Тридцать ночей в Барроу

      Се Лянь ворвался в кабинет шерифа, тяжело дыша. Его встретили недоуменными взглядами. Кто-то глядел с насмешкой, кто-то с непониманием, а некоторые предпочитали игнорировать. Офицер подошёл к шерифу и опустил на его стол несколько тяжелых папок.        — Цзюнь У, сэр, — выдохнул Се Лянь, опираясь на столешницу. Мужчина, сидящий в кресле за столом, мягко улыбнулся. Так мягко, что аж приторно, и Се Лянь скривился бы в любой другой момент от этой приторности, но только не сейчас, когда мысли были заняты совсем другим.        — Сяньлэ, присядь, отдохни, — предложил он, указывая рукой на стоящий позади стул.       Се Лянь кивнул, переставил стул и присел, переводя дыхание. Он заметил, как шериф жестом приказал всем сотрудникам покинуть кабинет, и заметно расслабился. Восстановив дыхание, Се Лянь заговорил.        — Я накопал немного информации о прошлых исчезновениях, — начал он сумбурно. Лицо Цзюнь У дёрнулось, когда он услышал "немного". — Это происходит раз в десять лет, дважды в каждом городе на побережье всего материка уже на протяжении двух веков. До этого с такими же событиями столкнулась Южная Америка, ещё раньше — Африка. Предполагаю, наш город — следующий. Первый раз они забирают одного человека, второй раз — двух-трех, — Се Лянь замолчал, прерывая едва связный поток мысли, перевёл глаза со своих беспорядочных записей и распечаток на шерифа. — Как ваш подчинённый, я прошу вас с этим разобраться.       Цзюнь У не выглядел так, будто заинтересовался всерьёз. Смотрел на Се Ляня, высматривал что-то, одному ему известному, но лицо его не изменилось с тех пор, как Се Лянь вошёл. Он словно глядел на ребёнка, безответственного, наивного и глупого, но вообразившего о себе что-то великое.        — Ты слишком смел для моего подчинённого, Сяньлэ, — хмыкнул Цзюнь У, разглядывая материалы Се Ляня. Шериф поднялся с места, заложил руки за спину и медленно подошёл к окну. — Сяньлэ. Вся штука в том, что ты пытаешься найти то, чего нет. Мы живём в опасном месте. Вокруг нас океан, льды, снежные пустыни. А ты ищешь мистику. Сяньлэ, — Цзюнь У резко повернулся к своему подчинённому и прищурился, чуть подавшись вперёд. — Объясни мне, пожалуйста, чего тебе не хватает в твоей жизни? Зачем ты гонишься за призраками? Кто эти "они", в конце концов?        — Они... — Се Лянь отвёл взгляд. То, что он узнал, звучало как выдумки и не тянуло совсем на нормальную версию. Но был ли Се Лянь подходящим под определение "нормальность" человеком? — ...это существа, охотящиеся на людей.        — Неужто в наших краях развелись каннибалы? — скептический смешок донёсся со стороны шерифа.        — Не совсем, — поправил Се Лянь. — По показаниям очевидцев, среди этих существ видели давно погибших или пропавших людей, и мне кажется, что они не люди. Может, вампиры или другие существа, которые...        — Ты ворвался ко мне в кабинет и заявляешь теперь, что виной всем нашим бедам какая-то нечисть?       Цзюнь У усмехнулся тихо и покачал головой. Он обессиленно опустился в кресло и откинулся на спинку. Его взгляд скользнул по хаотично раскиданным бумагам Се Ляня на столе, а затем он вскочил резко, смёл всё на пол, разбил стеклянный флакон с каким-то вонючим одеколоном, чиркнул спичкой и кинул её, зажжённую, на пол. Распечатки загорелись. Цзюнь У посмотрел на Се Ляня, лицо которого внезапно растеряло все краски.       Се Лянь убил на сбор этой информации кучу времени, а что-то достать было совсем невозможно, а теперь!.. Да даже если он ошибался в своих выводах, эта информация могла привести их к пропавшим и помочь решить хотя бы малую часть их проблем!        — Сяньлэ, взгляни на меня, — мягко попросил шериф. Он продолжил, когда глаза подчинённого столкнулись с его. — Нет в этом деле ничего сверхъестественного. Все эти сказки — бред, и ты...        — Шериф! — в кабинет ворвался обеспокоенный Мэй Няньцин. — Пропал мальчик, двенадцать лет, и девушка, шестнадцать лет. В последний раз их видели возле побережья около часа назад с какими-то подозрительными типами.        — Д-девушка? — с ужасом переспросил Се Лянь, тут же позабывший о том, что сейчас сделал Цзюнь У. Много ли в городе с населением в двести человек шестнадцатилетних девушек? Достаточно, но только одна проявляла настойчивый интерес к происходящему вокруг города, и это... — Только не говори мне...        — Это Жое, — выдохнул Мэй Няньцин.       Подозрительный тип скривил сухие губы в жуткой ухмылке, резко развернулся и попытался выбить оружие из рук Се Ляня, но тот схватил противника за отросшие волосы, намотал их на кулак и что есть силы приложил его лицом о стол. Мужчина болезненно застонал и захрипел.        — Да ладно тебе, эй, парень, прекращай, я всего лишь хотел пообщаться с хорошенькой девушкой, что тут такого? — ехидно ухмыльнулся он и почувствовал, как его сильнее прижимают к столу.        — Эй, спокойно, — Хуа Чэн быстро сцепил руки нарушителя наручниками и поднял его за капюшон. — Не дёргайся, — он перевёл взгляд на добровольного помощника. — Не припоминаю, чтобы гражданским в нашем городке разрешалось носить огнестрельное.        — У меня есть разрешение, — легко ответил Се Лянь, даже не пытаясь оправдаться.        — Верю, — кивнул шериф. — Спасибо за помощь?..        — Се Лянь, — представился бывший офицер. — Я бы пожал вам руку, но... — он кивнул на сопротивляющегося мужчину в руках шерифа. — А вас как?        — Хуа Чэн, местный шериф, — Хуа Чэн для профилактики как следует пнул пытающегося освободиться нарушителя и, услышав недовольные стенания, только усмехнулся. Будет знать. — А вам, господин Се Лянь, не помешало бы в качестве свидетеля проследовать за мной в участок. Ничего личного, таковы порядки.       Се Лянь почувствовал явный подвох в предложении (утверждении) шерифа — зачем ему какой-то другой свидетель, если он и сам всё видел, — но противиться не стал. Ему всё ещё нужно было добыть телефон и позвонить сначала Пэй Мину, затем и другу, согласившемуся предоставить временный ночлег, и предупредить, чтобы тот не ждал раньше полуночи, а потом извиниться за предоставленные неудобства. Поэтому Се Лянь кивнул Хуа Чэну, захватил сумку и вышел первым, придержав дверь для полицейского и арестованного. Хуа Чэн подвёл нарушителя к автомобилю и запихнул на заднее сиденье. Се Ляню же указал на пассажирское место.        — Что привело вас в нашу окраину накануне не самого живописного времени года? — поинтересовался Хуа Чэн у Се Ляня, выруливая на главную дорогу.       Се Лянь коротко усмехнулся, провожая взглядом удаляющуюся вывеску «...у Ши». Не в бровь, а в глаз сходу.        — Любопытство, — поверхностно ответил Се Лянь. Пока он был не готов посвящать в свои дела органы правопорядка, да и тем более совершенно незнакомых людей. — Исследую кое-что.        — Вот как, — кивнул Хуа Чэн, сильнее вдавив педаль газа в пол на прямой дороге. — Неподходящее время вы выбрали для исследований.        — Напротив, — возразил Се Лянь, переводя взгляд с ночной темноты за окном на Хуа Чэна. — Для моих исследований — самое подходящее.       До участка добрались в относительной тишине. Даже нарушитель спокойствия на заднем сидении не подавал признаков жизни и практически не сопротивлялся. Только когда его вытаскивали из машины в четыре руки, он норовил задеть Се Ляня хоть словесно, хоть ногой. Бывший офицер же мужественно игнорировал все нападки и молча помог шерифу завести нарушителя в здание и посадить за решётку под наблюдение, хотя, Се Лянь был уверен, Хуа Чэн и без его помощи отлично бы с этим справился.        — А это что за фрукты? — Линвэнь глянула сначала на задержанного, потом на Се Ляня, на котором её взгляд задержался непозволительно долго.       От этого взгляда бывшему офицеру стало явно не по себе, но он, неловко переступив с ноги на ногу, не пытался возражать. Линвэнь имела право разглядывать его столько, сколько хотела, и он не мог ей запретить.       Девушка долго всматривалась в знакомые черты, а затем, смирившись с некими домыслами, поприветствовала давнишнего знакомого:        — Привет, офицер.       Се Лянь с явной неловкостью, в каждом жесте сквозящей, кивнул, но улыбнулся:        — Рад тебя видеть, Линвэнь.        — Я тоже очень рада, — усмехнулась девушка. Возможно, из всех знакомых Се Ляня, она была единственной, кто был действительно рад его возвращению. Или же Линвэнь просто поднатаскалась во лжи во спасение за то время, что он отсутствовал.        — Вы знакомы? — поинтересовался Хуа Чэн, закинувший нарушителя в камеру так небрежно, будто он был мешком с картошкой, а не живым человеком. Заслужил, впрочем.        — Офицер не рассказывал? — Линвэнь кинула вопросительный взгляд на Се Ляня, который в ответ неопределенно повёл плечом, мол, делай, что хочешь. — Он жил тут какое-то время. Это брат моей старой подруги, которая пропала почти десять лет назад — через пару дней юбилей, кстати, — девушка постучала шариковой ручкой по исписанному блокноту, как бы намекая невзначай, что у неё всё ещё есть дела.        — Ох, я знаю, можешь не продолжать, — просто произнёс шериф.       Линвэнь пожала плечами и вернулась к своему экрану, продолжая мониторить что-то в локальной сети.       Се Лянь растерялся. Был ли хоть кто-то в этом городе, кто не знал эту чёртову историю?        — Ну и денёк, — неловко отметил Се Лянь, не зная, куда деваться. А день правда был тем ещё: авария, конфликт в забегаловке, старые знакомые и всё больше и больше мыслей о пропавшей сестре, которые так и норовили довести Се Ляня до белого каления своим буйством и количеством.        — То ли ещё будет, — раздалось у них за спинами. Все трое обернулись и уставились на заключённого, который хитро ухмылялся.        — А где Эмин? — поинтересовался Хуа Чэн, показательно игнорируя сумасшедшего, по его мнению, придурка. Остальные последовали его примеру.        — Отошёл за кофе, — коротко проинформировала Линвэнь.       Се Лянь скромно спросил у Хуа Чэна телефон и дозвонился, наконец, до Ши Цинсюаня.       Привычной дорогой три человека возвращались с работы после трудного дня, пересекая потихоньку темный безлюдный переулок, освещённый одним-единственным фонарём, который то и дело мерцал из-за неисправности лампочки.        — Куда мы идём? — спросила девушка, оборачиваясь игриво к своим двоим коллегам, идущим позади.        — Ну лично я иду к тебе домой, — ответил, усмехаясь, один из мужчин.        — Домовладелица не любит, когда ко мне всю ночь шляются грязные обходчики, — заметила она весело, вызывая у спутников лёгкий смех.       Друзья сошли с заснеженного тротуара, отошли от здания и забрались по ступенькам на небольшую платформу, возвышающуюся над землей на каких-то полметра, решив в этот раз не идти в обход неё.        — Цзянь Лань права, давайте пойдём ко мне? — другой мужчина шагнул решительно к девушке, но та легкомысленно оттолкнула его. Происходящее ей нравилось, и она этого даже не скрывала.        — Ни с одним из вас я не останусь наедине, — заявила она, в ответ на что парни рассмеялись. — Ни с одним!        — Втроём поехали, — предложил первый, приобняв Цзянь Лань за плечи одной рукой, а другой зажимая бутылку коньяка. — Давайте, камень-ножницы-бумага, кто выиграет, к тому и поедем, — предложил он и услышал в ответ согласные голоса друзей.        — Хорошая мысль, — кивнула Цзянь Лань, отбирая у друга бутылку и делая один большой глоток.        — Годится, — ответил второй парень.        — Насчёт три, — первый подмигнул, выставив вперёд кулак. Его друг сделал то же самое. — Раз, — он приподнял рука и опустил её. — Два...       В этот момент один из парней исчез, будто кто-то утянул его в темноту. Цзянь Лань показался тёмный силуэт в той стороне, где скрылась фигура друга. Может, просто игра света?       Расслабленная улыбка исчезла с лица Цзянь Лань.        — Эй, братан? — позвал оставшийся мужчина в темноту. — Ну, выходи, хорош играть!        — Где ты? — крикнула Цзянь Лань, но ответом ей была тишина.       Вдруг откуда-то сверху аккурат между девушкой и парнем упало окровавленное и переломанное тело их друга: голова была неестественно повернута на все сто восемьдесят градусов, ноги вывернуты в разные стороны, а шея раскромсана на мелкие, рваные лоскуты, словно её острыми зубами раздирал хищник. Но человек был всё ещё жив — он захлёбывался собственной кровью, его руки сотрясали судороги, а красные глаза будто умоляли: "помогите!".       Цзянь Лань закричала и рванула в противоположную сторону, не замечая, как к её друзьям подкрадываются черные, как ночь, мельтешащие тени.        — Расскажу тебе, что я знаю, — Хуа Чэн откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, оценивающим взглядом сверля заключённого. — Во-первых, ты не рабочий с нефтезавода. Во-вторых, ты не прилетел сюда — кто-нибудь это увидел бы. В-третьих — вряд ли ты из этих мест. Откуда ты, чёрт тебя дери, взялся?       Шериф посмотрел пару секунд на лежащего на холодной металлической скамейке заключенного, а затем поднялся.        — Ладно, — оптимистично смирился Хуа Чэн, — у нас полно времени выяснить, кто ты такой. Месяц за тобой никто не придёт, — Хуа Чэн поднёс к губам бумажный стакан с кофе, добросовестно притащенный ему Эмином.       Губы заключённого скривились в мерзкой улыбке, обнажая полугнилые зубы. Он скользнул взглядом по шерифу, оценивая, изучая, а потом вновь медленно повернул голову вверх и уставился в потолок. Хуа Чэн вздохнул, жалея, что не может при свидетелях надрать зад этому наглому ублюдку и прошёл вдоль кабинета, почти сразу натыкаясь взглядом на открытый ящик в столе младшего брата.        — Эмин, — позвал он, разглядев что-то, чего видеть не стоило. Брат, до этого увлечённо обсуждавший что-то с Се Лянем, поднял глаза. — Подойди-ка сюда, — шериф поманил пальцем.       Парень скосил глаза в правый нижний угол, куснул нижнюю губу и смело подошёл к Хуа Чэну.        — Это ещё что такое? — поинтересовался шериф, указывая подошедшему Эмину на пакетик с травой.        — Эм... — промычал парень. — Это...        — Дурь, — решительно кивнул Хуа Чэн, скрещивая руки на груди. — Младший брат вырос, но не научился заметать следы?        — Это не моё, — заявил Эмин, то и дело поглядывая на Линвэнь. Линвэнь глянула на Эмина и как ни в чем не бывало продолжила заниматься своими делами. — Помогает ей от бессонницы.        — Я не говорила, что у меня маленькая грядка дома, — девушка всё же отвлеклась, когда пришлось раскрыть свой секрет. — Боялась, ты меня арестуешь. — Линвэнь подмигнула и вернулась к своему компьютеру.       Се Лянь усиленно делал вид, будто его это не касалось, хотя происходящее и вызывало приятные эмоции: напоминало об их перепалках с сестрой. Не о травке, конечно же.        — Теперь я понял, почему вы с ней так много времени вместе проводите, — Хуа Чэн вскинул бровь. — Учит она тебя, да? Алгоритмам, да?        — Я подумал, тебе с твоей работой нужно больше свободного времени и личного пространства, — пробормотал Эмин, торопливо пятясь назад в попытке избежать отчитываний.       Хуа Чэн только головой покачал осуждающе, и скорее даже не на сам факт наличия травки, а на то, что Эмин так безбожно подставился.       Со стороны Линвэнь послышался громкий нервный хлопок: она что есть силы ударила ладонью по столу:        — Чёрт, техника накрылась!        — Позвоню энергосистемщику, — Хуа Чэн подошёл к рабочему телефону. Попытался набрать номер — тишина.        — Странно, — проговорил Се Лянь, наблюдая за безуспешными попытками Линвэнь вернуть в строй компьютер.        — Телефон тоже не работает, — Хуа Чэн вернул трубку на место.       Се Лянь действительно забеспокоился. Безусловно, всё это можно было объяснить сбоями в электрощитовой из-за обильного снегопада и холодов, вот только... Это напоминало ему события десятилетней давности — похожие вещи и тогда происходили, но до полицейского участка они не доходили: технику здесь никто не трогал, ограничиваясь единичными неполадками в домах гражданских. А жители города и не сообщали о них — списывали на непогоду: зачем по этому поводу беспокоить органы? Только благодаря любопытству Се Ляню удалось узнать тогда, что техника шалила.        — Господин шериф и господин офицер, — вальяжно протянул валяющийся на скамейке заключённый, сверкая безумными зелёными глазами. — Сколько рвения и всё напрасно на фоне того, что грядёт.        — Запугивает нас, и всё, — прокомментировала Линвэнь. Вот только Се Ляню так не показалось. Он подошёл к решётке, присел на корточки рядом с прутьями и посмотрел в глаза заключённому.        — Рассказывай, что знаешь, — проговорил он нетерпящим возражений тоном. Но мужчина за решёткой только хихикнул безумно и вновь уставился в потолок, будто и не было никого вокруг. Се Лянь сжал прут решётки так сильно, что пальцы побелели, но тут же отпустил — этот человек уж точно не стоил его эмоций.        — У нас есть заботы поважнее, — напомнил Хуа Чэн, привлекая внимание Се Ляня. — Надо проверить энергосистемщика.        — Проверь! — воскликнул заключённый. — Забивайте окна! Прячьтесь! — он закричал, вскакивая со скамейки и в один прыжок приближаясь к решётке. — Они идут. И теперь они возьмут меня с собой, да — окажут мне честь! За всё, за всё, что я для них сделал!        — Они? — переспросил Се Лянь. В его глазах читались отголоски понимания вперемешку с ужасом. — Кто — они?        — Ты знаешь, — еле слышно прошипел заключённый, опускаясь на колени напротив Се Ляня, прижимаясь к металлическим прутьям и обхватывая их длинными костлявыми пальцами. — Ты знаешь, — повторил он за мгновение перед тем, как свет в участке погас, и хихиканье безумца разлилось по всему помещению, эхом отскакивая от стен и отпечатываясь жуткими ощущениями в сердцах присутствующих.       Однако уже через секунду свет снова включился.        — Наверное, аварийный генератор заработал, — Эмин задумчиво почесал затылок.       Заключённый поднялся и сел на свою скамейку. Ухмыльнулся, глядя на шерифа, накидывающего верхнюю одежду. Се Ляню взгляд показался странным: этот парень знал что-то очень важное, думал об этом, глядя сейчас на Хуа Чэна, вот только добиться от него ответов было невозможно, да и, даже если бы получилось, а стоило ли его словам верить?        — Съезжу к спутниковой вышке, — объявил Хуа Чэн, поправляя воротник.        — Я могу составить вам компанию? — тут же спросил Се Лянь и, получив от шерифа согласный, хоть и немного неуверенный кивок, метнулся к вешалке за курткой.        — А мы останемся с ним? — недоверчиво уточнил Эмин. Его, как и нахмурившуюся Линвэнь, такая перспектива не слишком радовала.        — Придётся. Присмо́трите за ним, — Хуа Чэн подошёл к Эмину и небрежно взлохматил его волосы. — Он абсолютно безвреден, не парься. А если будет доставать — в моём ящике есть шокер. Не стесняйся его использовать. Линвэнь, — Хуа Чэн повернулся и быстрым шагом пересёк кабинет, останавливаясь у двери рядом с Се Лянем, — как только линия заработает, вызывай сюда Мингуана, — приказал он. Девушка кивнула. — Пока нет электричества, связываемся по рации.       Взгляд Хуа Чэна скользнул по присутствующим.        — И не суйтесь наружу.       Хуа Чэн вышел первым, и Се Лянь, прихватив из сумки свой револьвер, последовал за ним.       Даже в салоне огромного полицейского внедорожника было прохладно из-за морозов, и печка не спасала — Се Лянь спрятал подбородок в шарфе и посматривал в окно, пытаясь найти в арктической темноте какие-нибудь подсказки для своего "исследования" вместо того, чтобы корить себя за навязчивость — он сомневался, что его компания была приятна Хуа Чэну, учитывая столько слухов о его прошлом.        — О чём-то задумались, офицер? — голос Хуа Чэна пробрался через пелену пессимистичных мыслей Се Ляня, который тут же полным неловкости жестом поправил высокий воротник куртки.        — Может, перейдем на "ты"? — игнорируя вопрос, предложил Се Лянь. Право слово, вежливые обращения шерифа только нагоняли неловкости, да и... — Я ведь уже давно не офицер, Хуа Чэн.       Хуа Чэн на мгновение отвлёкся от дороги, только чтобы посмотреть на Се Ляня внимательно и усмехнуться легонько, будто бы он ожидал чего-то подобного.        — Как скажешь, — легко согласился Хуа Чэн. — Я и сам подумывал предложить, но ведь гэгэ старше меня. Как я мог проявить неуважение?       Теперь Се Лянь немного смутился: и внезапным обращением, которым Хуа Чэн заменил древнее, как мир, "офицер", и его словами.        — Я рад, что моя просьба не показалась тебе неприемлемой, — пробормотал Се Лянь.        — Если гэгэ смущает формальность, — вновь заговорил Хуа Чэн, — то он может называть меня Сань Ланом. Так будет честно, как думаешь?        — Я согласен. Конечно, если тебе так нравится, — Се Лянь кивнул и не смог сдержать любопытства: — А почему именно Сань Лан?       Хуа Чэн немного задумался, — скорее для создания интриги, нежели чем на самом деле — постучал пальцами по рулю, сопровождая мыслительный процесс характерным "хм-м".        — Я был третьим из своей семьи, кто стал шерифом этого города, поэтому в моей семье меня иногда называли так, — Хуа Чэн вновь отвлёкся на Се Ляня, чтобы посмотреть на его реакцию.        — Во-от как... — протянул понимающе Се Лянь.       На правом глазу Хуа Чэна красовалась простая кожаная повязка. Только её сейчас и видел Се Лянь — Хуа Чэн внимательно смотрел вперёд, на дорогу.       Се Лянь был из тех людей, кто никогда не задаёт лишних вопросов: понимал по личному опыту, каково это. И воспитание не позволяло. Но он не был бы самим собой, если бы не признал: Хуа Чэн был безбожно красив, и эта деталь, скрывающая четверть его лица, украшала ещё больше. Некая... изюминка, что ли, — загадочность; интрига.       Поэтому сейчас Се Лянь, оперевшись локтем на дверцу со своей стороны, смотрел на Хуа Чэна, почти позабыв о том, кем является и где находится.       И только мимолётный взгляд шерифа, на долю секунды отвлекшегося от дороги, заставил Се Ляня принять более уместную позу, прокашляться негромко и потупить взгляд.       Се Лянь, конечно, не заметил промелькнувшую на лице Хуа Чэна короткую улыбку, а заметь он — восхитился бы куда сильнее.        — Гэгэ, у меня что-то в волосах? — явно забавляясь, поинтересовался Хуа Чэн, и Се Лянь почувствовал, как загораются щёки.       Он ведь абсолютно бесстыже рассматривал человека, которого этим днём первый раз в жизни увидел!       Но волосы Хуа Чэна выглядели совершенно — он снял капюшон как только сел в машину, и они растрепались слегка, однако вкупе с его образом, будто нарочито небрежным, только прибавляли шарма.       Ни единого изъяна.       Се Лянь никогда бы не назвал кого-то идеальным. Се Лянь никогда не встречал Хуа Чэна раньше.        — Нет, Сань Лан, всё не так, — Се Лянь активно замахал ладонями. Жестикуляция всегда была его слабым (или, напротив, сильным?) местом. — Твои волосы замечательно выглядят!        — О? Гэгэ правда так считает? — не менее весело спросил Хуа Чэн.       Се Лянь смутился ещё сильнее, но уверенно кивнул, и только потом вспомнил, что Хуа Чэну всё ещё нужно следить за дорогой, и ответ пришлось озвучить:        — Да, считаю.       Хуа Чэн в ответ рассмеялся. Се Лянь решил, что если бы смех можно было потрогать, у Хуа Чэна он был бы мягким и тёплым.       А всю оставшуюся дорогу Се Лянь корил себя за детские мысли. В его-то возрасте!..       Автомобиль Хуа Чэна остановился аккурат возле станции. Издалека видны были оголённые провода, мерцающие током, на крыше небольшого строения. Шериф заглушил мотор и вынул табельное.        — Гэгэ, могу я попросить тебя подождать?..        — Я иду с тобой, — уверенно перебил Се Лянь, отстёгивая ремень безопасности. — Мне не понравился взгляд того парня, когда ты сказал, что хочешь проверить это место.       Хуа Чэн был не в силах возразить.       Вдвоём они вышли из машины, аккуратно прикрыв дверь, и всё, чего попросил Хуа Чэн у Се Ляня — держаться рядом, и на это Се Лянь согласился.       Собственных шагов по хрустящему снегу было не слышно — так сильно завывал ветер, навевая паники, но ни один из них — ни шериф, ни офицер в отставке, — не поддавался этому чувству.       Дверь в электрощитовую была открыта, это и смутило Хуа Чэна. Он додумался не подавать голос и не шуметь сильно, не убедившись, что вокруг никого. Решив оставить проверку внутри на потом, он достал из внутреннего кармана куртки фонарь и осветил территорию вокруг. Посветил на снег и тут же замер. Откуда-то сзади послышался резкое:       — Боже...       Прямо под ногами багровела кривой дорожкой замёрзшая кровь. Хуа Чэн, сжав губы в тонкую полоску, обернулся проверить, в порядке ли Се Лянь. Ответом ему стал взгляд уверенных золотистых глаз, и Хуа Чэн, облегченно выдохнув, продолжил осматривать место.       Кровь тянулась за угол станции. Хуа Чэн пошёл вдоль, освещая фонарём снег перед собой. Текстура следа создавала впечатление, будто по снегу что-то тяжёлое тащили, но Хуа Чэн старался не думать о плохом. Может, койот задрал крупного зайца и потащил в своё логово? Такое редко, но случалось, и всё же во рту предательски пересохло от неприятных домыслов. Дорожка истончалась.       Хуа Чэн остановился, выставив руку перед Се Лянем, и посветил фонарём чуть дальше. Совсем уж тонкая полоска крови прерывалась местами, и в конце её был воткнут деревянный кол.       Се Лянь, увидевший то же самое, мягко опустил руку Хуа Чэна перед собой. Уже было ясно, к чему всё идёт.       Шериф медленно поднял фонарь, направляя свет на кол, приподнял его ещё чуть выше, чтобы осветить наконечник и чуть не отшатнулся — на кол была насажена голова работника электростанции.       Стоило фонарю осветить отчленённую от тела голову, Се Лянь инстинктивно сжал предплечье Хуа Чэна, но тут же отпустил, вспоминая, где он и кто он.        — Чёрт, — выдохнул Хуа Чэн, крепко сжимая в руке ствол. Он внимательнее рассмотрел голову — она уже покрылась инеем и посинела, значит, убийство произошло довольно давно и, скорее всего, ни в здании, ни на территории никого не осталось — по крайней мере, никаких признаков этому не было: шумел лишь снег, ветер и поскрипывающая настежь распахнутая дверь в щитовую.        — Это... — подал голос наконец отмерший Се Лянь, — ваш энергосистемщик?        — Наш энергосистемщик, — эхом отозвался Хуа Чэн, а затем спохватился: — Возвращаемся в машину. Не будем здесь задерживаться.        — Разве не стоит проверить щитовую?        — Нет смысла, гэгэ, иди сюда.       Хуа Чэн отвёл Се Ляня на несколько шагов от станции, указывая на крышу.        — Видишь провода? Основной генератор был к ним подключен. У нас здесь только один человек, способный привести их в рабочее состояние, и он, — Хуа Чэн махнул рукой в сторону кола, — вон там. Мы больше ничего здесь не сделаем, нужно предупредить горожан.       Се Лянь, быстро обдумав услышанное, коротко кивнул.       В машине он прижался виском к холодному окну, мимолетом наблюдая за тем, как сжимаются пальцы Хуа Чэна вокруг руля до побелевших костяшек.       Шериф ни звука не издал за это недолгое время, но весь его вид так и выдавал все потаенные эмоции: гнев, сожаления... страх.       Се Лянь не мог сделать ничего для него, мог только смотреть, сидеть рядом, пока они до города не доехали и людей не стало больше, податься слегка в его сторону и проговорить негромко в попытке поддержать:        — Сань Лан, ты не виноват в том, что случилось.       Хуа Чэн зажмурился на долю секунды, пренебрегая правилами дорожного движения, и сжал губы, не в силах ответить прямо сейчас.       Понадобилось чуть больше минуты, чтобы собраться с мыслями, справиться с эмоциями, сформулировать то, что хочется выплеснуть бессвязным потоком слов в нормальный ответ.        — Я знаю, гэгэ, — голос Хуа Чэна звучал тихо и — Се Лянь услышал в нем себя десятилетней давности — едва не надомленно.        — О чём ты думаешь? — мягко, осторожно спросил Се Лянь.       Наверное, он не должен был задавать такие вопросы в первый же день их странного знакомства, наверное, у Хуа Чэна есть более подходящие люди, которые могли бы поддержать, наверное, Се Ляню лучше бы молчать в тряпочку, потому что всем советам и словам его — грош цена, и...        — Я просто хочу защитить своих близких. Сделать свою работу, — ответил Хуа Чэн, все сомнения обрывая в Се Ляне.        — Ты сделаешь для этого всё, я уверен.       Се Лянь выдохнул медленно. И в его голове жили такие мысли, и он хотел защищать — не только близких, но и всех.        — Но, Сань Лан, — продолжил он, сжимая собственное запястье. Вещи, на собственном опыте основанные, озвучивать было сложнее, — ты не сможешь быть везде.       Хуа Чэн это знал, и от одного лишь осознания этого факта тяжелее на душе становилось.        — Я знаю, — тихо повторил Хуа Чэн.       А чувство вины когтистыми кошачьими лапами раскорябывало его душу на мелкие рваные лоскуты, кровоточащие и болезненные. И если бы эта боль была чуть реальнее, Хуа Чэн за собой такой же кровавый след оставлял бы, как тот, что багровой тропинкой застыл на снегу далеко позади.       Въезжая на главную улицу, Хуа Чэн подключил СГУ:        — Это шериф Хуа Чэн. Оставайтесь в своих домах, заприте двери и держите оружие наготове. Это не учебная тревога!       Заметив небольшую толпу людей на углу дома, Хуа Чэн подогнал машину туда и опустил стекло со своей стороны. У Се Ляня возникло желание что есть силы вжаться в спинку сидения, слиться с ним в одно целое, чтобы стать менее заметным.       Чуть поодаль от толпы паникующих людей держался Ши Уду. В городе тоже что-то случилось, иначе вместе с ветром в открытое окно не веяло бы страхом.        — Ши Уду, у вас генератор работает? — спросил Хуа Чэн, разглядев знакомое лицо среди близстоящих.        — Работает, — чуть погодя, ответил Ши Уду.        — Хорошо. Те, у кого есть генератор — домой, — объявил Хуа Чэн, осматривая всех столпившихся. — Ради своей же безопасности. Все, у кого его нет, собираются в закусочной.       По лицу владельца заведения было видно, что такой расклад ему совсем не по душе. Но делать было нечего, да и обстоятельства не позволяли придумать другой план действий.        — Я слышал выстрелы, — ровно спросил Ши Уду. Так, будто события мимо проходили и его совсем не касались: равнодушно и незаинтересованно. — Что происходит?        — Я не знаю, — честно ответил Хуа Чэн, не отводя взгляд. — Но я сделаю всё, чтобы узнать, — он в очередной раз вцепился пальцами в руль. От глаз Се Ляня этот жест не укрылся. — Идите домой, выясню что-нибудь — сообщу.        — Слышали? — Ши Уду повысил голос, обращаясь к собравшимся. — Живей, все, домой!       Вопреки здравому смыслу, даже дома сейчас было небезопасно.        — Се Лянь с Хуа Чэном сейчас, — Ши Цинсюань сбросил звонок и вернул телефон на место. — Сказал, останется в участке.        — Кто бы сомневался, — Хэ Сюань прозвучал так, будто знал что-то другим неизвестное.       Цинсюань посмотрел с подозрением.       — Сейчас я схожу сделать нам чай, а потом ты расскажешь, почему даже не удивлён этому. ​      Взгляд Ши Цинсюаня скользнул по охотничьему ружью, — после случая с собаками они нуждались в подстраховке, — лежащему на журнальном столике. Цинсюань выдохнул почти спокойно и скрылся в темноте коридора. ​      Хэ Сюань включил телевизор и подпёр лицо ладонью. Он попал на какой-то спортивный канал, где транслировался хоккей, кажется.       — Тебе чёрный? — раздалось с кухни: стены в доме были уж слишком тонкие. ​      Хэ Сюань громко промычал что-то одобрительное в ответ и продолжил слушать комментатора совсем не интересного ему хоккейного матча. Но этот голос действовал успокаивающе, развевая напряженную и местами даже пугающую тишину. ​      Ши Цинсюань открыл холодильник и с верхней полки на дверце взял полупустой пузырек с успокоительными таблетками. Хэ Сюань советовал не злоупотреблять ими в обычное время, но сегодняшний день из "обычности" сильно выбивался. Цинсюань, не запивая, проглотил разом пару таблеток, а затем поставил чайник как ни в чем не бывало. ​      Из-за ветра скрипнула задняя дверь. Цинсюань не придал этому значения, доставая пару кружек из ящика. Он всё ещё чувствовал себя неспокойно: давно в их городке не случалось столь жутких вещей, как сегодня. Осознание того, что кто-то абсолютно аморальный сейчас шатается по улицам города, только усугубляло и без того нервное состояние Цинсюаня. ​      Вода в чайнике закипала с характерным свистом, пока Цинсюань доставал заварку. ​      Внезапно свист перебил другой звук — оконное стекло вылетело из рамы и с грохотом приземлилось на пол, тут же разбиваясь на мелкие осколки. ​      Цинсюань повернулся только для того, чтобы увидеть, как незнакомый человек одним огромным прыжком влетает в дом через окно и ударяется о стол, падая на пол. ​      Оторопевший от страха Ши Цинсюань схватил дрожащей рукой какой-то столовый прибор — дай бог, чтобы это был нож — и направил его в сторону незваного гостя. Он, не мигая, смотрел в сторону медленно поднимающегося с пола человека. ​      В дверном проёме показался Хэ Сюань, окинул быстрым взглядом происходящее и, ни секунды не медля, несколько раз подряд выстрелил в грудь незваного гостя. ​      К ужасу обоих, тот даже не покачнулся. Только его неестественно-бледные губы растянулись в жуткой ухмылке, обнажая остроые окровавленные зубы. Хэ Сюань видел, каким убийственным диким огнём горят его глаза, и выстрелил снова. Пуля прошла навылет, и опять не причинила человеку никакого вреда. ​      Был ли он тогда вообще человеком? ​      Хэ Сюаню не дали ни секунды поразмышлять, потому что это существо бросилось к Ши Цинсюань и, схватив его поперёк живота, вместе с ним выбросилось в окно. Хэ Сюань тут же рванул на улицу и успел заметить, как две фигуры исчезают под домом. ​      В последний момент ему удалось схватить Ши Цинсюаня за руку — это было просто, гораздо проще, чем пытаться теперь удержать. Хэ Сювань понимал, что не может справиться с нечеловеческой силой, тащившей Ши Цинсюаня в глубину, но он изо всех сил продолжал пытаться. До тех пор, пока неестественно спокойный взгляд Ши Цинсюаня не столкнулся с его наполненными ужасом глазами. ​      — Уходи отсюда, — только и успел прохрипеть Цинсюань перед тем, как разжать пальцы и отпустить руку Хэ Сюаня — последнее, что связывало его с миром живых. Он изчез в темноте. ​      Хэ Сюань вытянул ружьё на всякий случай, готовый выстрелить, несмотря на то, что его оружие бесполезно. Он пригляделся в темноту, надеясь высмотреть там очертания твари, которая нагло вломилась в его дом, и вдруг увидел мелькнувшую тень, похожую на когтистую руку, а затем острая боль пронзила его правую щёку, и сильный толчок откинул в сторону. ​      Больше Ши Цинсюаня он не видел.