***
Проснулся он, когда в комнату вошел Эд. Как этому проворливому жуку удавалось попадать в общежитие до сих пор оставалось загадкой. Хотя сам Арсений во времена своего беспечного прошлого запросто проходил вахту в женском общежитии с помощью плитки шоколада и очаровательной улыбки. Представить Выграновского, мило заигрывающего с вахтершей, было сложнее, чем пересмотреть все серии «Друзей» за день. Но флирт с сотрудниками не единственный способ, и, вспоминая метод Антона со следователем, Арсений еще больше убедился в силе великой взятки. — Как себя чувствуешь? — поинтересовался Выграновский. Арсений пожал плечами. Сон благоприятно сказался на его состоянии, и он больше не чувствовал себя гниющим на дне холодильника овощем. Эд вынул из рюкзака прозрачный пакет и протянул Попову. Тонкий слой пластика вмещал в себя импровизированный набор болеющего с порошками Терафлю и кучей каких-то таблеток. Арсений определенно точно не заслуживал Эда. Он обвел взглядом уже заученные наизусть татуировки, прошелся по высоким скулам. Арс так сильно хотел полюбить его, но сердце билось предательски размеренно, даже не думая ускоряться. Он не то, чтобы мечтал о тахикардии, но чувствовать нежность к тому, кто так заботился о нем, не казалось плохой идеей. Даже несмотря на то, что Арсений повел себя, как последняя сволочь, его все равно оберегали, о нем беспокоились. Он был нужен. Желание дарить все это в ответ переполняло. Но приказать чувствам, даже собственным, нельзя. И он просто смотрел на чужого человека, который так отчаянно пытался заполнить пустоту в его жизни, и испытывал лишь вину. Вина снова нависла над ним. За то, что не зависело от него, за то, что он совершал. Арс взял на себя слишком много и не мог вынести это в одиночку. Но и разделить с Эдом не мог. Достаточно того, что он практически каждый день врал парню, вселяя в него ложную надежду. Арсений решил — даст себе самый последний шанс полюбить Эда, если и тогда не выйдет, отпустит его. Когда Арсений был маленьким, умудрился разбить стекло бабушкиного старого серванта. Сколько крика было! Тогда ему в ладонь впился осколок, и Арсений помнил, что для исцеления необходимо было этот инородный объект из тела извлечь. После того, как стекло вытащили, кровь, которую оно до этого сдерживало, потекла ручьем. Этот этап, безусловно был необходим, чтобы в дальнейшем ему наложили швы. Боль прошла, рана затянулась, и теперь Арсению необходимо было поступить так же. Он в теле Эда — маленький осколочек, не дающий плоти нормально срастись. Последний шанс, и он извлечет себя сам. Но это все потом. А пока можно просто полежать рядом, притворяясь, что все в порядке.***
Все неформальные студенческие мероприятия по традиции проводились у Азамата. Новый год не стал исключением. Мусагалиеву не было принципиально количество гостей, пока они сами тащили еду и напитки. Поэтому у него всегда собиралось много голодных до выпивки студентов. Для тех, кто искал партнеров на ночь, для тех, кто просто хотел повеселиться с друзьями, — лучше места не найти. Арсения позвали — добавили в общий чат, где все обсуждали, бутылку чего лучше принести. Все знакомые лица, в том числе и Шастун, отношения с которым оставались неоднозначными. Но поговорить с ним Арсению было важно. Никто в целом мире не знал причину его беспокойств. Никто не мог понять его. Кроме Антона. Спросить хотелось о многом: о монстре, о Валере и бомжах, о том, почему он собирал информацию об Эде. Нет, Арсений не поощрял вторжение Шаста в его личную жизнь и не оправдывал неуместную ревность, но маленький огонек надежды, что Антон не гандон, а действительно видел больше, чем Арс, мелькал на горизонте. Проблема была в Выграновском, который без сомнений решил пойти с ним. Сталкивать их с Антоном в одном помещении не казалось разумным. Но вариантов избавиться от Эда Арсений не видел, поэтому просто надеялся на новогоднее чудо. К счастью для Арсения, в последний момент выяснилось, что у Эда были срочные дела, и он собирался присоединится к веселью позже. Это давало Арсению шанс поговорить с Антоном без парня. К моменту начала вечеринки Попов все еще чувствовал себя дерьмово. Но желание поговорить с Антоном, а заодно и напиться, придавало сил. Сидеть в комнате вместе с Эдом надоело настолько, что любой выход в свет приобретал шлейф очарования. Азамат не указывал определенного времени. «Подтягивайтесь к восьми» — гласило сообщение. «К» обычно означало «после», поэтому Арсений не спешил. Но сегодня ему хотелось получить максимум от своей временной свободы, и в девять вечера он уже переступал порог дома. С его последнего визита, квартира совсем не изменилась. Все те же стены, те же лица. Словно системой было заложено наличие веселящихся здесь каждый раз, когда Арсений оказывался у Азамата. Алкоголь, как и прежде, стоял на столе в окружении кучи пластиковых стаканчиков — умный ход, иначе битой посуды было бы не избежать. Да и количество гостей вряд ли ровнялось количеству стаканов. Сам Арсений принес виски, пить который ему совершенно не хотелось. Он смешал в стакане мартини с водкой и выпил почти залпом, чтобы скорее добраться до кондиции присутствующих. Попов, как ни странно, был далеко не первым гостем. Щербаков уже вовсю отплясывал в центре комнаты. Хотя, с ним всегда было непонятно — возможно, он не пил вообще. Другие тоже не отставали — помещение заполняли веселые разговоры и смех. Без Сережи рядом Арсений чувствовал себя еще более уязвимым, чем обычно. К тому же, подступающая слабость заставила пожалеть о его решении прийти на вечеринку. Гости все прибывали, но Антона среди них не было. Вполне вероятно, что Шастун просто передумал идти. И Арс его не винил — он и сам всерьез задумался покинуть мероприятие, пока никому не было до него дела. Как будто так не было всегда. Как будто «пока» когда-нибудь изменится. Раньше он любил такие тусовки: танцевать на столе, зажиматься с кем-нибудь в туалете, раздавать советы незнакомцам. Теперь Арсений чувствовал себя лишним. Нет, но не повзрослел и не познал духовный дзен, отвращающий его от всего мирского. Он бы отдал все, лишь бы снова стать собой прежним. Когда в его жизни еще не было убийств, влюбленности, отдающей нездоровой фиксацией на Шастуне, его не пытались сожрать чудовища, и он был свободен. Еще стакан. Горечь напитка должна была смыть все чувства, затуманить сознание. Жизнь кипела вокруг, играла красками. Но все это происходило словно за стеклом. Арсению там места не было. Он — рыбка в аквариуме, которая почему-то продолжала искать пропуск на дне стакана. После третьего коктейля на голодный желудок стало совсем хорошо. Слабость никуда не делась, даже усилилась, но зато исчезли все мысли. Гирлянда на стенах красиво светила синими лампочками, и все это уже не казалось таким чужим. Попов оглядел толпу — Антона все еще не было, но зато Катя Добрачева махала ему рукой. Попов улыбнулся. Девушка всегда вызывала у него теплые чувства, и она, вроде как, отвечала ему взаимностью. Но это только потому что она не знала, что он спал с парнем ее лучшей подруги. На Арсении слой тайн настолько толстый, что он и сам уже не знал, кто он. Подойдя ближе, Арс заметил рядом с Катей уже знакомого ему парня. Дима тоже узнал его. Вежливое рукопожатие в часть приветствия и обмен любезностями, который несколько затянулся и перетек в полноценную беседу. С Позовым, к арсову удивлению, можно было поговорить не только о футболе. Не то, чтобы он всерьез так думал, просто из рассказов Шаста не запомнил больше ничего. В какой-то момент их беседа стала глубже, и вот Позов уже светил ему в рот фонариком телефона, пока Арсений, подстроившись под рост Димы, балансировал в полуприсяде. — Здорово, пацаны, — конечно, Шастун появился именно в этот момент. — А вы что делаете? Антон выглядел удивленным, но скорее из-за того, что эти двое успели познакомиться у него за спиной. Нет, он не привык видеть Диму, изучающего чужие зубы, но тут вопросов не возникло — от чего, если не от большой любви к чужим зубам, он пошел на стоматолога. Шастун приобнимал за талию, стоящую справа от него Иру в шелковом платье. Оно струилось словно жидкое золото, красиво переливалось в свете лампочек. Интересно, надень Арсений такое, Шаст бы смог полюбить его? Арс должен был догадаться, что все закончится именно так, но разве он мог устоять перед бесплатной консультацией будущего врача? Он быстро закрыл рот и выпрямился, надеясь, что следующий стакан унесет с собой воспоминания о позоре. — О, Шаст, мы уже думали вы не придете, — не ответил на его вопрос Дима. Две пары радостно приветствовали друг друга, и, наверное, в мире все так и должно было происходить. В том мире, где Арсению места не было. Шаг назад. Незаметно он растворился в толпе, пытаясь выцепить других знакомых — лишь бы убраться подальше от них, и взгляд его зацепился за Варнаву, одиноко стоящую у стены. С Катей у них было некое подобие отношений на первом курсе, которое закончилось так же быстро, как и началось. Расстались они не очень хорошо, и Арсений запоздало испытал укол совести. Катя влюбилась в него и хотела большего, чем потрахушки под кино в общаге, но Арс не был готов. Иронично. Мотивы не были ясны — будь то коктейль Джеймса Бонда или недавно приобретенное сострадание, — но в нем проснулось желание извиниться перед ней. Теперь он был на ее месте, и если ей довелось пережить такое из-за него, то он задолжал ей, как минимум, извинения. Они не разговаривали с тех пор, и Попов не представлял ее реакцию, но алкоголь в крови повышал градус уверенности. Арсений хотел подойти красиво, но ноги его желания не разделяли. Арс споткнулся перед Варнавой, привлекая ее внимание. От падения спасла стена. Это официально вечер зашкваров. — Умеешь ты подкатить, Сеня. Катя была одной из немногих, кто называл так Арсения и единственной, кому это прощалось. Он посмотрел в ее голубые глаза и готов был поклясться, что раньше они были карие. — Давно ты носишь линзы? — тупой вопрос, но ничего другого в голову не пришло. — Всего лишь два года, — ответила она. Ни злости, ни раздражения в голосе не было. — Красиво, — Арсений хотел добавить, что так она пытается быть похожей на него, но риск едва ли был оправдан. — Чего хотел? — Честно говоря, сам не знаю. Просто увидел тебя, захотелось поздороваться, — Арсений выкрутил обаяние на полную, кокетливо глядя на девушку. — Поэтому ты не поздоровался? — как жаль, что его чары на нее больше не работали. — Привет, — улыбнулся Попов, — отлично выглядишь. — Спасибо. — Мне жаль, что у нас ничего не вышло. — Сень, давай будем откровенными, мы и не пытались. И ты знаешь почему. Я не жалею. Сейчас у меня прекрасный парень, и я счастлива. Если бы это было соревнование «утри нос своим бывшим», Варнава бы, без сомнений, победила. — А ты, кстати, выглядишь херово. У тебя все нормально? Ничего не было нормально. Из другого конца комнаты за ними наблюдала пара зеленых глаз. Это не скрылось от Арсения, и он, приблизившись к Кате, взял ее за руку. Варнава отреагировала спокойно, наклонилась к парню, прошептав в ухо: — Если ты сейчас пытаешься вызвать у кого-то ревность, то я тебе не помощница, — она плавно высвободилась, по-доброму улыбнулась и развернулась, чтобы уйти, — приятно было поболтать, Сеня. — Может, если бы ты меня так не называла, у нас бы все и получилось, — крикнул ей вслед Арс и получил в ответ средний палец. Это действительно было эгоистично. Флиртовать с девушкой, которой разбил сердце, только чтобы привлечь внимание нового объекта симпатии — мудачество в высшей степени. Арсений уже не был уверен, что не заслужил всего дерьма в жизни. Он снова остался наедине со своими мыслями и недопитой водкой. С последней он быстро расправился и решил, что избавиться от первых ему поможет танец. До появления Эда оставалось не так много времени, чтобы Арсений мог позволить себе тратить его на развлечения. Квартира не безгранична, но найти в ней человека вдруг стало нереально. Арсений заметил Антона на кухне — идеальная возможность пятиминутный разговор. Покачиваясь из стороны в сторону, Попов зацепил проходящую мимо девушку. Она ударилась о стену, и Арсений поспешил извиниться. Она подняла на него взгляд, и выражение лица из раздраженного сменилось на изучающее. — Я тебя знаю, — констатировала она. Девушка с листовками. Арс вспомнил ее. — Все празднуют, словно забыли про Илью, — начала она. Возможно, в ней давно копилась обида и сожаление, а Попов просто оказался поблизости, возможно, именно лицо Арса вернуло ее обратно в тот день. Как бы то ни было, Лена увидела в едва знакомом парне психотерапевта. Темникова негодовала, как всеобщее веселье могло перевесить утрату Ильи. Она говорила и говорила, пока речь ее не перестала быть разборчивой из-за поступивших слез. Арсений обвел взглядом комнату — Антона в ней не было. Тяжело вздохнув, он принялся утешать девушку, проклиная себя и свою сбившуюся траекторию. Избавиться от Лены он смог, только когда та обнаружила своих подруг. Об Арсении она забыла тут же. При других обстоятельствах он бы возмутился, но сейчас был рад. Громкая музыка уже порядком надоела, а ведь еще даже не было одиннадцати. Шастун обнаружился в другой комнате. Он стоял в окружении друзей, и Арс поморщился. Дрон, в целом, не вызывал у него никаких эмоций, тогда как Журавль и Зинченко являлись последними людьми, с которыми он хотел пересечься. Праздничное настроение и так было похоронено под слоем говна. Такое не оставить в уходящем году, а таскать с собой всю оставшуюся жизнь. Арсений бы хотел поймать взгляд Шаста в толпе, невербально передать ему послание, но действительность — какая неожиданность — плевать хотела на его желания. Антон не почувствовал на себе чужой взгляд — смеялся вместе с друзьями и наслаждался вечером. С другой стороны, двадцать первый век позволял прекратить попытки в телепатию, поэтому Арс просто написал сообщение. Телефон в кармане оповестил хозяина вибрацией. Антон достал его, не отвлекаясь от беседы, коротко взглянул на экран и осмотрел комнату. Только тогда их взгляды пересеклись. Арсений кивнул в сторону кухни и направился туда, в надежде, что Шаст последует. Он чувствовал, что времени у него осталось совсем немного, но торопить его не мог. На кухне, на удивление, не было никого. Антон ожидание оправдал и через минуту стоял рядом. В голове Арса крутилось множество вопросов, но больше всего его интересовал один: — Скажи, что ты не ревнивый козел, который хотел разрушить мои отношения. Шастун, до этого пребывающий в веселом опьянении, вмиг стал серьезным. Он не сразу понял, чего именно хотел от него Арс. — Что? — Зачем ты следил за Эдом? — Я за ним не следил. Просто хотел узнать, как он попал на тусовку Азамата. — Серьезно? — настала очередь Арсения удивляться. — Тут людей до пизды — кто-то да позвал. Попов уже дал себе мысленный подзатыльник за то, что допустил возможность наличия в сталкерских замашках Антона здравый смысл. Вся затея с этим разговором и попытками дружить в целом казалась ему провальной. — Я спросил у всех, Арс. Никто не знает Эда, — уголки губ Шаста поползли вниз, словно этот факт причинял ему особый дискомфорт. Антон не мог спросить у всех — только у тех, кого он знал и кого запомнил на пьяной вечеринке. Возможно, пока Арсений тихо сходил с ума из-за убийств, неподалеку тронулся еще и Шастун. Если все его подозрения основывались лишь на этом, Арс не хотел иметь с ним ничего общего. — Это глупо… — только и успел произнести Арс, когда вошел Эд. Лицо Выграновского было нечитаемым — отличная маска, чтобы спрятать настоящие эмоции. А вот лицо Антона напротив заиграло яркими красками. Весь спектр: от непонимания до открытой неприязни горели неоном. Арсению снова выпала роль амортизатора. Антон не ожидал увидеть здесь этого мистера чернильная кожа. Он не знал, что произошло у них с Арсом после измены, но, судя по всему, Эд смог простить. Но вот присутствие их троих напоминало бомбу замедленного действия. Никто из них не знал, когда она рванет. Шаст кивнул Арсению, намекая, что разговор они продолжат, и удалился, дабы не провоцировать парня еще больше. Вне зависимости от того, какое решение примет Арс, Антон бы не хотел оказаться в черном списке. Эд продолжал молчать, не сводя взгляда с Арсения. — Я уже тебя заждался, — нарочито пьяно произнес Попов. — Где ты был? Эд отмахнулся, но взгляд его смягчился. Он приобнял Арса. — Пойдем, покажешь мне, че тут как. Антон тем временем вышел на балкон — спрятался от новогодней движухи. Музыка сразу затихла, оставаясь скорее фоном, а ночной мороз немного освежил мысли. Он достал телефон, намереваясь сделать еще один звонок. Череда гудков, каждый из которых медленно гасил надежду. Но, наконец, они оборвались. Вместо них из динамика донесся женский голос. — Яна, привет, ты меня не знаешь, но мне очень нужна твоя помощь.