***
Голова раскалывалась от жутчайшей боли, но Люциус всё равно поднялся с постели, сбрасывая одеяло на пол. Он встал на ноги, отмечая, что вновь заснул полностью голый. — Проснулся? — в дверь заглянула Гермиона, тряхнув копной волос. Люциус поднял брови, понимая, что она в одной тонкой атласной рубашке, которая просвечивается почти полностью. Он лихорадочно соображал, что вообще произошло накануне, а затем просто засмеялся, подзывая её к себе жестом. Гермиона послушно подошла к нему и толкнула обратно в постель, а затем забралась верхом, быстро опускаясь на член. Люциус тихо застонал, толкаясь в неё. Она склонилась ниже, целуя его грудь. — У нас немного времени, — прошептала Гермиона, и Люциус перевернулся на неё, полностью забирая игру в свои руки. Он с силой начал двигаться, понимая, что она шла сюда, чтобы разбудить его сексом. Люциус сжал её шею и продолжил вколачиваться, слыша, как предательски заскрипела под ними постель. Гермиона застонала, всхлипывая, её кожа покрылась румянцем. Она вскрикнула на пике и кончила, зажимая рот рукой. Люциус гортанно застонал, наблюдая, как по-детски она зажмурилась от оргазма, и кончил следом за ней. Гермиона поднялась первая, спустя пару минут, ощущая, как сперма стекала по бедру, а затем невинно улыбнулась, открывая шкаф. Она что-то сосредоточенно изучала там, а затем обернулась, глядя на Люциуса. — И зачем же вчера было столько пить, — засмеялась Гермиона. Люциус поднялся следом, одеваясь. Он подошёл к ней ближе, прижал к себе, сжимая руками грудь сквозь ткань. Гермиона ощутила бедром его вновь вставший член. Она усмехнулась, накрывая его руку своей. — У нас всё ещё нет времени, мои родители скоро приедут, — хихикнув, проговорила она. — Мне снился наш секс всю ночь, — ответил он, целуя в шею. По её коже пробежали мурашки, она слегка расслабилась, но затем цокнула языком. Гермиона обернулась, притворно хмурясь и заглядывая в глаза Люциуса. — Это всё прекрасно, папочка, — проговорила Гермиона, склонив голову на бок, — только вот… Но она не успела договорить, в дверь просунулась маленькая девочка с белыми волосами и показала им язык. — Папочка, а когда придёт бабушька и дедь? Люциус обернулся, улыбаясь. Присев на корточки, он позвал дочку к себе. Лиз послушно отпустила дверь и потопала к нему, обнимая за шею. Дочка засмеялась, когда он поднялся и притянул жену к себе. — Мои девочки, — проговорил Люциус, мягко целуя Гермиону в макушку. — Одна хорошая и послушная, а вторая непременно заслуживает наказания. — Как скажешь, папочка.Часть 1
2 марта 2021 г. в 20:31
Тот день, когда Драко привёл эту грязнокровку в дом, Люциус помнил очень хорошо. Она буквально ввалилась следом за сыном в кабинет, неуклюже упав лицом вниз и задев любимую вазу Нарциссы.
Люциусу ничего не оставалось, как закатить глаза, сдерживая злобу, ведь это выбор его сына. Единственного наследника, который предпочёл выбрать в жены это лохматое чудовище.
Он старался позволить Драко всё после окончания магической войны, ведь больше никого у них не было. Любимая, единственная женщина, которую Люциус боготворил, умерла всего год назад от какой-то маггловской болезни. Он точно не помнил, что говорили врачи в Мунго, но спасти её не удалось. Тогда он пребывал в тумане, оплакивая умершую жену.
Когда Драко сказал о Гермионе, Люциус не находил себе места от злости, но прекрасно понимал, что всё окончено: войны нет, а маги… Маги должны быть сплочённее независимо от происхождения. В память о жене, Люциус позволил сыну в тот день жениться на Грейнджер.
Гермиона и Драко работали в министерстве, пока Люциус всё своё время проводил в кабинете с бокалом вина в руке. А вечером они собирались в столовой, где раньше проходили собрания пожирателей, и делали вид, что они идеальная семья. Но больше всего Люциус ненавидел те грёбанные субботы, когда её родители-магглы приезжали в его дом и рассматривали всё с открытыми ртами.
Люциус ненавидел её. Когда она играла в саду с рыжим котом в непозволительно коротком платье. Или когда заглядывала без стука в его кабинет, интересуясь, хочет ли он кофе. Но всё, чего он хотел, это выгнать её из собственного дома, вытолкать прямиком за порог, а затем кинуть следом чемодан.
Она бесила его своим присутствием. До боли в висках, до скрежета зубов… до стоящего колом члена. И это раздражало ещё больше. То, что он возбуждался от собственной злобы.
Сидя привычно в кресле, Люциус уже потерял счёт количества бокалов вина, которые он влил в себя. Голова приятно кружилась, но ему показалось этого мало. Позвав нового домовика, он приказал принести ещё бутылку.
Расслабившись, Люциус забыл о просьбе и продолжил просто смотреть на портрет жены. Она улыбалась ему, и он был рад, что картина полностью статичная, иначе бы полотно непременно его осуждало.
Дверь с тихим скрипом открылась, и в неё вошла Гермиона с бутылкой вина в руках. Люциус поднялся с места, покачнувшись.
— Что ты здесь делаешь? — прорычал он, но бутылку всё же вырвал из рук. — Убирайся.
— Драко всё ещё нет дома, и мне страшно спать одной, — промямлила она в ответ.
И только сейчас Люциус заметил, что она пришла к нему в одном топе и трусах.
— Я просто хотела…
Она молча закрыла дверь и приблизилась к отцу мужа, прикоснувшись легко к его груди. Люциус мгновенно отшатнулся и отошёл на несколько шагов.
— Говори, что хотела, и выметайся! — взревел он, понимая, что вновь возбуждается от её вида.
— Просто показать кое-что…
Люциус недоверчиво вскинул бровь. Это что, какой-то глупый сон?
Он опустился обратно в кресло, устало качнув головой. Гермиона распустила копну непослушных волос и, наклонившись к маленькому столику, сбросила все бумаги с него.
— Что ты творишь? — прошипел Люциус, но не успел ничего добавить.
Она забралась на стол, вставая на четвереньки, и прогнулась. Люциус тяжело сглотнул от такого вида, а член неприятно потёрся о грубую ткань брюк. Он сидел неподвижно, не зная, как реагировать на такую выходку, а Гермиона уже стянула вниз трусики, раздвигая пальцами половые губы. Она застонала, и Люциус простонал вместе с ней, понимая, что очень долго не имел близости с женщиной.
— Ты жалкая шлюха, — прохрипел он, расстёгивая брюки и освобождая член.
Гермиона повернула голову, чтобы увидеть его лицо, и проговорила:
— Так накажи меня, отец.
У Люциуса закружилась голова от её голоса. Как она умудрялась вложить столько пошлости в эти слова? Он облизнул губы, лихорадочно соображая, чего хотел бы, а тем временем Гермиона поднялась и подошла ближе.
— Подумай, как можно меня наказать, — прошептала она, встряхнув волосами, и резко опустилась на колени.
Люциус задержал дыхание и наконец выпустил бутылку из руки. Она покатилась по полу, останавливаясь у стены. Он откинул голову назад, лишь бы не видеть ту, кто будет сосать его член. Люциус боялся, что просто остановит себя.
Гермиона усмехнулась, глядя за его реакцией. Она так давно наслаждалась спокойствием и грубостью этого мужчины, так давно желала, чтобы он побыл груб с нею. Жарко сжал шею и трахал прямо на своём рабочем столе. Она ликовала, что наконец получит это.
— Наслаждайтесь, отец.
И Гермиона наклонилась, обхватывая рукой член, провела кончиком языка по уздечке и услышала, как хрипло закричал Люциус. Она вновь усмехнулась сама себе, продолжая медленно целовать головку, посасывая кожу и опускаясь ниже. Поочередно заглатывая яички, Гермиона ласкала пальцами головку, закатывая глаза от наслаждения.
Люциус уже буквально кричал. Ухватив её за волосы, он больше не выдержал эту пытку, резко толкнувшись прямиком в её глотку. К его удивлению, Гермиона совершенно не сопротивлялась, прижимаясь носом к его лобку. Люциус чувствовал, как она вся задрожала, и продолжил с силой толкаться. Кончая, он обратил внимание на портрет жены, но его глаза закатились в экстазе.
Плевать, что бы думала о нём жена.
Оттянув Гермиону от себя, Люциус шумно выдохнул, наслаждаясь этим моментом. Он чувствовал, как сперма засохла на лобке, но сил не было даже натянуть штаны обратно. Гермиона же бесцеремонно забралась на его бёдра, заставив тем самым открыть глаза.
— Нет, я не уйду вот так, — проговорила она в его губы.
Люциус смотрел на её красные щеки и полностью обнажённое тело и никак не мог поверить, что это та самая милая и скромная девочка.
— Хочешь, чтобы я тебя трахал? — прорычал он, хватая с силой её за шею и сжимая руку.
— Да, папочка, жёстко, — прохрипела она в ответ.
Потеряв совершенно голову, Люциус резко ввёл в неё два пальца, слыша, как громко хлюпает смазка внутри. Боже, какая мокрая… Он резко двигал ими внутри, наслаждаясь хриплыми стонами Гермионы. Люциус сдавил её шею сильнее и почувствовал, как она сжалась вокруг его пальцев. Усмехнувшись, он больно укусил её за сосок и продолжил двигать рукой, добавив третий палец.
Гермиона застонала от наслаждения и боли, а по щекам потекли слёзы, и она сжала с силой его руку на своей шее. Она двигала бёдрами в такт, желая кончить снова, но Люциус на пике вынул пальцы.
— Нет, — хрипло заплакала она, задыхаясь.
Люциус провёл мокрыми пальцами по её губам и наслаждался хриплым и нечастым дыханием. Ему нравился звук, с которым она втягивала в лёгкие воздух. Люциус немного ослабил хватку и резко насадил её на член, сжав до боли бедро.
— Кончай, сука, — прошипел он в губы Гермионы.
И Гермиона резко двинула бёдрами, утопая в ощущениях и кончая. Она всхлипывала, краснея, и не могла понять, почему так хорошо и так плохо одновременно. Люциус вновь сдавил её шею и слизал слёзы, жарко дыша в лицо.
— Приятно?
— Да, папочка, — заскулила Гермиона, двинув вновь бёдрами.
Люциус резко толкнулся в неё, входя на всю длину, и Гермиона закричала, сжимая его руку сильнее. Она снова кончила, не в силах сдерживаться, и поняла, что такого секса у неё ещё никогда не было.
— Так не пойдёт, — прорычал Люциус и, отпустив её шею, поднял за бёдра на ноги.
Гермиона пошатнулась, хватаясь за кресло. Её колени дрожали, как у девочки, которая впервые распробовала оргазм. Зато сосать научилась отменно. Люциус усмехнулся своим мыслям и поднялся за ней. Он резко уложил Гермиону на пол спиной и поднял её ноги вверх. Он вновь вошёл в неё, ощущая слишком много влаги внутри.
— Чёрт, ты кончаешь от каждого прикосновения?
— Прости, — выдохнула Гермиона, краснея от стыда.
Люциус закатил глаза и отпустил её ноги, кладя себе на бёдра. Он проник в неё пальцами, собирая влагу, а затем опустился ниже, массируя колечко сфинктера. Гермиона почти мгновенно расслабилась, буквально насаживаясь на его палец.
— Сука, вот чем вы занимаетесь, — выдохнул хрипло Люциус, ощутив внутри достаточное количество смазки. Она подготовилась.
Он медленно убрал палец и заменил его членом, аккуратно проталкиваясь внутрь и почти не встречая сопротивления. Гермиона подняла бёдра, насаживаясь на его член сама. Люциус прорычал, склоняясь ниже, и начал вколачиваться, совершенно не контролируя себя. Гермиона сжала ковёр на полу, царапая его, ломая ногти, и закричала, закатив глаза.
Уперевшись руками в пол, Люциус вдалбливался в неё, наслаждаясь её криками и слезами. Он не совсем понимал, делает ли больно ей, но вряд ли уже его это волнует.
— Не останавливайся, папочка! — выкрикнула Гермиона, выгнувшись.
Люциус резко вышел из неё и проник во влагалище, чувствуя, как она тут же кончила. Он резко шлепнул её по груди, затем по лобку, ловя стоны. Потерявшись в этом алкогольном дурмане, он кончил следом в неё, тяжело повалившись сверху.