loving you is a losing game

      Последние лучи солнца угасли, утянув за собой и весеннее тепло. Природа погрузилась в темноту, окружая всё вокруг ночной прохладой. Эта безмятежная обстановка погрузила братьев в прошлое, с новой силой навевая лучшие воспоминания.       Поднявшись на гору, Ран остановился, воссоздавая иллюзию того, что было, как будто видя напротив маленького себя, счастливо улыбающегося Ёну. Слишком хорошо.       Поправив куртку, единственную сухую вещь, заботливо принесённую братом из машины, Ран не сдержал тихой усмешки. Он настойчиво продолжал хвататься за то, что когда-то было, закрывая глаза на настоящее. Сейчас Ён был таким же, каким и полюбил его Ран. Настало время открыть глаза.       Переведя взгляд с неба на брата, Ран только больше захотел обнять его, наивно произнести, что любит, даже сильнее, чем азалии, которые стали символом детства, ведь их впервые и принёс он.       Тогда это казалось таким обыденным. Ран изо дня в день твердил, как любит Ёна, всегда бегая за ним хвостиком, не смея и представить, что когда-нибудь он окажется брошенным, смотря неверящим взглядом вдаль.       Самое ироничное, что Ран не смог разлюбить Ёна, каждое утро просыпаясь и сразу вспоминая его. Пытка длиной в шестьсот лет.       — Как же холодно, — нарушая тишину, пожаловался Ён, смешно поморщив нос. Даже лисом, давно привыкнув к современным условиям жизни, он не мог ночевать на улице.       — Тогда давай вернёмся, — негромко отозвался младший, в последний раз оглядев просторную поляну, простилавшуюся внизу горы, медленно направившись к машине.       — Ран-а, подожди, — позвал Ён, схватив его за рукав куртки. Он не хотел уводить брата, пока тот сам не захочет этого. Большую часть вечера он просто наблюдал за ним, ловя частые улыбки, также замечая, как они резко угасали. Вспышками Ён видел маленького Рана, и его сердце сжималось.       — М? — Повернувшись лицом к брату, Ран вопросительно взглянул на него.       — Мы можем ещё побыть, если ты хочешь, — неуверенно предложил Ён, даже не думая о холоде, лишь бы Рану было хорошо.       — Не нужно. Мне больше не нужно удерживать наши старые моменты, когда ты рядом. Я хочу начать всё сначала, — открыто признался младший. И, как только он произнёс это, почувствовал забытое душевное облегчение.       Улыбнувшись, Ран легко пожал плечами, видя, что Ён колебался.       — Ты позволишь, маленький лисёнок Ран? — Наконец заговорил Ён, перенимая счастливую улыбку брата. Так звал его только он.       — Ён! — Крикнул младший, но сделал это от неожиданности, заметно покраснев, быстро поспешив к машине.       Всё, о чём мечтал Ён, сбылось. Брат, которого он потерял по своей ошибке, вновь был рядом, доверившись ему. Этот ребёнок всегда видел в нём свет.       Оказавшись в тёплой машине, Ран только теперь ощутил, что тоже сильно замёрз. Дрожь в теле выдала его, как бы он ни пытался притвориться.       Потянувшись, Ён достал с заднего сиденья толстовку, положив её на колени брата.       — Твоё стучание зубов слышно, даже в центре Сеула, — посмеялся он, выезжая на дорогу.       — Ты тоже замёрз, — взяв толстовку, напомнил Ран, но, увидев взгляд Ёна, сразу надел её на себя, отчётливее улавливая лисьим носом запах брата. И это согревало, куда сильнее, чем сама ткань.       — Но не настолько. Это всё твои сумасшедшие прыжки в воду, — беззлобно задел Ён.       — И не жалею, — сразу оборвал Ран, переведя взгляд в боковое окно. Совершать бездумные поступки он умел с детства, и это не было чем-то новым.       — Не сомневаюсь, ребёнок.       Проехав несколько километров, Ён припарковался около маленького дома с пошарканной вывеской, на которой давно стёрлись буквы.       — Переночуем здесь, не против?       Не ответив, Ран первым вышел из машины, осматривая место, которое, как будто было тем же самым, куда они спускались с горы к людям. Наверное, и Ён почувствовал тоже самое, когда остановился около входа в дом.       — Добро пожаловать, туристы, — добродушно поприветствовала пожилая женщина, открыв дверь прямо перед братьями, — переночевать?       — Было бы чудесно, — закивал Ён, не привыкнув к быстрой человеческой усталости, по-доброму завидуя Рану.       — Конечно, у меня тут тесно, но зато уютно, — она протянула братьям ключи, жестом указав на единственный коридор, — справа ваша комната. Вы ужинали?       Отрицательно мотнув головой, Ён перевёл взгляд на брата, который заинтересованно осматривал ветхую обстановку дома, не иначе сопоставляя её с прежними домами в их время. Находясь здесь, рядом с горой Пэкду, они только и делали, что попадали в прошлое.       — Я готовила нэнмён, если вы хотите, то я принесу, — заулыбалась женщина, зная, что гости не откажутся.       Зайдя в комнату, Ран ничуть не удивился, увидев всего одно постельное место около окна, да ещё и состоящее из матраса. Он и не надеялся, что здесь будет привычная кровать, так что, оставив обувь около двери, свалился на мягкую поверхность.       — Двигайся, — фыркнул Ён, тоже разувшись, попутно сбросив верхнюю одежду на пол, чуть ли не сев сверху на брата, всё равно придавив его.       — Эй, хён, — проворчал Ран, столкнув его с себя, подвинувшись в сторону, практически свисая с матраса, но удерживаясь, когда Ён подстраховал свободной рукой, удерживая за плечо.       — Когда ты был маленьким, с тобой было, куда проще уместиться на одной постели, — не удержался Ён, и не смотря на Рана, он всё равно знал, что тот закатил глаза.       — Не представлял, что мы снова будем спать в обнимку, — это было похоже на мысли вслух, и, поняв, что всё-таки слова были озвучены, Ран хотел уже встать, сделав вид, что ему срочно что-то понадобилось.       — Исправим ситуацию, — Ён прижал к себе брата, не дав ему отступить.       И оба рассмеялись, в тот же момент скатываясь с матраса, когда в дверь постучали.       — Мальчики, я принесла нэнмён, а ещё сухую одежду, — весело отозвалась хозяйка дома, оставив две тарелки на низкой тумбе, сразу удалившись.       — Эта женщина просто чудо, — довольно прокомментировал Ён, схватив свободную футболку и шорты, попутно попробовав еду.       — Мне, даже показалось, что ты это подстроил, и нэнмён, и похожий дом, — присаживаясь рядом с тумбой, Ран взял палочки, задумчиво взглянув на брата.       — И твоё падение в воду, — искусно подкусил Ён, не отказав в себе в том, что бы фирменно подмигнуть.       — Знаешь, я бы хотел, чтобы всё было, как тогда, но без той женщины, — тихо выдохнул Ран, внезапно изменившись в лице, палочками приподнимая лапшу, а затем вновь опуская её в тарелку.       — То, что я тогда ушёл — это не её вина, — начал Ён, но Ран сразу перебил его.       — Если бы не она, у тебя и мыслей не было бы, чтобы покинуть Пэкду, — на удивление, младший произнёс это так спокойно, без привычной боли в голосе, пусть и притворяясь.       — Ран-а, только Чжиа — это не А Ым, — озвучил Ён то, о чём никогда бы и не подумал, веря, что именно А Ым стала единственной любовью лиса, но в итоге, признаваясь вслух, что всё было не так.       В этот момент Ран позволил себе думать, что сможет занять место Чжиа. Надежда, что Ён так и не полюбил, как лис, вновь ожила в нём, даже, если брат и стал человеком. В глазах появился блеск, но сразу погас, будто и не загорался, когда Ён схватил куртку, похлопав по карманам.       — Мне нужно в машину, я забыл телефон. Чжиа же не в курсе, где мы, — быстро объяснив, он чуть ли не босиком выскочил на улицу, на ходу натянув кеды.       Слыша отдаляющиеся шаги, Ран неподвижно смотрел в окно, стараясь ровно дышать. Даже сейчас, когда они были вдали от Сеула, были вместе, как раньше, вновь между ними вставала женщина.       Криво усмехнувшись, Ран прижал ладонь к глазам, чувствуя, как ломается. А в это самое время, опираясь на капот машины, Ён безучастно смотрел на небо, так и не забрав телефон, думая, что сходит с ума.