юноши, покровительствовать которому меня сегодня подписал Вларимир. - Да, кстати. Он станет вторым. Первого мне завещала Радана, - неуверенно закончила я. - Того, что не смог защитить тэю тцезитэ Сайит? - скептически пожал плечами Джашуар. - Я была рядом. Он не мог заслонить обеих. Думаете, легко сделать выбор? - Он слишком долго выбирал, - пробурчал Эррадан. - Но ведь я–то жива. - Посмотрим, - было видно, что эта идея не вызвала у моего супруга особого восторга. Ситуацию разрешил Эррадан, бросивший взгляд на часы и театрально воздевший руки. - Мы в театр опоздаем, если просидим здесь еще час. Я точно не успею переодеться. А уж о том, чтобы причесаться, и говорить не стоит. Спорить с этим заявлением мы не стали. Но, уже собравшись к себе, вдруг вспомнили, что в Белой гостиной нас ожидает парочка молодоженов. Если у кого–то создалось впечатление, будто бы дворец наследника престола может быть тихим и безлюдным, то должна Вас разочаровать. Не менее пяти дюжин молодых аристократов, несколько сотен слуг и вездесущая служба внутренней безопасности. Ах да! Я еще не упомянула о просителях и периодически появляющихся придворных старшего возраста. Столь скромный список объясняется, без сомнения, теми крепкими узами, которыми судьбе было угодно связать моего мужа и Эррадана. Есть умники, которым мерещится, будто частое пребывание в резиденции Джашуара может печально отразиться на их репутации. Меня всегда подмывало поинтересоваться у них, что они станут делать, когда муж станет императором. Но пока они предпочитали менее перспективную, но более «достойную» участь служить если не императору, то князю Тамму или младшему брату императора. Нас это устраивало. Из тех же, кто постоянно пребывал в нашем доме, можно было выделить две группы придворных. Первая, не слишком многочисленная, включала в себя около шести десятков офицеров, большинство из которых были друзьями детства Джашуара, а позже служили под его командованием и, соответственно, не успели прибыть в столицу до начала Дикой Охоты. Они и до моего появления были безоговорочно преданы Джашуару, а после, вот уже пятнадцать лет, хранили тайну моего пребывания здесь. Они же в первые годы националистической резни организовывали эвакуацию случайно оказавшихся на планете исхадати. Затем их подруги – четырнадцать женщин, связанных с нами общими идеями, любовными узами и некоторой долей честолюбия. Они гордо именовали себя фрейлинами княгини Каро и чрезвычайно серьезно подходили к своим обязанностям. Затем шли тщательно отобранные (свои) сотрудники Имперской Безопасности. И, наконец, весьма внушительная часть прислуги. Как вся эта честная компания в течение пятнадцати лет умудрялась сохранять в тайне от «прочих» мое пребывание во дворце, мне, если честно, непонятно. Ах да, чуть не запамятовала! Мой врач! Этот достойный человек, вот уже пятнадцать лет увлеченно наблюдавший за моим здоровьем, мог бы, при желании, написать диссертацию, однако предпочитал научной славе право относиться к «посвященным». С моим появлением во дворце он разделился на две части, отгороженные невидимой стеной. Преодолеть ее случалось нечасто. Такие ситуации, как неожиданное появление во «святая святых» особняка моего деверя, произошедшее сегодня, были настолько редки, что, пожалуй, я могла бы пересчитать их по пальцам одной руки. Чаще всего меня успевали предупредить и увести в другую комнату. Во вторую группу входили все остальные. Белая гостиная как раз была «пограничной». Мрамор и серебро, пошедшие на отделку, сочетались с невероятной красоты хрустальными светильниками, подаренными императору Кайералу три с лишним тысячи лет назад небольшой планетой Сиодонской галактики по случаю прохождения кометы на пути следования его корабля, попавшему на бракосочетание его дочери с наследником соседской державы. Большая часть этого произведения искусства разбилась за прошедшее время, но то, что сохранилось, уникально подошло для нашей гостиной. В чашечках, предназначенных когда-то для масел, теперь зажигались аксиновые свечи, не менее пары из которых были ароматизированными. С моим появлением во дворце огонь в них не гасили вообще. Исхадати часто берут силу у музыки пламени, поэтому ради меня почти в каждом помещении дворца горели либо свечи, либо масляные лампы, либо камины. В сочетании с радостными закатными лучами вечернего солнца, они создавали ощущение сказки. На белых скамеечках, расположенных вокруг небольшого фонтана, не было никого, кроме пары молодоженов, оставленных Вларимиром ожидать решения своей участи. Наша троица резко нарушила напряженную тишину, царившую в помещении. Молодые немного отстранились друг от друга и с надеждой посмотрели на Джашуара. Затем произошло то, чего и следовало ожидать от исхадати – он заметил меня, завернувшуюся в халат и с полотенцем на голове, и, резко изменив стиль своего поклона, упал на колени: «Да покроют твои крылья все звезды вселенной, моя Кальваран». - Каннеш! – радостно взвизгнула я и бросилась ему на шею. - Тот самый, с которым вы умудрились за один вечер смести целую вазу конфет? – уточнил Джашуар после того, как стих мой восторженный возглас. - Мой будущий император! - запоздало спохватился Турам, от рождения нареченный Каннешем, первый сын старейшей Зархи–Ллумм Урм–Анм–Армн, но, по-видимому, смущенный моим присутствием, весьма сильно скомкал приветствие, предназначенное наследнику престола. - Приветствую тебя, мой властитель, - его жена, никак не ожидавшая такого начала этого, без сомнения, важного для молодой семьи разговора, наконец, как ей показалось, нашла правильные слова. - Нижайший поклон, высокочтимая Кальваран. - Давайте закончим с приветствиями, - наигранно жалобно попросил Эррадан. - Знаю я вас, исхадати, до завтрашнего утра будете выплясывать. - Не ворчи, пожалуйста, - попросила я. - Согласен с Эрраданом, - кивнул мой муж. - Садитесь, - он указал им на покрытый белым мехом диван, а сам сгреб меня в охапку и посадил к себе на колени. Я сообразила, зачем это ему понадобилось, когда проследила ошалелый взгляд Каннеша, уставившегося на пару брачных браслетов, один из которых высовывался из-под задравшегося рукава моего халата, а второй словно случайно показался на запястье Джашуара. Его глаза стали похожими на две суповые тарелки. Я схватила все еще не пришедшую в себя Клавдию за руку и повела за собой. Джашуар собирался перейти к делам. В таких беседах я участия принимать не собиралась. Серьезных разговоров для меня на сегодня довольно. Если найдется что–то интересное, муж перескажет мне это, но не сейчас. Я догадывалась, о чем пойдет речь. Джашуар сейчас поинтересуется, за каким… за какой такой надобностью не слишком обремененные годами и мудрыми мыслями исхадати, надежда и цвет своего вдруг осиротевшего поколения, вместо того, чтобы слушать старших родственников, отправились в опасное путешествие, никого не предупредив. И не задумывались ли они о том, что народу исхадати, и без того переживающему не самый радостный период своей истории, чрезвычайно тягостно потерять не только Кальваран и Совет старейшин, но и тех, кто обязан прийти им на смену. Выражения, в которых мой супруг собирался это изложить, вне сомнений, будут литературно–изысканны, но несчастному Каннешу после первой же фразы захочется перекинуться во что-нибудь не слишком крупное и забиться в самую крохотную щель, какую только можно сыскать в белой приемной, и не выползать оттуда ближайшее десять лет. Поскольку у меня самой имелись вопросы подобного рода, а в своей способности подбирать правильные выражения я была не настолько уверена, чтобы попробовать заговорить об этом самой, я с чистой совестью предоставила мужу блистать красноречием, а сама отправилась довершать свой туалет. Пока мы шли к моим покоям, я успела выяснить, что Клавдии недавно исполнилось восемнадцать. Она повстречала Турама два года назад во время посещения Ащекского побережья. Затем они несколько раз виделись с Каннешем уже здесь, в столице. Этой весной он впервые заговорил о свадьбе. И вот теперь… Я умудрилась проглотить вопрос о том, как они планировали поступать в дальнейшем, если бы не случайное заступничество Вларимира. Дети. Такие же, как и я. Они, в отличие от меня, еще не разучились надеяться на чудо. Наверное, Клавдия до последнего ожидала, что отец изменит свое отношение к исхадати теперь, узнав о нежнейшей привязанности своей дочери к представителю нашей расы. Несчастная! Белые законы, одним из авторов которых был боярин Калтадд, называли ее мужа оборотнем, околдовавшим невинную девушку, и требовали расторжения брака и последующей публичной казни исхадати, ее совратившего, причем таким способом, о котором я не хочу даже вспоминать, дабы не напугать мое еще не родившееся дитя. Тураму, наверное, не поздоровилось бы, но, к счастью, Вларимир по какому-то служебному делу заявился в особняк Калтаддов. Молодые воспользовались этим, чтобы затеряться в свите князя Тамма и покинуть ставший ловушкой дом разгневанного родителя. Такая невеселая история. ___________________________ *Дюжина – треть месяца, составляет двенадцать дней. **Герои одноименной комедии – любовники, бежавшие от выбранных им родителями жениха и невесты, пережившие много приключений, спасаясь от рассерженных суженых и их родни, а под конец приглашенные на свадьбу своих бывших нареченных.