***
— Ну так что, сын, как твоя карьера? — отец отпивает очередной глоток и смотрит на Кихёна, в ожидании. — Всё отлично, вот недавно повышение получил. Сейчас веду несколько проектов. Справляюсь, в общем говоря, — он старается держаться, как может. — Как ваша компания? — А наша компания всё ждёт, пока у неё появится наследник. Но он сам предпочитает работать на наших прямых конкурентов, — отец смотрит укоризнено, с некой подоплёкой. — Отец, ты ведь сам всё прекрасно знаешь. Почему и зачем так произошло. Разве я не прав? — Кихён ставит чашку на стол. — Или вы с мамой действительно даже не задумывались за все эти годы о произошедшем? — Кихён, ты, — начинает отец, но госпожа Ю его перебивает. — Мы задумывались, и не раз. Да, возможно наша вина в сложившейся ситуации есть, но ведь это ты бросил свою семью и уехал в другой город, оборвав все связи, разве нет? — Скажите, вам правда было всё равно на меня, на моё детство и мои чувства? Давайте не будем скидывать всю вину лишь на меня одного. И вообще, лучше закроем эту тему, иначе снова поссоримся. — Если бы мы о тебе не заботились, мы бы не работали как проклятые, стараясь обеспечить тебя всем необходимым, — кажется, чашка в руках господина Ю скоро расколется на мелкие кусочки. — Мне нужны были не ваши деньги, а ваше внимание. Жаль, что вы это так и не поняли, — обида накатывает с новой волной и хочется встать и уйти прямо сейчас. — Но, сын, ты ведь сам прекрасно знаешь, что образование — вещь не дешёвая. Да и хорошая одежда, и вкусная еда тоже. Так почему ты пытаешься из нас монстров сделать каких-то? Я не понимаю, — отец почти не моргает. — Вы хоть раз со мной провели целый день вместе? Без вечных срываний в офис или командировок? — голос Кихёна начинает дрожать. — Нет, такого не было. Вы даже на этот чёртов выпускной не явились… — Если у тебя такая болезненная травма детства, то именно поэтому ты сейчас сам пропадаешь на работе допоздна, видишь свою девушку лишь спящей по ночам, а с друзьями даже по праздникам не всегда встречаешься, да? Именно поэтому? — отец переходит на крик. — О-откуда вы всё это знаете вообще? — дар речи пропадает, стоит услышать лишь некоторые факты из нынешней жизни. — Ты думаешь, у нас людей нет? Всегда и везде есть уши, помни об этом. Кстати, ты нас и на свадьбу не пригласишь? Родители не достойны даже увидеть торжество сына, дожили, — мужчина хмыкает и переводит взгляд на дно чашки. — Я приехал сюда помириться и, как раз, пригласить вас. Но видимо этому не суждено случиться. Мне жаль, что я оказался дерьмовым сыном, — Кихён резко встаёт, роняя чайную пару, которая тут же разбивается о паркет. — Простите за приезд, это было ошибкой, — он кланяется и спешит скорее выйти из когда-то родного места. — Сынок, постой! — мать сразу подрывается и пытается ухватить Кихёна за руку, но ничего не выходит. — Ну чего ты сразу начал то? Он ведь приехал не ругаться! — она срывается на мужа и спешит за сыном. — Кихён, подожди! Не нужно сразу убегать! Мы так никогда этот конфликт не разберём, — у неё получается остановить его прямо у забора. — И что с того? Вам вроде и без меня прекрасно живётся! Здоровье ваше в порядке, дом блистает чистой, компания процветает! Что вам ещё нужно? — он на секунду наигранно задумывается. — Ах, наследник, точно! Так перепишите всё Юнги, он ведь вам больше сын, чем я! Ему скоро всё достанется! Вся моя хренова жизнь! Вот счастье то вам всем будет! — мать не выдерживает и пытается дотронуться до сына. — Не трогай меня! Вы все меня достали! Я пытаюсь сделать невозможное, а вы всё переворачиваете в свою сторону, не давая и шанса мне уладить дела. Лучше бы не приезжал вообще сюда. Смысла не было вовсе, ведь вы так и будете думать, что я хотел вас «бросить» и свалить в закат, да? — госпожа молча пытается снова до него дотронуться, но безуспешно. — Да не трогай ты меня! Не хотите адекватно выслушивать меня, значит просто прекратим общение. Снова. — Кихён, — эхом раздаётся за спиной мужской бас, и Кихён нехотя оборачивается, ведь знает, кому принадлежит этот голос. — А вот и наш идеальный Мин Юнги пожаловал! Чего стоишь за воротами? Проходи скорее! Тебя там уже заждались! Ты ведь важная персона, не то что я! — всё, вот она отрывная точка, Кихёна уже не успокоить. — Давай-давай, не стесняйся! Этот дом всегда открыт для тебя! А я, пожалуй, пойду, — он выходит за забор, — Не буду вам мешать играть в семью! Всего хорошего! — оборачивась в завершение, он быстрым шагом идёт к машине. — Юнги, ну хоть ты его останови! Мы не можем вот так снова его потерять, спустя столько лет, — госпожа Ю трясёт Юнги за руку и почти плачет. — Кихён, мать твою, а ну стой на месте! — Юнги срывается и бежит следом за другом. — Только попробуй снова уехать, блять! Я за себя не ручаюсь, — у него получается нагнать его и оттолкнуть спиной к двери машины. — Ты что устроил вообще? Решил нервы родителям помотать на старости лет? Что за цирк? — Это я должен у тебя спросить! — Кихён тыкает Юнги в грудную клетку и злостно шипит. — Ты, подонок, совсем охренел! Решил у меня всё забрать? Так подавись! Скоро это всё будет твоим, вот радости то, да? — Кихён славно с ума начинает сходить, взгляд безумный, а голос всё громче. — Что ты несёшь вообще, придурок? Совсем в своём Сеуле голову надуло? Или что? — Голову мне надуло, когда я тебя за друга считал! Кусок дерьма! — Кихён резко бьёт кулаком прямо в плечо Юнги, отчего тот шатается и вопросительно смотрит на «боксёра». — Так, всё, довольно! Быстро садись в машину и поехали поговорим, иначе это никогда не кончится, — Юнги заталкивает того с силой в автомобиль и поворачивается к всё ещё стоящей в исступлении матери Кихёна. — Госпожа, мы сейчас прокатимся ненадолго, и вернёмся! Не волнуйтесь, — а затем сразу прыгает на пассажирское сидение. — Чё уставился? Езжай давай на наше место, придурок. Кихён не хочет, он ой как не хочет. Но делать нечего, и он выруливает на давно позабытый путь к огромному дереву за школой. Они там каждый день прятались от целого мира, вместе. Перетаскали туда какую-то старую мебель с одеялами, оборудовали своеобразный шалаш. Они и уроки там делали, и в приставку играли, и даже спали иногда, если сильно было лень идти до дома. Подъехав, Юнги первый выпрыгивает из авто и скорее направляется к месту. Кихён ещё несколько секунд смотрит ему вслед и не решается выйти. Но, взяв себя в руки, он следует за другом. В шалаше на удивление прибрано, добавилось даже несколько новых предметов уюта. Например, лампы на батарейках и лежаки меж веток. — Сначала я присматривал за ним, но потом отдал в пользование соседским мальчишкам, предварительно взяв с них обещание, что они позаботятся обо всем с должным уходом. Они были до безумия рады. И, как видишь, хорошо справляются со всем, — Юнги садится на кресло возле миниатюрного столика с книжками и взглядом приглашает Кихёна сесть рядом. Он так и делает. — Долго молчать будешь? — А что мне говорить? — Ю безразлично смотрит в пол, не зная как подойти в разговору. — Я то точно не знаю. Это у тебя какие-то тараканы в башке чечётку отплясывают, не у меня же. — Зачем ты всё это делаешь? — Кихён, наконец, поднимает затуманенный взгляд на Юнги. — Делаю что? — и он искренне не понимает. — Зачем ты о родителях моих заботишься, зачем это место в порядке держишь, зачем вообще со мной сейчас поговорить вздумал? — Потому что я до сих пор не могу понять, как ты мог от нас всех отвернуться и утартать в столицу без единой весточки. — Ты себя спроси об этом. — Чего? — Вот что тебя дёрнуло мой тест тогда выкрасть? М? Тебе мало было своих баллов? Или ты хотел, чтобы я вообще с разбитым корытом остался? — Ты так и не понял, да? — Юнги тяжело вздыхает и закрывает лицо руками. — Не понял чего? — Я не крал твой тест, кусок ты идиота, я наоборот его обратно положил. — Ч-что? — Помнишь Дживона? Нашего «любимого» одноклассника? — Кихён кивает. — Он хотел твой тест заменить на неправильный, чтобы его результат был лучшим в параллели. Но я тогда заходил в учительскую, в поисках Мисс Пак, чтобы исправить оценку по литературе. А там он стоит, с бумажками этими. Я как накинулся на него… Жуть одна… Если помнишь, он на вручении аттестатов с перебинтованным носом был. Так вот это я ему тогда разбил. — Получается, что если бы не ты, я тогда бы вообще без аттестата остался… Блять, — Кихён зарывается руками в волосы. — Ты в тот день так быстро убежал, я даже догнать тебя не успел. А потом просто на связь перестал выходить. Я каждый день к родителям твоим заявлялся первое время. Всё думал, что ты остынешь и мы поговорим. Только вот уже сколько лет прошло, а я только сейчас смог тебе рассказать. — Юнги, прости меня, — Кихён льнёт к нему в объятья и начинает беззвучно всхлипывать. — Всё в порядке, — он гладит его по спине. — Главное, что в итоге разобрались. Не в 60 лет же выяснили. Ещё вся жизнь впереди, наверстаем упущенное! — 5 дней, — Кихён бормочет куда-то в плечо друга. — Что? — он отрывает его от себя. — У меня 5 дней на всё, — Кихён даже взглянуть не может на друга, слабость накатывает с новой силой. — О чем ты опять говоришь? Какие 5 дней? — Через 5 дней я попаду в автомобильную аварию с летальным исходом. Машина перевернётся на одном из перекрёстков Каннама. Меня вытащат через полчаса, но уже будет поздно. — Кихён, ты ничего не употреблял случаем? — Если бы, Юнги, если бы, — он снова падает на него без сил. — Так, стой! Ну-ка сядь ровно и объясни нормально! — Юнги подбрасывает его корпус и с возмущением ждёт разъяснений. — Я уже пережил свою «смерть» в каком-то смысле. Пока я наблюдал за своим же телом в отключке, ко мне явился Жнец. Сказал, что даст мне 168 часов на то, чтобы я завершил все дела в этой жизни. Сказал мне, чтобы я помирился со всеми. Чтобы отдал дела коллегам. Чтобы оставил Мэй на тебя. У меня сейчас ком в горле, но ты единственный, кому я могу всё это рассказать. Ты ведь должен будешь за всеми ними присматривать теперь. Вместо меня… — Подожди-подожди, друг, ты головой не ударялся на днях? — Юнги думает, что это либо бред, либо шутка какая-то неудачная. — Пожалуйста, не заставляй меня снова всё это повторять! Я каждый раз в мозгу это прокручиваю, а мне всё хуже становится. Вот, видишь? — Кихён указывает на часы. — Их мне дал Жнец, чтобы я мог отслеживать точное время. Чтобы я успел всё сделать. — Я не хочу верить тебе. Я отказываюсь принимать тот факт, что ты вот-вот покинешь нас снова, только уже навсегда. Ты не можешь… — Думаешь, я сам хочу этого? Меня никто не спрашивал. Единственное, о чём я хочу попросить, так это будь с ней нежен, ладно? Она самая замечательная девушка на всём белом свете. И если я хоть раз увижу, что ты обижаешь её, или нашу дочь, я из-под земли восстану и надеру тебе зад, понял? — Кихён, слушай… — но Юнги не успевает договорить, ибо прямо перед ним появляется Хёнвон во всей красе. — Если ты не хочешь верить ему, придётся поверить мне. Хёнвон, — он протягивает ему руку. — Жнец загробного мира, будем знакомы. — К-какого хера?Тебе придётся поверить
14 июня 2021 г. в 16:30
Примечания:
Готовы? Я вот нет...
Но тем не менее вот прода🙌🏻
Атмосфера родного дома окутывает словно пуховым одеялом, нагретым на солнце. Будто попадаешь в старые добрые объятья детства, где не было кучи взрослых проблем, требующих незамедлительного решения. А разборок со смертью и жнецами не было подавно.
Все стены увешаны фотографиями Кихёна. Вот он только родился и сидит в подгузнике на коленках у папы. На следующей он уже пошёл в первый класс, стоит безумно счастливый в новенькой отглаженной форме и с цветами. А рядом та самая фотография с выпускного… Улыбкой и не пахнет.
Фотографий так много, что он теряется в них, кружась по коридору, словно юла. Некоторые он даже, кажется, видит вообще впервые. Забавно, что родители вывесили их только тогда, когда Кихён покинул этот дом навсегда (как считал он ещё пару дней назад).
Пока родители поспешили на кухню, приготовить чай, Кихён решил заглянуть в свою старую комнату. Зайдя в когда-то белую дверь, в глаза сразу бьёт яркий свет с окна на крышу. Он любил смотреть на звёздное небо перед сном. А если шёл дождь, то вообще загляденье. Засыпать, наблюдая за такой красотой, — одно удовольствие.
Кихён проходит к письменному столу, где всё стоит в точности так, как он это оставил много лет назад. Даже пыли нет. Видимо, мама действительно заботится о комнате в его отсутствие. Взгляд падает на стоящие друг за дружкой альбомы на полке. Он берёт самый крайний, в кожаной зелёной обложке.
На первой же странице его встречает полароид с ним и Юнги. Оба улыбаются до ушей, обнимаясь за плечи. Он помнит тот день, тогда они устроили вечеринку в честь завершения учёбы в школе. Экзамены были впереди, но они их не боялись. Казалось, что именно в тот момент они жили по-настоящему. И через несколько дней произошла та самая история с тестом.
На обороте фотокарточки маркером выведено «Никто и ничто не сможет разрушить нашу связь. Твой друг навеки, Юнги». Забавно, что он сам всё и разрушил. А ведь если бы тогда он так не поступил, они бы до сих пор были не разлей вода. Наверное…
— Кихён, сынок, чай готов. Ты спустишься к нам? — мама заглядывает в комнату и спрашивает почти шёпотом.
— А? Да, конечно, сейчас, — он пытается спрятать полароид обратно, но мама всё замечает и решает поднять эту тему сама.
— Он заглядывает периодически. Приносит фрукты, справляется о нашем здоровье и рассказывает о своих успехах. Вот сегодня вечером обещал зайти, кстати. Выглядит он хорошо, правда каждый раз о тебе спрашивает с грустью в глазах.
— Мам, тогда я останусь у вас до вечера? Перехватил бы его как раз. Нам бы поговорить, — Кихён неловко трёт шею и отводит взгляд в сторону.
— Боже, что за вопросы! Конечно оставайся. Можешь хоть на ночь, если работа позволит, — женщина немного подозрительно косится, но Кихён не обращает на это внимания. — Вам действительно есть что обсудить.
— Да… — он снова утыкается в стол и безэмоционально хлопает глазами.
— Так, чай стынет, идём, идём! — мама подхватывает его под руку и тянет вниз, на кухню.
Примечания:
Ваши мысли??