В каждой девушке есть лесбиянка.

AU 18 век, где Сауле — священница в церкви, а Рита — ведьма, которую не сожгли. Она заходит в церковь без доли смущения, стыда и неуверенности. На неё все смотрят с отвращением и долей страха. Все прекрасно знают кто она, от этого ещё удивительнее, что это тут делает. В месте истинной веры, добра и чести. Что тут делает эта ведьма? Женщина хищно улыбается. Её ничуть не смущают эти взгляды, даже наоборот. Да, она — ведьма и гордится этим. Что она делает в церки? Гуляет, ей очень нравится находится в том месте, где ей неположено быть, но и выгнать её не могут. Почему её не сожгли? Ну она же ведьма. Перехитрила, околдовала и во уля — она совершенно спокойно гуляет по городу. Рита осматривается, словно пытаясь что-то найти. Свою очередную жертву, думают люди вокруг и молятся Богу ещё сильнее, лишь бы её выбор не упал на них. Яркие синие глаза упали на молодую девушку, стоящую возле Большого креста, где отмаливала грехи. Рита ярко улыбнулась, её глаза сверкнули, а люди испуганно наблюдали за ней. Дождавшись, когда от девушки уйдёт какой-то греховный человек, Рита отправилась к ней. Ведьма! Совсем совести нет! Неужели, она околдует священницу! И прямо в церки, на глазах у Бога! Рита тихо смеялась, слыша всё это. Да, она сделает это, прямо на глазах у этого их выдуманного Бога. И да, она околдует священницу, несмотря на осуждение. Все эти люди слишком трусливы, чтобы попытаться её остановить. Девушка в облачении зажигает очередную свечу, молится и, как-то равнодушно, смотрит на большую картину Бога. — Здравствуйте. — послышался бархатный женский голос. Девушка вздыхает. Опять ей придётся в очередной раз выслушивать глупые людские проблемы и отмаливать их, уверяя что Бог их обязательно простит. Но, развернувшись, девушка испуганно отошла. Рита улыбается. — В-Вы. Вы что тут делаете? — спрашивает девушка. Рита делает невинное лицо. — Ну так, Вы же тут отмаливаете грехи? Я хочу покается. — сказала Рита. Она смотрит прямо в глаза. Красивые синие глаза смотрят юной девушке прямо в душу, заставляя растеряться и смутиться. Но священница вспомнила, кто она и где находится. Ей нужно быть уверенной и не поддаваться этой ведьме. Девушка выпрямляется и складывает руки в молитве. — Вам уже не помочь. — строго сказала священница. Ведьма улыбнулась, чем смутила девушку, подорвав её уверенность. — Вот как. Раз так, могу я хотя бы Ваше имя узнать? — спрашивает Рита. Девушка колеблется. Она в церки и должна отвечать на любой вопрос, заданный посетителем. Но стоит ли отвечать ей? Под взглядом синих глаз девушка тает, даже, когда пытается в них не смотреть. Из-за этого соображать труднее. — Сауле Юсупова. — коротко отвечает священница. Ведьма кивнула и протянула свою руку. — Маргарита Родина. Очень приятно. — сказала женщина. Сауле, замешкав, протянула руку в ответ и пожала. Тут Рита резко притягивает её к себе, глубоко вдыхая. Ведьма довольно выдыхает, чувствуя девственный аромат. — Отпустите! Что Вы делаете? — Девственно чиста, да? По запаху понятно. — сказала Рита, смотря девушке прямо в глаза. То, что девушка невинна очень хорошо. Таких в разы легче околдовать и возбудить. Сауле покраснела. — Я храню обет безбрачия. Мне нельзя входить в интимную близость. — сказала девушка, пытаясь вырваться, но Рита прижимала только сильнее. Да, обет безбрачия Сауле хранит, но вот сильное желание его нарушить выдаёт её запах. Рита улыбается. — А очень хочется, да? — спрашивает Рита, проводя языком по шее, продолжая по щеке и заканчивая ухом, нежно кусая его. Сауле тихо, протяжно стонет, сжимая руками одежду Риты. — Н-не надо, п-пожалуйста.. — просит Сауле, чувствуя руки на своей груди. Она смотрит в синие глаза и сопротивлений становится всё меньше. Эти глаза завораживают, пленят и медленно убивают молодую священницу. Рита начинает покусывать ухо Сауле, — Ох, Боже. Помоги мне! — Забудь про Бога. Сейчас он точно не с тобой. Твои синие глаза — чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя? Отстань, ты болезнь, ты есть, меня нет Делаешь себе царапины и лезешь на свет Сауле в полном одиночестве стоит на коленях перед иконой Божией. Она тихо, вот уже в третий раз, поговаривает молитву. В голове раз за разом всплывают воспоминания того, как Рита имеет её прямо перед этой иконой и на столе, где стоят свечи, и возле святой воды. Иногда после их соития Рита умывается этой святой водой и выглядет богоподобно. Сауле облизывает губы, чувствуя знакомое греховное чувство, подступающего возбуждение. Стоя на коленях перед Господом Богом и прося у него прощения. Сауле стыдливо вздыхает и складывает руки в молитве. — О, Господи! Прости мне эти грехи! Мне нет оправдания! Прости мне, что я начала это всё и поддалась колдовству, и искушению! — молила Сауле. Она тихо всхлипывала, сжимая руки. Перед глазами снова Рита. Её белые волосы, обнажённое тело и синие глаза, которые притягивают всё сильнее и сильнее, — О, Господи! Если это плохо и неправильно, то почему так приятно и завораживающе? С Ритой очень хорошо. И это не только из-за плотских утех. Они часто гуляют по городу, чаще всего ловя на себе осуждающие взгляды. Но Рите на это абсолютно всё равно. Она держит Сауле за руку, целует в щеку и специально выходит на улицу днём, когда очень светло. Эта её смелость завораживает ещё больше. Они часто уходят на луг, чтобы полностью отдаться своим чувствам. Рита целует руки, щеки, губы и смотрит в прямо в глаза. А Сауле не может не поддаваться ей, тихо смеясь и краснея от взгляда синих глаз. Потом она возвращается домой и долго плачет от своего положения. Кричит, бьёт посуду, проклинает Риту и ненавидет себя. С Ритой её словно нет, это совершенно другой человек, которым Сауле быть запрещали. Пощади меня, Пощади меня, девочка-рассвет Капелькой нектара, капелька — в яд Площади горят, площади горят Ведьм у нас сжигают, видимо На этот раз забыли тебя, тебя Ведьм у нас сжигают Видимо забыли тебя — О, Господи! Почему именно я? Неужели я так много грешила, что это всё происходит именно со мной? О, Господи! Ты же всё видишь, почему ты не дал ей умереть тогда, когда надо было? Почему сожгли всех, кроме неё? О, Господи! За что мне все эти страдания? Вчера Рита была с другой девушкой. Она заговаривала её, возбуждала и заколдовывала. Сауле всё это видела. И смериться не получается. Но почему? По идеи, Рита наигралась ей и раз теперь она с другой, то и колдовство должно уйти, чего Сауле очень ждала. Но нет. Сауле плачет, кричит и очень скучает по ней. О как ты могла меня променять? О Господи как тебя понимать? Ну что это такое? Молитвы не помогают, святая вода не помогает, свечи не помогают, работа в церкви не помогает. Сауле медленно умирает без Риты. Почему она не может её просто отпустить? Почему каждую ночь она видит один и тот же сон, где Риту, всё-таки, ловят и сжигают синим огнём. Таким же синим, как её глаза. И каждую ночь она просыпатся со слезами на глазах, боясь что может потерять Риту навсегда. Но сегодня случилось самое страшное. Я вижу во сне красивую смерть Где синим огнём ты будешь гореть Сауле опять увидела Риту с какой-то девушкой и, на этот раз, её взгляд задержался на священнице. Снова тот желанный, чувственный взгляд синих глаз. Сауле не хотела верить. Неужели Рита её к себе привязала? Такого не может быть. Она стала видеть Риту всё чаще и чаще. Эти синие глаза стали её преследовать и к ведьме тянуло всё сильнее и сильнее. Твои синие глаза — чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя? Отстань, ты болезнь, ты есть, меня нет Делаешь себе царапины и лезешь на свет — Заколдуй меня! — требует Сауле, когда они с Ритой остались в церкви одни. Женщина удивляется, — Давай! Сделай меня снова своей игрушкой! Используй меня, имей меня прямо в церкви! Давай! Или убей меня! Только избавь от этой невыносимой боли! Умоляю тебя! — Ничего себе. — ответила Рита. Синие глаза сверкнули и ведьма подошла к священнице, — Неужели не понимаешь, что ты уже давно моя! Рита требовательно целует. Сауле прижимается к ней, наплевав на то, где они сейчас находятся. Рита целует губы, кусая их, щеки, руки, шею. Сауле громко стонет, запуская руку в волосы. — Ты ведь меня к себе привязала, да? — спросила Сауле. Рита тихо хихикнула ей в ухо. — Да. — Зачем? Я не хочу. — заявила Сауле. Это рассмешило Риту. Сейчас священница стонет, прижимается и тает на её руках. — Я хочу, чтобы ты была моей. Навсегда. — ответила Рита и положила Сауле на пол, прямо возле иконы Божией. Пощади меня, Пощади меня, девочка-рассвет Капелькой нектара, капелька — в яд (Ведьм у нас сжигают видимо забыли тебя)