Создание Миранды

Два часа спустя близнецы устроились за столом, чтобы попрактиковаться в рисовании красками и бумагой, купленными Энди. Кэссиди рисовала лошадей, пытаясь скопировать тех, что были на ее гравюре, в то время как Кэролайн рисовала натюрморт с кувшином герани с переднего двора и маленьким камешком матери. - Когда я впервые увидел его, он выглядел обычным. Но посмотрите, как он сверкает на свету.- сказала Кэролайн - Это верно во многих вещах, Каро. Повсюду спрятаны сокровища. Твоя фотография получается отлично. Мне нравится затенение одной стороны кувшина. Твоей маме это понравится. Энди вернулась к приготовлению ужина, грибного ризотто, которое, как она знала, мама оценит, когда зазвонил телефон. Было чуть больше восьми, и она увидела, что звонит ее мать. - Привет, мам, Миранда нашла тебя ? Все ли в порядке? - Все в порядке, милая. Не беспокойся. Только мы можем быть немного позже, чем Миранда сказала тебе, так как я подумала, что было бы неплохо, если бы мы остановились перекусить по дороге. Мне очень жаль, если ты уже приготовила ужин. Миранда говорит, что ты не могла бы извиниться перед близнецами и уговорить их лечь спать. Скажи им, что я с нетерпением жду встречи с ними утром. Андреа сразу поняла, что что - то не так. - Могу я поговорить с Мирандой? - Не сейчас. Она только что ушла в туалет. Но поверь мне, дорогая. Я здесь и присматриваю за ней. Мы вернемся домой позже. Просто она не хочет, чтобы девочки видели ее расстроенной. - О Боже, ты уверена, что с ней все в порядке? Жаль, что меня там нет! - Самое главное, что ты дома, чтобы присматривать за девочками. Не волнуйся! Миранда в порядке. Она такая сильная и храбрая. Сейчас она имеет дело с очень болезненными вещами. Я позвоню тебе снова, когда мы будем в тридцати минутах езды от твоего дома. Не могу дождаться, когда увижу его. Андреа слышала, что ее мама использовала те же методы отклонения, что и Миранда прошлой ночью, но спорить было бесполезно. Ее мать, Дженни, казалась очень ответственной и, по сути, была одним из самых добрых и стабильных людей в мире. С Мирандой все будет в порядке. “Какая ирония", - подумала она, кладя трубку. “Я беспокоилась о том, что они обе закончат дракой, и они делятся вещами, которыми Миранда не хотела делиться даже со мной.” - Небольшое изменение плана, - сказала она самым уверенным голосом, хотя совсем не чувствовала этого. - Моя мама ест, как лошадь, хотя вы бы так не подумали, но она фактически живет на овсе, поэтому должна постоянно пополнять запасы. Они с мамой по дороге заедут в ресторан поужинать, поэтому попросили меня отправить вас обеих спать, а утром они увидятся с вами первым делом. Кэролайн и Кэссиди выглядели так, словно собирались спорить и отстаивать свое право не ложиться спать по крайней мере до десяти вечера, но на их маленьких лицах были видны признаки настоящей усталости после дня, проведенного в основном за игрой в мяч на песке и плаванием, и они неохотно пожали плечами и кивнули. - Может, сначала закончим с фотографиями? - Ну конечно! А как насчет того, чтобы я приготовила тебе горячий шоколад с мини-зефиром на ночь? Как бы то ни было, она закончила сеанс рисования и убрала краски в течение двадцати минут, а девочки без дальнейших забот отправились в душ и переоделись в пижамы. По крайней мере, их антенны не уловили, что с их мамой произошло что-то нехорошее. Они сидели с ней на открытой веранде и пили горячий шоколад, а потом отправились в постель через ванную, чтобы почистить зубы. Картина Кэссиди была ещё в работе, но картина Кэролайн была закончена и стояла на каминной полке. Андреа не врала о том, как это было хорошо. Девочка действительно умела рисовать и обладала прекрасным чувством цвета и тона. К девяти часам вечера в доме воцарилась тишина, и Энди сидела одна на качелях, мягко раскачивая их взад-вперед в мягких сгущающихся тенях. Над ней появились первые звезды, и огни маленького городка отражались в волнующемся внизу море. Шум волн успокаивал её встревоженное сердце. Она так волновалась за Миранду. Она знала, что её лучших усилий может оказаться недостаточно, чтобы исцелить столь беспокойный, чувствительный дух, который так долго держался в узде. Все их предыдущие стычки, всплески иррациональной ярости и вспыльчивости Миранды, когда она только начала работать на нее, то, что можно было бы назвать истериками, если бы она не была замечательным, перфекционистским главным редактором, её глубокое молчание, её потребность быть обожаемой, все это имело прекрасный смысл. Но в то время как она могла дать неограниченное обожание и полную безопасность, Андреа знала, что она относительно молода и неопытна в области посттравматического стресса, который, как она предполагала, должна была пройти Миранда. Да, Миранда была права, позвав Дженни, женщину постарше, умудренную опытом и профессионально разбирающуюся в детских травмах. И Миранда обещала рассказать Андреа всю свою историю, пока Дженни будет с ними. Скоро она узнает самое худшее. Незадолго до десяти вечера она услышала, как подъехала машина, и сразу же заметила, что за рулем сидит её мама. Они не звонили заранее. Два плохих признака. Она подбежала к пассажирской двери и буквально вытащила Миранду. - Любовь моя! Миранда вышла из машины и обняла Энди. Она обняла её очень крепко. Энди почувствовала, что у нее мокрые щеки. Очевидно, она плакала довольно долго. - Что? .. - Андреа посмотрела на мать, которая поднималась с водительского сиденья с другой стороны. - Ш-ш-ш, она в полном порядке. Пойдем в дом. Я просто подумала, что будет лучше, если я отвезу её домой. Андреа повела их обоих внутрь. В свете лампы она могла лучше видеть Миранду, чтобы оценить, насколько она расстроена. Она выглядела очень усталой и почти опустошенной. Глаза у нее были красные. Она еще не произнесла ни слова, но её лицо было каким-то более спокойным, чем раньше. Даже когда она раньше смеялась, любила, дразнила, в её глазах всегда был легкий намек на боль, и это, казалось, больше не было так. - Мы долго разговаривали по дороге домой. Миранда хочет рассказать тебе кое-что сейчас, и тогда ты поймешь. Какой красивый маленький домик. Почему бы тебе не проводить её на веранду, пока я приготовлю всем нам по чашечке горячего чая? Я, конечно, могла бы обойтись одной, после двух рейсов, и добраться через Бостонский аэропорт. Миранда и Андреа в точности выполнили её просьбу и вышли на веранду. Комната близнецов находилась в другом конце дома, так что было меньше шансов, что их разбудит разговор. - Моя дорогая, я беспокоилась о тебе. - Я знаю, мне очень жаль. Я и раньше была трусихой, не говоря тебе. Я просто знала, что если начну, то, возможно, не смогу перестать плакать обо всем этом. Я знала, что потеряю контроль, а ты знаешь, какая я помешанная на контроле. - Но ведь кусочки просачивались наружу, не так ли? Я знаю, что у тебя было ужасное детство. Ты можешь рассказать мне об этом сейчас? - Я могу начать. Там было так много всего, что я сейчас с трудом могу вспомнить. Я начала рассказывать твоей маме, а потом просто развалилась на куски. Вот почему мы остановились. Она позволила мне сделать это по-своему. Мне бы хотелось, чтобы она услышала и остальное. Просто дай мне чаю, и я буду в порядке. В этот момент Дженни вышла в теплую ночь с тремя кружками чая, которые она заварила, и передала две из них. Она села напротив них в одно из шезлонгов, покрытых морской травой, и с удовольствием вытянула ноги. - Разве это не особенное место? Я прекрасно понимаю, почему ты купила его, Мири. Это великолепно! - Мири? Что это за Мири? - спросила Андреа, улыбаясь. - Даже я не отваживалась войти в царство ласкательных имен для моей собственной богини. Дженни и Миранда переглянулись. - В детстве меня звали Мири, - объяснила Миранда. - Меня так давно не называли, но потом вдруг вспомнилось. Я думаю, твоя мама знает меня лучше как Мири, чем как Миранду. - А можно мне вступить в клуб Мири? Самое время, не правда ли? - Конечно, любимая. И Миранда начала рассказывать историю своего детства.