Они не станут даже слушать

После своего одинокого завтрака Гон принялся нарезать круги по комнате. Через пятнадцать минут отсутствия друзей он уверял себя, что те вот-вот придут, через полчаса начал немного нервничать и часто поглядывать на дверь. Спустя час он уже стоял в пороге, не сводя глаз с дверного проёма. Второй, третий, четвёртый… Начинает казаться, что случилось что-то серьёзное. Так прошёл весь день, а Золдики до сих пор не вернулись. Сознание услужливо предлагало самые яркие картины со страданиями друзей. Даже если они просто долго несут пакеты, в любом случае, им требуется помощь. А о какой помощи может идти речь, если Гон не в состоянии даже за себя постоять? Он постоянно тренировался, прерываясь лишь на самобичевание. Только в последние пару дней он смог оторваться от постоянных гнетущих мыслей благодаря своим друзьям. А сейчас что? Снова погрузиться в самые тёмные свои мысли — единственное, что он мог. Гон пытался в деталях вспомнить вчерашнюю речь Бейонда Нетеро по телевизору. Может быть хоть там найдутся ответы на все вопросы или хотя бы призрачный намёк на них. А никакой точной информации там не давали, по крайней мере, Гон не мог вспомнить ничего подходящего. Серьёзно, даже Хисока больше объяснил. — А мне это всё равно ничем не поможет! Я сейчас обычный мальчишка, который может ровным счётом ничего. Осталось только понять, что кое-что он сейчас сделать может. Для этого нужно вспомнить, как он судорожно искал информацию, переключал каналы, потом… увидел карту с адресом от Хисоки… потом они смотрели телевизор, а потом было уже не до этой треклятой бумажонки. — Куда она делась? Гон опустился на пол и начал искать столь спасительный сейчас кусок картона. Под столом было пусто, как и вокруг. Он в надежде сунул руку под диван и принялся ощупывать пол. К счастью, карта оказалась там, и адрес остался на месте. Надежда есть. Один вопрос: «Стоит ли?» Стоит ли верить написанному и идти к указанному адресу? Ответом стала наспех надетая ветровка и молниеносный бег по самым безлюдным улочкам. Сердце бешено колотилось от осознания того, что Гон сам с лёгкостью может попасть в ту же ситуацию, что и Киллуа с Аллукой. Чем ближе он был к нужному месту, тем больше разрастались сомнения. Это легко могло оказаться обычной шуткой или даже ловушкой. Могло, но, слава богу, не оказалось. Нужная дверь в конце коридора открылась, когда Гон только появился на этаже. — К-как ты… — начал немного запыхавшийся Гон, подбегая к двери. — Ты ауру не скрыл, что странно. Ты даже на экзамене это умел. — Мне не нужно было от тебя сейчас прятаться. — Как скажешь, — Хисока отошёл в сторону, без слов приглашая войти. И Гон принял приглашение. Он вдруг осознал, что абсолютно не боится Моро. Раньше по отношению к тому были хоть какие-то эмоции: страх, гнев, предвкушение битвы — хоть что-то. Сейчас же Хисока воспринимался как средство достижения цели, как человек, который может помочь. Гон был подсознательно настроен на чисто деловую встречу и адекватный диалог. Адрес ему оставили не просто так. — Хисока, мне нужна твоя помощь. — А я думал, что ты просто соскучился… — обиженно протянул Моро, закрывая дверь за своим гостем. — Киллуа с Аллукой утром в магазин пошли и до сих пор не вернулись. — Если учитывать то, что я знаю, — Хисока развернулся, а на его лице уже была насмешливая ухмылка, — вариантов тут не много. — Мне не смешно, Хисока. Совсем. — Они сейчас либо в месте, куда нам никак не пробраться, либо в месте, куда нам отправляться ещё рано, — тот глазами указал на потолок. — Ну Хисока-а-а, — мучался Гон. Если Моро продолжит так себя вести, Гон тоже начнёт называть его клоуном. А ещё лучше — шутом. Как вообще можно себя так вести, когда к тебе обращаются за помощью? Гон в каждой своей фразе пытался придать голосу как можно больше серьёзности, чтобы Хисока понял, что шутки здесь неуместны. — Я сейчас не шутил. — Нам нужно придумать, что делать. — Ты уверен, что это нужно нам? Хисока, словно услышал крик души Гона, резко сделался серьёзным, вот только в самый неподходящий момент. Именно на тех словах, которые Гону меньше всего хотелось слышать. — Если не хочешь помогать, так и скажи. Я и сам прекрасно справлюсь! — он растерялся и отвернулся от наглого лица. — Храбрость и безрассудство — две стороны одной медали, Гон, — Хисока подошёл к нему со спины почти вплотную, — а ты повернулся явно не той, — Фрикса рывком развернули и пригвоздили сердитым взглядом к полу. — Какой хочу, такой и поворачиваюсь, — Гон дёрнул плечом, но держали за него крепко. — Не лезь. — А вот и полезу! — Не. Лезь, — Хисока обеими руками взял Гона за лицо, поднял его и заглянул в самую душу. — Это будет неоправданный риск. Вкрадчивый голос вязким расплавленным золотом растекался по телу. Расслабленные веки Хисоки скрывали под собой глаза, которые буквально метали искры. Его образ гипнотизировал, заставлял внимать каждому слову, давил, надламывая понемногу убеждения. Если бы Гон был чуть менее упрямым, наверняка поддался бы и отступил. — Кто бы говорил про риск… — уже чуть менее резко ответил он. Кажется, секундное замешательство позволило неплохо так остудить голову. Хватка ослабла, что позволило Гону отмахнуть руки от своего лица. Хисока выпрямился и отошёл к задёрнутому шторами окну. — Если я узнаю, что ты впустую пытаешься что-то сделать… Тебе придётся не сладко. Разрушительная аура растеклась по комнате. Гон опирался о стену и пытался во что бы то ни стало сохранить невозмутимый вид, несмотря на сильное давление в лёгких. Это ощущение отличалось от того, на Небесной арене. Сейчас оно не било по коже, как снег в самую сильную метель, а медленно подкрадывалось, пробиралось под кожу и мягко душило, выдавливало воздух. — Думаю, ты понял. Я слежу за тобой. — Зачем тогда оставил эту карту? Аура прекратила давить и Гон быстро пришёл в себя. Он достал из кармана джокера с адресом и аккуратно метнул его. Без всякого нэн метать карты тоже можно, правда предметы или плоть они разрезать не могут. Трюками Хисоки Гон восхищался, кажется, с первого дня их знакомства и, конечно же, пытался их повторить. Помимо метания, в его арсенале уже была одна причудливая тасовка, пару фокусов и карточный водопад. Так что не один Хисока тут великий гуру. Прилетевшую карту тот без труда поймал и лениво глянул на неё. — Я же не обещал помочь. Просто было интересно, воспользуетесь этим или нет. Ну и на случай, если у вас будет что-то интересное. — Это жестоко! — Я жестокий, если ты не знал. Гон рывком открыл незапертую дверь и выбежал. Всю свою злость он вложил в то, чтобы захлопнуть за собой. Удивительно, что дверь не разлетелась в щепки. Гон быстро бежал домой и в глубине души надеялся, что сейчас увидит там и Киллуа, и Аллуку. Расстояние было от силы два квартала, но и этого с головой хватало, чтобы прокрутить в голове разговор с Хисокой и ещё раз убедиться, что в нём нет ничего доброго. Любой лишний шорох заставлял сердце пропускать удары. Впервые в жизни обычные чёрные пакеты казались Гону такими страшными. А впереди ещё бессонная ночь с постоянным стуком веток в окно. Жутко… Как только Фрикс оказался дома, он с силой швырнул ветровку на диван. Всё недовольство выплёскивалось агрессией на ни в чём не повинные вещи. Кофта перелетела диван, проскользила по столу и упала, цепляя за собой пульт. Тот с грохотом упал, но Гон почти не обратил на это внимание. Есть вещи важнее пары выкатившихся батареек. На кровать упало его обессиленное тело. Гон отчаянно пытался представить, что Золдики просто уехали, не предупредив, что им стало скучно, и общаться с ним дальше они не хотят. Может они захотели прикупить что-то из одежды или сходить в кафе. Может быть они просто решили забыть про существование Гона. Каждая из этих мыслей была куда лучше, чем предположения Хисоки. Если друзья его оставили, он не обидится, потому что всему есть причина. Лишь бы эти самые друзья были в безопасности. Можно придумать всё, что угодно, любой сценарий, главное, чтобы в нём Киллуа с Аллукой оставались в порядке. Напороться на полицию — значит автоматом попрощаться со свободой без шанса на сопротивление. Им удалось поймать Пауков, которые по силе были несоизмеримо дальше многих соперников Гона. Да, Курапике однажды удалось победить одного из них, но не так же просто, как об этом рассказывал Хисока! И вот снова вопрос: «Откуда он знает?» Гон в который раз забыл про это спросить, как и про то, откуда у Курапики их адрес. Они не так хорошо и часто общались, чтобы знать хотя бы примерное расположение Гона. Про то, что Киллуа и Аллука с ним, узнать было вообще нереально. Учитывая характер и занятость Курапики, он не стал бы так кропотливо их выискивать. — Да почему так всё сложно, я не понимаю-ю-ю… Кулак Гона прилетел в бедную подушку. Яростные и резкие движения помогали успокоиться, убивая новый приступ злобы. Он злился на Хисоку, на протестующих, отчасти на Курапику, не понятно из-за чего, да и на весь грёбаный мир в целом. Почему всё вокруг просто слетело с катушек? Нельзя было не злиться на сложившуюся ситуацию, но Гон просто в бешенство впадал от бессилия. Больше всего он корил именно себя. Он не то, что сопротивляться не может, он в магазин боится сходить теперь. А сделать это придётся, ведь иначе он долго не продержится. Идея питаться святым духом, конечно, заманчивая, но Гон всё ещё остаётся человеком, каким бы монстром его не считала общественность. Ничего сверхъестественного в нём нет, потребности организма не ограничиваются убийствами, как говорят по новостям. Ему тоже хочется кушать. Идти страшно, но необходимо. Даже если что-то пойдёт не так, это лучше, чем умереть голодной смертью.